Десять лет назад случилась трагедия, которая унесла жизни двух моих друзей. И произошедшее не давало мне покоя все это время.
Еще в институте у нас образовалась сумасшедшая компания.
Нас так называли не из-за того, что мы беспредельничали, а потому что могли сорваться в любой момент и махнуть за тридевять земель в тридесятое царство. При этом обстоятельства мы могли игнорировать напрочь. Один раз уехали в разгар сессии. Потом пришлось улаживать этот вопрос, но мы ко всему относились как чему-то совершенно пустому и ненужному.
Когда институт остался позади, стало понятно, что нам всем очень повезло найти дело, которое и по душе, и приносило доход. К тридцати годам у нас уже были машины, квартиры, семьи, а кого-то и дети. Но иногда мы вспоминали то безбашенное время, когда могли запросто решить, что надо поехать туда-то, и через пару часов уже стоять на вокзале с вещами в ожидании электрички или поезда.
Десять лет назад, в начале лета Антон всех подбил вспомнить славное боевое прошлое - открыть купальный сезон в какой-нибудь глуши. Благо на всю компанию (семь человек) у нас нашлось три внедорожника, так что отсидеть пятые точки в электричке нам не грозило. Место выбрали самым идиотским из всех возможных способов: ткнули пальцем в карту.Там обнаружилось какоето голубое пятно без названия.
Ехали, предвкушая, как нам всем будет хорошо. Выбранное место найти оказалось непросто. До леса нас навигаторы довели, но вот дальше начиналась какая-то ерунда: сколько ни кружили, а никаких озер найти не смогли. Выкатились в очередной заход к какой-то деревушке, обрадовались - можно хоть дорогу спросить. Пристали к одной бабульке. Показали карту, попросили обрисовать хотя бы на пальцах, как к водоему проехать. Она на нас руками замахала и начала рассказывать, что туда не надо ехать.
Там вообще никто не бывает уже лет сто как. Рыбы нет, места глухие, медведи водятся, а волки-то как по ночам воют - жуть! А в озере еще и ледяные ключи бьют - враз ноги сводит. Но бабка все же в карту ткнула, говорит: «Вот здесь речка. Хорошая. Безопасная. Поезжайте туда». А мы же азартные дураки, раз сказали, что надо в безымянное голубое пятно, значит, едем туда. Поняли по бабкиным объяснениям, куда двигать, и поехали.
Место и правда было глухое.
Прямо классическая картина для ужастика: черная водная гладь, к которой спускалась безобидная зеленая лужайка с ромашками. Зато противоположный берег порос высоченными елями, производившими мрачное впечатление даже при свете дня. Но больше всего меня поразила вода. Несмотря на солнечный день, отражение неба было неярким. Как будто я озеро видел через рез тонированное стекло. Я списал все на усталость от дороги, но подходить, убеждаться в своей правоте не тянуло. А вот Лехе озеро понравилось - от него веяло прохладой. После нескольких часов в душной машине искупаться было приятно.
Выгрузмлись, поставили палатки, девчонки сообразили обед. Покормили местный гнус и решили выпить за встречу. Тут и шашлыки подоспели. Мы, разморенные, опьянели довольно быстро. Лерка решила разведать, как там вода, но к кромке только подошла и вернулась. Сказала, что старушка права - там ключи на дне бьют, холодом веет от воды так, словно рядом с глыбой льда постояла. Леха с Максом с комментариями: «Девчонки, что с них взять!» - побежали к воде наперегонки. На секунду мне показалось, что я и друзей своих вижу, как будто через черную пленку, но потом Антон предложил еще выпить, «пока дети резвятся», и под шумный плеск и вопли про ледяную воду, мы подняли очередной тост. И тут сначала Леха, а за ним и Макс как ошпаренные вылетели из воды. И добиться от них, что произошло, получилось не сразу. Вода и правда была холодной, но дно просматривалось, потому ребята осмелели, отдалились от берега. Пока не поняли, что растительности вообще нет. Обычно -как? Мальки шныряют, рыба плещет, водоросли за ноги цепляются, ряска какая-нибудь по берегам плывет, камыши или осот, кувшинки бывают. Лягушек, если не видно, то уж всяко слышно. Тут же на поверхности воды не плавало вообще ничего. Даже комарья, которое обычно размножается в водоемах, не видно.
