#городские_легенды
Известно, что одни из первых славянских и угро-финских поселений появились еще в IV в. н.э. Существует версия, что название города произошло от угро-финского слова «кола», что в переводе означает «рыба». Ученые выдвигают идею, что раньше название города могло писаться через «о» — Колязин. Однако доказательств, равно как и опровержений, подтверждающих обратное, пока не нашли.
Еще в XII веке, когда новгородцы завоевывали пути к Каспийскому морю, возникло поселение с необычным названием — Никола на Жабне. А все дело было вот в чем: в том месте, где остановились новгородцы, речка Жабня впадала в Волгу. И, как предполагают историки, рядом находился храм Николая Чудотворца, который известен как покровитель мореплавателей и путешественников. Как известно из истории, в 1238 году татары выдвинулись вверх по Волге и сожгли монастырь, располагавшийся в этих местах. В летописях тому были найдены существенные доказательства, датированные более поздним временем. Сожженное место потом прозвали Язвицы, и люди старались обходить злополучное место стороной.
Так, еще в те века появилась легенда о том, что, зная о приближении татар, монахи решили спрятать от них все сокровища. Причем подальше от самого монастыря. Легенда гласит, что монахи нашли место среди болот и спрятали все сокровища там, оставив охранять богатства одного из старцев. Считается, что во время нападения татары были разъярены отсутствием того, чем можно было бы поживиться. Грабители долго пытали монахов, чтобы те рассказали, где тайник. Но ни один из них не проронил ни слова. В живых татары не оставили никого, а сам монастырь сожгли до тла.
Когда старец пришел к тому месту, где располагался монастырь, перед его глазами распростерлось только обугленное пепелище и растерзанные полусожженные тела монахов. Их останки старец зарыл рядом с кладом, привалив на это место небольшой валун. Положил рядом посох, заснул и навсегда исчез. По легенде, когда кто-то из местных жителей отправляется на поиски клада, старец появляется и наказывает тех, кто решил присвоить себе клад. Причем ударами того самого посоха.
