Вернувшись в Приморск с женой, Егоров две недели приходил в себя после краснодарского вояжа. Он не мог простить себе, что так тупо и не осторожно поступил в Ростове, когда позволил обвести себя вокруг пальца этому страшному кровавому убийце. Он стрелял, но не убил Доротного, не достиг своей жизненной цели, а вот Микола, наоборот... эту цель достиг. Он снова стал убивать, и во многом благодаря их с Юрасовым ошибки, которая стоила так дорого!.. Алёшка мучился, не ел и не спал. Он ничего вокруг себя не видел хорошего, цепенел от прикосновений жены, её ласкового голоса, но в больницу ехать отказался. Он был дома все эти тяжёлые дни, лежал в постели, редко выходил на улицу минут на пятнадцать, чтобы погулять с дочерью, подержать её на руках возле порога. Потом снова возвращался в комнату и опрокидывался на постель. Султанов ни о чём его не спрашивал, он знал от Лазарева о трагедии в Краснодаре и мог сопоставить Алёшкино состояние с теми страшными для него днями, когда жизнь ещё раз разделилась на "до" и "после".
На экзамен в начале июня вместе с ним в Ростов поехала жена Светлана. Она всюду сопровождала его, предоставив справки от врачей. Ей разрешили быть вместе с ним даже в аудитории в подготовительный период. Всё прошло благополучно, Егоров их успешно сдал. Они не стали ждать документа о распределении и вернулись в Приморск. Возможное распределение было уже заранее известно, Алёшку оставляли в местном горотделе милиции в качестве помощника капитана Рузаева, чьим старшим помощником уже был Султанов.
В тихое солнечное утро второй половины июня Егоровы переезжали в свою комнату. Им дали своё жильё, после Алёшкиного распределения и официальной прописки в городе. Комната была предоставлена в том же одноэтажном бараке на Почтовой, 13, прямо за стеной комнаты Султановых, из которой выехал вместе с семьёй сосед, получивший квартиру от авиамоторного завода, куда год назад устроился. Она была на четыре метра больше Женькиной и Егоров сперва предлагал туда въехать Султанову, но тот привык к своему жилищу и остался на месте с беременной женой. С левой стороны имелась небольшая ниша, она была видимо, предназначена для кладовой, но поперечные полки Алёшка там делать не стал, он отгородил нишу занавеской и поместил туда свою дочурку, Наташку, в последующем планируя поставить ей письменный стол в этом уголке для занятий, когда в школу пойдёт.
Его пасмурное состояние стало постепенно уходить, рассеиваться. В первую ночь на новом месте Егоров лежал в постели и долго не засыпал. Был новым и диван, не только место, он пах свежей древесиной, кожей и ещё какими-то терпкими ароматами, не выветренными за день. Его сегодня привезли из мебельного магазина и помогли внести в новую уютную комнату Женька Султанов и Егорка Зайцев. После того, как была перенесена последняя книжная полка, Нелли предложила Светлане погадать на руке, как её учила когда-то жена Марата, её верная спутница детства цыганка Магда.
- Гляди, какие у тебя яркие линии!.. И в жизни и в судьбе будут прямые вехи и запоминающиеся события, - улыбаясь, говорила она, держа Светкину ладонь и разглядывая её внимательно с любопытством. - Тут проживёте в этом доме ещё много лет, получите отдельную квартиру не скоро... И ещё - в твоей жизни будут три Егора, но... в итоге, останется всего один.
- Это кто же? - Светлана начала вспоминать. - Ну, первый - это мой Алёшка Егоров, так?! Второго тоже знаю - это его московский друг, Жорка, а он по-простому тоже Егор... Ну и наш сосед Егор Зайцев! Всё правильно угадала!.. А почему только один останется? Это, видимо, рядом будет только мой муж всегда, а остальные разъедутся по разным городам и весям. Жорка уже отпал, он живёт в Москве, хоть и является мужем Тони сестры Алёши, а вот Зайцевы, вроде съезжать отсюда пока не собираются, хотя в дальнейшем, всё может быть... А вот насчёт яркой, насыщенной жизни, что-то сомневаюсь!
- Не знаю, это так по руке видно...
