Корреспондент газеты "Предгорье" побывал в маленьком хуторе, где в простых открытых людях крепко живёт прошлое, хотя для новых поколений оно всё больше становится историей.
Мы наш, мы новый мир построим
— С начала XX века казаки и иногородние, населявшие станицы и хутора предгорья, стремились получить землю и связать будущее семей с крестьянским трудом, — начал свой рассказ мой собеседник, житель хутора Свободный Мир Алексей Полев.
«Освоим государственные залежные земли, вырубим кустарник, распашем целину и заживём, прирастая семьями и обзаводясь детьми», — мечтали станичники, уставшие от безземелья и нужды. Переселившись из станицы Переправной, они месили саман, выстраивали хатки, а главное – вкалывали до седьмого пота, загоняя лошадей, расчищали участки и вспахивали первые борозды на земле. В трудах пережили Первую мировую войну, Октябрьскую революцию, междоусобную гражданскую смуту, пока новым большевистским руководителям в голову не пришла идея организовать коммуну на базе самодеятельного безымянного посёлка.
«Объединим земельные лоскутки, лошадей, сельхозинвентарь, скот, будем работать сообща и жить вместе по-новому, без кулаков и других мироедов, словно одна семья единомышленников. Поселение назовём Свободный Мир», — решили жители, собравшись на сход 7 июля 1920 года. Два года спустя коммунары построили барак для жилья, установили склады-навесы и стали соображать, как развивать поселение.
«На хозяйство в 300 человек — 320 десятин общей земли, совсем не много, не разбогатеешь при таких оборотах», — смекнули мужики, нацелившись на приобретение первого трактора «Фордзон». «С ним увеличим пашню, внедрим трёхполье, разведём табачные плантации и обязательно выстроим водяную мельницу на речке Псебайке», — мечтали они.
Постепенно работа пошла, увеличились посевные площади, возросло поголовье, стали закладывать общественные хозяйственные постройки, а в коммунарском бараке открыли начальную школу. В середине 30-х годов прошла коллективизация, результатом которой стало рождение колхоза имени Кирова. Однако на полноценное, сильное хозяйство ресурсов не хватало, и волостное руководство из Переправной решило объединить маломощные артели с колхозом имени Фрунзе, который обладал необходимым потенциалом. А в Свободном Мире была организована комплексная сельскохозяйственная бригада, в которую влились хуторяне из Центрального, Красного Гая и Дятлова. Большое хозяйство дало новые возможности. Были открыты молочно-товарная ферма, свиноводческое хозяйство, выстроены амбары, колхозный погреб с ледником, стали работать пилорама и тракторная станция. Перед войной в бригаде создавали необходимую промышленную базу, на основе которой собирались увеличивать производство сельскохозяйственной продукции.
Обочины войны
Разговор продолжился в музее, организованном в одном из классов школы.
— Из хутора Свободный Мир в Великую Отечественную войну на фронт ушло более 300 жителей, из которых 149 погибло. Сгинули самые сильные, молодые мужчины, и своей гибелью они обездолили семьи, ввергли их в нищету и бедность. Но, несмотря на войну, колхоз имени Фрунзе продолжал работать. Убирали хлеб, овощи, табак, заготавливали мясо, только сильные мужские руки сменились женскими и детскими. Без запасных частей остановились тракторы, и лучших лошадей из хозяйства мобилизовали на фронт, — рассказала Татьяна Курдова, директор местной школы.
— В конце весны 42-го года животноводы погнали скот в горы. «Уведите стада на дальние пастбища, немцы уже под Ростовом», — забеспокоились колхозные руководители, когда отправляли пастухов. Немцы не квартировали здесь, останавливались на час-другой и торопились на Псебай, пытаясь преодолеть горы, — продолжил Алексей Полев.
— Так что боёв или каких-то значимых событий здесь не происходило, за исключением того, что до самой осени за Лабой укрывались наши окруженцы, а женщины подкармливали их, оставляя продукты на берегу реки. Моей маме запомнился эпизод, связанный с тем, что около хутора немецкий солдат отдал ей огромного плюшевого медведя, подобранного в каком-то магазине. Девочка с трудом дотащила его до дома, но мама распотрошила игрушку, а из плюша сшила дочери детский костюмчик. В 1943 году немцы отступили и перед колхозниками встала задача восстановить и нарастить объёмы производства.
