Лев Толстой - личность, с которой трудно не считаться, даже если ты не относишь себя к числу его фанатов. Что же такого он сделал, что его включают в любую программу по литературе, за что же его можно любить? Любить Толстого - это не значит просто восторгаться его языком, хотя несравненная ясность и глубина его слога достойны восхищения. Здесь важно не просто ощущение жизни, которое он передает так ярко и реалистично. Есть нечто более глубокое и неудобоваримое для поверхностного восприятия.
Порой, кажется, что Толстой слишком строг в своем моральном максимализме, слишком суров в своих обличениях человеческой природы, чтобы вызывать простую симпатию. Это не Лесков с его многообразием стилей и оттенков. Толстой - это и масштаб, и принципиальная честность, с которой он не идет на компромиссы. Его нельзя включить в программу патриотического парада, не боясь, что само одно только его Имя не разоблачит фальшь и лицемерие происходящего.
Толстой - это своего рода лакмусовая бумажка для культурного лицемерия. Именно эта его непримиримость ко лжи и притворству становится причиной, по которой его имя не может быть упомянуто в контексте сладкоголосых торжественных речей и националистических манипуляций. В искусственно созданном мире «русской культуры» его правдивость становится тем вызовом, который нелегко подавить.
Георгий Адамович, задумавшись над тем, за что он любит Толстого, пришел к ответу не через литературные заслуги писателя, а через случайное наблюдение. В парижской газете, отмечавшей день «русской культуры», на фоне великого числа громких имен и лозунгов не было ни одного упоминания о Толстом.
Попался мне на глаза номер «России и славянства», юбилейный, ко дню «русской культуры». Чудовищный номер по количеству торжествующе-самодовольной фальши, густо залившей его юбилейные страницы! О бальмонтовском переводе «Слова о полку Игореве» не стоит говорить, да этот нелепый «перевод» и не относится к делу. Но рядом, со всех сторон, особенно на первой странице, русская культура, русская государственность, заветы Петра, традиции Сперанского, наша миссия в эмиграции, наш долг перед родиной, Пушкин, Достоевский и Суворов, даже Суворов... И ни разу, нигде — имени Толстого! Как это хорошо! Как хорошо, что имя его невозможно... нет, не в этом ряду, а в этом контексте!
И это, по мнению Адамовича, лучшая оценка роли Толстого в русской культуре. Он слишком честен, слишком неподкупен, чтобы укладываться в рамки условностей и лести.
Так за что же любить Толстого? Любить его стоит за то, что он невозможен в качестве инструмента для манипуляций. Он не поддается стилизации, он неподкупен и не участвует в фальшивом «сусальном» спектакле, где каждый играет свою роль. сли вы действительно прочитаете Толстого, внимательно, от слова до слова, от корки до корки, вы поймёте, о чём речь. Толстой - это вечный голос правды, не позволяющий смириться с неправдой, даже после своей смерти. Любить Толстого — значит ценить эту бескомпромиссную правдивость, его готовность говорить неудобную истину, даже если она не совпадает с общепринятыми взглядами.