- И имя Егор, тоже там написано на руке?! - Светлана рассмеялась.
- Да, вот гляди!.. Видишь крапинки на ладони? - Нелли стала водить пальчиком по левой Светкиной руке, соединяя точки и впадинки с морщинками в единое целое. - Может быть и другое имя тут, но я вижу - Егор!
- Ну и фантазия у тебя работает! - восхитилась Светлана. - Я вот, кроме морщинок на ладони, ничего не вижу...
Сейчас она лежала рядом с мужем на новом диване и вспоминала это гадание. Так или иначе, но знать про Жорку Нелли не могла, а угадала!.. Светлана повернулась к Алёшке, который ещё не спал:
- Ну, что тебя снова мучит? Не успокоишься никак?
- Это долго будет ещё мучить, не высказанное и неотвратимое, - он тяжело вздохнул, прижав жену к себе покрепче. - Я ведь должен быть там, с ними в тот день... с ребятами в Октябрьском.
- Я знаю, Богданов рассказал, как тебя в город к вечеру привёз твой товарищ. У тебя случился приступ, сердце прихватило...
- А почему это случилось, ты знаешь?
- Нет, расскажи! - она поднялась на локте, пытаясь разглядеть в темноте его лицо, провела ладонью по его влажным щекам и прижалась к ним губами.
- Наваждение случилось, Светка!.. Самое настоящее! - и Алёшка рассказал жене про видение Шаховой на фоне окна.
Она внимательно слушала, затаив дыхание, не перебивая и не упрекая его ни в чём, только тихонько вздохнула и снова погладила его лицо.
- Представляешь? - продолжал он. - Ни кого-то из вас увидел в эту для себя тревожную минуту, а именно эту женщину... Она снова меня погубить захотела, заставила содрогнутся и проглотить эти таблетки... Я чуть не умер в этот раз!.. Если бы не она, я бы остался там с ребятами и может быть, спас бы их, что-то мог бы предпринять. А вот теперь мучаюсь думами своими... Она явно погибели моей хотела!
- Не смей! - вдруг вскрикнула Светлана. - Не надо так говорить! Не погубить она тебя пришла, а спасти!.. Ведь, если бы ты её не увидел и не струхнул, не проглотил бы тех пилюль, а значит.. не было бы у тебя приступа и остался бы ты там... в этом здании, которое сгорело через несколько часов вместе с твоими товарищами... Ты бы там остался, а я бы осталась вдовой с маленьким ребёнком на руках. Потому что ничего бы ты сделать не смог, как и они там... Понял теперь? В чём промысел твоего видения? - Светлана в волнении села на кровати. - Не погибели твоей она хотела, а пришла, чтобы спасти тебя. Святая женщина, вспомнила о тебе и с того света помогла... Знала заранее, чем кончится тот день... Бывают такие минуты у каждого человека, Алёша, хоть раз в жизни, но бывают! И не корить её надо, а благодарить за спасение. Пойду в воскресенье в церковь и свечку ей поставлю на помин души, записочку подам... А вот имя у неё не церковное, Изольда! Но это я у батюшки спрошу, как писать. А ты знаешь, крещёная она?
- Толком не знаю, - Егоров обалдел от таких слов жены, - но вот крестик она на груди носила. Серебряный такой...
- Ну, раз носила, значит крещёная была, - изрекла Светлана. - Что смотришь на меня, думаешь ревную к ней по сей день? Нет, я ей очень теперь благодарна за то, что тебя сохранила для меня, для дочери, для семьи... Разве можно гневить Бога, и её поминать словом дурным? Что было, то было, Алёша, и московский твой опыт был тоже видать, нужен... Я ей очень благодарна за тебя! - повторила Света ещё раз, прижимаясь к мужу всем телом. - И давно хотела у тебя спросить, да робела, а теперь спрошу... Ты, сыночка своего от Изольды, если бы он жив остался, как бы назвал?
- Михаилом, в честь отца своего, - твёрдо и уверенно ответил Алёшка. - И, если нам с тобой повезёт и у нас когда-нибудь родится сын, то... так и назовём его.
- Согласна! - Светлана весело похлопала мягкой ладонью Алёшку по лицу, потрепав на лбу его непослушные кудряшки.