-Может, тут отходы сбрасывали? - предположил Антон. Леха неопределенно замотал головой:
-Черт его знает, что туда сбрасывали, но то, что я увидел, можно списать на вредные испарения. - сказал, что уже направился к берегу, когда увидел свое отражение в воде. Да четко как, словно в зеркале. Но отражение было неправильное. Изуродованное. Как будто у него через правый глаз страшная рана тянется, а под ней, на щеке, кожа содрана, зубы видно, но и те не все.
А еще, когда он ладонь поднял, чтобы по воде ударить, заметил, что от руки только половина осталась, и кожа с мясом свисает ниже локтя. Макс все это слушал молча, потом сказал, что у него тоже нечто похожее случилось. И видел он себя обезображенным, каким и в страшном сне не приснится — половина головы то ли снесена, то ли смята, и шея вывернута. Чтобы смыть эти воспоминания, понадобилось немало алкоголя. К воде больше никто не подходил. Страшное увидеть не боялись, скорее, опасались, что там и правда дрянь какая-то есть. Не просто же так двум здоровым мужикам отдельно друг от друга чушь померещилась.
Переночевали, проснулись рано.
Собрались, быстро позавтракали, мусор собрали и двинулись. Не доехали мы до города километров тридцать, когда дерево упало на последнюю машину. За рулем там был Антон, на заднем сиденье - Леха с Максом. Когда я вышел из салона, чтобы броситься друзьям на помощь, все было кончено. Как потом установили, Антон попытался уйти от столкновения, вывернул руль, но навстречу еще машина ехала - пришлось от нее уворачиваться.
В результате авто задом съехало в канаву, где придорожные работы шли. Арматура торчала - пробила стекла и металл. Антон отделался парой ушибов и легким сотрясением. А вот ребята...
Когда я их увидел, у меня по спине холодок пробежал: все было так, как они у озера рассказывали. У Макса вмятина на черепе, половину головы снесло, а Лехе металлом щеку срезало, в глазнице застрял осколок бокового стекла.
На похоронах мы последний раз собирались все вместе, про ту поездку
между собой не говорили. Но забыть у меня так и не получилось.
Скоро будет десять лет, Антон недавно звонил, спрашивал, поеду ли я на кладбище. Я пообещал быть. Но до этого решил во всем разобраться. Не шло у меня из головы, как бабка нас на речку спроваживала. Видимо, знала что-то. И я поехал туда. Искать старуху или еще кого-нибудь, кто сможет мне все объяснить.
Деревушку я, как и десять лет назад, нащел только, исколесив округу. Подъехал к дому, возле которого нас тогда бабка встретила. И хоть за десять лет все изменилось, но ставни с птицами я вспомнил. Во дворе меня облаяла собака. Вышла старушка и недружелюбно спросила: «Чего надо?» Я и ответил: «Вы нам когда-то настойчиво советовали к озеру не ездить. Хотел бы знать, почему». Бабка нахмурилась, потом махнула рукой: «Все равно не вспомню. Много вас тут таких проезжает. А в итоге-то - что? Поехали на озеро?» Я кивнул. Старуха вздохнула, цыкнула на собаку и поманила меня за собой в дом. Провела на кухню, усадила, сама поставила чайник, положила на стол печенье, сушки и конфеты. Но у меня резко пропал аппетит. То, что бабка рассказала, у меня до сих пор в голове не укладывается.
Когда она родилась, это озеро уже поколения обходили по широкой дуге. Называли проклятым, дьявольским, чертовым. Туда даже, мальчишки не совались, рыбаки и те держались подальше. Но был один пацаненок, никого не слушал, ничему не верил. «Да и верить было нечему. Так, ходили слухи, что в отражении люди себя самих видят на смертном одре. Ну пацан и решил,
что умнее всех. Друзей, отказавшихся
с ним идти, на смех поднял. Вернулся белее мела. Только матери сказал, что видел. Ну а та к свекрови пошла совета искать. А что тут посоветуешь? - спросила бабка, посмотрев мне прямо в глаза. Пацан увидел себя с неестественно вывернутой шеей и высунутым языком, как у повешенного. Неделю мать жаловалась, что он посреди ночи с воплями подскакивает, потом колобродит до утра, что-то шепча себе под нос. А потом его в сарае нашли. В петле».
