- Нет, Бюльбюль, это победа Михримах-султан, а не моя, - Сафие отрицательно покачала головой на поздравления евнуха, - у нас бы ничего не вышло, если бы не тетрадь, которую госпожа оставила Хубби-хатун перед смертью. Там были записаны все взятки, которые Нурбану-султан получала через Кизилахмедли паши.
Пару минут назад евнух прибежал в покои султана, чтобы рассказать главной фаворитке о том, что она итак видела своими глазами с балкона повелителя. Проводив Валиде-султан, падишах отправился в охотничий домик - охота всегда успокаивала Мурада, который часто вслух мечтал окружить дворец густыми лесами, чтобы иметь возможность охотиться, едва переступив порог Топкапы.
- Не спускай глаз с Газанфера, Бюльбюль. Мы должны знать о каждом его шаге, о каждой строчке, которую он отправляет в Еникапы.
- Конечно, госпожа, не беспокойтесь об этом, - кивнул евнух и улыбнулся, - вы бы видели его сейчас. Чернее тучи, страшен как черт. Так боится, что про отъезд Нурбану-султан начнут сплетничать на этаже наложниц, что велел всем набрать в рот мелких камушков и читать вслух газели. Говорит, это чтобы рабыни научились выговаривать самые сложные слова без запинки... внизу стоит такой гул, будто рой пчел залетел в Топкапы, а бедняжки еще и выполняют обычную работу - подметают, моют, стирают, штопают... Аллах-Аллах, если так будет продолжаться, у них голова лопнет... надеюсь, скоро Разие-хатун прекратит это безобразие...
Султанша под болтовню евнуха подошла к зеркалу и дотронулась до лица, тут же одернув руку и поморщившись от резкой боли.
- Больно, госпожа?
- Боль от ран ничто по сравнению с теми страданиями, что я пережила раньше.
Хасеки-султан облизала губы, почувствовав уже привычный солоноватый привкус крови. Её взгляд затуманился от горьких воспоминаний.
- Я росла сиротой, без отца, без матери, без своего дома, без семьи... юной, наивной девушкой я вошла в гарем шехзаде Мурада, и навсегда забыла о том, что такое покой, день и ночь сражаясь с целым миром за свою любовь... Я похоронила троих маленьких шехзаде... кажется, это было вчера... мне всё ещё снятся эти крохотные белые саваны... я чувствую запах их свежих черных могил... слышу последний крик, последний вздох, вижу последний раз закрытые голубые глаза моих несчастных малышей...
Сафие опустила голову и замолчала, переводя сбившееся дыхание. Севшим вдруг до хрипоты голосом она продолжила через несколько мгновений:
- Сколько раз я сама была на волосок от смерти... а сколько раз я умирала от тоски по тому, кто даже не вспоминал обо мне в объятиях другой женщины... сколько клеветы и унижений перенесла...
Сафие снова посмотрела в зеркало, но грусть в её больших красивых глазах вдруг сменилась злостью, а голос зазвенел тверже:
- Теперь всё в прошлом. Когда с этого лица снимут повязки, под ними будет уже не та Сафие, которая отдала свою судьбу в руки людей, казавшихся ей сильнее. Теперь я сама стану сильной и поверь, мне, Бюльбюль, эта сила раздавит всех, кто когда-либо причинял мне боль.
Евнух подернул плечами: по его спине пробежали мурашки - так зловеще прозвучали тихие слова Сафие-султан.
- Какие будут приказания, госпожа?
- Я хочу, чтобы ты привёз во дворец того лекаря, который служил Михримах-султан, в свое время ему одному удалось справиться с болезнью Семиз Ахмеда паши. Лекарши во дворце говорят, что останутся страшные шрамы и мне придётся всю жизнь ходить с вуалью на лице... я не доставлю такой радости моим врагам...
- Как прикажете, Сафие-султан.
Оставшись одна, Сафие подошла к столу султана. На гладкой полированный поверхности были разложены карты с пометками, сделанными рукой Сокколу: Османская империя готовилась к походу на Персию, но здесь, в самом сердце Стамбула, во дворце Топ-капы, в покоях падишаха для Сафие-султан началась своя война.
_________________
- Валиде, я не могу поверить, что брат-повелитель снова выслал вас из Топ-капы. После всех этих событий... как же он мог так поступить!