Утром приехала тёща, Елизавета Юрьевна. Она вышла в отпуск и решила проводить его в Ейске у своей свекрови, с собой она увезла туда и женщин: Свету с дочкой Наташкой, и вышедшую в декретный отпуск Нелли. Жене Султанова не сообщили о смерти матери, и о том, что её застрелил собственный отец, молодая женщина носила ребёнка под сердцем последний месяц, тяжело носила. Часто лежала с высоким давлением с болью в сердце, и уж никак бы не смогла нормально и спокойно воспринять такую убийственную для себя информацию. Её жалели, ей ничего не говорили, но сердце Нелли что-то чувствовало, и было неспокойным. Её маму, Нонну Николаевну Рахманину похоронили там же в Москве, не имея возможности привезти тело в Краснодар. Она упокоилась на Кунцевском кладбище после целого ряда следственно-криминалистических процедур. Так как тело её не было востребовано, а дочь была не в курсе происходящего, на Петровке приняли такое решение. Самого Рахманина объявили в розыск, прочесали все окрестности, всё Подмосковье, послали запрос в Прибалтику, в частности в Ригу, о которой говорил художник на последних своих встречах с коллегами по цеху. Все понимали, что он сорвался, не удержался в рамках своего напускного приличия и убил... сам, без помощников. Что его вынудило, в чём была причина семейной ссоры закончившаяся трагедией? Остаётся загадкой до сих пор.
Пока женщины были в Ейске, Алёшка потихоньку вкатывался в работу на новом месте под командой майора Лазарева и под опекой капитана Рузаева.
Их везде посылали двоих, Егорова и Султанова, зная, что тут дело не просто дружеское, а семейное. Они вместе работали в порту, вместе объезжали соседние посёлки и деревушки, относящиеся к Приморскому району, вместе посещали совместные мероприятия военного ведомства, часто встречаясь со своим знакомым Пискуновым, чей отец работал начальником охраны военного инженерно- строительного училища, в котором учился его сын. Вместе с участковыми обходили неблагополучные семьи, знакомились с жизнью города, его новых районов, ходили на собрание в городскую администрацию - одним словом бурная жизнь захватила и закрутила, не оставляя места сомнениям и прежним тяжким мыслям. Егоров в работе приходил в себя быстрее, он уже не боялся засыпать один в комнате без света, рано пробуждался и с каждым утром постепенно возвращался к желанию жить. И вот в начале июля им всем пришлось столкнуться уже не с мелочёвкой, что заслоняла привычные будни, а с настоящим серьёзным делом и произошло это на территории военного городка.
Они с Женькой приехали туда после обеда и прошли по заданию Рузаева в административный корпус инженерного училища, чтобы взять списки патрульных постовых военных, которые выходили в город по вечерам для патрулирования парков и злачных мест. В кабинете начальника охраны они застали вместо него его сына, Вадима Пискунова и потребовали списки.
- Где отец? - спросил Султанов, проверяя отданные ему списки.
- Он к начальнику училища ушёл, и что-то там задержался... О чём-то с утра ещё спорили. Кто же их знает-то?! - ответил Вадим, почёсывая за ухом.
- Не может быть такого, не верю... Что бы ты и не знал? - улыбнулся на этот ответ Султанов. - По моему, ты знаешь всё и про всех на свете!
Вадим с ехидной ухмылкой развёл руками и тут же обратил внимание на Егорова, который заметно нервничал и поглядывал на часы.
- Торопишься, куда? - поинтересовался он, как всегда любопытный до всего.
- Скоро там, твой родитель придёт и нас отпустит? Мне бы на почту успеть, на переговорный... Заказ на Москву обещались принять после обеда, как раз народу поменьше будет, с сеструхой переговорить хотелось, я с ней долго уже не общался, просто даже не удобно. Как они там, лето уж, может быть в отпуск к нам приедут с Жоркой? - ответил Алёшка и снова взглянул на часы.
- Дурень ты! - похлопал его по лбу ладонью Вадим. - Ну, и зачем тебе почта понадобилась?! Мне бы сказал, и я бы организовал тебе разговор с Москвой, когда захошь!
- Как это?!
