- Ну и денек, - подумал Василий Петрович Камышин. - Теперь не знаю что делать дальше. Как же так произошло, чья тут вина?
Он отработал хирургом 24 года, и тут произошло такое. На душе было очень грустно...
С детства он хотел быть героем, спасать людей. Любил лечить всех во дворе, мама ему в этом помогала. Даже аптечку с наклеенным красным крестом на сумочке ему сделала, с бинтом внутри. Во дворе был всеобщим любимцем, бабушки шептались:
- Наверное доктором будет, вон как любит с врачебной сумкой бегать, все мальчишки с автоматами, а он уже выбрал свой путь в душе...
А когда Вася повзрослел, после 11 класса сразу поступил по любимой специальности на врача. Так как ему нравилась эта специализация.
Учился в школе он на пятерки, поэтому поступил сразу. Все предметы давались ему легко, другие студенты даже удивлялись, говорили о его таланте. Преподаватели отметили его прилежность и полюбили его. Латынь лучше всех вызубрил, талант сразу было видать издалека! Однокурсники думали что он связан с магией, или в прошлой жизни был великим врачом, не иначе!
На практике вида крови он не пугался, как некоторые. Все видели, что для него это на самом деле - призвание. Многие пророчили ему "золотое будущее".
Василий грезил стать хирургом, и его мечта сбылась. Закончив учебу, он отправился по направлению в сельскую больницу. Ему выделили небольшой дом с уютной комнаткой и кухонькой внутри. Топился дом от дров, но это не пугало молодого специалиста.
В больнице он сразу показал себя с хорошей стороны, никогда ни о чего не отказывался, вел приемы принимая пациентов и брался за любую операцию. Главный врач больницы сразу для себя отметила, что у Василия талант и "золотые руки". Врачи рядом шептались, откуда он появился, такой молодой, все умеет, и все получается - даже самые сложные операции. Чудо врач какой-то!
Некоторые индивидуумы завидовали даже, думали что он по блату устроился на теплое местечко, и дом ему дали сразу. Его даже подхалимом за глаза называли за то, что его полюбила пожилая главврач. Но в основном все просто восторгались им.
Камышин потихоньку набирался опыта и не обращал внимания на колкости завистников, он шел к своей цели, выполняя свое призвание: спасать людей.
Потихоньку о нем услышали в Москве, как о "самородке", и забрали работать в городскую больницу города Серпухов. Там он трудился без малого 10 лет, успел спасти тысячи жизней на операционном столе. Затем карьера его взлетела еще выше. Ему предложили место хирурга в Москве. Василий Петрович согласился.
Работал Камышин без отпусков, почти не отдыхая, проводя все время в больнице. На знакомства и свидания не было ни времени, ни сил. Да и не особо он думал про это. К тому времени он уже переехал в собственную квартиру в Москве. Туда же он перевез и свою пожилую маму, которая с самого детства ему помогала в стремлениях.
Пару раз с ним знакомились девушки, родные пациентов, которым он нравился. Но отношения с ним были недолгими, учитывая его образ жизни на работе. А он не особо и печалился, работа ему заменяла семью.
Стаж "самородка" перевалил за 20 лет к тому времени. К нему не было претензий и нареканий со стороны руководства. Но это до поры, до времени.
Пока не наступил этот день, плохой день.
Дело в том, что произошел неприятный случай: у него на операционном столе скончался пациент. Впервые он не смог спасти человека. Хотя Василию Петровичу говорили, что случай этот почти безвыходный. Есть только один шанс из ста, что получится спасти. И этот шанс не выпал.
В больнице к нему не было претензий, все понимали что он не виноват, старались поддержать хирурга после случившегося. А хирург очень расстроился, быстрым шагом ушел из операционной, закрылся у себя в кабинете.
Когда больного доставили к ним, было ясно сразу, что случай безысходный, но Василий Петрович решил попытаться. Но случилось как случилось. Хотя для коллег случившееся было обыденным делом, Камышин не находил себе места.
