Жизнь Алексея Ванина.
Познакомились они в 1958-м на съемках «Золотого эшелона» – фильма Ильи Гурина, ученика Михаила Ромма, о гражданской войне в Сибири. Ванин играл казака, Шукшин – комиссара. В обеденном перерыве Шукшин записывал что-то в толстой тетради и оглянулся на Ванина, спросив:
– Парень, откуда ты родом?
Ванин отвлекся от болтовни со знакомыми спортсменами (среди которых был и будущий олимпийский чемпион Александр Иваницкий) и отрапортовал:
– Алтайский край, Ребрихинский район, Ясно-Полянский сельсовет, поселок Благовещенское!
Шукшин засунул тетрадь в сапог и бросился к Ванину.
– Осторожнее, – предупредил комиссара казак, который был еще и постановщиком драк в фильме. – Вы не в моем весе.
– Нет, парень. Когда встречаю земляка, у меня аж мурашки от копчика до 5-го шейного позвонка! – сказал Шукшин и обнял Ванина.
Сороковые
На Алтае Ванин родился и вырос, а к концу тридцатых – после ареста отцовского брата – перебрался с семьей в Киселевск Кемеровской области, где с шестнадцати лет разгружал уголь и работал кузнецом в пожарной команде.
В семнадцать он вернулся в Барнаул и с помощью дяди Якова, работавшего в паспортном столе, состарил себя на год, а осенью 1942-го двинулся на Калининский фронт с Сибирской добровольческой дивизией, став в ней снайпером.
После двух ранений Ванина направили в разведку и использовали его талант художника. Он рисовал расположение противников, изучая его через стереотрубу. В Польше снова ранило (осколок попал в каску, долго тревожили потом боли в голове) и зимой 1946-го, как трижды раненого, Ванина досрочно демобилизовали.
Из Праги он отправился в Киселевск – хотел рисовать афиши для театра, а назначили – как партийного – директором клуба, соединившего в себе танцплощадку и кинозал.
Драться там приходилось часто, и вскоре Ванин стал заниматься борьбой у Василия Анисимова. На войне тот дважды попадал в плен, но чудом спасся, осел в Киселевске и открыл секцию французской борьбы, которую потом переименовали в классическую и греко-римскую. Физически Ванин был готов отлично (объяснял тем, что с детства пилил и колол дрова), так что быстро стал чемпионом города, а позже – Кемеровской области и Сибири.
Москва
На всесоюзных соревнованиях в Минске Ванин стал вторым и переехал в Москву. Боролся там в полутяжелом весе, учился на тренера по борьбе в Институте физкультуры и развивал менее опытных борцов. Заодно получил приглашение в спортобщество Василия Сталина, который собирал в ВВС лучших представителей разных видов спорта.
«У нас в Сибири народ борьбу любит, – говорил Ванин в интервью «Вечерней Москве». – Из сибиряков отличные борцы получаются: трехкратный олимпийский чемпион Александр Карелин, двукратный олимпийский чемпион Иван Ярыгин, царство ему небесное.
Знаменитый Рудольф Плюкфельдер тоже мой земляк. Только он пошел в штангу, а я в борьбу. Своим крестным отцом в большом спорте считаю Василия Сталина. Он понастроил много спортивных залов, площадок. И меня к себе взял, дав комнату в районе Песчаной улицы.
После смерти Сталина-старшего спортклуб ВВС расформировали, но для Ванина тот год – 1953-й – получился счастливым: позвали на кинопробы для фильма Владимира Гончукова «Чемпион мира» (о колхозном кузнеце Илье Громове, что всех поборол).
Увидев себя при просмотре снятых проб, Ванин не мог сдержать смеха и считал, что провалился (кроме него было еще 32 кандидата), но через несколько дней позвонил помощник режиссера: «Должен огорчить. Придется тебе целый год сниматься в кино».
Кино
Ванина давно тянуло на сцену – класса с четвертого. Еще в школе организовал и возглавил драмкружок, придумывал с друзьями постановки, так что в кино, как и в борьбе, освоился быстро и после «Чемпиона мира» почти ежегодно пополнял фильмографию.
1956 – «За власть Советов» (по Катаеву), 1957 – «Ночной патруль», 1959 – тот самый «Золотой эшелон» с Шукшиным, 1960 – «Девичья весна» и советско-французское роуд-муви «Леон Гаррос ищет друга», 1961 – «Карьера Димы Горина».
При этом Ванин не оставлял спорт и, скажем, в 1955-м с успехом проехался по Франции со сборной СССР – причем по вольной борьбе, а не греко-римской.
А в начале шестидесятых прервалась и спортивная его карьера, и киношная. Обвинили в контрабанде тридцати секундомеров (вез их в Венгрию – якобы на продажу). Дали три года, и Ванин отсидел полтора, а после вернулся в кино благодаря Шукшину.
Шукшин
Шукшин изобразил Ванина в рассказах «Игнаха приехал» и «Змеиный яд» и в рожденном на их основе сценарии «Ваш сын и брат». Прочитав роль циркового силача Игната Воеводина, Ванин улыбнулся:
– Вась, а ведь это я вроде сам все тебе рассказывал?
– Твое, Леша, дело прочитать сценарий и решить, сыграешь роль или нет.
Он, конечно, сыграл, но с возвращением в кино возникла проблема. «Мне было сложно, когда Василий был у камеры, – вспоминал Ванин. – Тогда я ему так и говорил: «Вася, я не могу, чтобы ты стоял у камеры».
