Андрей отложил все разговоры с Лизой на неопределенный срок. Мысленно он говорил себе, что встретится с ней «после Нового года». Он хотел отметить эти праздничные дни совсем иначе – ни перед кем не оправдываясь, не чувствуя вины. Андрей позвонил Белке, и она сказала после некоторого колебания:
- Ну, ладно, приезжай….
Андрей привык считывать все оттенки ее голоса, и понял, что она не злится на него, и даже не раздражена. Он начал поспешно собираться, и все в нем ликовало – каждая жилка.
В этот же день, один из последних, предновогодних, Лиза решила вместе с маленькой Сонечкой съездить в центр города, устроить им обеим праздник. Лиза еще заметно хромала и знала, что в маршрутке ей – с ее тростью - наверняка уступили бы место. Но она вызвала такси – гулять, так гулять! Однако, когда они уже подъезжали к центральной городской площади, Лизе пришла на ум другая идея.
- Остановите тут, пожалуйста, - сказала она шоферу, и обратилась к Соне, - Давай сейчас зайдем к одному моему знакомому. Ненадолго. Посмотрим, как он там…
…Борис жил в одной из «хрущевок», стоявших вдоль местного «Арбата». Еще в 90-ые годы все квартиры на первых этажах скупили под магазины, заставляя владельцев уступить жилье, где добром, а где и силой. Тем, кто не сдавался, и отказывался уходить, квартиры сначала под-жигали.
Но Борис жил на четвертом этаже, и Лизе не так-то легко было туда взобраться.
…Молодой человек был дома. И он обрадовался нежданным гостям как празднику. Растерялся, даже не поверил сначала.
- Ну, входите, входите же, - повторял он, точно боялся, что они сразу же развернутся и уйдут, или вообще растворятся в воздухе.
Дома у него все было просто – очень чисто, и очень много книг. Лиза осматривалась с любопытством. Прежде она бывала в гостях у тех, для кого современный ремонт превратился в фетиш, кто душу был готов продать, чтобы «соответствовать»….
А здесь еще словно жило прошлое. Лиза помнила – из своего детства – и черное пианино «Ласточка», и статуэтку балерины, которая стояла на трельяже, и корешки тех изданий, урвать которые в книжном магазине было за счастье.
Лизе неожиданно стало спокойно. Такого чувства доверия она уже давно ни к кому не испытывала.
Прежде чем пойти варить кофе, Борис отыскал несколько вещиц, которые могли занять Сонечку – шарик со стеклянным глазком и стереокартинкой внутри, древнюю советскую игру «15» в пластмассовой коробочке, книжки с картинками, калейдоскоп.
И кофе он сварил замечательный, будто знал, какой Лиза любила. Очень горячий, сахару совсем немного, и сливки…
Когда Борис принес чашки, он, наконец, сел напротив Лизы в старое кресло, и они смогли поговорить.
- Как вы? – спросили они почти одновременно, и улыбнулись один за другим.
- Работаю, - сказал Борис, - Беру дополнительные дежурства, чтобы вернуться домой, усталым как черт, и сразу лечь спать…
- Значит, нам повезло, что мы вас застали. Но я так и не знаю, кем вы работаете…
Он пожал плечами:
- Сначала сидел на спасательной станции, на пляже. Теперь в службе спасения. Ну, которая девять-один-один. Снимаю кошек с дерева, отпираю запертые квартиры и тому подобное.
- Значит, спасатель, - сказала Лиза задумчиво, - Никогда бы не подумала… В ту пору, когда я вас увидела впервые – вас самого впору было спасать.
Неосторожные слова. Она попала в больное место. Заметила, как дернулись его плечи, и пожалела о сказанном.
- Но сейчас вы выглядите хорошо. И я этому очень рада. Знаете, много раз хотела вас навестить, но как то неудобно было. Ведь нас свела беда, и – наверное – вы хотели поскорее забыть все это…
- Нет, - сказал он просто, - Для меня каждый день, когда мама была рядом – это драгоценное воспоминание. Каждая минута. И я тоже хотел навестить вас. Можно спросить? Тогда было неудобно, но вдруг вы ответите теперь? Я понял, что кроме ин-сульта и вас была еще травма… автомобильная авария… Что случилось?