— С окончанием войны наступило облегчение, — вступил в беседу Валентин Крячков, один из старейших жителей хутора.
— Возвращались фронтовики, подрастали ребята, вливаясь в трудовые бригады. Из Германии в качестве репараций (материальная ответственность побеждённой державы) поступал скот и кое-какой сельхозинвентарь. Запомнилось, что с появлением демобилизованных солдат изменился настрой в работе. Любое дело считались битвой, где нужна только победа. А побуждали к этому председатели колхоза, фронтовики и коммунисты, такие как Степан Игнатов, Тарас Кириченко, Владимир Галушкин. Именно их усилиями, волей, хозяйственной сметкой и упорством стали налаживаться дела. И в нашей комплексной бригаде наметились улучшения, которые все жители связывают с именами бригадиров: Анатолия Богнюка и Евгения Сосновского. Царит бедность, других задач — выше крыши, но партком решил, что нужно строить дома для солдатских вдов. В выходные колхозники месили саман, и спустя несколько месяцев восемь хат пополнили хуторские строения. Ещё люди благодарны этим товарищам, что в голодное послевоенное время наладили питание в колхозной столовой, а при выполнении работ пища привозилась непосредственно на рабочие места. Здесь речь не про центнеры, надои и кубометры, а про понимание и заботу о земляках, что во сто крат ценнее.
Эстафету воспоминаний подхватил Алексей Полев:
— Кроме материальных дел, по инициативе фронтовика, хуторского фельдшера Алексея Кучумова, с 1965 года в День Победы стали проводить перекличку ветеранов. За погибших отвечали пионеры, живые сами скромно говорили за себя «я», а за умерших докладывали родственники. Очень трогательный ритуал, до сих пор слёзы наворачиваются на глаза. И ещё в том же году 20-летия Победы в Свободном Мире решили построить памятник, на плитах которого выбили имена хуторян-участников войны. Колхоз создал бригаду, куда вошли двое ветеранов и двое молодых ребят, и через пару месяцев обелиск гармонично вписался в скверике у въезда на хутор.
Что такое «застой»?
— В 60-70-х годах прошлого века комплексной бригадой руководили Анатолий Богнюк, Евгений Сосновский и Раиса Корягина. В бригаде всё должно быть своё, весь цикл производства должен замыкаться на местных ресурсах, считали они, – продолжал рассказ Юрий Полев, возглавлявший комплексную бригаду в течение 15 лет.
— Механизаторы обрабатывают поля, собирают зерно, часть которого перерабатывают на мельнице. Дроблёнка (раздроблённое на кусочки зерно) насыщается витаминами, запаривается в автоклавах и используется на свиноферме. Каждый этап производства формирует определённую прибавочную стоимость, которая концентрируется в цене мяса и поросят. Для подготовки основания принятой программы в бригаде началось обширное строительство, поддержанное районными властями.
Новая сушилка, зерноток с гидравлическим опрокидывателем автомобилей, амбары, весовая, конюшни, свинарники, коровники, овчарни, даже оборудованный пруд, где нагуливалась рыба, — всё, что служит колхозникам, должно развиваться, изложил Юрий Васильевич логику производственных инициатив. Кроме этого отстраивалась и социалка. Новый Дом культуры, помещение для фельдшера, детский сад, общественная баня и, конечно, жильё для колхозников, учителей и других специалистов, нужных на селе. И на всё хватало денег, хотя лёгким то время назвать было нельзя.
В 70-х начались серьёзное дорожное строительство и газификация района. Как ни пытались хуторяне войти в эти перспективные программы, но асфальт и газовые трубы обошли стороной поселение. Стала подводить торговля, появился дефицит, когда прилавки местного магазина были пусты, а из-под полы по знакомству появлялись припрятанные товары. Эти, казалось бы, незначительные эпизоды постепенно, день за днём расшатывали основу социалистического строительства, вселяли в людей нигилизм и социальную апатию. «Враньё ваши достижения! Не дают они обещанного достатка», — шептались люди, с завистью посматривая на ушлых торгашей и их приближённых.
