Прощай, соседка...7Я сидела в чужой однокомнатной квартире небольшого городка Артём, откуда улетали и прилетали дальневосточные самолёты. На моих плечах привычно покоилась рука мужа, рядом была незнакомая бабушка с которой мило улыбалась Ленка.
А я была одинокая.
Одинокая и не выспавшаяся.
Все друзья на прошлой работе забыли про меня сразу после увольнения. На новой работе скрыли страшные последствия командировки. Двоюродный брат не прилетел, чтобы я могла хоть ему довериться, а Михалыч попрощался без прощального поцелуя даже в щеку.
Хоть я и была похожа на его жену, он меня не любил. Что уж говорить о зеленоглазом следователе, который почти ненавидел. И решил, что если я буду тихо сидеть в четырёх стенах, всем станет намного легче.
Зачем я соврала Лёшке ему о мужчине, которого у меня не было? Я не знала, зачем. Из мести, наверное.
Сейчас был выбор – сделать вид, что пошутила, очень рада и обнять Лешку, чтобы этой ЕГО подруге Ленке сделать гадость. Или оттолкнуть мужа, дать пощечину, высказать всё, что я о них думаю. То есть устроить скандал прямо при постороннем пожилом человеке. На вид восьмидесятилетняя бабушка была очень рада видеть гостей и квартиру эту сдала моему мужу по знакомству с его родителями.
Обнимать Лёшку было противно, скандалы я устраивала последний раз в детстве, когда не разрешили покататься на американских горках в парке, а сахарной ваты и мороженного взамен сейчас никто не предлагал.
Начало этой истории "Прощай соседка" здесь 🧾 ⬇
— Вика,… Тебе не нужно больше ничего бояться! Я рядом. Зачем ты так?… Какой мужчина? У тебя кто-то есть?
— МЫ рядом! — бухнула Ленка и пристально посмотрела на моего Алексея номер ноль, как я его окрестила. — Конечно есть! Она три месяца провела в поисках замены и вот, счастье, отцепилась. Нашла, наконец!
Пока они впивались друг в друга взглядами, я вспоминала, как Лешка меня вообще к себе привлёк. Обо мне он говорил, что я слишком красивая, чтобы плакать. Слишком красивая, чтобы отказаться от учебы и пойти работать в магазин или на завод простой рабочей. Слишком красивая, чтобы в меня не влюбиться. Он сказал, что влюбился сразу, как только я появилась в его жизни, всегда мне помогал, поддерживал. Когда мы уже спали вместе, и я начинала рыдать, он вставал, наливал мне чай, обнимал и убаюкивал.
Я влюбилась в него не только потому, что Лёшка был рядом в самое тяжелое время, когда погибла моя семья. А потому, что он стал спасительным кругом и утопил в своей убаюкивающей нежности. Вернувшись с похорон без копейки денег и в полном ужасе, я начала продавать ценные вещи. Нужно было только собраться, попрощаться и забрать документы из института. Мы оказались вместе спустя двенадцать дней после трагедии, а на сорок он уже поехал со мной на кладбище и обнимал, внимательно рассматривая фотографии моей семьи. Мы были вдвоём, учились вдвоём, получили дипломы вдвоём. Мы за копейки продали старый бабушкин дом, мне выплачивали небольшую пенсию. … Я полюбила этого парня за то, что он взял к себе под крылышко. Хотя этот шаг не слишком радовал его семью. Алексей Царёв – единственный сын у родителей, конечно, они считали, что мои несчастья им всем ни к чему. Но мы выбрались и жили очень хорошо. Родители Лёшки дали деньги на квартиру, чтобы купили в браке и оформили на него, а "жену Лёшеньки" прописали. Никто не думал, что мы расстанемся.
И вот теперь все перевернулось с ног на голову. Рядом оказался мужчина слабый и податливый. Я увлеклась новой работой, писала ночами статьи, уезжала в командировки, а в это время он увлекся моей подругой... И я упустила свое счастье. Случилось совершенно непредсказуемое – Лёшка полюбил её. Теперь уже точно. А сейчас пытается остаться хорошим, в хороших отношениях со мной. Иначе почему он даже в щеку не поцеловал?