Тем более, хирургу предстояло все как-то объяснить родственникам покойного, а он этого никогда не делал. До этого дня он только радовал людей, сообщая, что все получилось, и человек будет жить дальше. Ему нравилось, что он снова и снова побеждал смерть. И тут случилось такое.
Он сидел за столом, обхватив руками свою голову, закрыв глаза.
- Может, я где-то все таки ошибся? Может, можно было его спасти? Как же я дальше буду работать? Никогда же не было такого со мной. Неужели я не справился? - Судорожно думал хирург. - А если надо было попробовать... Не успевал. Пульс уже пропал. А если ...
Стук в дверь прервал его печальные мысли. Врач не хотел никого видеть и слышать, но стук становился все громче и громче.
- Василий Петрович, это главврач. Откройте! - Услышал он.
Никого не хотел видеть, но не открывать нельзя.
Открыв дверь, он увидел Ольгу Семеновну Колесник, их главного врача. Женщина была примерно его возраста, солидно выглядящая, всегда прическа на светлых волосах, красивая и статная.
Но этого человека в их больнице весь персонал старался избегать, боялись ее гнева, она держала коллектив в "ежовых рукавицах". Зато в больнице был идеальный порядок, и все проверки проходили легко и без проблем.
Хоть Ольгу Семеновну и боялись все в больнице, Василий к ней относился по-другому.
У них были отношения, очень серьезные. Хоть врачи и отдавались работе полностью, и у них закрутился "служебный роман". Василий влюбился в Ольгу без памяти, она ответила ему взаимностью.
Ухаживал он красиво, дарил цветы. Они также ходили в свободное от дежурств время по кафе, паркам, им было хорошо вместе. Оба были без вторых половин, поэтому быстро решили жить вместе. У Ольги Семеновны была своя квартира, и они стали жить вместе, правда официально не регистрируя отношения.
Прожив так три года, все-таки их союз распался, так как они проводили вместе практически все двадцать четыре часа, а это было серьезной проверкой. Тем более, если выбирать брак или хирургию, Камышин выбрал свою работу, где старался проводить больше времени, чем дома.
Это жене не нравилось, и они расстались. Они остались друзьями и коллегами по работе. Ольга не держала на него зла, понимала, что работа у него на первом месте. Отношения на работе у них были теплые, как и раньше.
И вот теперь главврач Колесник стояла в проеме двери. Глаза у нее были холодными, и она зашла в комнату, закрыв за собой дверь на ключ.
- Давай поговорим о том, что случилось, Вась.
- Я не справился, я не смог его вытащить... - Шептал Камышин.
- На душе "кошки скребут", наверняка. Я понимаю, но ты не прав, думая что где-то была твоя вина. Там не было шансов его спасти. Не кори себя, в этом нет твоей вины. Не было и ошибок на операции. Я посмотрела его врачебную карту. Никто бы его не спас с таким запущенным диагнозом.
- Я старался, не смог, не знаю что и делать теперь. - Дрожащим голосом ответил Василий Петрович. Слезы даже выступили, эмоции били через край..
- Ну хватит, иди сюда. - Она обняла его за плечи. - Не твоя это вина, да и ничего уже не попишешь, не мучай себя. Ты и сам знаешь, что там была безнадега. Хотел побыть всевышним, не получилось. Перестань. В нашей профессии это случается.
- Я и сам это понимаю, но со мной никогда не было такого, впервые я не справился и не спас человека. Думаю, все-таки это моя вина.
- Нет, Вася. Не твоя это вина. Это издержки нашей профессии, такое бывает, происходит. Жаль, конечно, что так случилось. Ты с этим справишься.
- Ты так думаешь?
- Конечно, прими это как факт. Тем более, ты вот закрылся, коришь себя, а есть еще много людей, которые ждут операции и выздоровления. И я, и ты знаем, что твои руки спасли тысячи людских жизней и спасут еще немало.
- Я не знаю, пока не могу про это думать. - Обреченно ответил Василий Петрович.
- А я как раз по этому поводу и пришла. Поддержать тебя и сказать тебе:
- Пиши заявление об отпуске. Я посмотрела, ты уже 4 года без отпуска. Писал заявление, а сам работал и работал. Пиши и отдохни вне больницы.