- Просто!.. Училище военное в военном городке, из административного корпуса, вот из этого кабинета, - он обвёл глазами кабинет отца, - есть прямая связь с Ростовом, а они уже запрашивают М-9, московскую станцию на Таганке, а те работают на прямых проводах и могут по просьбе связать тебя с любым номером в Москве. Понял?.. Приходи сегодня, когда отец уйдёт домой, часикам к восьми. Дома сеструха будет в это время?
- Да, она уже приходит домой с работы к восьми, а что?
- Приходи, говорю!.. Москву закажем и поговорите. Номер у неё домашний?
- Нет в общаге...
- Как раз служебный, ещё проще устроить... Ну, так вечером жду!
В кабинет после его слов залетел растрёпанный и какой-то помятый начальник охраны, кинул быстрый взгляд на Егорова и Султанова, подписал нужные бумаги, просмотрел на спех подаваемые списки и проводил обоих вместе с сыном в коридор. Они немного постояв у двери, услышали его громкий голос в телефонную трубку:
- Мы с тобой недоговорили ещё и ты не смеешь мне отказать в праве решать самому, как мне нужно поступить... Понял?
Ребята быстренько спустились на первый этаж и смущённо распрощались.
Вернулись они вечером, как и договаривались с Вадимом. Тот откладывать дело в долгий ящик не стал, быстренько завёл Егорова в кабинет и снял трубку с телефона. Он связался с телефонисткой Ростова-на-Дону:
- Девушка, мне М-9 наберите, объект на Таганке... Да-да, с Москвой будем говорить, - дальше он взял у Алёшки листок с номером общежития, где проживала Антонина и назвал его телефонистке. - Кто подойдёт? Вахтёр - это общежитие, а спросить нужно Антонину Коновалову... Всё, ждём!
Он передал трубу Егорову, сам вышел в коридор к Евгению, которого оставил у соседнего рабочего кабинета на банкетке, и через порог крикнул:
- У тебя есть пять минут чистого времени, привет!..
- Странно, - сказал он, повернувшись к Султанову уже в коридоре, - я думал, что батя уже дома, а он опять сидит у начальника училища Байкова... Вон, и свет горит в его кабинете. Пошли туда, постоим у дверей, послушаем, что там такое?
- Зачем? - неодобрительно покачал головой Женька.
- А любопытно!.. Батяня вчерась сам не свой от него прискочил. Идём?!
Султанов уступил.
Они повернули по коридору направо прошли по соседней рекреации и подошли к закрытой двери кабинета Дмитрия Байкова. Оттуда раздавались громкие голоса, лидировал голос Пискунова-старшего:
- И что ты у меня просишь опять? Я что, не понимаю, что все твои просьбы от имени её отца и тебя тоже на прямую касаются... Ревность тебя одолела, а ты остынь... Я не собираюсь от неё отказываться, к тому же, ты женат и счастлив в браке, как говоришь, а я... тут один как шакал в степи.
- У тебя тоже есть законная жена, вы ещё не в разводе, - послышался приглушённый голос Байкова. - Как сыну-то объяснять станешь про свой фортель с этой дамочкой, которая его ровесница?
- Не твоё дело, я, может, на ней собираюсь женится... Получу развод, и это серьёзно, а ты... только и можешь, что заниматься шантажом!
Вадим отскочил от кабинета, как ужаленный. Он раскраснелся, посмотрел на Евгения:
- Пошли отсюда, - буркнул он и утащил Женьку за рукав обратно к тому месту, откуда они ушли несколько минут назад.
- Тонечка, - раздавалось из-за двери, - может всё-таки приедете с Жориком на недельку? Отдохнёте здесь на какой-нибудь Ейской турбазе, мы вам путёвочки устроим... Ну, как хотите, а то у нас здесь очень хорошо, море тёплое, солнце всё лето светит... Какой вам Сочи? И зачем вам туда?.. Но, я понял, что с сослуживцами собрались ехать. По работе Жорика туда путёвки но, обидно, мы же так давно не видались. К нам-то когда? На следующее лето?.. Ловлю на слове, Тонечка, будем ждать!..
Алёшка повеселевший с горящими глазами вышел из кабинета.