Однако, несмотря на недостатки, социалистическая модель подбиралась к своему пику. К середине 80-х площади пахотных земель бригады перевалили за 2200 гектаров, а урожайность пшеницы достигла 48-50 центнеров с гектара. Развивалось элитное свиноводство, где дважды в год на продажу выставлялись поросята от 200 свиноматок. С отменой трудодней с 1 июля 1966 года и введением денежной оплаты труда возросла производительность, так как каждый стремился заработать больше. Настоящими передовиками-рекордсменами по производительности стали механизаторы Дмитрий Дядьков, Николай Логвинов, Иван Кононов, комбайнёры Фёдор Резниченко, Пётр Потёмкин, Алексей Агарков, Виктор Дудников. Не отставали от мужчин и женщины-труженицы. Гремела слава доярок Надежды Волковой, Людмилы Ивженко, Надежды Ковалёвой. Образцово работали свинарки Нина Рыбалина, Раиса Можайская, Раиса Кривомазова, Марфа Крячкова.
Отдельно необходимо сказать об учителях. Они не сидели за штурвалами комбайнов, не возились с поросятами и птицей, но их труд – в наших детях, в их успехах по жизни. И если зашла речь о передовиках, то нельзя обойти Василия и Антонину Чуйко, Елену Юрову, Михаила Кашкарова, Любовь Бугаёву, Данилу Шевкопляса, Валерия и Евгению Демидович, Валентину Решняк.
Закончив рассказ, Юрий Васильевич с грустью задумался:
— Вот скажите, — собрался он.
— В том, что мы работали, кормили страну, пытались обеспечить колхозников, какой застой? В чём он? И какое слово гадкое придумали так называемые демократы и их приспешники в мантиях учёных. Лгуны они, негодяи и мерзавцы. Опошлили, опорочили великое время и людей принизили, словно те не трудились во благо, а тараканов давили по углам.
Нечего мне было ответить опытному руководителю. От того и грустно, и больно одновременно. В растерянности я откланялся, пожелав здоровья и удачи его семье.
Только слова
У школы в Свободном Мире я вновь встретился с Алексеем Полевым. Хотел узнать о его видении перспектив родного поселения.
— Какие перспективы? – усмехнулся собеседник.
— Дороги нет, газа нет, население уменьшается ежегодно. Хотя власти нашего сельского поселения и района настроены оптимистично. При этом тротуар не могут построить от школы к спортивному залу. Так и перемещаются дети по проезжей части, оглядываясь на автомобили. Здание фельдшерского пункта приходит в негодность, территория вдоль дорог заросла бурьяном. Ограда на хуторском кладбище требует ремонта. Я не говорю, что администрация должна выехать сюда и всё привести в порядок, но организовать проведение работ — её обязанность.
— И ещё. 10 лет назад железнодорожная инспекция запретила эксплуатировать прямую дорогу на Переправную из-за нерегулируемого переезда, — продолжил Полев.
— И теперь, чтобы съездить за справкой в местную администрацию или обратиться к врачу, приходится ехать вкруговую, через Мостовской. Власти разводят руками. Так что перспективы хутора Свободный Мир туманны. Обратят на нас внимание – значит, будем жить. Оставят всё как есть, постепенно уйдём в небытие. Мы пока поддерживаем то, что в наших силах. Памятник и территорию вокруг него вместе с родственниками и друзьями приводим в порядок. Вместе с сыном и внуками обустроили родник. В общем, стараемся, чтобы хутор не пришёл в упадок. Так и живём, не теряя надежды на лучшее.
Справка «Предгорья»
Хутор Свободный Мир основан в 1922 году. В нём проживает 180 человек в 80 домовладениях на двух улицах.
Предприятия, учреждения:
∎ отделение связи – 1;
∎ магазин — 1;
∎ фельдшерско-акушерский пункт – 1;
∎ крестьянско-фермеское хозяйство — 1;
∎ личные подсобные хозяйства – 6;
∎ школа №19. Её посещают 54 ребёнка.
Алексей Модылевский. Фото автора.