После такого случая собрались деревенские, покумекали, решили идти на поклон к ведунье, жившей в другом селе. «Ведьма, - усмехнулась старушка. Но звали ее ведуньей. Пришла важная, как сейчас помню. Все расспросила и к озеру направилась. Мы с девчонками за ней тайком крались, но близко не подошли - боялись. Все равно предостаточно увидели.
Сначала ведунья нараспев что-то говорила, потом свечами в воздухе знаки рисовала. А после вода из озера стала как будто призрачной, поднялась и обратно вернулась. А ведьма как стояла, так и упала, Мы старших побежали звать. Они ее оттуда принесли. Бледная была, бормотала что-то, вроде: “Смерть видела. Заживо сгорю”. Нас, малышню разогнали, но мы под окна прокрались - слушали.
Ходили у нас не то слухи, не то предание старое, что было когда-то землетрясение страшное, земля раскололась. И за ночь в разломе вода появилась. Вот эту байку ведьма и пересказала. Только добавила, что под землей то ли храм какой-то был, то ли жертвенник. И именно в таких местах грань между мирами тонкая. Поэтому и в церкви, если молишься, то вернее до Бога дойдет, чем когда у себя дома молитву бормочешь, А когда земля раскололась, вода с той стороны попала к нам. Потому от нее и веет могильным холодом, даже в солнечный день как будто тень на глади лежит - вода ведь потусторонняя. Ну и тянет к ней тех, кому скоро из мира в мир переходить. Кто не окунется - тому от судьбы уйти удастся. А остальные свою смерть видят. - Старушка ухмыльнулась. — Ведьму-то сожгли. Вместе с домом. Мужик один рассудком повредился после смерти жены. А дело как было.
Пошла его жена, звали ее, кажется, Варей, к озеру. Варька любопытная баба была, везде свой нос совала. Конечно, прознала она про чудо-озеро. Вот и не терпелось ей узнать, какая у нее смерть будет. Местные говорили, что прибежала Варька в деревню сама не своя. Глаза выпученные, волосы растрепанные, слова вымолвить не может. Кое-как от нее добились, чего она такая напуганная. Варя сказала, что видела смерть свою. Якобы в лесу ее волки на кусочки раздерут. Долго Варька по грибы да ягоды не ходила. Но потом убедилась, что хищников и правда давно не видели: Ну и наведалась в Лес.
Только косточки от Вари и остались. Муж, Витька, ее любил сильно. Пылинки с нее сдувал. Как про смерть жены узнал так, кажется, сразу с катушек и слетел. Решил он, что ведьма все подстроила. И никакие доводы слушать не стал. Все твердил, что колдовка специально волков в лес нагнала, что завидовала ведьма его жене-красавице, и вобще само озеро прокляла...
Явился к ней, дом соломой обложил, керосином облил, ставни намертво закрепил, дверь подпер. Так что озеро и ведьме смерть предсказало».
Много она мне еще рассказала. А уж когда прощаться вышла, поделилась:
-Я была у того озера. 3аглядывала в него. Смешно, ей-богу. Смотрю на себя, а в отражении глаза закрыты, руки на груди и свечка призрачным пламенем светит. Видать, скоро и мне на тот свет собираться. Хорошо, что свидеться успели. Больше-то тут никто тебе ничего не сказал бы.
На обратном пути я все думал над тем, что услышал. Вспомнил, что Лера тогда первой ведь к воде пошла, но не окунулась. А потом, когда решали, кто с кем поедет, она сначала думала с Антоном, но девчонки ее отговорили. Захотели о своем, о женском посплетничать, так ей жизнь и спасли.
Не знаю, расскажу ли ребятам, что узнал. Но они ведь тоже слышали, что Макс с Лехой рассказывали. А потом видели их тела. Вспоминали ли они вообще об этом в последнее время? Хотели ли хоть что-то выяснить или понять? Если честно, легче мне не стало. Только вопросов прибавилось. Ведь получается, тот свет и правда существует. И все то, что я считал бабкиными сказками, вполне может оказаться правдой. Но уже ничего назад не отыграешь.