Лев Карсавин, очень высоко оценивая Плотина как гениального мыслителя и мистика с глубоким умом, предтечу Иисуса Христа среди язычников, не знающего Божественного Откровения, но открывающего путь эллинам к христианскому миросозерцанию, полагал, что «для стремящегося христиански философствовать христианина нет лучшей школы, чем изучение «Эннеад» Плотина».
Но в лице Плотина не только раскрылась вся философская мощь и гениальность эллинской мудрости, но обнаружилась ее духовная ущербность – невозможность без благодати Святого Духа и религиозного Откровения постичь тайну Троичного Божества и сотворения мира из ничего, смысл исторического процесса и Богочеловечество Иисуса Христа, тайну грехопадения и искупительной жертвы Спасителя.
По проницательному суждению Бердяева: «Плотин – величайший мистический философ человечества, но не величайший мистик. Духовность, раскрываемая у Плотина, все же ограничена, и безмерно выше и человечнее духовность христианская».
Святитель Григорий Богослов писал, что Плотин и платоники «думали о Боге лучше всех и есть ближайшие к нам», но они еще не были просвещены Словом Божиим и Святым Духом.
Размышляя о Промысле Божием, таинственно действующем в судьбах разных народов, Климент Александрийский писал, что философия была для эллинов тем, чем был Ветхий Завет для иудеев – «детоводителем ко Христу», она подготовила античный мир к восприятию благой вести Церкви, а христианская вера и апостольская проповедь ответила на те вопросы, что занимали умы лучших эллинских мудрецов.
Протоиерей Георгий Флоровский писал, что христиане всегда сознавали свою веру как всеобъемлющую истину, имеющую источником Божественное Откровение, а святые отцы Церкви – ученейшие люди своего времени, воцерковили эллинизм, переложив библейскую веру в категории греческой философии и сформулировав церковные догматы.
Шесть принципиальных отличий философии Плотина от христианской философии:
1) умозрительная триада Плотина – Единое, Ум и мировая душа – это не учение о трех Ипостасях единого Бога, оно имеет космологический смысл и описывает процесс эманации – возникновения ущербного, но прекрасного космоса из совершенного Божества (Единого). При этом надо с удивлением признать силу гениальности Плотина, который только с помощью умозрения смог так приблизиться к величайшей из всех тайн - тайне Святой Троицы;
2) в языческой философии Плотина и неоплатоников нет библейской идеи сотворения мира из ничего, а Единое мыслится как безличный Абсолют, а не как личный Бог Библии – Всемогущий и благой Творец и Спаситель;
3) Плотин исповедовал идею предсуществованию душ, отвергнутую Церковью, он думал, что источник зла заключен в материи и пристрастии души к материальным вещам, называл тело – гробницей души, не принимал учение о воплощении Бога Слова и всеобщем воскресении мертвых, не видел нужды в искупительном подвиге Иисуса Христа для нашего спасения и не понимал тайну свободы – той истины, что зло возникло из негативного самоопределения падших Ангелов и людей по отношению к Богу;
4) в представлении Плотина время циклично, а история мира есть вечное круговращение, в то время как в христианстве время возникло вместе с сотворением мира и имеет эсхатологическое завершение, таинственно и пророчески описано в Апокалипсисе;
5) если для Плотина путь спасения – это очищение души от пристрастия к земным вещам и интеллектуальное и мистическое восхождение к созерцанию мира идей и Единому, слияние с Богом до ее самозабвения и потери своего «я», то в христианстве спасение немыслимо без веры в крестную жертву Христа Богочеловека на Голгофе и освящающей благодати Святого Духа, без Церкви и ее таинств, без молитвы и покаяния, а в обожении христианин не утрачивает своей личности и свободы, но преображается, освящается и одухотворяется, ибо Сущность Божия остается запредельной, непостижимой и неприступной для всего сотворенного;
6) великие христианские богословы древней Церкви знали трактаты Плотина и высоко оценивали его учение, но в своих суждениях они исходили из Божественного Откровения, запечатленного в Священном Писании, и духовного опыта, являющегося достоянием церковной традиции, ясно и четко сознавая, что между неоплатонической философией и христианством существуют колоссальные различие – мировозренческая пропасть, преодолеть которую может лишь личный подвиг веры во Христа Спасителя.
Плотин является одним из величайших мудрецов древнего мира, он – одна из ярчайших звезд эллинистической философии, его идеи, интуиции и прозрения порой приближаются к богооткровенным истинам христианского вероучения, но все же – как звезды меркнут при ослепительных лучах солнца, так меркнут все философские умозрения перед Божественной Премудростью, запечатленной в Священном Писании.
Руслан Игнашкин