- Спасибо, Вадик!.. А ты, оказывается, не совсем трепач. Прости, если тебя обидел, я не хотел, - Егоров обратил внимание на рассеянный взгляд Вадима и замолк. - Ну... мы пошли?
Алёшка взял под руку Женьку и они спустились вниз на первый этаж. Султанов остановился у порога перед выходом на улицу и посмотрел на верх.
- Что у вас тут? - не понял его настороженного взгляда Егоров.
- Пойдём, я тебе дорогой расскажу, - Женька быстро пробежал по ступням от массивной двери, остановился на площадке у корпуса и снова посмотрел на верх, где в дальней секции на втором этаже светилось ярким светом окно начальника военного инженерно-строительного училища.
В восемь утра, как и положено, в кабинет к Байкову первым зашёл секретарь. Он принёс рабочий график преподавателей на сегодняшний день и двинулся с ним к столу. Ещё от двери лейтенант разглядел странную позу, в которой сидел его начальник - боком к окну с запрокинутой головой и опущенными вниз руками. Остановившись возле него, секретарь увидел у ножки стула наградной вальтер из сейфа Байкова, который лежал под опущенной правой рукой. Лейтенант со страхом тронул Байкова за плечо:
- Дмитрий Осипович!.. Что с вами?
Через секунду из кабинета раздался оглушительный крик секретаря.
Майор Лазарев был у себя после планёрки, когда к нему в кабинет ворвался бледный, как полотно, Вадим Пискунов:
- Батю арестовали, - упавшим голосом заявил он. - У нас Байков застрелился в своём кабинете... Военные эксперты установили, что это произошло часов десять назад ещё вчера вечером, получается... Обнаружили его в восемь утра. А потом нашли на теле следы от борьбы и засомневались, что это было самоубийство... Вам ничего решили не докладывать, сами, мол, разберёмся, и батю... арестовали.
Лазарев поднялся из-за стола:
- На каком основании? - громко спросил он.
- Ссорились они вчера в кабинете у Байкова... Вот и ваши сотрудники слыхали, не дадут соврать. И я врать не могу, обучен всю правду всегда говорить. Сам папаша и научил такому правилу...
- Что за сотрудники?
- Егоров и Султанов. Они вчера к нам приходили по делу, но об этом после... Позвольте мне заявление написать, чтобы вы разобрались по порядку, так как имеете отношение к нашему военному ведомству и по правилам должны принимать участие в расследовании. Я понимаю, что военные оперативники и у нас имеются на такой случай, когда тут всё очевидно и не хочется выносить сор из избы, как говорится... Но я не верю, что батя его мог... ну понимаете! Так я могу оставить заявление? - Вадим с надеждой в глазах посмотрел на Лазарева.
- Сядь и объясни всё с начала. Не тараторь!.. Они вчера поругались из-за чего? Знаешь причину? - майор навис над Пискуновым, опустившимся на стул.
- Знаю, - тихо произнёс Вадим. - Всё из-за этой Олеськи Исаевой.
- Так, подробности...
- Мне неприятно про это говорить, но... батя ею давно увлёкся, матери в Воронеж даже писать перестал. Я говорил ему, что все эти авантюрные романчики плохо кончаются. И вот результат - один в морге, а второй в тюрьме.
- То есть, ты хочешь сказать, что и Байков ею увлекался? - Лазарев присел напротив и уставился строгим взором на Вадима.
- Именно!
- Кто она? - раскрыв свой блокнот, спросил майор.
- Дочка нашего завхоза, а по совместительству тренера у молодёжных групп. Боксом он увлекается, вот ему и дали возможность ребят поднатаскать... И сын у него, квадратный амбал, очень неприятный тип, работает поваром в столовой соседней воинской части. Неприятная семейка. Олеське этой всего 22 года, моя ровесница. Стыдно же!..
- Постой, Вадим! А ты ничего не сочиняешь? - майор поднял глаза на парня. - Как это, ей всего 22 года и такой опыт в обольщении взрослых мужиков? Такого просто не может быть!.. И твой отец и Байков семейные люди.
- Вот именно!.. И ничего в ней особенного нет, не привлекательная она. Тощая, длинная, нескладная, и глаз один косит... А они из-за неё чуть ли не поубивали друг друга... Точнее, уже не чуть ли!.. И если докажут, что Байкова мой отец угробил, я ничуть не удивлюсь, просто ещё не верю в это... пока не верю!
