Согласно Гаспару Шоппе, Бруно инкриминировалось учение о множественности миров, об оправдании магии (Бруно и сам себя представлял магом; его учение о «сцеплениях» (контактах с демонами) и его мнемоника — все это имело явно магический характер), еретическое толкование лиц Пресвятой Троицы. Отстаиваемая им идея души мира довольно спокойно принималась в ренессансном неоплатонизме, но вот со Христом, со второй ипостасью Троицы, у Бруно были очень большие проблемы.
Также Шоппе пишет, что Бруно говорил о том, что Моисей также был магом и творил чудеса, что, конечно же, с традиционной христианской точки зрения совершеннейшая ересь. Также он утверждал, что в этом искусстве Моисей превзошел египтян, а как мы понимаем, египетская магия — это «конек» Бруно.
С его точки зрения, Христос был благим магом и целителем в египетской традиции. Все это в более или менее явной форме содержится в сочинениях Бруно. Как ни крути, с точки зрения церкви его воззрения были абсолютно еретическими, и он от них не отрекся. Потому и столь трагический конец в Риме.
Драматургия культа Джордано Бруно развиваются по сценарию, прописанному в XIX веке. Бруно — еретик, который восстал против мракобесия, обскурантизма, за свободу, за все лучшее, что ожидало человечество впереди. За что конкретно — сказать довольно сложно, потому что сам Бруно был великим путаником, но интерпретация его наследия в современной культуре, которая наследует идеи классического европейского модерна, именно такова.
Он был изначально настроен на противодействие, а его проект египетской религии — это совершенно уникальная, очень странная и до конца не понятая вещь. Завораживающая, но, впрочем, никому не нужная.