Глава 417
Атос, разумеется, должен был сообщить о своём решении Раулю. Для этой цели он пригласил его к себе.
— Рауль, сын мой, я должен сообщить вам кое-что важное, что повлияет на вашу и на мою судьбу, — сказал он.
— И вы тоже? — не сдержал своего удивления Рауль.
— Кто ещё хотел сообщить вам нечто важное? — спросил Атос.
— Нет, не то, простите, отец, — поправился Рауль. — Я, должно быть, не точно выразился. Мне никто ничего не собирался сообщать, кроме вас, но я хотел поговорить с вами.
— В таком случае я слушаю вас, Рауль, — сказал Атос.
— Лучше сначала я выслушаю вас, поскольку ваше сообщение тысячекратно важней, чем моё, — неуверенно возразил Рауль.
— Это уж позвольте мне решать на правах вашего родителя, что для нас с вами важней, ваше сообщение, или моё, — ответил твёрдо Атос, так что ему даже не потребовалось проявлять настойчивость, так как Рауль до сих пор безусловно повиновался ему, хотя по годам он мог бы уже желать самостоятельности и даже, как многие молодые люди, идти наперекор родительскому желанию и мнению.
— Раз вы так решили, я скажу, — охотно согласился Рауль. — Я решился покинуть Францию, хотя мне было бы горько расставаться с вами, отец, но даже если вы не одобрите моего решения, я буду просить вас…
— Я не только одобряю ваше решение, сын мой, а даже скажу вам, что лучшего решения мне невозможно было бы от вас ожидать, — ответил Атос с успокоительным жестом. — С чего вы взяли, что я стал бы вмешиваться в ваше решение даже если бы оно шло вразрез моим желаниям? Но, по счастью, оно удивительно совпадает с моими намерениями. Дело, о котором я намеревался с вами поговорить, состоит в моём намерении покинуть Францию навсегда. Я не намерен возвращаться сюда, и тому имеются весомые причины.
— Боже мой! — удивился Рауль. — Ведь точно то же самое собирался сообщить вам я!
— Нам осталось только обменяться сведениями о причинах наших намерений, и обсудить кое-какие детали нашего отъезда, — сказал Атос. — Это касается времени и места, куда и когда намеревались отбыть вы, Рауль, и куда и когда намеревался отбыть я.
— Моя причина в том, что я по-прежнему чрезвычайно остро чувствую, что Франция – это Париж, Париж – это Лувр, Лувр – это Король, а Король – это причина моего несчастья, — сказал Рауль.
— В ваших словах больше истины, чем вы думаете, но позвольте мне узнать, неужели вы забыли, что сейчас на троне сидит совсем другой человек, вовсе не тот, который причинил вам столько несчастья? — спросил Атос.
— Я забываю об этом, когда смотрю на него, так они похожи, — ответил Рауль. — К тому же этот продолжает ту связь, который начал тот. И хотя мне уже совершенно всё равно, с кем мадемуазель… Мадемуазель…
— Вам не всё равно, вы всё ещё любите её, сын мой! — воскликнул Атос.
— Нет, умом я уже давно выбросил её из сердца, но сердце продолжает трепетать при мысли о моей потере, — возразил Рауль. — Впрочем, и это вздор! Если бы даже мне возвратили её, и если бы она клялась в любви ко мне и умоляла меня взять её… Взять в жёны, разумеется! Я отказался бы.
— Понимаю, — сказал Атос.
— Дело вовсе не в том, что она побывала в руках у двух других мужчин, хотя, быть может, и в этом тоже, — продолжал Рауль. — Безусловно, и в этом тоже. Но, дело в том, что я бы не желал теперь уже даже и в том случае, если бы ничего этого не произошло, чтобы мы были с ней вместе. У меня осталась только какая-то неразрешённая проблема, неудовлетворённое чувство, и я с ужасом думаю, что это – чувство мести. Мне кажется, что я желаю ей зла, хотя я не хотел бы, чтобы это было правдой. Иными словами, мне тягостно видеть всё, что связано с ней и с ним, и даже с его нынешней копией, его заместителем. Всё это относится к той жизни, к которой я не желаю возвращаться. Я хотел бы перелистнуть эту страницу своей жизни и не открывать её больше никогда.
— Мальчик мой, одиночество не лечит от сердечных ран! — с горечью произнёс Атос. — Поверьте мне, я знаю, что говорю.
— Мне кажется, что я ещё мог бы уехать туда, где не вполне буду одинок, — сказал Рауль. — Во время моего пребывания в Англии я познакомился с одной дамой…
— Ни слова больше! — воскликнул Атос. — Не говорите мне моего имени! Я боюсь принести несчастье! Я заранее одобряю ваш выбор и до тех пор, пока вы сами не пожелаете представить мне её, позвольте мне не знать, на кого пришёлся ваш выбор. Я боюсь, что меня что-нибудь смутить. Я не желаю знать ничего о ней до тех пор, пока вы сами не решите, совместно с ней, разумеется, что ваше счастье может быть достигнуто лишь совместно. Дерзайте, любите, надейтесь, совершайте всё то, чего я сам не совершал в ваши годы, или, точнее, совершил лишь однажды, но в отношении предмета вовсе не достойного. Я говорю не о вашей многоуважаемой матушке, которая сама – одно достоинство. Знайте, Рауль, я вам не судья и не советчик, чем меньше вы будете советоваться со мной в вопросах любви, тем лучше для вас. Мы – мушкетёры старой закалки, больше думали о славе, подвигах и дружбе, и совсем не умели понимать женщин. Один лишь Арамис изучил их довольно, но я не желал бы, чтобы он был вашим учителем. Итак, слушайте же только ваше сердце. Оно подскажет вам всё!
