Мы забрались в джип и всю дорогу до центра деревни пытались выпытать у следователей, что же такого они хотят нам показать. Но мужчины лишь загадочно посмеивались.
Остановив машину рядом со сквером, где мы недавно сидели на скамейке, они помогли нам выйти.
- Ну что, пойдем впечатляться? – Леонтьев подмигнул нам. – А, девочки?
Пройдя мимо памятника с солдатом, мы потопали дальше по узкой каменной дорожке, и вскоре из-за кустов сирени показался еще один монумент.
- Вы это хотели нам показать? – спросила я, пытаясь понять, что же изображает сие произведение искусства, но мне мешали ветви.
- Именно это, - усмехнулся Леонтьев. – Обещаю, вам понравится.
Клара чуть ли не подпрыгивала от нетерпения, но когда мы остановились перед памятником, я просто онемела. Да ладно… не может быть… Но челюсть все равно предательски ползла вниз.
На постаменте стояли пять фигур. Двое мужчин, подозрительно похожих на городских следаков, девочка, протягивающая одному из них гроздь рябины и еще одна парочка. Себя я узнала сразу, потому что прекрасно помнила момент, когда стояла за спиной Яши. Меня скульптор изобразил в расстегнутом кожухе, с развевающимися волосами и выпяченной вперед грудью. Моя поза излучала такую твердую решимость и гордость, будто я только что в одно лицо положила немецкую танковую роту. Причем размолотила не только фрицев, но и сами танки разобрала на винтики да болты. И как раз два из них видимо вставила себе в глаза, так как они почти вываливались из орбит от величия.
- Матерь Божья… - услышала я потрясенный голос Гестаповны и посмотрела, что ее так шокировало.
Второй мужчина держал на руках почти бездыханное тело с разорванным на груди платьем. Страдалица смотрела вверх, свесив тонкие ручки, в одной из которой была почему-то зажата немецкая каска с дырой. По моей версии дама помирала от того, что видимо, высосала немцам мозг из сего неровного отверстия в головном уборе. Но автор идеи наверняка вкладывал в нее другой смысл.
- Это что, мы??? – выдохнула Клара, не сводя глаз с памятника. – Но как… что… я не пойму…
- Мы порылись в архивах, и нашли интересную информацию, - улыбаясь, рассказал Максим. – После войны, Григорий Барыдько женился на дочери Варвары и Леонида Твердолобовых. На той самой девочке, которая и протягивает рябиновую гроздь. Оказывается, что памятник спроектировали и поставили благодаря хлопотам этой семьи. Основная версия такова: мы – молодые подпольщики вместе с партизанами освободили деревню от врага. Спасли пленных и не дали сжечь местных жителей. А сами погибли от вражеских пуль в тот самый момент, когда стояли возле догорающей библиотеки.
- Е-мае… - протянула подруга, продолжая таращиться на монумент. – Меня в запечатлели в мраморе… При жизни.
- Это бронза, - не моргнув глазом растоптал ее амбиции Леонтьев.
- Тоже неплохо, - вздохнула Клара. – Вот только я в какой-то странной позе… Юлька, вон, гордая какая…
- Ты пала в неравной борьбе первая. Героиня, – хохотнула я, а потом спросила у наших спутников. – А как же второй брат Барыдько?
- Он тоже женился сразу после войны на девушке из соседней деревни, - ответил Яша. – Кстати, парни были несколько раз ранены. Закончили войну в звании капитанов, были награждены орденами боевой славы. Здесь в сквере есть еще мемориал с именами героев. Так что, девушки, вы отлично потрудились.
- Вы тоже, - смущенно сказала я, но Петров сразу же возразил:
- Нет. Именно ваш напор, ваша решительность привели к столь замечательному исходу. Столько жизней спасено одним путешествием в прошлое…
- Вы уже здесь отираетесь?!
Громкий голос прозвучал так неожиданно, что мы с Кларой испуганно вздрогнули. Я медленно обернулась и увидела Карамелькина, стоящего в паре метрах с папочкой, зажатой в длинной руке.
- Вам чего, товарищ? – процедила Гестаповна.
- Что вы опять затеяли?! Сначала в кабинет ворвались, теперь у памятника третесь! Провокацию устроить хотите?! А это, небось, ваши следователи-преследователи из города?!
- Уважаемый, вы бы пыл поубавили… - Леонтьев достал из внутреннего кармана удостоверение и ткнул его участковому под нос.
Карамелькин растерянно хлопнул глазами, после чего защебетал:
- Так вы к нам на достопримечательности посмотреть или по работе? Может, пройдем ко мне в кабинет? Согреемся? У меня коньяк хороший имеется…
Мы переглянулись и засмеялись.
* * *
В лесу бушевал май месяц. Солнце нежно касалось молодых листьев, окутывая их золотым светом, а свежий запах влажной земли наполнял чистый воздух. По дорожке, покрытой мягким мхом шли молодые люди в спортивной одежде. Они миновали последний ряд деревьев и остановились на небольшой поляне.
- Смотри, Влад! Это здесь! – девушка приблизилась к остаткам фундамента, на котором жалкой кучкой лежали полуразрушенные кирпичи – все, что осталось от печи.
- Твой прадед точно здесь жил, Свет? – парень с опаской огляделся. – В лесу?
- Да. Прадед с братом и матерью, - кивнула его спутница. – Даже не знаю, почему они жили здесь, а не в деревне. Я спрашивала у отца, он не знает. Но после войны прадед в этот дом не вернулся, в деревне построил новый. Я так хотела сюда попасть! Посмотреть, так сказать на родовое гнездо. Наша фамилия даже на мемориале местном есть… Прадед герой войны у меня…
Девушка вдруг замерла, прислушиваясь.
- Ты чего? – парень заметил ее напряженную позу и огляделся.
- Не знаю… показалось, - она отошла от развалин ближе к тропинке. – Будто кто-то звал меня.
- Хватит прикалываться, Светка! – молодой человек подошел к ней. – Я не люблю такие шутки.
- Страшно? – усмехнулась девушка. – Ладно, пойдем обратно, защитничек..
Пара направилась к лесу, а по ту сторону поляны, в зарослях дикой малины зашевелилась земля, выталкивая из себя корни. Потом на поверхности появился белоснежный череп, а следом за ним и остальные кости с остатками полуистлевшей одежды. Челюсть черепа с щелчком открылась и над изумрудной листвой пронесся тихий смех…
КОНЕЦ
следующее произведение