- Отпуск? Как я без работы буду? Чем я займусь в отпуске? - Изумленно отвечал главврачу Камышин.
- А езжай в деревню, на море, в горы, да хоть куда! Тем более, ты в таком состоянии, как ты будешь проводить операции? Я уже все решила. Тебя подменят. А сложные, которые могут ждать, перенесут на пару недель. Решено!
- А ты права. Мне и правда нужно придти в себя, я разбит этим случаем, да и устал неимоверно. Море и горы. Надо подумать. - Ответил ей Василий Петрович.
- Ты рассказывал про то как вы студентами ездили на Алтай, в походы. Созвонись с товарищами, может, кто с тобой захочет, и вперед. Пиши заявление, и уже с завтра в твой график выходит Семенов. Я распорядилась. Пиши заявление. - Она протянула ему лист А четыре и ручку.
Камышин сделал что она просила, мыслями он уже был в отпуске, на природе. Алтай ему очень нравился.
Выходя из кабинета, Ольга Сергеевна сказала на прощанье:
- Снимай халат и езжай домой, на тебе лица нет.
- Но мне же нужно увидеться с родственниками погибшего пациента? Объяснить им, что и как по поводу операции. - Камышин снова опечалился.
- Я все сделаю сама, не думай про это. Мы не чужие люди, и я понимаю, как тебе это все тяжело. Тем более, впервые с тобой такое. Я сумею. Езжай.
- Спасибо, Оль. Мне реально нечего им сказать.
- Я уже взяла телефон его жены, сейчас постараюсь все сделать.
- А кто был этот человек, с операционной? - Спросил Камышин.
- В том-то и дело, он был из "верхов", и они специально его сюда отправили на операцию, чтобы ты сделал чудо. Но и тебе это не по зубам вышло.
- Ты и сама знаешь, было бы невероятным везением - спасти его, при таком-то диагнозе.
- Я согласна. Телефон отключен, позвоню еще позже. Ой, сама переживаю, что она мне выскажет. Они же думают, что мы всемогущие, а сами вовремя не лечатся. Но, что поделать. Случилось и случилось. Все, домой Вася! Пока. - Попрощалась с ним бывшая жена, а ныне просто друг и главный врач их больницы Ольга Семеновна.
Женщина пошла по коридору с листком в руках, а Василий, сняв халат, побрел к лестнице на выход.
Подойдя к машине и сев за руль, он понял, что ехать он не может. Вызвав такси, Василий уехал домой. Дома никого не было, мама с апреля и до октября жила в деревне, у них там был домик. Как дача, с десятью стоками земли. Достав записную книжку, он позвонил ребятам, с кем учился, договорившись с двумя, забронировал билеты на самолет в Горно-Алтайск. Лететь всего 4 часа.
Две недели быстро пролетели, отдых был замечательный. Вспомнили студенческие годы, сварили уху на костре, попели песни под гитару. Отпуск вдали от мегаполиса на природе творит чудеса, потихоньку он быстро пришел в себя. Морально и физически был готов к новым ежедневным подвигам на своей нелегкой работе.
Вернувшись домой, Василий Петрович лег спать пораньше. Весь отпуск он ждал его окончания, чтобы скорее выйти на любимую работу. Утром одел наглаженный костюм и рубашку с галстуком. Посмотрев зеркало, он не узнал себя, отпуск пошел ему на пользу!
С хорошим настроем Камышин приехал на работу. Посмотрев план на день, он ушел в кабинет, в этот день не было назначено операций. У кабинета в очереди сидели обычные пациенты на осмотр, по назначению с поликлиники.
После обеда ему позвонила Ольга Семеновна и пригласила к себе на серьезный разговор.
Идя по коридору больницы он снова размышлял о случившимся, но уже не ругая себя, как тогда. Теперь все мысли были о будущем, он жил, планируя спасти как можно больше людей.
- Это бывает, но надеюсь, теперь больше не случится. Я всех спасу. - Думал он.
Василий Петрович с хорошим настроением после отпуска подошел к кабинету с табличкой "главный врач" и, постучавшись, зашел.