— А куда решили поехать вы, отец? — спросил Рауль. — И могу ли я спросить о причинах вашего решения?
— Воистину, Господь есть, и он справедлив, мой мальчик! — ответил Атос. — Ведь мы с вами одновременно не только решили покинуть Францию, но также одновременно и одинаково выбрали и место своего дальнейшего пребывания! Я также решился отбыть в Англию. Вы знаете, мне знаком Лондон, ведь я несколько лет был посланником французского Короля при Его Величестве Короле Карле Английском. Но я направлюсь не в Лондон, а в небольшое местечко, оно называется Монквиль. Там наш друг д’Артаньян имеет небольшое имение, и он любезно предложил его мне и барону дю Валону, дабы мы разделили с ним это имение, как своё собственное. Впрочем, мы оба достаточно богаты, и я, и Портос, чтобы не быть в тягость гостеприимному хозяину. Быть может, мы приобретём имения поблизости и будем проживать по-соседски! Вероятнее всего, так и будет. Даже самый близкий друг не должен превращаться в слишком уж близкого соседа. Но у нас есть, где остановиться на первое время, и это уже очень много. Вы же, сын мой, как я полагаю, направитесь в Лондон? Ведь вы, должно быть, познакомились с вашей избранницей при дворе Карла Второго?
— Вы удивительно проницательны, отец, — восхитился Рауль. — Если бы не ваш запрет, я назвал бы вам имя!
— Назовёте мне его, когда получите возможность представить мне её лично, получив на это её согласие, — ответил Атос и обнял Рауля.
— Осталось обсудить лишь время отбытия и приготовления к нему? — спросил Рауль.
— Время вашего отбытия вы выберете сами, все приготовления я беру на себя, мы не будем продавать Бражелон, наш управляющий будет выслать нам деньги, — ответил Атос. — Я отбуду, как только всё будет готово. Но всё же я должен сообщить вам нечто важное, что мы ещё не обсудили.
— Я вас слушаю, отец, — сказал Рауль.
— Дело в том, что даже если бы вы не приняли решения покинуть Францию, в не только отбыл бы из неё сам, но также настоятельно рекомендовал бы вам сделать это по причине, весьма существенной, — ответил Атос. — Вам, сын мой, не надо напоминать, что всё, что вы услышите от меня, это такая же тайна, как и та, к которой вы приобщены. Итак, вы знаете, что настоящий Король Людовик XIV усилиями капитана д’Артаньяна был похищен и заменён на его брата-близнеца Луи-Филиппа.
— Я знаю об этом, отец, и до сих пор не могу поверить, что это возможно, и что такое мог сделать один человек! — ответил Рауль. — Но я не осуждаю его, поскольку по законам людским и Божеским братья-близнецы равны во всех отношениях, словно бы они были одно и то же.
— Это так, сын мой, и поэтому я также не осуждаю капитана д’Артаньяна, — согласился Атос. — Но дело, однако же, в том, что сам Луи Филипп после довольно изрядного времени пребывания в роли Короля Франции всё же настаивает, что он занял не своё место, и предпочитает вернуться в крепость Пиньероль в качестве узника, нежели продолжать ощущать себя узурпатором.
— Быть может, он не вынес тяжести ответственности за управление королевством, которым управляли несколько поколений его предков? — спросил Рауль.
— И это тоже, но в ещё большей степени он боится не вынести бремени ответственности за причастность к рождению наследника престола, — ответил Атос. — Дофин является сыном Короля Людовика XIV, но если появятся другие дети, перед Господом они будут незаконнорожденными.
— Чудовищная несправедливость! — воскликнул Рауль.
— Да, это так, сын мой, — согласился Атос. — К тому же таинство помазания было осуществлено над головой Людовика, а не над головой Луи-Филиппа.
— Итак, решено возвратить Людовика на трон, а Филиппа в темницу? — спросил Рауль.
— Мы не допустим, чтобы Филипп возвратился в тюрьму, — возразил Атос. — Но если Людовик возвратится на трон Франции, тогда…
Рауль не хотел перебивать Атоса, но Атос сам замолчал, предлагая Раулю закончить фразу.
— Тогда Франция станет местом, непригодным для жизни нас с вами, отец! — воскликнул Рауль.
— Именно так, мой мальчик, — ответил Атос и, положив свою ладонь поверх руки Рауля, крепко её пожал.
Полностью «Мемуары Арамиса» вы можете найти тут
https://litsovet.ru/books/979343-memuary-aramisa-kniga-1
https://litsovet.ru/books/979376-memuary-aramisa-kniga-2
https://litsovet.ru/books/980135-memuary-aramisa-kniga-3
https://litsovet.ru/books/981152-memuary-aramisa-kniga-4
https://litsovet.ru/books/981631-memuary-aramisa-kniga-5
https://litsovet.ru/books/983912-memuary-aramisa-kniga-6
https://litsovet.ru/books/985284-memuary-aramisa-kniga-7
https://litsovet.ru/books/985482-memuary-aramisa-kniga-8
https://litsovet.ru/books/987860-memuary-aramisa-kniga-9
https://litsovet.ru/books/988726-memuary-aramisa-kniga-10
Также в виде файлов эти книги можно найти тут
https://proza.ru/2023/03/11/1174
https://proza.ru/2023/04/25/1300
https://proza.ru/2023/06/20/295
https://proza.ru/2023/08/07/1197
https://proza.ru/2023/09/26/622
https://proza.ru/2023/12/30/1670
https://proza.ru/2024/03/04/1278
https://proza.ru/2024/06/01/884
https://proza.ru/2024/06/23/21
https://proza.ru/2024/08/09/902
