В Третьяковке открылась выставка Филиппа Малявина – Абрама Архипова под броским названием "Адепты красного".
Действительно, красный цвет - главный герой знаковых картин обоих художников. Истоки любви к красному лежат в иконописной традиции, в русле которой начинали они свое творчество. Филипп Малявин учился иконописи в монастыре святого Пантелеймона на Афоне, Абрам Архипов первые уроки мастерства получил в артели иконописцев, которые работали в Спасо-Клепиках, где была его школа.
Зрелые работы Малявина и Архипова - настоящий гимн красному, при этом центральное место в картинах всегда отдано женским образам. Но только не изысканным и куртуазным, как на картинах других художников «Мира искусства», или утонченным и аристократичным, как на портретах Валентина Серова, а фантастично-могучим крестьянским «бабам», которые в творчестве Малявина, по словам художественного критика Сергея Маковского, вырастали в глазах современников до «символа варварской, до жути колоритной «всея Великой Руси».
Говоря об истоках красного в живописи Малявина, нельзя не вспомнить великолепные портреты Ильи Репина, который был его учителем в петербургской Академии художеств. Упомяну лишь два из них: «Красная баронесса» - портрет баронессы В.И. Икскуль (1889), фрейлины императрицы и благотворительницы, который сейчас можно увидеть в постоянной экспозиции Третьяковки, и «Портрет писателя Леонида Андреева» (1905) в красной рубашке. Красный цвет придает образам Репина особый драматизм и глубину.
Первой знаковой картиной Малявина, где появляется красный, стал «Смех» (1898), написанный художником в качестве дипломной работы. Сторонники академической живописи неистовствовали. «Какая адская, какая анафемская сцена!» – писал В. Стасов. Знаменитый критик очень тонко уловил эти инфернальные нотки в живописи молодого художника. Ведь красный – это еще и цвет ада. В дальнейшем красный у Малявина и сакральный, и одновременно инфернальный.
Были и другие отзывы. Писатель Александр Куприн в юбилейной статье, посвященной творчеству Малявина, так вспоминал о реакции публики на «Смех»: «Приходили люди толпами и стояли перед картиной часами, очарованные и ядреным ярым бабьим смехом и радостными, смеющимися красками».
Сергей Маковский очень выразительно описывал свое впечатление от «Смеха»: «Одну из «баб», как сейчас, вижу. Подбоченившись, ухмыляясь и жмурясь от знойного света, она уставилась на меня такая живая, да разудалая, – вот выпрыгнет из холста и пустится вприсядку. А сарафан – кумачовый огонь, смотреть весело... Да и вся картина – яркая, задорно-своевольная и по краскам и по рисунку вызывала какое-то радостное недоумение».
Картина «Смех» была удостоена золотой медали на Всемирной выставке в Париже (1900) и с 1903 года находится в Венецианской современной галерее, на выставке представлен ее эскиз.
Экспозиция, расположенная на двух этажах Инженерного корпуса, позволяет проследить эволюцию творческого метода Ф. Малявина и А. Архипова от реализма к импрессионизму. Центральная часть экспозиции третьего этажа отдана зрелым работам обоих художников. Они объединены в круговую композицию, которая развивается вокруг малявинского «Вихря» (1906). Другие полотна словно кружат возле нее в хороводе красного.
«Вихрь» – визуальная и смысловая доминанта всей выставки. Это огромное полотно - настоящая симфония огненно-малиново-красного цвета с синими и зелеными пятнами, манящая и приковывающая к себе взгляд. Художник запечатлел не просто хоровод крестьянских девушек или традиционный русский пляс, а некий Вечный танец жизни, сродни древним мистериям или хороводу вакханок. Словно сама Мать-природа, Мать–сыра Земля предстает перед нами на этом полотне. Картина стала первой работой, принесшей художнику широкую известность. Она тут же пополнила собрание Павла Третьякова.
Художественные критики так писали о «Вихре»: «Огромное малявинское полотно буквально ослепляет… Чем-то стихийным веет от этих могучих баб-богатырш, несущихся в вихре стремительной пляски. Словно сказочные героини старорусских былин, из хаоса восставшие дочери Микулы Селяниновича проносятся перед зрителем».
Старшему соратнику Малявина по цеху и художественному критику Сергею Голоушеву (писавшему под псевдонимом Сергей Глаголь) в «Вихре» чудились отблески революции: «...разве не веет на вас от этих образов какой-то особой, смутной, но вместе с тем и огромной титанической силой? Сила эта темна, стихийна и животна. …В лицах этих «баб» трудно прочесть что-либо, кроме тупой животной силы, но, может быть, именно потому и веет от них чем-то таким, что есть и в огромных каменных бабах, разбросанных по нашим степям. И в то же время от этих неуклюжих образов веет чем-то жутким и страшным. В этих кроваво-огненных красках чудится отблеск каких-то необъятных пожаров, какой-то оргии кровавой...»
Рядом с «Вихрем» – «Две девки» (1910-ые) и «Бабы» (1905) «с бронзовыми ликами деревенских красавиц», - как писал о них С. Маковский.