- Вызывали? Добрый день. - Улыбаясь поздоровался Василий Петрович.
- Привет, Вась, закрой дверь на ключ и садись. - Главврач не смотрела ему в глаза, а почему то отводила взгляд в сторону. Она встала, сняла белый халат и присела рядом с ним на диван.
У Василия Петровича кольнуло в груди, он почувствовал неладное.
- Что-то случилось, Оль? На тебе лица нет!
- Да, не знаю как начать... Как отдохнул? Как отпуск? - Начала разговор она.
- Да все отлично, не тяни, о чем ты хотела поговорить? - Василий заглянул в ее глаза, и они были красными от слез. - Что случилось, говори!
- Эх, Вася, знал бы ты, через что я прошла. Они мне истрепали все нервы. Помнишь того пациента, который скончался у тебя на столе? Его жена вернулась сегодня с Мальдив и закатила такой скандал тут! Я не стала тебя звать, чтобы и тебе не досталось...
- Ну и что, и ты, и я знаем, там не было врачебной ошибки, я был не виновен! Ты же сама говорила! Зря ты не позвала, я бы все объяснил ей.
- Да я думала, что все смогу сама ей объяснить, я не ожидала такой ее реакции... Ты не представляешь, что она хочет!
- И чего же? Я могу пойти извиниться перед ней, если нужно.
- Нет, она считает, что этого недостаточно, она меня поставила перед фактом, или ты увольняешься из больницы, или я вместе с тобой останусь без работы. А ты знаешь, что это за люди, они смогут это сделать!
- Да что происходит? Я же не был виноват, и ты, и я это знаем! Дай ее номер телефона, я ей объясню! Это несправедливо! Там не было врачебной ошибки, у него была все запущено до последней стадии, ты же все это знаешь!
- Да , я все помню это. Но... Ты знаешь этих людей, у них связи, если решили, они добьются своего! Ты хочешь, чтобы и я осталась без работы? Ну пойми ты меня. - Она заплакала.
- Да я буду судиться! Я этого так не оставлю! У меня тоже есть знакомые: и депутаты, и в суде! Мне многие жизнью обязаны! - Камышин вскочил и начал ходить взад-вперед по комнате.
- Она мне говорит что его можно было спасти, и ты виноват в его кончине, я ей говорю, это не так, но ты знаешь. Она была в таком гневе, конечно, она потеряла близкого человека, мужа. Я могу ее понять... Ой, Вася, прости ты меня, но так нужно сделать!
- Да эта работа смысл всей моей жизни! Я, да как я буду без хирургии? Я пойду в суд, найму лучших юристов! Ты меня восстановишь обратно через суд!
- Хорошо, но это будет потом, а сейчас... Ты с завтрашнего дня не работаешь, я уже подготовила приказ, прости меня, так нужно сделать. Это такие люди. - Опустив голову Ольга Семеновна плакала навзрыд.
- Эх, Оля, я думал ты не прогнешься. - Василий Петрович пошел к двери. - Я вернусь, поверь, я этого так не оставлю!
- Завтра уже ты не работаешь. Прости.
Василий Петрович переоделся и, никому ничего не говоря, ушел из больницы. Сев в свою машину, он задумался, гнев наполнял его, эмоции били через край. Он ударил руками по рулю.
- Они совсем уже рехнулись, они что, купили всех? Я пойду выше, затаскаю их по судам! Меня восстановят и извинятся еще!
Заведя машину, Камышин газанул с места, подняв столбы пыли. Стоя на МКАД в пробке, он еще раз все обдумал и успокоился.
- Не буду переживать, так еще "мотор стуканет"! А мне еще операции делать, людей спасать. Приеду домой, сделаю пару звонков, и будем воевать с ними. Они меня еще узнают! Я не был виновен!
По дороге он вспомнил, что мама все лето на даче, а он только с отпуска приехал, есть нечего, в холодильнике "шаром покати".
- Эх, все магазины проехал, придется пешком идти.
Поставив машину на подземную парковку, Василий Петрович неспешно побрел в магазин неподалеку от его дома.