Я посмотрела на мужа.
Он оторвал взгляд от Ленки, но на меня не уставился. И руку убрал. У Алексея был удивительно жалкий и расстроенный вид.
— Зачем вы прилетели? — спросила я не слишком добрым голосом.
— Ничего себе, какая ты неблагодарная штучка! — воскликнула Ленка. —Блокирует друзей, которые волнуются за неё. ты знаешь, как на нас всех давили мен - ты? И особенно на меня! Чтобы я ни словом ни обмолвилась с тобой. Я просто сказала, что есть у меня похожая подруга! И всё как закрутилось!
— Жаль, что ты, Лена, сама не похожа. И жаль, что не нашлось ни одной сотрудницы полиции, которая бы согласилась стать приманкой под прикрытием. Я рисковала, а ты цветёшь, как злой одуванчик!
Ленка все еще улыбалась, но в её улыбке появилась еще и дерзость.
— Вииик… А с чего ты взяла, что не нашлось? Ты просто была копией убитой, после которой стало понятно – это серийные преступления. Их много, и под прикрытием работают еще три женщины.
— Откуда ты знаешь? — раскрыв рот прошептала я.
— Ой, не спрашивай. Не могу сказать. У меня были отношения с одним следователем, который просил их не афишировать.
— Он женат? —спросила я, думая о зеленоглазом.
— Уже развелся. Хотел на мне жениться, но… Я полюбила другого человека!
Она сказала это таким голосом, что другой человек завозился и заёрзал рядом со мной.
— Девоньки, давайте, кормите мужчину завтракам. Потом обсудите, кто кого полюбил. — сказала Раиса Захаровна и звонко помешала сахар в чашке, позвенев ложечкой. — Спокойно сядем…
— Я не могу, — отказалась я и дернула плечами, — Мне нужно статью писать. Еще ни строчки не готово. Вы идите. А я… не хочу никого видеть!
—Ты мне совсем не рада? — спросил Лёшка и снова заёрзал.
— Я слишком долго была без тебя и за это время многое изменилось. Я изменилась и ты. За квартиру не бойся, не буду её делить.
— Какую квартиру? Нашу? Делить? — спросил Алексей глупым голосом, — Ты так радовалась, когда мы её покупали, и делить?
— Я же сказала - ничего не нужно. Просто развожусь с тобой и всё. Возьму только свои вещи. Или не возьму, еще не решила.
— Как я боялся этого разговора!!! — засопел он, — Вот … и приехал… Тянул до последнего, ничего не говорил. Думал, ты опомнишься. Вика!! Ну Вика!
— Я не хочу продолжать нашу семью.
— Семью? — удивилась Ленка, —Ты серьёзно? А она была эта семья? В семье вообще-то дети заводятся!
— Вика, ну ты что?! Ну это же я! Твой муж! Вернись домой, Вика! Я говорил с Вовкой, он сказал, что ты… скучаешь и скоро придешь. Я ждал тебя каждый день, готовил… нам… Вика, меня мать чуть в психушку не отвезла. Даже экстрасенса приглашала. Я боюсь, Вик. Я даже боюсь с тобой разговаривать. Мне сначала опера сказали, что ты не журналист, а агент спецслужб под прикрытием. И должна раскрыть тяжкое преступление, поэтому тебя трогать нельзя. Иначе… А потом… Ленка рассказала, что ты на убой поехала, чтобы на тебя поймали Дальневосточного маньяка. Это была твоя тайна, что ты давно свою мечту реализовала, и скоро всё мне расскажешь.
Я совсем растерялась. До сих пор мне и в голову не приходило, что с мужем тоже велась спец-подготовка.
Не знала, что ему сказать. Но мне хотелось провести допрос. И не при Раисе Захаровне.
Ленка посмотрела на свои ногти, потом крутанулась на месте и ушла на кухню. А Раиса Захаровна уставилась на нас, как на телевизор, где началась развязка событий и вздохнула украдкой.
— Ты меня очень любишь? — спросила я Лёшку, дрожа от волнения.