Обычно когда я в спорте слышу свисток, то уже не помню ничего, автоматически борюсь. Так же, когда слышу «Мотор!» – тут же забываюсь и становлюсь другим человеком. Но когда вижу Василия у камеры, почему-то думаю, что он как-то осуждающе смотрит. И я просил его отойти, чтобы не видеть».
Оператор Анатолий Заболоцкий вспоминал, что Шукшина сердил вопрос – зачем брать в фильм непрофессионального актера. Василий Макарович объяснял:
– Леша никогда не продаст и не подведет. Чего же больше?
– Он не обучался в театральном вузе.
– Он искренний, а остальное мое дело, – резюмировал Шукшин.
Герой Ванина в фильме «Ваш сын и брат» – деревенский парень, что на малой родине жаловался на недостаток культуры, а после переезда в столицу купил телевизор, яркий галстук, болонью, транзистор – и успокоился, не приблизившись к театрам, музеям и библиотекам (словом, к культуре). В Игнате Воеводине Шукшин показал драму человека, что оторвался от родной почвы.
Биограф Ванина Сергей Чикильдик цитировал отзыв директора киностудии Горького – Григория Бритикова: «С юмором, но порой уже с элементами гротеска исполняет роль Игната Воеводина Алексей Ванин. На эту роль Шукшин пригласил не артиста, а профессионального спортсмена – борца. И, надо сказать, молодой исполнитель с успехом справился с очень сложной работой».
Игравший отца Ванина Всеволод Санаев рассказывал о съемках «Сына и брата»: «Завидую я Алеше, его здоровью. Помню, как он прыгал с обрыва в Катунь, там вода ледяная, дух захватывало! Алеша очень добрый человек, он не только физически здоровый, но и душевно. Корректный и простой. Мне с ним всегда хорошо».
Калина красная
Дальше Ванин сыграл небольшие роли у Станислава Ростоцкого во второй части «Героя нашего времени» и у Владимира Басова в «Щите и мече». А после – стал завязавшим уголовником в «Джентльменах удачи».
Перед сценой спуска с лестницы Доцента Ванин заметил волнение Евгения Леонова и спросил:
– Ты чего? Текста-то мало.
– Боюсь, как бы ты меня сильно не швырнул.
– Да не буду я.
– Мне сказали, ты борец, мастер спорта.
– Женя, все будет в порядке.
Уже после съемок Леонов признался Ванину: «Я так перетрусил, а ты меня успокоил и так выбросил, что я схватился за поручень».
В большинстве фильмов Ванин оставался актером эпизода, но в «Калине красной» Шукшин снова доверил ему одну из главных ролей – брата Любы, к которой приезжает из заключения Егор Прокудин. Причем взял без проб, и Ванин выступал еще и как консультант по тюремным вопросам.
Оператор Анатолий Заблоцкий рассказывал: «Алексей Захарович [Ванин] в ту пору выглядел богатырски и молодо и всего более желал быть на крупном плане. Ко мне обращался не однажды: «Снимай меня крупнее». Макарыч чувствует, о чем речь, посмеивается.
Снимаем Ванина крупно, прошли репетиции. И вот команда «Мотор!» Пока снимается доска с номером кадра, Алексей успевает причесаться, наблюдая себя в стекле объектива. И начинает говорить текст. Шукшин останавливает съемку и мне на ухо говорит: «Если он снова причешется, я его взлохмачу в кадре, а ты не выключай камеру, пусть сразу играет».
Торопливо проговаривает: «Мотор!». Леша снова успел причесаться, а Макарыч пятерней взъерошил ему шевелюру и ревет: «Играй, пленки мало!»
Леша произносит текст... Снято».
В фильме персонажи Шукшина и Ванина познакомились в бане. Петр встретил ухажера сестры холодно и вскоре был им – будто бы случайно – ошпарен.
«Вода была теплая, – отметил Ванин. – Но нужен ведь был след от ожога. Гримеры нарисуют, я в пруд прыгну, а когда выхожу – и нет следа. Вижу, Шукшин уже желваками играет. Говорю: «Вася, сейчас будет ожог».
Пошел за баню, набрал веник крапивы, и нахлестал себя по плечу. Подхожу: «Вась, так подойдет?» Он аж захлебнулся: «Твою мать, Леха, ты что делаешь?» Он думал, что я себя правда кипятком полил».
В финальной сцене картины, где герой Ванина давит на самосвале убийц Егора Прокудина и улетает в реку, Шукшин сначала рассчитывал на каскадера, но тот дважды провалил трюк и угодил в больницу с травмой ноги. Тогда Ванин убедил Шукшина, что справится сам. И справился с первого дубля.
Осенью 1974-го – к слову, в разгар хоккейной Суперсерии между СССР и ВХА – друзья снимались в «Они сражались за родину» Сергея Бондарчука: режиссер якобы обещал Шукшину за участие в фильме содействие в осуществлении мечты – картины о Степане Разине, в которой и Ванин, конечно, получил бы важную роль.
Отснявшись, Алексей вернулся со съемок в Москву, где хватало тренерской работы, и по телефону узнал о смерти друга. А потом часто вспоминал разговор, начавшийся с шутки:
– Вась, а может, мне попробовать играть по системе Станиславского?
– Ну их, эти системы, – выпалил Шукшин. – Играть нужно в водевиле или когда ты бабе голову морочишь после гулянки, доказывая, будто был на партсобрании. В кино надо жить, душу рвать.
PS. Ванин снялся еще в десятках фильмах и пережил друга почти на сорок лет, а незадолго до смерти признался: «Моя жизнь делится на три части – до встречи с Шукшиным, после встречи и после смерти Василия Макаровича».