Марина не любила ранние звонки. Особенно осенью. Особенно когда на часах едва пробило семь, а ты только-только налил себе первую чашку кофе. В то утро она сидела в своём кабинете в ветклинике и наивно надеялась на спокойный день. Как же она ошибалась.
Телефон разразился трелью так неожиданно, что Марина едва не выронила чашку. "Началось", - подумала она, поморщившись. В такую рань звонят только с неприятностями. Голос в трубке оказался под стать времени - дерганый, прерывистый, явно на грани истерики.
"Тут... тут собака. На заднем дворе. У неё какие-то странные... бугристые пятна по всему телу. Я никогда такого не видел. Умоляю, приезжайте!" - незнакомец говорил так, будто вот-вот расплачется.
По спине Марины пробежал холодок. За пятнадцать лет работы ветеринаром она всякого навидалась, но что-то в этом звонке царапнуло душу совсем уж нехорошим предчувствием. Залпом допив остывший кофе, она принялась собирать бригаду. Уже через пятнадцать минут микроавтобус с командой спасателей мчался по утренним улицам, а Марина всё никак не могла отделаться от мысли, что день будет куда более тяжёлым, чем ей хотелось бы.
Ужасающее открытие
Район, куда они приехали, выглядел паршиво. Обшарпанные дома. Заросшие сорняками дворы. Мусор вдоль дороги. Андрей, молодой ассистент Марины, нервно теребил ремень безопасности.
"Вот этот дом", - Марина остановила фургон у покосившейся калитки.
Двор встретил их тишиной. Жуткой тишиной. Никакого лая, никакого движения. Только скрип несмазанных петель, когда они открывали калитку.
"Доктор Волкова?" - на крыльцо вышла женщина. Равнодушная. Будто речь шла не о живом существе, а о сломанной табуретке.
"Где собака?" - Марина старалась говорить спокойно. Получалось плохо.
"За домом. Только не знаю, жива ли еще".
Они обошли дом. Запах ударил первым. Тяжёлый. Удушливый. Марина сразу поняла - дело плохо.
В дальнем углу двора, среди высокой травы, лежало что-то чёрное. Сначала Марина даже не поняла, что это собака. Ком свалявшейся шерсти. Едва заметно вздымающиеся бока.
"Господи..." - выдохнул Андрей.
Марина опустилась на колени рядом с собакой. Та даже не шелохнулась. Только глаза, полные боли и отчаяния, следили за каждым движением.
Руки дрожали, когда Марина начала осматривать животное. Шерсть была спутана колтунами. Кожа под ними... Марина сглотнула. По всему телу собаки виднелись странные бугры. Твёрдые. Слишком твёрдые.
"Андрей, перчатки. И фонарик".
Она осторожно раздвинула шерсть. И тут же в ужасе отшатнулась.
Это были не бугры. Это были клещи. Сотни, тысячи раздувшихся клещей. Они покрывали всё тело собаки, присосавшись к коже, медленно высасывая из неё жизнь.
"Быстро носилки!" - Марина уже не скрывала паники в голосе. - "Нужно срочно везти её в клинику!"
Когда они поднимали собаку, один из клещей лопнул. Брызнула кровь. Андрей побледнел. А хозяйка дома лишь брезгливо поморщилась, словно её беспокоила не судьба животного, а испачканные носилки.
Спасательная операция
Дорога в клинику казалась бесконечной. Марина сидела рядом с собакой, боясь отвести взгляд. Каждый поворот, каждая кочка заставляли её вздрагивать. Бедное животное не издавало ни звука.
"Что-то блестит на шее", - заметил Андрей.
Марина аккуратно отвела слипшуюся шерсть. Ошейник. Старый, потрескавшийся. А на нём - медальон. Полустёртые буквы складывались в адрес соседнего города.
"Значит, была домашней", - в горле встал ком.
В клинике их уже ждали. Карина, старшая медсестра, ахнула, увидев их находку. Даже бывалые ветеринары отводили глаза.
"Я такого не видела за двадцать лет", - прошептала Карина.
Список проблем рос с каждой минутой осмотра:
1. Критическая анемия - организм едва справлялся с потерями крови
2. Обезвоживание третьей степени
3. Истощение - рёбра торчали как прутья
4. Множественные инфекции от укусов
5. Температура под сорок - иммунитет едва справлялся
6. Психологическая травма - собака боялась любого прикосновения
Марина смотрела на этот список проблем и чувствовала, как внутри закипает злость. Как можно было довести животное до такого состояния?
"У неё есть шанс?" - тихо спросил Андрей.
