Когда я только взяла свою первую приёмную дочку Сашу, я работала редактором. При том что Ясе был год-два. Но я всегда работала, с семнадцати лет, даже и с маленькими детьми, няню нанимала. Или без няни, если это было слишком сложно и дорого, – ночами, как угодно, с ребёнком на руках. Мне казалось, страшно важно не выпасть из колеи.
Помню, я только родила Лею, приехала с ней из роддома домой – и уже на следующий день девушки-коллеги привезли мне на дом вёрстку журнала; я вычитывала её как корректор, пока они ворковали с Леечкой. Никакого надрыва в этом не было. Наоборот – тогда меня это очень поддерживало, а теперь те времена вспоминаются как самые счастливые. Было много смеха, радости, любви. Было много друзей. Все были за меня. Жить было не страшно.
Но когда появилась Саша, мои привычные рабочие схемы стали сбиваться. Хотя работа у меня была самая что ни на есть подходящая. Совсем не напряжённая. Всего день в неделю надо было проводить в редакции, сдавать номер, а в остальное время мне присылали тексты по электронной почте, я их читала, правила и отправляла дальше. И почему-то у меня перестало это получаться. Мне очень трудно стало сосредотачиваться и вникать в суть дела. Хотя не то что Саша всё время орала и поджигала дом, вроде как нет. Ей было одиннадцать, ей не требовался ежесекундный присмотр. Но хлопот стало так много! Моментов, когда я могла бы сесть перед компьютером и начать работать, как будто вообще не осталось. Даже с няней. Сначала я отпуск взяла, потом вроде как вышла из этого отпуска. Но лучше не стало.
Помню, идём мы с Сашкой в очередную больницу, мы с ней тогда бесконечно таскались по больницам. И мне звонят с работы про какой-то текст, в нём надо срочно что-то переписать. Какой текст, что переписать?! Раньше я бы сделала это мгновенно, прямо по телефону. А тут я села на лавочку, вокруг той больницы было много скверов с лавочками. И поняла, что не в силах разобраться, что именно от меня требуется. Новая реальность, в который я очутилась с Сашкой, заняла абсолютно всё пространство моей головы. И никакой посторонний текст туда уже не влезал.
Тогда я отнеслась к этому вполне спокойно. Ну не могу и не могу, кто-нибудь другой за меня это сделает, ничего страшного. Работать я продолжала, в свой присутственный день являлась в редакцию. Люди вокруг были хорошие, все входили в моё положение, никто меня ни в чём не упрекал, даже наоборот – все спрашивали, как у нас дела и чем помочь.
Но с Лёшей стало совсем тяжко. Без няни делать хоть что-то рабочее стало невозможно. Няня, которая помогала мне с Ясей, отказалась заниматься с двумя детьми. Я принялась искать кого-то взамен – и это оказалось ужасно сложно. Одно дело – спокойная милая крошка Яся. И совсем другое – мальчик-маугли Лёша, который всё время куда-то лезет, бесконечно крушит и визжит, а ещё и норовит укусить милую крошку Ясю. К нам приходили всё новые девушки, был даже юноша. Но надолго их не хватало. И я решила, что работать я больше не могу. Деваться некуда, надо сделать паузу. Жизнь наладится, и тогда я снова поищу работу. Потом ещё и получше что-нибудь найду.
В это место точно хочется вернуться. И сказать себе: потом? получше?! Приди в себя, здраво оцени ситуацию, держись за свою работу обеими руками! И ногами! И зубами! Найди няню за любые деньги! Кого угодно привлекай, хоть бабушек-соседок! Отдай Лёшу в детский сад так быстро, как только можно. Не слушай психологов, которые считают, что малышу сначала надо адаптироваться. Малыш адаптируется по-любому, а с тобой-то что будет? Ни в коем случае не бросай работу! Жизнь в её прежнем виде уже не наладится, всё, она изменилась безвозвратно. Но твоя задача – сохранить свой круг, свой ритм и свои привычные обязанности, какую-то обычную для себя структуру жизни. Иначе повалится совершенно всё! Не успеешь оглянуться – а вместо привычной уютной реальности выжженный лес. И где знакомые лица, куда исчезли те хорошие люди?
Конечно, появляются новые знакомые. Другие приёмные родители с похожими состояниями и проблемами. Начинаешь ходить в группы поддержки, там много симпатичных мам. Но это очень смахивает на ситуацию больничной палаты. Вы ситуативно сближены, но на самом деле вы совершенно разные люди из совершенно разных миров. А свой собственный мир ты теряешь. Какие-то связи сохраняются, иногда кто-то заходит в гости, но когда вы работаете вместе, вы на одной волне, вы встречаетесь в горе и радости и много всякого друг о друге знаете. Вы поддерживаете друг друга просто тем, что регулярно видитесь и обсуждаете свою текучку. А гостевой режим – это что-то показательно-необязательное.
В какой-то момент понимаешь, что за последний год тебя ни разу не позвали на день рождения. Да что там день рождения: тебя просто никуда уже не зовут, даже погулять с детьми в парк. И от этого становится грустно, как в детстве. Умом-то знаешь, что ты сама себе всё это устроила: социальные связи надо поддерживать, друзья тоже нуждаются во внимании, часто ли ты сама кому-то звонишь и пишешь, говоришь ли при этом о чём-то, кроме проблем со своими приёмными детьми, интересует ли тебя ещё что-то другое? И если нет, на что жаловаться? Но ум умом, а так одиноко, как в первые годы своей приёмной жизни, я себя никогда не чувствовала.
А избежать этого было очень просто. Несмотря ни на что ни в коем случае не бросать работу с её присутственными днями! По возможности ещё и новое что-нибудь найти, интересное, бодрящее. Дети как газ, они заполняют весь дом. Уходить из этого дома в свою жизнь и заниматься своими собственными делами реально важно.
В том числе и для того, чтобы отношения с детьми были более здоровыми. Но об этом я следующий раз напишу.