— Очень, — шепотом ответил он. —Очень люблю.
— Тогда тебе не стоило начинать отношения за моей спиной. С моей подругой детства. С нашей соседкой, с которой ты прилетел сюда. Даже если у вас до ЭТОГО не дошло, вы мне оба стали неприятны.
После таких слов я ждала.
Следила за ним, как журналист-папарацци.
Внимательно, как сокол следит за мышом, которого хочет съесть.
Мне нужна была сенсация. Чтобы Лёшка вдруг обиделся, оскорбился до глубины души и закричал, что он и пальцем Ленку не трогал, а я всё придумала. Что он меня безумно любит и соскучился. Что он за три месяца даже не взглянул на женские юбки и прелести. И так далее. Что еще говорят страдающие одинокие несчастные?...
Лешка встал, побродил по комнате. Посмотрел в окно. Вернулся и снова сел, взяв мою руку в свою. Потом резко отпустил и снова встал. И снова сел.
— Если ты хочешь разводиться, то и ч-чорр-т с тобой! — Сообщил он с тяжелым дыханием, опалявшем моё ухо и щеку, — Как-нибудь переживу! Разве я могу тебя удержать? Ты хочешь меня бросить! Так бросай! Что тянуть!
— И бросаю! — не растерявшись ответила Лешке, — Я сразу решила, что нам нужно разойтись. И уехала от тебя. Я не тяну, Лёша. но ты мог остаться вдовцом. Мы еще не закончили с расследованием. Если не убьют, подам на развод. И ничего я не тяну! Мог бы и сам подать! Первым!
— Мог бы и сам! – еще тяжелее задышал Лёшка, — Всё я сам. А ты ничего! Что ты сделала для нашей семьи? Ничего! Ты ничего не сделала! Ты… ты… Вынуждаешь меня! Я не хотел, а потом захотел! Сколько можно, а? Сколько можно издеваться надо мной?
— Издеваться?! — я вдруг почувствовала, что чего-то не знаю.
— Издевляться! — согласно кивнула Раиса Захаровна. — Ах бессовестная! Еще и кричит на мужа! Я говорю, завтрак ему приготовь, а она гоая, лежит!
Лёшка так покраснел, что я испугалась.
— У меня одежда намокла в озере, и я всю постирала! Какой я должна была лежать?
— С кем ты была? — прошипел, просвистел Алексей, и затряс руками над головой, схватившись за неё, зарывшись пальцами в волосы.
Он так сдавил свою буйну головушку, что я почувствовала приближение паники. А вдруг возьмёт и ударит меня, как Михалыч свою Оленьку?
Стоп. Почему я всё время думаю…
— С кем??? — завыл он, —С кем?? Скажи! Скажи мне с кеееем!!
Раиса Захаровна подалась вперед и пристально смотрела на моего мужа, который был сыном подруги её сына, но, видно приглянулся с первой минуты личного знакомства.
Я не смогла бы сейчас ему сказать, что спала с Михалычем и влюбилась в оперуполномоченного. Иначе и отхватить недолго, Лёшка не в себе. Но и молчать больше не собиралась, иначе его удар хватит, или меня настигнет.
Хотя Лёшка никогда не бил, если только шлёпал раз по десять за день, но тут я сжала булки и проворчала:
— До развода не собиралась ни с кем. Лёш, спокойней себя веди. Мы расстаёмся потому, что мне с тобой надоело жить. И не обижайся.
— Я ведь надеялся, что ты подумаешь и вернешься. Вик, я же ради тебя смирился со всеми твоими… Я так гордился тобой. Все у нас… Вик…
Я пыталась понять, что он мне хочет сказать. Но не могла представить, как он может целоваться с Ленкой.
— Только начал понимать, что ты работаешь с мужиками и ездишь с ними в командировки и… вдруг приходит Ленка и сообщает, что ты должна жить с каким-то другим Алексеем целый месяц! Дальний Восток! Загородная вилла, богатый одинокий самец и ты, Вика! А я? … Я иду к ней, чтобы посмотреть фото этого… Алексея… И понимаю, что ты будешь мне изменять и приедешь, а потом будешь называть его Лёша, и меня Лёша и даже путаться не будешь! Скажи, как ты его называла??