Марина молчала. Говорить "нет" не хотелось. Говорить "да" было бы ложью.
"Есть только один способ узнать", - наконец ответила она. - "Будем бороться".
Начало лечения
План лечения составляли всей командой. Торопиться нельзя - слишком слаба. Медлить тоже - каждый час на счету.
"Если удалить всех клещей разом, она не выдержит", - Марина водила пальцем по снимкам. - "Слишком большой шок для организма".
Начали с капельниц. Кровь, глюкоза, антибиотики. Собака лежала неподвижно, только глаза следили за каждым движением. В них застыл страх.
На третий день появилась Анна. Обычная девушка, волонтёр. Принесла одеяло - "У вас тут прохладно". Села рядом с собакой. Начала тихонько говорить.
"Глупости", - фыркнула Карина. - "Она всё равно не понимает".
Но Анна приходила каждый день. Говорила, читала книги. Гладила, где можно было дотронуться. Собака постепенно начала поворачивать голову на её голос.
Клещей удаляли по несколько штук в день. Каждый размером с виноградину. Раны обрабатывали, но их было так много...
"Давайте назовём её", - предложила Анна неделю спустя.
"Зачем?" - Андрей менял капельницу. - "Пока даже не ясно..."
"Надежда", - перебила Марина. - "Будет Надеждой".
Но у Надежды оказался норовистый характер. Температура скакала. Раны заживали медленно. Антибиотики действовали через раз.
"Она борется", - говорила Анна, когда Надежда впервые взяла еду из её рук.
"Она сильная", - соглашалась Марина, слушая, как постепенно выравнивается дыхание собаки.
Время шло. Выпадала шерсть там, где были клещи. Кожа покрывалась струпьями. Но в глазах Надежды всё чаще мелькало что-то новое. Любопытство. Интерес. Желание жить.
Медленный прогресс
Шли недели. Надежда уже могла сидеть. Потом - стоять. Анна праздновала каждый шаг как победу.
"Смотрите!" - однажды утром она ворвалась в кабинет Марины. - "Смотрите, она виляет хвостом!"
Даже самые скептичные врачи не могли сдержать улыбки. Надежда действительно менялась. Там, где раньше были проплешины, пробивалась новая шерсть. Взгляд становился живее.
Но судьба решила испытать их на прочность.
В то утро Анна пришла как обычно. Надежда не встретила её у дверей вольера. Собака лежала, свернувшись в клубок. Дышала тяжело, хрипло.
"Марина!" - крик Анны эхом разнёсся по коридору.
Температура под сорок. Судороги. Отказ от еды.
"Реакция на лекарства", - Марина не спала вторые сутки. - "Организм не справляется".
Анна не отходила от вольера. Гладила. Шептала. Плакала, когда думала, что никто не видит.
"Может, попробуем..." - начал Андрей.
"Нет", - отрезала Марина. - "Никаких экспериментов. Она и так еле держится".
Три дня. Три бесконечных дня между жизнью и смертью. Капельницы. Уколы. Молитвы - даже те, кто не верил, молились.
На четвёртый день Надежда открыла глаза. Увидела Анну. И еле заметно вильнула хвостом.
"Вот же упрямая псина", - Марина украдкой вытерла слезы.
Они выиграли ещё один бой. Но война была далека от завершения.
Борьба за жизнь
Кризис миновал, но оставил следы. Надежда снова боялась. Вздрагивала от прикосновений. Еду брала осторожно, будто ожидая подвоха.
И тут появилась Вера. Бывший волонтёр, ушедшая со скандалом год назад. Влетела в клинику как ураган.
"Я знаю, как её вылечить!" - с порога заявила она. - "Есть экспериментальная терапия..."
"Даже не думай", - отрезала Марина. - "Она едва не умерла".
"А сейчас что, живёт?" - Вера обвела рукой вольер. - "Это существование, не жизнь".
Спорили до хрипоты. Карина была за эксперимент. Андрей - против. Анна молчала, гладя Надежду.
"Хорошо", - наконец сказала Марина. - "Расскажи о методике. Только честно".
Честно оказалось страшно. Препарат новый. Побочек - море. Но шанс был.
Три дня изучали исследования. Звонили коллегам. Считали риски.
"Завтра начинаем", - решила Марина вечером третьего дня.
Но утром случилось чудо. Надежда встретила их стоя. В глазах - прежний блеск. И температура - первый раз за недели - в норме.
"Невероятно", - прошептала Вера. - "Она сама справилась".
Путь к выздоровлению
Весна пришла в клинику вместе с переменами. Надежда уже не просто ходила - бегала. Неуклюже, спотыкаясь, но с каждым днём всё увереннее.