Взяв тележку, она стал складывать продукты, не особо вглядываясь в ценники и что набирает. Выкладывая на ленту кассы из тележки продукты, Василий удивился, сколько всего он набрал.
- Это же на месяц продуктов, не нести же обратно, придется оплачивать.
Вышло целых четыре больших пакета, и нести придется пешком, тележку до дома не дадут.
По дороге домой он услышал женский голос:
- А вы не поможете?
Не понимая к кому этот вопрос он продолжил свой путь.
- Мужчина, если не жалко, помогите, если можете. Пожалуйста. - Голос становился тише.
Ему стало интересно, кто это говорит, к кому обращаются, да и руки уже устали нести тяжелые сумки.
Он обернулся. Его удивлению не было предела. Обращались к нему. Женщина с ребенком стояли у дороги и смотрели на него.
- Вы это мне? - Спросил Камышин у них. Он огляделся, никого больше не было.
- Да, к Вам. Простите. Не поможете, хоть немного денег. Нам есть нечего. - Ответила женщина лет тридцати с маленькой девочкой, стоявшей рядом. Девочке было лет пять-шесть, не больше.
Одеты они были в одежду не по сезону, чуть поношенную и местами грязную. На голове женщины была бейсболка синего цвета с какой-то эмблемой. Девочка же была в панамке.
- Простите, нам стыдно. Мы не попрошайки, но так случилось. Нечего есть. Дайте, сколько не жалко. - Она снова попросила его.
Камышин нахмурился, он никогда не подавал попрашайкам, считал, что они сами виноваты, да и пьют они. Но эта женщина, тем более с ребенком, была не такая. Русые волосы, не накрашенная, немного худощавая, да и девочка видно, что ее дочка, уж больно она похожа на мать.
- Вроде не алкашка и не цыганка. - Подумал он. - Но налички нету же, деньги все на карте. Как же им помочь, не могу я пройти мимо. У меня-то деньги есть. Работы пока нет, но ничего, восстановят.
- Нету у меня денег, на карте. А вы что, правда голодные? - ответил Василий Петрович.
- Дочка есть хочет, ладно я, мне ее жалко.
Он посмотрел на них, девочка и правда выглядела, как будто не ела несколько дней.
- Есть и правда хочется. - Пролепетала девочка
- Поедим, кто нибудь поможет, мир не без добрых людей, милая. - Повернувшись к ребенку тихо сказала женщина.
- Я могу вам дать немного продуктов, дома сварите, пожарите, а то накупил, как на свадьбу, а живу один. Возьмете? - Он протянул незнакомке два огромных пакета с продуктами.- Правда, что внутри, я уже не помню, но все съестное. Так пойдет?
- Ой, я даже не знаю. Это много.
- Берите, пока я не передумал. Правда давно не ели? Да берите же скорее.
- Ой, Вы нас выручили, я не пьяница, Вы не подумайте. Просто так случилось, что мы оказались на улице. Я вас отблагодарить только не знаю, как. - Женщина взяла протянутые пакеты, у нее брызнули из глаз слезы. - Спасибо Вам, Вы наш спаситель. Вы первый, кто помог нам. Я уже была в отчаянии.
- Да, пожалуйста, помог, как мог. - Ответил Камышин. Он развернулся и пошел дальше к дому. Пройдя еще несколько метров, он обернулся, ему стало интересно, ушли ли женщина с девочкой.
Они так и стояли посреди улицы, ели колбасу с хлебом и огурцом. Пакеты были у их ног.
- Видимо, и правда, очень голодные. Интересно, а что же с ними произошло? Девочку жалко, да и женщина вроде не алкашка. - Подумал Василий Петрович. - Надо помочь!
Он вернулся обратно к ним.
- А вы где живете? Что произошло у вас? - поинтересовался он, поставив свою ношу у ног.
- Да мы незнакомы, зачем вам наши проблемы? - Ответила тихо женщина, доедая кусок хлеба.
Девочка в это время пряталась за маму.
- Ну если вы едите прям тут, вам, видимо, и пойти-то некуда приготовить? - Сказал мужчина.