Эсмахан, получив от матери письмо, тут же примчалась в Еникапы. Женщина была потрясена решением султана, несмотря на то, что до неё уже дошли слухи о том, как Валиде-султан избила ненавистную хасеки-султан до полусмерти. Нурбану жестом пригласила дочь сесть на подушки в садовом шатре.
- Именно поэтому я тебя и позвала, Эсмахан. Я уверена, что за моей ссылкой стоит твой дорогой супруг, Сокколу паша.
- О чем вы? Это Мурад сказал вам?
- Мураду кто-то сообщил о моей встрече с Николо Барбариго, Эсмахан. Кто кроме главного визиря знает обо всех перемещениях послов других государств?
- За ним просто могли установить слежку ваши враги.
- Нет, Эсмахан, Мурад знал об этой встрече заранее. Кто-то прочел нашу переписку... думаю, это люди Мехмеда паши... если бы Михримах-султан была жива, я бы не сомневалась, что это её рук дело, но, Слава Аллаху, она давно покоится в могиле.
- Вы уверены, что кроме Мехмеда паши у вас больше не осталось врагов, - удивлённо воскликнула Эсмахан, - но это мог быть кто угодно! Например, Сафие. Она могла отомстить вам за...
Султанша осеклась и отвела взгляд.
- Отомстить за что? Неужели и ты поверила сплетням глупых рабынь, - венецианка задохнулась от возмущения, - ты даже не спросила меня, тронула ли я эту дрянь хоть пальцем!
- Валиде, к чему это? Со мной вы можете быть откровенны. К тому же, наверняка Сафие позволила себе очередную дерзость и получила по заслугам. Вот только лучше бы вы сделали это не у всех на виду.
- Эсмахан! Эта дрянь упала сама, ты слышишь?! Сам Аллах покарал ее. Однако, даже не стану скрывать: да, я рада, что лицо Сафие обезображено! Хоть Мурад и поселил эту змею в своих покоях, я знаю, что он это сделал мне назло, и совсем скоро наконец обратит свой взор на прекрасных девушек гарема, а не на свою уродливую Сафие!
- А она действительно так плоха? - с нескрываемым злорадством спросила османская принцесса.
- Раны очень глубокие. И плохо заживают. Иншалла, теперь Мурад вышлет Сафие и Мехмеда в санджак, и тогда я наконец смогу...
- Что? - насторожилась Эсмахан.
- Смогу наконец-то жить спокойно. Но довольно об этой гадюке, она скоро останется в прошлом. Поговорим все же о Сокколу. Думаю, ты не станешь спорить: он давно уже не считается с тобой так, как ему подобает.
- Почему вы так решили?
- Эсмахан, неужели ты думаешь, что только к тебе доходят вести из соседних дворцов? Мне тоже известно обо всем, что происходит в твоём. Или теперь точнее будет сказать, во дворце Сокколу?
- Не знаю, кто распускает сплетни, но выясню это обязательно. Я переехала во дворец Гевхерхан, чтобы к ее возвращению там все осталось в порядке.
- Хватит упрямиться. Не лги мне. Этот брак давно не приносит того, ради чего был совершён, так зачем сохранять его видимость? Лишь скажи, и Сокколу исчезнет из твоей жизни и с лица земли.
- Вот как... я ошибаюсь, или у вас уже есть моему мужу замена? Вы потеряли в совете дивана уже второго своего человека. Пияле паша, Зал Махмуд паша, которому вы даже прочили место первого визиря. А теперь вторым визирем неожиданно стал зять покойной Михримах-султан... Представляю, как вас это злит.
- Эсмахан, ты не смеешь так со мной разговаривать!
- А вы не смейте лезть в мою жизнь! Кому вы меня отдадите в этот раз? Неужели Кизилахмедли, во дворце которого рабыни с каждым годом все моложе и моложе?
- Замолчи!
- Разве я говорю неправду? Все знают о порочных пристрастиях паши. Или вам приносят сплетни только из моего дворца?
- Довольно!
- Лучше бы вы приставили шпионов к этому грязному старикашке! Кто знает, может быть это он сообщил повелителю о ваших тайных встречах с венецианским послом!
- Ну это уже слишком, Эсмахан! - Нурбану-султан встала, - в отличие от тебя, я окружаю себя только верными людьми! Для тебя приготовили покои. Отдохни, а когда успокоишься, поговорим снова.
Читать далее нажмите здесь
Вы прочитали 358 главу второй части романа "Валиде Нурбану", это логическое продолжение сериала "Великолепный век".
Читать первую главу тут