"Смотрите, смотрите!" - Анна светилась от счастья, когда Надежда впервые принесла ей мячик.
Шерсть отрастала неровно. Там, где были самые страшные раны, всё ещё виднелись проплешины. Но они уже не пугали - стали знаками победы.
Характер тоже менялся. Куда делась забитая, дрожащая собака? Теперь Надежда встречала всех громким лаем. Воровала бахилы у посетителей. Выпрашивала вкусняшки у Карины.
"Хулиганка растёт", - ворчала медсестра, но всегда держала в кармане халата вкусняшку.
Марина наблюдала за изменениями с тихой радостью. Анализы улучшались. Раны затягивались. Даже шрамы бледнели.
Однажды утром они нашли перевёрнутую миску. Надежда сидела рядом с самым невинным видом.
"Наша еда не устраивает её величество?" - рассмеялся Андрей.
А через неделю она стащила бутерброд у практиканта. Тот так растерялся, что даже не успел возмутиться.
В клинике теперь говорили - если слышишь смех, значит, Надежда что-то натворила. Её проделки стали лучшим лекарством для всех.
Но иногда, в тихие вечера, когда клиника пустела, Надежда забивалась в угол вольера. Словно вспоминала прошлое. В такие моменты Анна садилась рядом. Молча. Просто была рядом.
Проблема усыновления
"Пора искать дом", - сказала Марина однажды утром.
Новость разлетелась по клинике молнией. История Надежды уже гремела в местных газетах. Казалось, найти хозяев будет легко.
Реальность оказалась жестокой.
"А шрамы у неё останутся?" - морщилась холёная дама.
"Не люблю собак с историей", - качал головой солидный мужчина.
"Мы хотели щенка", - вздыхала молодая пара.
Надежда чувствовала каждый отказ. После просмотров забивалась под одеяло, не ела.
"Идиоты", - злилась Карина. - "Не видят, какое сокровище упускают".
И тут появились Они. Семья Борисовых. Богатые. Известные. Благотворители.
"Мы видели репортаж", - защебетала Борисова. - "Такая история! Наши друзья будут в восторге!"
Они говорили о фотосессиях. О благотворительных вечерах. О том, как история Надежды поможет их имиджу.
Анна слушала молча. Потом встала.
"Я удочерю её", - тихо, но твёрдо. - "Если можно".
Марина посмотрела на Надежду. Та сидела рядом с Анной, прижавшись к её ноге.
Выбор был очевиден.
После ухода Борисовых в клинике разгорелся спор. Карина настаивала - богатая семья даст собаке всё. Андрей колебался.
"Но вы видели, как она говорила о Надежде?" - не сдавалась Анна. - "Как о вещи. О модном аксессуаре".
Марина созвала совещание. Два часа обсуждали все "за" и "против". Борисовы звонили трижды, предлагали спонсорство клинике.
"Деньги не главное", - наконец решила Марина. - "Надежда не игрушка для пиара".
Когда Анне сообщили о решении, она расплакалась. От счастья.
Свой дом
Дом Анны встретил Надежду тишиной. Небольшой, уютный - полная противоположность шумной клинике.
Первую ночь они не спали обе. Надежда обследовала каждый угол. Анна следила, затаив дыхание.
"Это твой дом", - шептала она. - "Навсегда".
День за днём они учились жить вместе. Надежда узнала, что тут есть мягкий диван и на нем ей можно спать. Что на кухне вкусно пахнет едой, а не лекарствами. Что во дворе живут птицы - их забавно гонять.
В клинику они приходили вместе. Надежда важно вышагивала по коридорам - теперь она тут гость. Особенный.
"Красавица наша", - улыбалась Карина, угощая любимым лакомством.
Шрамы остались. Уже не такие заметные, но остались. Анна говорила - это медали за храбрость.
Теперь, когда по телевизору рассказывали их историю, Надежда лежала на диване, положив голову Анне на колени. Дома. В безопасности. Любимая.
История Надежды не закончилась переездом. Она стала символом для многих. В клинике появилась "стена Надежды" - фотографии спасённых животных.
Анна завела блог. Рассказывала, как Надежда впервые зашла в море и испугалась волн. Как подружилась с соседским котом. Как нашла старый тапок и решила, что это лучшая игрушка в мире.
Иногда они встречали на улице людей, узнававших их.
"Это же та самая собака?" - шептались прохожие.
Надежда только виляла хвостом. Ей больше не нужно было быть "той самой".
Она просто была счастлива. И делала счастливыми других.