— Алексей номер один, "Михалыч", как в редакции, и "Леша", когда мне нужно было его успокоить. У него жена исчезла, он страдает. — честно призналась я.
— Вика!!! Вика!!!
— Что???
— И тут ты звонишь!…
— А ты что до этого делал?? — взвилась я, поглядывая на Раису Захаровну, которая прижала руки к груди, — Извините, я по-другому не могу.
— Он со мной на диване валялся! — крикнула с кухни Ленка, что-то жуя. — Мы поднимали его самооценку!
— Я… Я звоню…
— Нет, это я звоню! И ты испугался!
— А ты вдруг все бросаешь!
— Да, я всё бросаю! Чтобы поднять свою самооценку!
— Вместо того чтобы просто поговорить… Встретиться и поговорить начистоту… Вика…
— На какую чистоту?? Ты валяешься с моей подругой на диване, у неё дома. У нас дома вы пьёте кофе в моё отсутствие, секретничаете, переписываетесь, какая уж тут чистота??
— Вик…
— Мы не будем больше разговаривать! Если ты не понимаешь, что такое чистота, мне не о чем с тобой разговаривать!
— Когда он звонил, ты не отвечала и блокировала меня, своего мужа.
— Я тебе что? Всепрощающая дева Мария? Я всё поняла по твоему дурацкому голосу и обиделась навсегда!
— А ты прости его, девонька. Прости. Вишь как глядит? — начала меня упрашивать Раиса Захаровна. — Мало чё она там ему приподняла, какую сомоценку. Он уже опустил. Как бы не откинулся.
— Как только я смогу простить тебя, котик… Мы и поговорим! А сейчас… сотри её помаду со своей кошачьей мор-ды и… валите отсюда в гостиницу поднимать твою сомоценку. Это самое важное для тебя!
— И пойду! Да, это самое важное для меня! Вспомни, когда ты последний раз сама меня целовала! Первая! Вспомни! Ну, Вика! Давай! Вспоминай!
Лешка даже пятнами умудрился покрыться. Глаза его сверкали неподдельным страхом. Но виноватым он себя явно не чувствовал.
От этого я просто зашлась волной оскорблённых чувств и обиды и замолчала навсегда, чтобы не разораться.
— Вика. Вспомни. Когда. Ты. Меня. Целовала первая. Вспомни, пожалуйста.
Я даже думать об этом не хотела. Но, когда он в третий раз хором с Раисой Захаровной повторил просьбу вспомнить, попыталась вспомнить последние несколько месяцев. Потом я вернулась в прошлое на свадьбу. Когда мы подавали заявление. Ночью, когда готовились к экзаменам. Память услужливо подсказывала мне моменты, как я принимаю поцелуй. И тут я вспомнила.
— Я не виновата, что ты такой нескромный!
— Нескромный???
— Я поцеловала тебя первая, когда мы ехали, продав дом моей семьи за копейки… И нам досталась только треть денег, мамина подушка и настенные часы… Всё остальное…забрала бабушкина сестра и её внуки… Я поцеловала тебя… когда ты сказал, что успел отнять фотоальбом с моими детскими фотографиями… А я даже про него не вспомнила… Но это просто…
— Вика. Остановись! Давай сядем в самолёт и полетим домой, — взмолился Лёшка.
— А как я теперь буду жить? Думать о ваших самооценках, поцелуях? Как я себя должна убедить в том, что все хорошо?
— А ты, девонька, поменьше ездий. Поменьше шатайси. И спать ложися в ночной рубахе. А то вона удумала, завтрак мужу не готовить. — сказала Раиса Захаровна и примирительно добавила, — Поцелуй же его вперед всех!
Он этого «вперед всех» я почувствовала себя совершенно несчастной. И уселась писать статьи, сунув в уши закрывающие от их разговоров по душам наушники. Работать то есть. Спиной ко всем. Без завтрака и даже утренней зарядки.
Поэтому, когда спустя несколько часов плодотворной работы в домофон позвонили, решила взять паузу на "подумать".