- Что был вчера за разговор между ними, что вы слышали? - спрашивал майор.
- Ничего определённого, но... Было понятно, что её отец, или кто-то из родни приказал Байкову поговорить с моим отцом про их отношения и предупредить папашу, чтобы он от Олеськи отстал, а он взъерепенился и орал на весь кабинет, чтобы Байков не вмешивался в его отношения. А какие тут могут быть отношения? Я всегда ему говорил, если хочешь завести интрижку, так выбирай женщину достойную и уважаемую, чтобы она тебе помогла в продвижении по жизни, и вообще, чтобы родственников соответствующих имела... Ведь таких у нас много в военном ведомстве, правда же? А он выбрал эту зассыху, да ещё с такой сомнительной роднёй... Дураки они оба в таком разе! - заключил Вадим.
- Ну, значит увлеклись оба, влюбились и не поделили предмет вожделенной страсти, - Лазарев криво улыбнулся.
- Какая может быть страсть? В их-то возрасте!..
- Вот влюбишься сам и узнаешь, какая!..
- И что толку от этой любви? Я когда обрету профессию и встану на ноги, тоже женюсь, но только по расчёту. А что вы так на меня смотрите? В нашем современном обществе всегда должен преобладать здоровый, трезвый расчёт во всём, а тем более в таком деле - как женитьба.
- Послушай, Вадим, тебе всего 22 года, а такой практицизм, откуда? Не тошнит самого от таких перспектив? - Лазарев был удивлён высказываниями Пискунова.
- А я не считаю мои убеждения практицизмом. Вы все так же думаете, но предпочитаете об этом умалчивать, а я говорю всегда в открытую. И, что в этом плохого? В романе Толстого "Война и мир", например, нет ни одной пары, которая бы поженилась по любви - только трезвый расчёт. И это совсем не плохо. Даже в то время уже понимали пагубность всяких там возвышенных чувств. Они быстро проходят, а потом остаётся жить в семье и с тем человеком, который тебе не принесёт пользы и, который уже перестал тебя удовлетворять в романтическом плане, а вот если там было всё по разумному, то чувства прошли, но осталось состояние, или богатые родственники, которые послужили продвижению и карьере. Это во всех романах у классиков прописано, и в остальных Толстовских произведениях тоже. Вот только его эта Каренина дурой оказалась, ушла к идиоту Вронскому от благородного и почтенного супруга. А итог? Такой же, как и у Байкова.
- Ладно, я понял тебя, Вадим... Будем проверять родню этой девушки. И что, она связи имела с твоим отцом серьёзные, или ты не в курсе?
- Спала с обоими, уверен! - ляпнул Пискунов. - Только не понятно, какой ей навар от этих двух стариков?
- Ну и ржавые же у тебя понятия, как у дряхлого деда, - Лазарев поднялся, взял телефонную трубку и вызвал к себе капитана Рузаева.
Рузаев направил своих помощников Егорова и Султанова в воинскую часть, где работал брат Олеси Исаевой с заданием подробнейшего опроса его сослуживцев, относительно вчерашнего вечера. Где был, с кем и когда? Сами капитан с майором уехали в инженерное училище на опрос свидетелей в связи с предварительным расследованием по заявлению Вадима Пискунова.
Вечером с собранными данными они все вместе засели в кабинете у Лазарева и докладывали:
- Алиби Антона Исаева, брата Олеси, подтвердилось, - говорил Султанов. - По опросам свидетелей, он находился на своём рабочем месте до 22 двух часов, принимал машину с продуктами и закладывал хлеб в духовку на ночную выпечку. Потом за ним зашла его жена, которая работает здесь же при воинской части в бюро пропусков. Вместе с ещё одним сотрудником, они ушли домой, дождавшись сменного дежурного повара. Сегодня они оба дома, выходной. А вот их отец находился в спортзале в это время, когда по предварительным данным, был убит Дмитрий Байков. Это примерно произошло в десятом часу вечера, но экспертиза ещё проводится, люди работают... Мы вышли с Алёшей в половине девятого из административного корпуса, и у Байкова ещё горел свет, они там с Пискуновым-старшим отношения выясняли, - добавил Женька.
