Ну что, мои дорогие любители романа "Джейн Эйр", продолжим чтиво?
Начало романа можно посмотреть здесь, здесь же и все последующие части.
Приятного прочтения и просмотра.
Отсутствие его воодушевляющего влияния особенно сильно сказалось в тот день, когда ему пришлось уехать по делам в Милкот ,
откуда он должен был вернуться довольно поздно. Днем заморосил дождь, а потому предполагавшуюся прогулку в Хей, где на выгоне остановился цыганский табор, пришлось отложить. (...)
Бланш Ингрэм (...), сначала напевала, аккомпанируя себе на рояле, чувствительные песенки и арии, а затем принесла из библиотеки роман,
расположилась на кушетке в надменно-скучающей позе и приготовилась скрасить скучные часы ожидания, листая его страницы. (...)
Уже начало смеркаться, и бой часов предупредил, что подходит время переодеваться к обеду, и тут Адель, стоявшая на коленях рядом со мной на диванчике в эркере, радостно воскликнула:
— Voilà monsieur Rochester, qui revient!/А вот и мистер Рочестер вернулся! (фр.)
Я обернулась, а мисс Ингрэм спорхнула с кушетки. Остальные тоже оторвались от своих занятий. В ту же минуту до нас донесся хруст мокрого песка под колесами и чмоканье лошадиных копыт по лужам. К дому приближалась коляска.
— Почему он вдруг решил вернуться домой в экипаже? — сказала мисс Ингрэм. — Он ведь уехал на Месруре (вороном жеребце), не правда ли? И с ним был Лоцман. Куда он их дел?
Говоря это, высокая барышня в пышном платье подошла к окну так близко, что мне пришлось откинуться назад и я чуть не сломала спину.
В спешке она сначала меня не заметила, а когда заметила, то искривила губы и отошла к другому окну.
Коляска остановилась, кучер позвонил в дверной колокольчик, и из коляски выпрыгнул джентльмен в дорожном костюме, но это был не мистер Рочестер, а высокий, одетый по последней моде незнакомец.
— Какая досада! — вскричала мисс Ингрэм. — Ах ты, негодная мартышка! — Это относилось к Адели. — Кто посадил тебя на окно, чтобы вводить нас в заблуждение? — И она бросила на меня сердитый взгляд, словно это была моя вина.
Из прихожей донеслись голоса, и вскоре приезжий вошел в гостиную. Он поклонился леди Ингрэм как самой старшей из дам.
— Кажется, я приехал в неудачное время, сударыня, — сказал он. — И не застал моего друга, мистера Рочестера, дома. Но я проделал очень длинный путь, и, мне кажется, на правах старой дружбы я могу подождать здесь его возвращения.
Держался он очень вежливо, но его манера выговаривать слова показалась мне несколько особенной — не то чтобы иностранной, но и не совсем привычной для слуха. Он выглядел ровесником мистера Рочестера — то есть ему можно было дать от тридцати до сорока. Его кожа казалась нездорово-желтоватой, но в остальном он выглядел очень красивым, во всяком случае на первый взгляд.
Приглядевшись внимательнее, вы замечали в его лице что-то неприятное, а вернее, в лице этом не было ничего приятного: черты правильные, но какие-то расплывчатые, глаза большие, красивого разреза, но жизнь в них читалась пресная и пустая.
Во всяком случае, так показалось мне.
Удар гонга позвал всех переодеваться, и снова я увидела его только после обеда. Он, казалось, чувствовал себя очень непринужденно, но его лицо понравилось мне еще меньше. Оно показалось мне одновременно и обеспокоенным, и безжизненным.
Блуждающий и безучастный взгляд придавал ему очень странный вид, подобия которому я не находила. Несмотря на красивую и словно бы приятную внешность, он производил на меня крайне отталкивающее впечатление: в этом гладком овальном лице не было силы, не было гордости в орлином носе и вишневых губах маленького рта, не было мысли в низком гладком лбу, не было воли в пустых карих глазах.
(...)
Он назвал мистера Рочестера старым другом. Какой же странной, несомненно, была эта дружба- — замечательный пример старого присловья «противоположности сходятся»
Двое-трое джентльменов сели рядом с ним, и через комнату до меня иногда доносились обрывки их разговора. Вначале я ничего не понимала, (...) но вскоре узнала имя незнакомца — мистер Мейсон, а затем выяснилось, что он только что прибыл в Англию из каких-то жарких краев, чем, без сомнения, объяснялся и желтоватый цвет его лица, и то, что он сидел у самого огня, оставшись в сюртуке.
Вскоре названия «Ямайка», «Кинг- стон», «Спаниш-Таун» подсказали, что он живет в Вест-Индии, и, к моему большому удивлению, я вскоре поняла, что именно там он впервые увидел мистера Рочестера и познакомился с ним. Он рассказывал, как его друг ненавидел жгучую жару, ураганы и дождливые сезоны тех мест.
Я знала, что мистер Рочестер много путешествовал: об этом говорила миссис Фэрфакс, но я полагала, что его путешествия ограничивались Европой — до этой минуты я не слышала ни единого намека на плавания к более дальним берегам.
Продолжение следует…
«Джейн Эйр», Бронте Ш., перевод И. Гуровой
Пока-пока.