А Лёшка думать, видно не хотел. Он вскочил и сцепил свои руки у меня за спиной.
Жутко пахло вонючим потом. Муж явно распсиховался и испугался, раз источает непривлекательный аромат.
Я хотела бы сказать «помойся, Лёш, а потом лезь ко мне», но не стала.
Дверь направилась открывать молчаливая и завистливая Ленка. Взгляд её на меня был испепеляющим, но она не вмешивалась в нашу беседу, предоставив самим разбираться с самооценкой.
Я подумала, что Алексей взял её с собой на этих условиях, чтобы она не подливала масла и не бросала мне на дорогу банановую кожуру.
— Майор Петров. Серёгина Виктория здесь?
Я ожидала Михалыча с моим паспортом, но мой паспорт держал в руках зеленоглазый полицейский с отважным лицом и томно покачивающимися ресницами.
Уже приготовилась сдержанно поприветствовать его, как над моим ухом раздался клёкот:
—- Это онннн???
Я сглотнула потёкшие от вида зеленоглазого слюни, как, наверное, подумал мой муж. И Лёшка еще смеет возмущаться? Да у меня был один единственный поцелуй, я думала, что умру и прощаюсь навсегда со всеми мужчинами в этом мире, с жизнью! Я не валялась на диване и не переписывалась несколько лет! И не перепихивалась, самооценку не поднимала!
Перед мысленным взором моим пронеслись мгновения, мгновения… И эта помада Ленкина, две чашки, его стыд в голосе… Самооценка? А где моя самооценка? Я выгляжу, как заспанная кошка с дикими глазами, там людей убивают, я в эпицентре, в глухомани, в диком стрессе…
Решение у меня очень просто нашлось. Я подошла к зеленоглазому безопасному мужчине, который служил и защищал граждан, и только хотела поднять свою самооценку, как он сделал шаг назад и резко меня осадил:
— Но-но, Виктория! Только не надо снова меня целовать! Я еще прошлый раз не забыл! Это всего лишь паспорт. Что я здесь делаю? На допрос ехал и решил, вдруг ты захочешь … купить билет… бросить всё, будь оно проклято.
— Почему он с тобой на «ты»??? – заревел Алексей.
— Это он? — спросил зеленоглазый. — Ревнивый муж?
Я молча кивнула. И пришло еще одно наилучшее, как мне казалось решение.
Склонившись к зеленоглазому, шепотом умоляя, попросила:
— Пожалуйста. Спасите меня. Скажите, что я ваша девушка. Ну хоть на время. Подыграйте, я больше не могу!
Иван, казалось, не согласится. Он поиграл изогнутыми бровями, хлопнул пару раз ресницами, напомнил мне Владимира Шарапова и медленно произнёс.
— Вик, я пошутил. Соскучился. … Одевайся, поедем вместе. Дам тебе в отделении интервью, а потом... целуй, сколько захочешь.
Все, что произошло потом, было стремительным и беспощадным. Я не стала раздумывать. Схватила непросохшую куртку с батареи на кухне, пропела:
— До свидания Раиса Захаровна, спасибо за всё!
И вытолкала следователя в подъезд, захлопнув дверь.
Погони за нами не было.
Дождавшись, когда старенькая грязненькая Нива выедет на улицу Ленина со двора, я глубоко вздохнула.
Всё, что подсказывает чутьё надо проверять. И сегодня я убедилась. Дело не в самооценке. А в том, что эту самооценку некоторые ставят на первое место. Забывая о том, что она поднимается только на время.
— Почему ты хочешь избавиться от ревнивого мужа? — деланно равнодушным тоном спросил зеленоглазый.
— Потому что я ему больше не верю. И три месяца почти не спала, — ответила я. — Мне было больно и одиноко.
— Он тебя обижал?
— Я не знаю. Он поднимал свою самооценку.
— Хочешь вернуть его?
— Я не знаю. А кто исчез? Вы уже выяснили?
— Наш сотрудник. Валиева Катя. Катерина.
— Она тоже… как я???
— Мне трудно об этом говорить. Допрос уже закончен. Ночью… Под утро мы нашли семь похищенных жертв.