Лиза вздохнула и вкратце пересказала историю. Как они ехали на пикник, как не вписались в поворот на этом, сравнительно простом, серпантине. Она потеряла сестру, чуть не лишилась племянницы, да и с ней самой все могло статься гораздо хуже.
- А что же ваш муж? – спросил Борис, - Ведь это он, я так понимаю, был за рулем?
- У него вообще - ничего серьезного. Ну, сбитые ладони, колени… Все это зажило через неделю.
Борис помолчал, а потом сказал:
- Его не было в машине.
- Что, простите?
- Не отвлекло ли вас что-то в последние секунды? Вы могли не заметить, как он открыл дверцу, и выпрыгнул на ходу…Впрочем, если бы вы все… если бы вас всех не стало… Заметили вы это или нет – не имело бы никакого значения. Вы бы всё равно не смогли никому рассказать…
И Лиза вспомнила. Как что-то пролилось, как Ирина перегнулась к ней с переднего сидения – посмотреть, что случилось. И обе они были заняты только этой лужицей под ногами, гадая – что потекло: сок? Минералка? Пиво? А маленькую Сонечку тогда укачало – ей было вообще ни до чего…
- Сожалею, что это открытие вам пришлось сделать, благодаря мне, - сказал Борис, - Но, похоже, ваш муж очень хотел от вас избавиться.
Теперь они были квиты. Если раньше она невольно причинила боль ему, то теперь у нее самой заледенело сердце.
- Но этого же не могло быть, - сказала она одними губами, - Ведь так же бывает, вы-то должны это знать. Кто-то один пострадал в аварии, зато на другом - ни царапины. Я много раз о таком читала… А если вы – спасатель, то вы и сталкивались, наверное….
Борис пожал плечами. Он уже очень жалел, что затеял этот разговор. Впрочем, он знал, зачем заговорил об этом.
- Где ваш муж теперь? – спросил он, - Меня это интересует только потому, что я боюсь – не решит ли он довести задуманное до конца? Может быть, ему важно было освободиться от вас? Он бы что-то от этого имел?
- Да что же, Господи? Не силой же я его возле себя держала? Это вы детективы вспомнили, да? Ищете мотив? Борис, я никогда не была богатой, он не получил бы от меня ничего в наследство. Все принадлежало ему – квартира, машина…
- А может, ему нужен был развод? И он боялся, что вы ему его не дадите?
- Разве что – брошь, - задумчиво сказала она, не слыша Бориса, - Дедушка оставил мне немного денег, и какую-то семейную брошку. Но вряд ли она представляла ценность. Дедушка – настоящий ученый, он всегда витал в облаках, в смысле – думал только о науке. Не мог он скопить какую-то значимую сумму. И дорогим украшениям – ну откуда у него было взяться?
- Вы все-таки узнайте, - посоветовал Борис, - Не упустите все это. Это – важно, правда. А что вы сами? Помню, вы хотели найти какую-то другую работу? Это – сбылось?
- Ну, об этом еще немного рано думать. Несколько месяцев еще точно предстоит восстанавливаться. Не знаю, Борис, правда… Не хочется теперь заниматься чем-то пустым, без чего можно обойтись… Я многое переоценила за это время. Думала про медучилище, про то, чтобы потом вести где-нибудь в группе лечебную физкультуру. Я поняла, как много это дает... А вы сами? Стало вам хотя бы чуть полегче – по сравнению с теми днями?
Он пожал плечами:
- Могу сказать вашими же словами – слишком мало времени прошло. Мама еще здесь, со мной. В шкафу висят ее вещи… Они пахнут ее духами. Иногда по ночам я слышу ее шаги, или слышу, как она зовет меня. Я до сих пор боюсь заснуть и увидеть ее во сне. Там, в том мире, я поверю, что она жива, а потом проснусь, и … Это невозможно – осознавать снова и снова…. Не знаю, заживет ли эта рана когда-нибудь…
Лиза лишь покивала, она не обнадеживала, не говорила банальное «держитесь». Она сама не могла поверить в уход сестры.
- Куда вы собирались? – спросил Борис, чтобы прервать затянувшееся молчание, - Вы, наверное, зашли ко мне в гости по пути…
Лиза объяснила ему, как все получилось. Да и Сонечка уже сложила квадратики с цифрами – от 1 до 15 – по порядку, она очень собой гордилась, но напоминала, что пора идти. Она жаждала получить куклу, и может быть, что-нибудь еще, например, игрушки для елки.
-Вас проводить? – спросил Борис.
Лиза покачала головой.
- Но я буду рада, если вы тоже к нам придете. И…спасибо за мысль, на которую вы меня навели.
*
Лиза выполняла намеченную программу, но делала она это всё ради Сонечки. Все вокруг было такое нарядное, в праздничном убранстве, горели разноцветные огоньки гирлянд, люди жили преддверием Нового года, а в душе Лизы царило полное смятение – и приходилось сосредоточиться, чтобы не отвечать невпопад на вопросы девочки.
Лиза привела Соню в маленькое кафе, взяла кофе и пирожные. В чашечках на пышной пенке были «нарисованы» маленькие темные сердечки, что привело девочку в восторг. Пирожные тоже показались ей очень вкусными, и Сонечка защебетала о том, что хорошо бы сейчас зайти вон в тот огромный магазин, витрины которого светятся напротив, и выбрать обещанные ей игрушки там.
Они вышли на бульвар. Магазины здесь теснились один к другому, Внезапно Лиза замерла так резко, что Сонечка, которую она держала за руку, споткнулась. Из салона, где продавались меха – шубы, шапки, манто, палатнины, вышел Андрей. Никаких сомнений в том, что это он, быть не могло. Они находились шагах в десяти друг от друга, но Андрей не замечал ни Лизу, ни малышку. Он подал руку невысокой молодой женщине в великолепной норковой шубе, помог ей сойти по ступенькам. И они пошли по бульвару, удалялись медленно, никуда, видимо, не спеша, оживленно разговаривая и смеясь.
- Ну, Лиза! – укоряющим взрослым тоном сказала девочка, - Ну пойдем же…
Она потрепала руку тетки – такую же безвольную, как у куклы, которую тетя Лиза обещала купить Соне. Малышка уже забывала дядю Андрея, и не узнала его.
- Пойдем! – велела она Лизе.
И первая открыла тяжелую дверь универмага.
Через полчаса они вышли оттуда, и девочка осторожно прижимала к груди великолепную куклу в пышном платьице, с завитыми локонами. Теперь ее уже совсем не волновало, что тетя молчит и обращаться к ней бесполезно – не услышит.
*
На другой день Лиза позвонила второй жене деда, во Францию. Она знала номер – дед тогда, во время той, единственной встречи записал ей номера домашнего и мобильного телефонов. И бумажка чудом сохранилась. Знала Лиза и то, что за годы жизни с дедом Мари немного выучилась говорить по-русски.
Когда ответила женщина – Лиза стала объяснять, кто она, стараясь подбирать простые слова, говорить отчетливо, чтобы собеседница поняла ее.
- О, какой приятный сюрприз, - сказала француженка, - Я поняла, вы – внучка Леонида. Рада, что вы позвонили, что вспомнили обо мне. Вы хотели что-то узнать – или это звонок вежливости? В канун праздника…..
- Простите, - сказала Лиза, - Вообще я тоже хотела познакомиться с вами, но сейчас… да, я хотела узнать. Про эту брошь. Вы в курсе, что это за подарок?
- Да, - сказала Мари, - Конечно. Это ваше фамильное украшение. Сегодня оно стоит баснословных денег, но я даже не заикалась о том, чтобы включить брошь в наследство. Она принадлежала вашей пра, пра…ну, вы понимаете… Очень далекой бабушке. Теперь она должна быть у вас. И Леониду не хотелось, чтобы вы ее продавали. Только если придет крайний случай…. Он говорил, что она будет хранить вас. Как талисман.
- Но все-таки, - настаивала Лиза, - Какова ее цена?
- О, я не знаю, - Мари задумалась, - Мы не приглашали оценщика. Я могу судить только по письмам, ваша далекая бабушка упоминала, за какую цену купил брошку ее муж. А сколько она стоит сейчас….Сотни тысяч, наверное. Евро.
- Боже мой, - тихо сказала Лиза, - Миллионы… Но нет миллионов, ради которых можно так обойтись с человеческой жизнью…
Пауза затянулась. Лиза заторопилась.
- Мари, и вот еще, о чем я хотела спросить вас… Не знаете ли вы, почему дед расстался с моей бабушкой? Они оба отказывались говорить об этом. Я только поняла так, что из-за его измен. Верно?
- В вашем дедушке просто… было слишком много любви, - сказала Мари, - И для меня это было…прекрасно. Хорошего Нового года вам. Берегите себя. И брошку.
…Лиза регулярно приходила в тир, и постепенно меткость возвращалась к ней. Она уже не промахивалась как раньше, а пули ложились все ближе к центру мишени.
- Хорошо, что вы не ждете от меня призов, - шутливо вздыхал хозяин, - А то я бы разорился. Правда, у вас получается замечательно. Неужели вы хотите добиться большего?
- Да, - сказала Лиза, - Чтобы все – в «десятку». И это не так уж трудно, это даже азарт, когда представляешь себе на месте черного кружка – одного человечка….
*
Андрей позвонил ей двенадцатого января. Новогодние праздники остались позади, и еще денек он, видимо, дал себе на то, чтобы настроиться на неприятный разговор.
- Нам надо увидеться, я так понимаю, да? – спросил он.
- Пожалуй, да. Решить некоторые вопросы.
Лиза подчеркнула слово «некоторые», но оба знали, о чем идет речь.
- В каком ты состоянии? Можешь выходить из квартиры? Или мне приехать к тебе? Честно говоря, не хотелось бы…
Лиза подумала, что за все эти месяцы, Андрей ни разу не поинтересовался ее здоровьем. Может быть, он думает, что она до сих пор лежит пластом? Или катается по квартире в инва-лидном кресле? Это волновало его лишь потому, что создавало некоторые неудобства для встречи. Андрею не хотелось общаться с ее родителями, смотреть им в глаза.
- Рядом с нашим домом есть кафе, - сказала Лиза, - Помнишь? Ты работаешь сегодня? Ну, давай встретимся в семь вечера…
Отец с матерью не хотели ее отпускать, когда она проговорилась им о назначенной встрече.
- Этот мер-завец может специально сбить тебя, наехать своей чер-товой машиной, – отец потерял привычное самообладание.
- Не говори глупости, папа. Мы встречаемся в людном месте, на глазах у всех, так что мне ничего не грозит.
-Но стоит тебе выйти из кафе, как…
- Хорошо, когда мы закончим разговор, я позвоню тебе, и ты меня встретишь. Договорились? Все будет в порядке….
Лиза даже улыбнулась, но отец, который слишком хорошо знал ее, содрогнулся от этой улыбки.
…В кафе Лиза пришла первая. Заказала крепкий коктейль и медленно пила его через соломинку, глядя через большое окно на крыльцо, где вот-вот должен был появиться Андрей.
В этот час народу в кафе было мало – поэтому Андрей - как только повесил пальто и обернулся – сразу увидел Лизу и пошел прямо к ней.
- Молодец – сказал он, - Уже ходишь….. Раз сюда пришла. И выглядишь почти как прежде.
Лиза почувствовала – на самом деле это не очень-то интересовало его. Но ему нельзя было избежать этого разговора, а потому следовало как можно скорее покончить с ним.
- Я понимаю, - сказал Андрей, когда официантка принесла ему кофе, - Тебя интересует брошка. Я бы давно отдал ее тебе, но…я ее потерял.
Лиза внутренне ахнула. Но самообладание ей надо было сохранить любой ценой.
- Как это случилось? – спросила она.
Андрей развел руками:
- Такое бывает. Нес коробочку с брошкой в кармане куртки. Наверное, когда доставал что-то – она выпала…
- То есть, ты потерял вещь, которая стоит миллионы рублей, и даже не попробовал ее искать?
Лиза отметила, что Андрей напрягся. Может быть, он думал, что она не знает подлинной стоимости дедовского подарка.
- На что же тогда, на какие деньги, ты купил эту роскошную шубу своей любовнице? – Лиза старалась, чтобы ее голос звучал бесстрастно, - Я думала, что ты продал брошь…
Теперь Андрей смотрел на нее с откровенной нена-вистью. И в этот миг Лиза поняла, что Борис прав. Именно такая сила не-на-висти нужна, чтобы покуситься на жизнь другого человека.
- Это не твое дело, - сказал Андрей, - С кем я встречаюсь, и что я дарю этой девушке. Я взял кредит, но это тебя не касается. Я, кажется, давно уже сказал тебе, что мы расстаемся… Что тебе от меня теперь нужно? Я могу дать тебе денег… На восстановление…на какой-нибудь санаторий. Сестру, извини, вернуть тебе не смогу. Это был несчас-тный случай. Я сам чуть не пог-иб… Так что- только деньги.
- Опять возьмешь кредит? Не стоит… Дед оставил немного. Нам хватит. Съездим с Соней к морю. Поищи лучше брошку, - посоветовала Лиза, - Принесешь ее мне, и я подпишу согласие на развод. Да, и еще вот что… А если бы она была на моем месте? Если бы ты ее угро-бил? Бросил бы ты ее потом, лежачую?
Андрей встал рывком, швырнул на стол деньги и пошел к выходу. Он одевался так поспешно, что никак не мог попасть в рукава. Он сам не знал, как удержался, чтобы не сказать Лизе – она не стоила и мизинца той, о которой говорила. Так что у нее не было права судить.
Лиза допила коктейль и позвонила отцу, сказала, что он может прийти за ней.
*
- Как это ты уезжаешь? – спросил Андрей, не веря, - А я?
- А что ты будешь там делать? – подняла брови Белка, - Кто тебя там ждет?
Только сегодня он узнал, что ее пригласили в один из московских театров. Далеко не в ведущую труппу, конечно, и всё же – это был совсем другой уровень. По сравнению с тем театром, с теми ролями, что были у нее здесь.
Андрей узнал об этом сейчас, но Белке-то все было известно еще до Нового года. Когда она ходила вместе с ним, с Андреем, по магазинам. Он вспомнил, как она стояла перед зеркалом, примеряя шубу.
- Я прежде думала, такую вещь нужно выбирать долго, - говорила она, - Но вот надела первую же шубку – и все. Лучше и быть не может…Так что можешь идти, и платить…
И сам подарок, и последующая встреча Нового года, и Рождественская служба в церкви – для чего-то Белка потащила его туда, может, ей предстояло играть роль какой-нибудь верующей героиней…. И эти ночи, когда они занимались люб-овью… Всё это было, и все это время она знала, что уедет, что вот-вот бросит его - и не обмолвилась ни словом.
А теперь он сразу стал для нее чемоданом без ручки, и она не желает брать его с собой. О чем она и говорит открыто.
- Как ты так можешь? – спросил он, - У тебя что, вообще нет сердца?
- Как же – нет? – возразила она, - Я долго не решалась сказать тебе… Мне было тебя жаль. Правда…Но потом подумала – лучше вот так, одним рывком, да? У тебя все отболит – и заживет, пройдет. Ты меня забудешь…
Он подошел к ней вплотную, взял на подбородок и заглянул в глаза. В глазах Белки Андрей увидел безмятежный покой. Она уедет со спокойной душой, и никогда не пожалеет, никогда не захочет вернуться.
Тогда он стиснул ее шею. Но и в этот момент во взгляде Белки не промелькнуло тени страха. Она даже поправила прядь волос, что случайно оказалась между его ладонями и ее кожей. Белка продолжала смотреть на Андрея с вызовом. Он не помнил – приходилось ли ей играть Дездемону…
Его руки упали.
- Уезжай, - сказал он, отходя к окну.
Теперь он смотрел во двор. Там дети играли в снежки.
- Иди к себе, - велела Белка, - Уезжай домой. Мне надо спокойно собраться. Поезд уходит в пять.
*
Андрей не помнил, как он оказался дома. Ему хотелось напиться до черти-ков, но он знал, что это даст облегчение только на несколько часов. Беспамятство и сон. А потом он проснется от тяжелого сна, и Белки в городе уже не будет.