- Мы с товарищем майором установили круг свидетелей, которые уверяют, что после ухода начальника охраны Пискунова от Байкова, того видели живым и здоровым, - вставил Рузаев. - Дежурный на входе заметил время выхода начальника охраны из административного корпуса, это 21:20. А в половине десятого Байков спускался вниз и стоял у парадного входа нервный и курил. Потом снова поднялся к себе. То, что он остался в кабинете на ночь, дежурный не мог знать, потому что есть ещё один выход через соседний корпус, и Байков им часто пользовался. Обнаружен мёртвым он был в восемь утра, а значит, что домой уйти так и не успел. Кто-то ворвался к нему в кабинет, и в пылу ссоры, придавил его плечи к стулу, а потом выстрелил... Предположительно, что в руках у Байкова к тому моменту было наградное оружие. Он, видимо, угрожал им своему обидчику, ну и произошла трагедия. Возможно, что тот второй оборонялся, сцепились, и неожиданно нажал на курок... А может быть и преднамеренно. Из конкретных доказательств - на теле у убитого, есть характерные пятна, как говорят эксперты. То есть синяки в тех местах, на шее и плечах, как если бы человека с силой придавили за плечи и какое-то время удерживали, а потом его руку приложили силой к виску и выстрелили.
Лазарев просмотрел предварительные результаты экспертизы ещё раз:
- Выводы делать рано, но вот с отцом этой девушки есть непонятные моменты. Нам с капитаном не удалось установить явных свидетелей, которые могли бы подтвердить его алиби на момент совершения преступления. Тренировки в зале начались в шесть часов вечера, продолжались они до девяти. Исаева видели в раздевалке, в зале, на беговой дорожке рядом с корпусом. Все данные разрознены, никто точно не может сказать, находился ли он постоянно на виду. Ведь если в половине десятого Байков был ещё жив, то в период с этого момента и до 22: 30, когда на пункте пропуска отметился тренер Исаев, уходивший домой, было достаточно времени, чтобы попасть в его кабинет, поругаться там и свети с ним счёты за поруганную честь дочери. А повод был!
- Да, Вадим как раз в своих показаниях отметил, что в ссоре Байков упоминал имя отца этой девушки, который его просил разобраться с Сергеем Ивановичем. И вот Султанов, который находился у кабинета в тот момент и слышал их громкий спор, это подтверждает, - продолжал докладывать капитан. - Только не ясно, мог ли вернуться туда к Байкову обратно Пискунов, через соседнюю секцию? Он, как начальник охраны мог и не отмечать свой пропуск на выходе.
- Мы же с тобой проверяли и беседовали с дежурным, - вставил Лазарев. - Лейтенант, дежуривший на дальнем турникете, сказал, что не видел Пискунова-старшего в тот вечер. Значит, он ушёл через центральный вход и больше в корпус не возвращался. Журнал регистрации в полном порядке, не придерёшься и на сговор не похоже. Парень очень спокойно отвечал без волнения и, похоже, что сказал нам правду.
- В общем, разрабатываем тогда отца этой девушки, Фёдора Исаева. Он, как завхоз, знает тысячу возможностей, как покинуть корпус незаметно для всех, скорее всего, есть у него такие места, - капитан Рузаев почему-то сразу заподозрил этого человека и очень желал с ним сегодня же побеседовать.
- У него тренировка уже началась в спорт зале, - помотрев на часы, произнёс Лазарев. - Егоров уже там, я сказал ему дежурить и следить за Исаевым. Показать всем своим видом, что мы заинтересовались им, как подозреваемым. Если он занервничает и попытается от нас уйти, то Алёшка это первым отметит и сделает выводы. А лучше всего, давайте тоже туда выдвигаться. Тем более, что у нас нет более других доказательств против третьих лиц. Нужно поговорить с ним на месте и осмотреть его, потому что, если была борьба, то должны же остаться на нём какие-то следы: синяки, ссадины и так далее... Согласны?
К служебному входу была вызвана патрульная машина: Лазарев, Рузаев и Султанов спешно выехали в военный городок.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.