— Семь человек???
— Там чудеса.. там леший бродит… русалки на ветвях…
— Что он с ними сделал?
— Одному невозможно.
— Что они с ними сделали???
— Все в пакетах, привязаны к стволу, усадили на крупные ветви. Искали недолго, ты же сама понимаешь – кругом травяные болота и луговая местность, деревья высокие островками. До сопки далеко, да и её тоже по окраине решено осмотреть. Есть там семья, живут на полуострове, уже поехали допрашивать.
— А животные не почуяли?
— Живности там, конечно, прорва. В тайге. О барсуках и енотах и говорить нечего, их как кошек полно. Так медведи на деревьях погибших не трогали, хотя они же подниматься умеют. Медведь у Донского завелся всю весну таскал припасы, даже капусту пробовал. Кормил он мишку. — зеленоглазый вздохнул, — Не тронули, Вик, животные. Пакеты плотные, как мешки в которых ДПС упаковывает жертвы дорожных… Но самое главное, конечно, на тигра при обследовании Сопки не нарваться. Собаки тигров боятся, не защитят, они же собак в селах таскают... полосатые....
Когда он замолчал, я вставила нервно:
— Тигр - самый умный зверь. Его незаметно. Я читала, что может в полуметре находится, и не заметишь, не услышишь. Если, конечно, он сам не захочет. Следопыт. Эти убийцы, как тигры. Они рядом, тихие, незаметные.
— Я слышал, как рычит тигр. Катерину бы живой найти. Местная она, опытная. Надеемся, в погоню пустилась.
— Если так много, то… семь лет похищают??
— Не думаю, возможно по двое трое…. После того, как исследуем останки, станет ясно…
— А драгоценности на них остались? — задумчиво спросила я.
— Что-то есть. Личные вещи там же в пакетах, кроме телефонов и паспортов.
— Рамона…
— Подозреваемую зовут Рамиля. Рамона – сценический псевдоним.
— А вторую жертву как звали, я забыла?
— Первой объявленной в розыск была Евгения Осокина из Свердловской области, второй Маргарита Белова, Москва, третьей… Радослава Веселова, Ижевск, четвертой Ольга Донская, Москва. Еще три жертвы под вопросом. Одну удалось идентифицировать по приметам одежды – была объявлена в розыск в Красноярске. Зовут Лиана Адикаева.
— А которую мы привезли? С Давидом женщину как зовут? – снова спросила я.
— Рамиля Хасамова.
— А если ... это не она?
— Есть версия, что Рамиля Хасамова там, на ветвях.
— Сироты. Незамужние. Никто искать не будет, — задумчиво произнесла я. — Все остальные сироты, я тоже. Они жили на деньги и драгоценности этих молодых женщин, возможно, брали ключи и ехали по адресу на попутках.
— Ну что ж, — проговорил он, — Если мы на верном пути, то это еще не конец.
— Я начала писать репортаж. Это моё первое расследование в одиночку… Многое зависит от того, кто задумал преступление до того, как оно свершилось. Кто именно и как. — произнесла я с грустью, — Сколько людей пострадали… Вы готовы к допросу, мистер зеленые глаза?
— Вика, самые важные слова произносятся без серьезной подготовки. Ты сейчас – одна из наших забот. Я имею в виду Донского. Оставлять тебя с ним я больше не могу.
— У него проблемы.
— Он не может идентифицировать ни с кем из жертв свою жену. Её там нет.
— Я думала, что… Но чтобы такие проблемы, не думала.
— Он абсолютно уверен теперь, что его жена осталась жить.
— А я ожидала, что такое может случиться. Она сбежала. А у него мысли только о том, что она вернется. Если не прекратит поиски и будет сидеть здесь один – совсем с ума слетит. Пока мы были вдвоём, он такое вытворял!
— Что?