- Мы уже четыре дня на улице ночуем, деньги кончились, и мы без еды поэтому. Спасибо вам еще раз, мы пойдем.
Камышин подумал:
- Бедные люди, ну не могу я не помочь им. Мама все равно на даче и нескоро вернется. Думаю, они не мошенники и не проходимцы, или они играют так хорошо свои роли, что маловероятно.
- А куда вы пойдете? Я могу вам предложить ночлег, еды у нас полно, я живу один.
- Ой, вы что, мы незнакомы, Вы для нас и так много сделали. - Женщина повернулась чтобы уйти, но девочка осталась на месте.
- Мама, может, пойдем к дяде, хоть поспим в доме. - Шепотом произнесла девочка, но Камышин тоже это услышал.
Женщина остановилась, задумалась.
Василий Петрович снова предложил помощь:
- Вы не бойтесь, я не маньяк. Тем более, вы сами первые попросили о помощи меня. Вот я вам и предлагаю, пойдемте, я недалеко живу.
- Давайте обратно пакеты и пойдемте скорее. - Камышин подошел к женщине и забрал их.
- Мы же не знаем друг друга, вы нас не боитесь? Мы же люди с улицы. - Неуверенно ответила женщина.
- А что вы мне сделаете? - Усмехнулся Камышин. - Меня Василий Петрович зовут, а вас как?
- Виктория, а мою дочурку зовут Катюша. Вот и познакомились. - Женщина протянула руку чтобы пожать.
- Приятно познакомиться, я уже есть хочу, пошлите скорее в дом. Вы голодные тоже, искупаетесь. Если захотите, как поедите, искупаетесь, можете уйти, но можно и остаться, пока не решите свои проблемы.
- Спасибо Вам. Конечно. Неудобно как-то.
- Давайте на ты перейдем, я не такой и старый, зовите меня Василий, или Вася, как вам удобнее, то есть тебе.
Дома Василий Петрович по-хозяйски отвел гостей в ванную, дал им полотенца и чистую одежду. Сам в это время нарезал и потушил овощи в сковороде, сварил пельменей, заварил чай и достал конфеты.
Мама с девочкой вышли из ванной на кухню, Камышин удивился их преображению. Женщина выглядела очень молодо, даже моложе тридцати лет, она была красавицей, с шикарными волосами. Она его даже смутила.
- Прошу к столу, чем богаты. - Произнес хозяин квартиры. - Готовить времени особо не было, на скорую руку.
- Ой спасибо большое, вы не представляете, что вы для нас делаете! - Девушка застеснялась и потупив взор, села за стол. Ее дочка села рядом, держась за мамину одежду.
- Да не бойся ты меня, я не кусаюсь. - Глядя на девочку с улыбкой произнес Василий Петрович.
Поначалу все немного были скованны и смущены этой ситуацией, но когда поели, успокоились, расслабились.
- Вот чай с конфетами, бери Катюша, не стесняйся. Виктория. Ну что, полегче стало?- Камышин с интересом общался с гостями. -
- Ой, да, спасибо, все было очень вкусно.
Когда с чаем было покончено, Камышин предложил:
- Катюш, а хочешь посмотреть телевизор, там детские каналы есть, что ты любишь?
- А у Вас есть Карусель? Там много интересных мультиков.
- Пойдем, думаю, что есть. У нас с мамой полный пакет каналов, вот только сейчас смотреть некому. мне некогда. Мама летом на даче живет, там спутниковое телевидение.
Включив телевизор и найдя нужный канал, Камышин вернулся на кухню. Виктория уже убрала все со стола и помыла посуду.
- Ой, какая ты молодец! Я обычно сам мою, привык уже. - Он решил убрать сковороду в плиту.
- Да я же вам обязана, не знаю, чем еще вам сделать. Может я смогу еще вас как то отблагодарить?
Камышин призадумался... Повернувшись, он увидел девушку ослепительной красоты смотрящую прямо ему в глаза
Продолжение ниже, чтобы не пропустить подпишитесь на канал.
Читайте и другие мои рассказы: