оглавление канала, часть 1-я
Возле костра уже царил переполох. Если, конечно, можно было так назвать мечущихся на привязи лошадей и донельзя встревоженного «Сергеича». Наше появление он встретил грозным рыком:
- Где вас черти носят!!! Срочно снимаемся и уходим…!!!
Павел, наконец-то выпустив мою руку из своего крепкого захвата, коротко и сухо бросил:
- Собери вещи…! – И повторил, словно я была глуховата и не расслышала слов его шефа: - Уходим!
Я про себя хмыкнула. Ну, надо же! Кто-то в горах рявкнул, и сразу такая суета. Мне еще больше захотелось узнать, кто же это был. Существо (а то, что это был не человек, я была уверена), способное напугать темных до дрожи в коленях, вызывало у меня особый интерес. Вещей у меня было минимум и все лежали в полупустом рюкзаке, так что мои сборы заняли не более нескольких минут, которые ушли на то, чтобы в общей куче отыскать собственный вещмешок и вскинуть его на плечи. Так что, пока эти двое успокаивали и навьючивали лошадей, собирали палатку и гасили костер, я сидела на небольшом камне и с интересом крутила головой. Причем, крутила не просто так, а со смыслом. Я пыталась обнаружить двух наших безмолвных китайцев. А вот их-то, как раз, нигде и не было. Интересно, куда это они подевались? Или, точнее, куда их отправил «Сергеевич»? Если бы они неподалеку охраняли лагерь, то должны бы были уже и появиться. А вот если их отправили… Куда? В разведку? А чего разведывать? Мы что, по вражеским тылам пробираемся? Думаю, тут на много километров вокруг ни одного человека нет. Чего тут людям делать? Стада в этом ущелье никто не пасет. Туристов я тут тоже не замечала. Чем им тут заниматься? Ни тебе особых достопримечательностей, ни тебе археологических изысканий. А красота… так подобная красота здесь повсюду, куда ни плюнь. Так что… В общем, вопросов все прибавлялось, а ответов я пока найти не могла. За исключением, пожалуй, одного. Ко мне эти граждане относились с максимальным трепетом, если не сказать, очень бережно. Хотя, казалось бы, чего уж проще: руки в наручники, пистолет к виску мамы, и пожалуйста, я сделаю все, что угодно! Так нет же… Маму – на курорт (хотя, в этом факте еще нужно убедиться), а со мной обращаются, словно я принцесса в изгнании. Взять, хотя бы, то, как они выпытывали у меня мой сон. Знаю сто способов (в кино видела, да и в книгах читала), как узнать то, что человек не желает рассказывать. Иголки под ногти, или палкой в глаз – и я выложу все, что было и, даже, чего и не было. А они не поскупились на какое-то мудреное снадобье. Вот и раздумывала я сейчас, глядя на их суету, с чего бы мне такое счастье?
После подобных раскладок, ответ напрашивался сам собой: я им нужна. И не просто, нужна, а нужна до зарезу. И не на одноразовую акцию по снятию барьера, а надолго. Вот только бы еще понять, зачем? Зачем, черт бы их всех побрал?! Но об этом я подумать не успела. Все было собрано и лошади оседланы. И Павел, махнул мне рукой, чтобы я садилась в седло. Быстро же они управились и без своих… кого? Слуг? Вопросы, вопросы… Когда же я смогу найти на них ответы? Для этого надо начать расспрашивать. Разумеется, о самом важном мне никто не скажет. Но ведь с чего-то надо было начинать!
Мы снова ехали по ущелью вверх. Небо на востоке приобрело пастельно-голубой цвет. Звезды стали расползаться, словно кто-то капнул водой на акварельный рисунок. Лица у мужчин были серьезно-сосредоточенные, если не сказать, суровые. Теперь «Сергеич» ехал впереди, я за ним, а замыкал наш исход, так сказать, Павел, ведущий в поводу трех коней. Интересно, а мы что, китайцев оставили пешими? Как-то это было не по-товарищески. И я начала приставать к Павлу, усевшись на своей Таныш чуть боком.
- Павел, что это было? Ну рев этот? Я такого животного не знаю…
Даже в предрассветных сумерках было хорошо видна его недовольная физиономия. Чувствовалось, что ему очень хочется меня послать, но…Задание, видно, было уж очень важным, поэтому он, все-таки, проговорил сквозь зубы, чтобы только отвязаться от назойливой девицы:
- Не знаю… Возможно медведь…
Я про себя ухмыльнулась. Угу… Медведь… Медведь, который вопит, почти, как человек. Ладно. Эта тема под запретом, поэтому, правды он не ответит. А ведь, знает, подлец! И «Сергеич» знает, но фиг мне скажет! От неизвестной опасности (если это, конечно, опасность), не бегут сломя голову и теряя на бегу тапки. И ведь оружие у них есть, я это знала точно. Так что, мне очень хотелось ответить ему, мол, ищи гуся, ему и рассказывай про медведя. Но, сдержалась. Результата от моей реплики не будет, или будет, но не такой, какой мне нужен. Пошли, значит, дальше.
- А где те люди, которые нас сопровождали? Почему ты забрал их лошадей? Они что, им больше не понадобятся?
Мои вопросы его явно раздражали. Он даже поморщился, словно звук моего голоса доставлял ему боль. А я ехидно про себя подумала, что лоск «доброго следователя» быстро слетит с него, если я продолжу такими темпами. Уж я постараюсь, чтобы он показал свое настоящее лицо! Но Павел, все-таки ответил:
- Они разведывают наш дальнейший путь. А в горах им лошади ни к чему.
Я даже глаза вытаращила:
- А что, вы не знаете дороги туда, куда мы идем, и им надо ее разведывать? Или нас на пути враги поджидают?
Я едва сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, когда увидела, как его руки крепко сжали и натянули поводья собственной лошади. Да, парень, выдержки у тебя поубавилось. Вот знать бы еще, с чего бы? Конек обиженно заржал и замотал головой. И это позволило Павлу не отвечать на мои вопросы, так как ему пришлось заниматься тем, чтобы удержаться верхом. Я только хмыкнула и поудобнее уселась в седле. Да, разговорчивым его теперь было назвать трудно. Последствий своей болтовни я не опасалась. Я им, по-прежнему, была нужна.
Солнце уже взошло, небо окрасилось разноцветными полосами. Но здесь, в ущелье, все еще оставалось сумрачно и как-то хмуро. В связи с отсутствием какой-либо стоящей информации, из которой можно было извлечь для себя что-нибудь полезное, я задумалась о том, как они собираются затащить лошадей на перевал, ведущий в урочище. И тут, словно в ответ на мои мысли, «Сергеич», ехавший впереди, вдруг остановился. Спрыгнул со своей лошади и стал внимательно оглядываться по сторонам. Я обратила внимание на то, что мы оказались на небольшой площадке, совсем маленькой, метра три в поперечнике, которую окружали со всех сторон россыпи камней и заросли колючих кустарников.
Подъехав поближе к нему, я вопросительно уставилась на «начальство». За время нашего, с позволения сказать, путешествия, он осунулся. Его щетина отросла еще больше, что явно не добавляло ему шарма. Равнодушно глянув на меня, он коротко бросил:
- Слезай… Отсюда мы пойдем пешком…
Изо всех сил изображая собственную неуклюжесть и беспомощность, я, стеная и охая сползла со своей лошадки, и тут же плюхнулась на один из камней. И тут он удивил меня так, что я даже рот приоткрыла от изумления, хотя, всего-то и пробурчал:
- Встань… Камни еще холодные, простынешь…
Мама дорогая!!! Мне впору было прослезиться от подобной заботы. И я уже, действительно подумывала, не всхлипнуть ли мне, и не кинуться ли ему на шею со словами благодарности, как подъехал Павел. И я посчитала, что подобное действие с моей стороны будет явным перебором. Поэтому, просто послушно встала с камня, в ожидании дальнейших действий моих «друзей».
Павел примотал поводья своего коня к какой-то торчавшей коряге, быстро подошел к «Сергеичу», и они принялись о чем-то шептаться. То, что меня не позвали на этот «совет», нисколько не обидело. Напротив, это дало мне время как следует осмотреться. Место мне было немного знакомым. Кажется, именно здесь мы останавливались с друзьями, когда ходили за урюком, чтоб его…! Я даже обнаружила место кострища. И тут на меня навалилась тоска. Я вспомнила, как мы шутили и смеялись, какие строили планы. Вспомнила страдания Татьяны по поводу того, что Юрок на нее не обращает должного внимания. И, кажется, именно здесь, они нашли, можно сказать, друг друга. Но предаваться воспоминаниям и тосковать мне долго не позволили. «Совещание» закончилось довольно быстро. Павел прошел к своему коню, и стал отцеплять от седла седельную сумку. На мой вопросительный взгляд, пробурчал:
- Привал… Надо поесть, и дождаться… наших друзей. – При последних словах, его красивые губы скривились в усмешке.
Я решила предложить свои услуги, скромненько пискнув:
- Я могу что-нибудь приготовить… Я умею…
На что он мне буркнул, не оборачиваясь:
- Поедим всухомятку. Костер разводить не будем.
Я покладисто мотнула головой. Мол, не будем, так не будем. Павел быстро «сервировал» плоский камень, разложив на нем крупные ломти хлеба, вяленое мясо, и какие-то, не то сухофрукты, не то еще что-то. Я не разобрала, что именно. Но меня занимала не еда. Голодной я себя не чувствовала. Меня заинтересовало поведение «Сергеича». Он, привязав свою лошадь, стал забираться на какой-то, довольно крупный валун. Встав на самой его вершине, он огляделся и вдруг, вытянув губы трубочкой, издал странный звук, очень похожий на свист рябчика. Только, в отличие от этой маленькой птички, издал он его довольно громко. Эхо подхватило его и раскинуло по ущелью, словно россыпь мелких камушков. То ли акустика в этом месте была особенной, то ли сам этот звук был такой частоты, что при распространении только усиливался. Но было ясно, что любой человек, находившийся даже за несколько километров от этого места, должен его услышать.
Постояв еще некоторое время на камне и прислушиваясь к чему-то, он стал слазить с него. И тут, откуда-то снизу, пришел ответ. Точно такой же свист. «Сергеич» удовлетворенно кивнул, и уже к нам подошел в более приподнятом настроении. Чувствовалось, что если ночной рев и выбил его из колеи, то сейчас опять все стало на места, и шло по его плану. Мужчины принялись за трапезу, подсовывая мне лучшие куски, а у меня, вдруг, совершенно пропал весь аппетит. Кусок не лез мне в горло. Это сразу заметили, и Павел, словно строгий воспитатель, произнес, хмуря брови:
- Ешь… Иначе, у тебя не хватит сил на дальнейший путь…
Я было хотела немного повредничать, но под его взглядом, не сулившем мне ничего приятного в дальнейшем, если я ослушаюсь, покорно взяла кусок хлеба и стала его жевать. А хлеб был, и вправду, вкусным и немного необычным, с запеченными внутри кусочками орехов и каких-то фруктов. «Сергеич», глядя, как я уписываю за обе щеки этот удивительный хлеб, усмехнулся (кстати, вполне по-человечески), и протянул мне фляжку с водой. Я настороженно принюхалась. Вода, как вода. Вроде бы, ничего необычного. Сделала небольшой глоток. Обычный, чуть сладковатый привкус речной воды. Да и вряд ли сейчас, посредине дороги они захотят меня напичкать каким-нибудь снадобьем. Осмелев, я сделала еще несколько глотков, и откусила очередной кусок от хлеба.
Покончив с трапезой, Павел быстро собрал ее остатки в большую чистую тряпицу, и придавив какой-то коряжиной, оставил ее лежать на камне. Вряд ли он таким образом позаботился о местных зверюшках. Скорее всего, еда предназначалась нашим молчаливым спутникам, которые, судя по манипуляциям «Сергеича», вот-вот нас нагонят. В подтверждение моих догадок, затем, он крепко привязал двух лошадей, на которых раньше ехали китайцы, и посмотрел на своего шефа, словно рапортуя, что, мол, все готово, шеф! «Сергеич» ему кивнул, и взяв своего коня под уздцы, направился… в гору. Я растерянно хлопнула ресницами. Гора была довольно высокой и оканчивалась неприступной отвесной каменной стеной! Он что, собирается вместе со мной и лошадьми заняться альпинизмом?! Глядя на мое растерянное лицо, Павел сдержанно улыбнулся, и, словно прочитав мои мысли, проговорил снисходительно:
- Не волнуйся… Лезть по скалам тебе не придется.
По-видимому, мой обескураженный вид произвел на него благостное впечатление, вернув оптимистичный настрой, который он подрастерял после того рева, который мы услышали на рассвете. Он тоже взял своего коня в повод и кивнул мне головой, мол, делай как я. Ну я и сделала. Мое любопытство буквально зашкаливало, а догадки, одна фантастичней другой, быстро сменяли друг друга в моей бедной голове, толкаясь в ней и создавая ненужную суматоху на выходе.
Несколько десятков метров мы пробирались по очень крутой и, едва заметной среди густого кустарника, тропинке, пока не остановились прямо перед огромной, совершенно отвесной скалой. Серый, с голубоватыми прожилками камень казался вблизи еще более непреодолимым и неприступным. «Сергеич» встал прямо перед ним, положил руку на его поверхность и замер, словно ожидая чего-то. А я, забывая, что надо дышать, во все глаза уставилась на него, ожидая... Сама не знаю, чего я ожидала. Чуда, волшебства, или, что вот сейчас он скажет: «Сим-сим, откройся»?