Представьте, что вы с коллегами работаете в одном офисе, живете в одном доме и вместе проводите отпуск. Как вам такая перспектива? Молодых артистов театра Вахтангова она радовала. Воспоминаниями о знаменитых жильцах дома актеров Вахтанговского театра с нами поделилась преподаватель по сценической речи Анна Марковна Бруссер.
Прогуливаясь по Арбату, вы, конечно, проходили мимо Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова, а может, даже ходили туда на спектакли. Но знаете ли вы, что в 15 минутах ходьбы от театра есть дом, который почти сто лет назад построили для актеров-вахтанговцев? Сейчас там живут их потомки, многие из которых тоже связали свою жизнь с театром.
Анна Марковна Бруссер — внучка актрисы и преподавательницы Веры Константиновны Львовой и актера Леонида Моисеевича Шихматова. Бабушка и дед Анны Марковны были «первыми вахтанговцами» — актерами Студенческой студии, основанной в 1913 году.
Мы встречаемся с Анной Марковной во дворике Театрального института имени Бориса Щукина. Мне сложно разглядеть ее в толпе студентов, а она узнает меня сразу. «Вы здесь единственный человек, которого я не знаю», — с улыбкой произносит Анна Марковна, беря меня под руку, и я отмечаю, что у нее высокий звонкий голос, как и подобает педагогу по сценической речи.
Пока мы идем к кабинету, Анна Марковна знакомит меня с высоким юношей — это ее бывший ученик Саша, который прилетел на съемки из Самары. В кабинете меня представляют Софье Михайловне — другой преподавательнице. Я уверена, что вижу Сашу и Софью Михайловну в первый и последний раз, не подозревая, что через несколько часов буду с ними ужинать.
«Уникальная планировка»
Пятиэтажный дом номер 8А в Большом Левшинском переулке часто называют домом актеров. В 1928 году его построили для артистов театра Вахтангова, которые хотели не только работать, но и жить вместе.
«В 1922 году Вахтангова не стало, и его молодая труппа, в которой большинству актеров не было и 30 лет, решила продолжать дело мастера, — начинает свой рассказ Анна Марковна. — Незадолго до смерти режиссер успел поставить спектакли «Гадибук» и «Принцесса Турандот», которые шли с большим успехом и собрали хорошую кассу. На вырученные средства актеры решили построить дом. Они объединились в жилищный кооператив “Искусство и труд” и наняли архитектора Николая Круглова».
Анна Марковна с гордостью замечает, что в доме актеров ни одна из 40 квартир не похожа на другую: «Жильцы нарисовали перед строительством планы комнат, и архитектор учел все их пожелания — сделал каждой семье уникальную планировку».
Дом актеров построен в стиле конструктивизма, который символизировал новый уклад жизни, но благодаря каменному забору, кованым воротам, тихому дворику он напоминает старинную московскую усадьбу. «В этом дворе, скрытом от посторонних глаз, и проходила вся жизнь: люди переговаривались с балконов, пили чай внизу за столиками, — рассказывает Анна Марковна. — Когда женщины приезжали из роддома с новорожденными, соседи из окон бросали им цветы». Зимой во дворе заливали каток, летом играли в теннис и волейбол, до войны — устраивали танцы.
В кабинете Анны Марковны на стеллаже с книгами стоит черно-белый портрет ее соседки Цецилии Мансуровой — актрисы, которая первой в театре Вахтангова исполнила роль принцессы Турандот. Моя героиня помнит приму пожилой дамой, страдающей деменцией. «Когда мне было лет 12, я услышала в разговоре мамы и бабушки, что Цилюша потерялась и ее уже сутки нет дома, — с волнением в голосе рассказывает педагог. — На следующий день я увидела Цецилию Львовну в Арбатском переулке. Подошла к ней, поздоровалась. Она сказала: “Здравствуй, деточка”, но было ясно, что не узнала меня. Я предложила проводить ее домой, и, пока мы шли, начался ливень. Мы зашли под навес овощного магазина, где уже стояли другие люди. Цецилия Львовна посмотрела на них и вдруг начала читать стихи, выразительно, ярко — видимо, решила, что перед ней публика. Она не помнила своего имени и адреса, но могла воспроизвести весь монолог Роксаны из пьесы Эдмона Ростана “Сирано де Бержерак”».