Казалось следователь напрягся всем телом, а мне стало от этого сладко. Хотя что может быть сладкого в такой трагический день. Но я всё равно ожила и решилась рассказать:
— Он такие фортели со мной выкидывал ночью… Хотя я сама виновата, замерзла, дрожала, как тушканчик. Погреться захотелось. Он называл меня Оленькой. Много раз. Но я-то знаю, что специально… Это было так же, как я ему кричу: Лёша, Лёша. Чтобы убедить в чем-то. По-моему он хочет убедить нас, что спустя целый год… относится хорошо и с любовью к изменившей ему жене. А зачем? Не проще было бы сознаться, что обижается и презирает её за это?
От меня не скрылось, как сжались губы моего названного жениха.
— У меня и без того хватает забот, Вика.
— Без чего?
— Без твоих…
Он замолчал и остановился возле небольшого здания полиции, куда мы привезли подозреваемых.
— Без моих чего?
— Я всё время думаю об этом, ты меня совершенно выводишь из себя.
— Могу уехать, — сказала и надулась.
Я сама плохо понимала, что со мной происходит. Почему мы, начиная с самолётного полёта обижаемся друг на друга. Но пока еще не ясно, кто именно преступник, надо держаться самого безопасного человека. Поэтому никуда от него уезжать я не собиралась.
— Тебе нужно уехать, — сказал он вопреки моим ожиданиям. — Я лишь хотел сказать, что мы могли бы встретиться… Когда всё закончится.
— Давай, я подожду здесь, пока ты допрашиваешь. А потом мы встретимся и вместе подождем, когда всё закончится, — тихо предложила я, — Ты единственный, кому я могу доверять. Тебе и брату, но он далеко.
Обидчивый мужчина резко повернулся и строго посмотрел на меня.
— Идём со мной. Послушаешь запись допроса. Только никому! И никаких публикаций без моей проверки!
— Спасибо! — счастливо улыбнулась я. Сердце колотилось как сумасшедшее. Думала, что он поцелует, но нет. Он сделал еще лучше. Он доверял мне.
Зеленоглазый Иван медлил. Не выходил из машины. Чего он ждёт?
И тут я догадалась. Я обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала. Клянусь, я это сделала только для проверки своих догадок. Он ответил с таким восхитительным желанием, что когда поцелуй закончился у меня еще долго остывали губы.
Мы вышли из машины одновременно, как два напарника, словно ничего особенного не случилось.
В отделении было тихо, только пожилой инспектор писал что-то в журнале и курил. Но в другой комнате было несколько серьёзно настроенных сотрудников и большой стол, за которым сидели Давид и Рамона. Девушка уже была без куртки, её блузка с широкими рукавами оказалась еще красивее, вышита цветами, а на шее привлекало внимание бирюзовое интересной формы колье из бусинок.
Я совершенно непроизвольно попросила неизвестно кого:
— Пусть ей расплетут косы. Волосы должны быть распущены. А у него наоборот, завязаны в хвост.
Мужчины повернулись, оглядели меня и восхищенно посмотрели на зеленоглазого с таким видом, словно он везунчик. Отхватил себе ночную фею.
Я не хотела смотреть на Давида, но всё же посмотрела. Парень был уже не такой наглый, скорее подавленный и готовый пуститься в бега. Рамона не изменилась, она спокойно и внимательно разглядывала меня. Улыбнулась и кивнула в знак приветствия.
— Расплети свои косы.
— Она специально их заплела, чтобы не стать похожей на жертву! — промолвил Давид.
— Пусть расплетет. — приказал Иван, — И копию паспорта увеличьте.
На экране компьютера показалось лицо, фотография.
— Похожа на фото в паспорте, но это не она.
«Зачем же они так глупо сели к нам в машину??» — подумала я и вышла, как мы договаривались.
© Автор: Алиса Елисеева
💓Каждое новое прикосновение к каждой новой книге - особенное. Новые герои, короткий или длинный рассказ, новый сценарий, сюжет и мимолетная, но все же влюбленность в главных действующих лиц. Уважаемые Читатели, если Вам понравилось, поставьте Лайк, пожалуйста, в конце текста. Напишите, что думаете в комментариях. Спасибо!
Следующая страница истории будет на канале каждый день в 7:00 по Москве. Благодарю за чтение и оценки моего творчества!
С любовью и светом, Ваш Автор.
