Англичанка Кэтрин Парр и русская Мария Нагая жили в 16 веке. Кэтрин стала шестой женой короля Генриха VIII; Мария – седьмой (или восьмой) супругой царя Ивана IV Грозного. Обе пошли под венец не юными: англичанке был 31 год, русской – 27 лет. Их венценосные мужья преодолели полувековой рубеж. Они слыли тиранами-самодурами, убившими почти всех своих жен. Последнее – легенда: каждый отправил на тот свет по две, остальное на уровне слухов. Однако медалей за гуманизм Генрих с Иваном не заслужили, конечно.
Кэтрин как «утешение в старости»
К марту 1543 года наша Кэтрин, в то время леди Латимер, дважды вдова. Ей неприятны ухаживания пожилого короля, что не стесняясь предлагает одетой в траур даме стать ему «утешением в старости»; больше того, Кэтрин испугана, но – попробуй откажи владыке Англии. Спустя 4 месяца после кончины благородного лорда Латимера его милая и вовсе не тщеславная жена стоит под венцом с тучным, некрасивым Генрихом VIII.
Она умна и добра: находит общий язык с детьми короля - принцессой Елизаветой, наследным принцем Эдуардом; только старшая дочь Мэри воротит нос от мачехи – та протестантка, а Мэри истовая католичка. Все отпрыски Генриха по очереди сядут на английский трон, но сейчас для Кэтрин они просто дети, причем почти родные – своих ей бог не дал.
После двух лет брака для королевы настают трудные времена. Муж болен, хиреет, тонет в пучине подозрительности; враги Кэтрин (у какой королевы не бывает врагов?) нашептывают про нее гадости – дескать, изменяет вам, как ее тезка Говард. Король мрачнеет, пару раз порывается арестовать жену да не успевает – в январе 1547 года отдает богу душу. Через 5 месяцев не привыкшая ко вдовьим нарядам Кэтрин выходит за Томаса Сеймура, брата одной из жен покойного короля Джейн Сеймур. И – беременеет наконец.
Кэтрин Парр умрет через полтора года после кончины Генриха VIII, от родильной горячки. Ей будет 36 лет. Ее дочь Мэри выживет, а мужа Томаса спустя полгода обезглавят за интриги против лорда-протектора и нахальное желание жениться на принцессе Елизавете.
Мария как полузаконная царица
Пишут, в 1580 году Иван Васильевич отнял ее у жениха-боярина, от чего перезрелая невеста в восторг не пришла. Муж стар, злобен; их брак церковью не признан – седьмая Мария Нагая у Ивана, против всех законов; сыну ее на престол не сесть, там очередь из старших царевичей, Ивана да Федора.
Все 4 года невнятного супружества царица боится высунуть нос из терема, гадает, что ее ждет. А ну как царя окрутит какая – что с нею будет? В 1584-м Мария рожает сына Дмитрия; в том же году Иван Грозный помирает.
Ей бы радоваться, но сковывает страх за сына. Иван-младший к тому времени убит припадочным отцом; на троне Федор Иоаннович. Волею Боярской Думы всех Нагих разгоняют по ссылкам, чтоб смуту не затевали в пользу Дмитрия. Марии с сыном выпадает Углич, данный царевичу в княжение. Тихий город на Волге, вроде не дотянется сюда «рука Кремля»…
Спустя 7 лет Дмитрий странно погибает, якобы в падучей «напоровшись на ножичек». Тому куча свидетелей, но народ винит в гибели мальчика посланцев вельможи Бориса Годунова – «Бориска», мол, на трон нацелился. «За недосмотрение за сыном» Марию Нагую постригают в монахини.
Еще через 7 лет умирает Федор Иоаннович; воцаряется Годунов. 1604 год настает, ползет слух о выжившем в Угличе Дмитрии. Марию везут в столицу на допрос – так выжил сын твой или нет? Знать не знаю, твердит монашка. Жена царя Бориса Мария, дочь Малюты Скуратова, в ярости едва не выжигает свечой старице глаз: «Ах ты, б…! Смеешь говорить не знаю, коли верно знаешь!» (по Н. Костомарову). Отсылают Нагую обратно в монастырь.
Через год вдова Грозного снова в Москве – ей устраивают торжественный въезд, а она признает Лжедмитрия I своим сыном. Нагие снова в фаворе.
В следующем 1606 году самозванца свергают; Нагая заявляет – не сын он мне, боялась за жизнь свою, наговорила всякого. Таким признанием дает повод расправиться с тем, кто «чтил ее как истинную мать и делился с нею величием», пишет Николай Карамзин. Обрекая Лжедмитрия на смерть, Мария «осуждала и себя на стыд вечный, как участницу обмана… ибо имела еще совесть и терзалась раскаянием». Тут, думаю, притянуто за уши.
Так или иначе, в год правления самозванца «седьмая жена» наконец ощутила себя истинной царицей – пусть вдовой, пусть при фальшивом сыне, пусть живя в Вознесенском монастыре, а не в кремлевских палатах. Всю жизнь она тряслась как осиновый лист из-за своего шаткого положения, а тут – великие почести, глубокое уважение. И бояться уже не за кого.
Дожив до почтенных 55, Мария Федоровна Нагая почила с миром летом 1608 года. Лжедмитрий II, он же «тушинский вор», в те дни пытался взять Москву. Сядь он на русский трон и не умри царица Мария, тоже признала бы его сыном?
Автор – Марина Туманова
Спасибо вам за внимание к каналу, заходите почаще, здесь интересно.
На обложке: кадр из сериала "Тюдоры" - Кэтрин Парр и Генрих VIII.