В доме актеров квартиры не запирали. Соседи постоянно ходили друг к другу, приглашали в гости известных людей: там не раз бывали писатель Михаил Булгаков, композитор Арам Хачатурян, драматург Николай Эрдман. «Только одна семья жила обособленно и никогда к себе никого не пускала — семья Бориса Щукина, имя которого носит наш театральный институт, — рассказывает Анна Марковна. — Как-то я спросила у бабушки, почему училище назвали именно в честь Щукина. Бабушка, пожав плечами, хладнокровно ответила: “Потому что он первым умер”. Судя по всему, я с таким удивлением на нее посмотрела, что бабушка сразу добавила: “Ну что ты спрашиваешь, он был такой прекрасный артист!”»
Анна Марковна Бруссер много лет изучала историю дома и была инициатором съемки посвященного ему документального фильма «Когда деревья были маленькими» (2011). В 2018 году она обошла всех соседей, собрала архивные письма, дневники, документы, фотографии, рисунки их предков и вместе с театроведом Владиславом Ивановым составила двухтомник «Вахтанговцы после Вахтангова».
Перед тем как начать разбирать архивы и работать над книгой, моя собеседница поехала на Новодевичье кладбище, навестила могилы каждого из бывших жителей дома актеров и попросила умерших разрешить ей опубликовать их письма и дневники. «Думаю, они меня благословили, потому что с тех пор ко мне в руки сами идут документы тех лет, — говорит Анна Марковна. — Один раз мне приснилось, что в дачной кладовке спрятан чемодан с письмами. Там действительно оказались дневники деда. Если бы не сон, я никогда бы их не нашла. Сейчас они тоже опубликованы отдельной книгой».
«Котлеты и борщ только для членов семьи»
Уже после заката солнца я выхожу из института и решаю пойти посмотреть тот самый дом в Большом Левшинском переулке. Не спеша выхожу на Арбат, миную театр, стену Цоя, у которой работает съемочная группа, сворачиваю к Музею-квартире Евгения Вахтангова и выхожу к дому актеров. Открываю калитку в воротах, прохожу через арку во двор. Здесь тихо, темно и безлюдно, и только на одном балконе задумчиво курит мужчина.
Когда я уже собираюсь уходить, к подъезду подходят Анна Марковна с Софьей Михайловной. «Снова вы! — удивленно восклицает педагог. — Раз так, идемте с нами ужинать».
Квартира, в которой родилась и прожила всю жизнь Анна Марковна, находится на втором этаже. Здесь пять комнат, и все они напоминают музей: всюду черно-белые фотографии, рисунки театральных костюмов, антикварные диваны, стулья, комоды, буфеты, торшеры. Анна Марковна проводит для меня небольшую экскурсию, затем мы вместе накрываем на стол. Софья Михайловна выкладывает на тарелку красную рыбу, я нарезаю огурцы и помидоры, которые Анне Марковне привезли с дачи соседи, а сама хозяйка жарит на сковороде десяток яиц. «Наш дом всегда был открыт для всех, я в детстве тоже часто приводила в гости всех подряд, и сосед снизу, Егор Щукин, постоянно жаловался на шум. Мы старались накормить всех, но, поскольку людей было много, мама ввела правило: есть можно все, во что не вложен труд: сосиски, пельмени, бутерброды. Котлеты или борщ были только для членов семьи», — рассказывает между делом Анна Марковна.
Когда стол накрыт, приходят ученик Саша и преподаватель Сергей с шампанским. Впятером мы садимся за стол в гостиной. Анна Марковна поднимает бокал и обращается ко мне: «Катя, я рада, что вы оказались авантюрным человеком и согласились прийти. Этот спонтанный ужин как нельзя лучше описывает традиции нашего дома!»
Источник материала https://crowd.mos.ru/public/88