Религиозный философ Василий Розанов писал в 1913 году: «Бабы» - это вечная суть русского, - как «чиновник», вообще, «купец» вообще же, как «боярин», «царь», «поп». Это – схема. И прообраз, первоначальное и вечное. В теме и силе выполнения есть что-то гоголевское, и его «Бабы» также никогда не выпадут из истории русской живописи, как «Мертвые души» никогда не исчезнут из истории русской литературы».
А вот как отзывался о «Бабах» известный меценат, князь Сергей Щербатов, который приобрел картину после первой выставки: «Рядом с ней всё казалось блеклым и «беззвучным», ибо звенел этот яркий, радостный холст, как фанфар, что-то было в нем торжествующе-могучее и жаркое, как пламя». «Малявин со своей мужицкой стихией ворвался, как полевой ветер с запахом ржи, сена и земли, в утонченную, надушенную атмосферу «Мира искусства».
Помимо знаковых работ Малявина на выставке можно увидеть и совершенно неизвестные широкой публике картины различных периодов творчества мастера. Одна из жемчужин выставки - совершенно замечательный детский портрет, известный как «Лисичка», созданный в 1902 году - в пору творческого расцвета художника. На нем изображена внучка Павла Третьякова – Александра Боткина. Мне картина напомнила «Портрет мадмуазель Легран» О. Ренуара, написанный на четверть века раньше. Эти работы роднит очаровательное детское кокетство, присущее обеим моделям. Повзрослев, Александра Боткина станет известна своими эксцентричными ролями в «немом кино». В частности, в фильме своего мужа, режиссера Льва Кулешова - «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков» (1924).
Неоднозначное впечатление производит непринятый современниками «Автопортрет с женой и дочерью», представленный в начале 1911 года на выставке «Союза русских художников» в Москве. Это огромное полотно показывает нам совершенно другого Малявина. Семья показана в шикарном интерьере, в новомодных туалетах. Образы гротескны, причудливы. Полотно, как и «Вихрь» напоминает драгоценный ковер, но написано в совершенно иной манере, скорее близкой к модерну. Руки жены причудливо изломаны, подобно рукам Мейерхольда на портрете работы Бориса Григорьева.
«Портрет балерины Александры Балашовой» (1924) привезли из далекого Ханты-Мансийска, который может гордиться этой замечательной работой, созданной художником в эмиграции. Героиня портрета – прима Большого театра и Гранд-опера. Во Франции она открыла свою балетную школу и сотрудничала с С. Дягилевым. Прекрасный салонный портрет в великолепных малиновых тонах. Правда, его эмоциональная гамма очень скупа, что характерно для некоторых работ Малявина позднего периода.
Очень понравилась «Цыганка» (1929) из частного собрания.
Особого внимания заслуживает «Портрет Мары Олив» (1920-ые годы) – меценатки и музы художников Серебряного века. Этот гротескный образ близок женским портретам А. Тулуз-Лотрека.
Вообще гротеск – характерная примета творческого подчерка Малявина. Особенно заметно это становится в его поздних работах французского периода, мало представленных на московской выставке. В эмиграции художник обосновался сначала в Париже, потом в Ницце. В его роскошной парижской мастерской перебывал «весь Париж» – выставки, приемы, литературные салоны шли непрерывной чередой. Однако художники были на них редкостью. В основном это были деятели искусства, близкие И. Бунину и А. Куприну, с которыми Малявин сблизился во Франции.
Творчеству Абрама Архипова посвящены в экспозиции залы второго этажа. Визуально его роднит с Малявиным только изображение крестьянок в красном. Эстетически в основе их творчества лежат различные концепции.
Преподавателями Архипова в Московском училище живописи, ваяния и зодчества были В. Перов, В. Поленов, А. Саврасов и К. Маковский. А сокурсниками - Андрей Рябушкин и Михаил Нестеров, тоже посвятившие свое творчество народной теме.
Своих «красных крестьянок» Архипов начал писать в 1920-ые годы, и они прославили его как на Родине, так и в Европе.
Архипов – бытописатель. Вслед за Малявиным он показывает новую Русь – «без некрасовской слезы», как писал князь Сергей Щербатов.
На полотнах художника мы видим гармоничные и поэтичные образы реальных женщин – его современниц, жизнерадостных, веселых, пышущих здоровьем. Однако если образы Малявина наполнены экспрессией и динамикой, то женские образы Архипова созерцательны и статичны.
Третьяковка никогда в своей истории не устраивала персональных выставок Ф. Малявина и А. Архипова. Поэтому нынешняя юбилейная выставка обоих мастеров будет интересна как искушенному зрителю, так и начинающим ценителям искусства. Погрузитесь в симфонию красного, которая так созвучна краскам начавшего октября!
Оставляйте комментарии - мне интересно узнать ваше мнение!
Источники:
"Русская художественная традиция в современной отечественной культуре" - Т.2, М., 2022
С. Маковский "Малявин" - "Жар-птица", №10, 1923 г.
Щербатов С. "Художник в ушедшей России" - М., 2000 г.
Глаголь С. Хроника московской художественной жизни // Правда, 1904.
#малявин #репин #архипов #красная баронесса #вихрь #девки #смех #красный
#адепты красного #выставка #живопись #русское искусство