Андрей снял с антресолей сумку и начал бросать в нее вещи, не думая о том, что в таком состоянии он может забыть, не уложить что-то нужное. Еще предстояло позвонить знакомому, и сказать, что завтра он не выйдет на работу.
- А что случилось? – удивился тот.
- Скажи всем, что я у-мер. И хор--онить меня будут на родине, так что деньги на в-ен-ки собирать не надо. И чтобы по этому номеру никто больше никогда не звонил.
Андрей швырнул телефон о стену. Маленький аппарат разлетелся, и Андрей еще наступил на обломки. Больше всего ему хотелось взять билет на тот же поезд, каким поедет и Белка, выследить ее путь, не дать ей пропасть.
Но он понимал, что эта дорога гибельна. Она ведет лишь к унижениям и оттягивает неизбежный финал.
И Андрей действительно решился уехать на родину, в далекий сибирский городок, где жила ещё его кое-какая родня. Когда уезжаешь так далеко, вокруг меняется весь мир, кажется, что ты оказался на другой планете. Может быть, он и вправду сумеет начать все сначала.
Здесь у него оставалось одно дело – прежде чем уехать, надо было забрать брошь из сейфа.
*
Старые качели проржавели, и издавали визгливые звуки, когда Соня на них покачивалась. Но Лизу это не раздражало. Она сидела на скамейке и смотрела на море. Отсюда, со склона горы, хорошо было видно берег – и то, что возле него – большая отмель. Глубина начиналась дальше.
Лиза знала, как пройдет этот день. Они с Соней пойдут в любимое кафе «Парус», где подают такую вкусную жареную рыбу, потом вернутся в гостиницу и она уложит девочку спать. А вечером, если погода разгуляется, они будут долго бродить по набережной, дивиться ее чудесам – фейерверкам, музыке, доносящейся из каждой лавки, сувенирам, огромным раковинам, что продают торговцы, аттракционам, запаху роз, светящимся жукам, которые то и дело пролетают в парке.
- А его правда больше нет? – вдруг снова спросила Соня.
К этому времени она уже знала правду. Дядя Андрей хотел избавиться от них. Это из-за него у нее теперь нет мамы, осталась только Лиза.
Когда по городу разнеслись слухи, что Андрей ум-ер, этому сначала не поверили. Но он исчез бесследно, канул, будто камень в воду. И то, что сначала казалось дурной шуткой, вдруг стало восприниматься как единственно верное, как правда… Мало ли, от чего может наступить внезапный конец? И да, его увезли на родину… Немного нашлось в городе тех, кто пожалел о нем. Но Лиза, хотя и успокаивала девочку, сама не могла поверить в это до конца.
А развестись она с Андреем так и не успела.
*
Андрей ехал в областной центр. Да, в последние месяцы мир вокруг него был совсем иным. Суровая северная природа, леса. Другие люди окружали его теперь, и нельзя сказать, чтобы у него здесь не ладилось. Специалисты его профиля были нужны, он быстро нашел работу, родственники помогли снять квартиру – недорогую, но довольно неплохую.
Но в нем самом уже не осталось жизни. Он заставлял себя делать то, чего все ожидали от него. Поднимался по утрам, чисто брился, надевал свежую оглаженную рубашку. Целый день проводил за компьютером, выполняя свои обязанности с пунктуальностью машины, безупречно, не отвлекаясь на перерывы.
- Пойдем хоть кофе попьем, - звали его новые сослуживцы.
Он качал головой:
- Спасибо, не хочу.
Вернувшись домой, он аккуратно вешал одежду, а потом ложился лицом к стене и так лежал до самого утра. Андрей не знал – спал ли он или просто впадал в забытье. Аппетита не было совершенно, еда казалась безвкусной, как бумага. Если на работе отмечали праздник, чей-то день рождения, сидеть за столом казалось Андрею пы-ткой, он радовался любой возможности не брать кусок в рот. То, что он худел и чернел лицом не волновало его, разве что, приходилось прокалывать в ремне новые дырочки, чтобы брюки держались, не спадали.
Он запрещал себе думать о Белке, просто потому что знал - иначе он плюнет на все, и сорвется к ней. Поедет, полетит, пешком пойдет. Она была для него сродни нар-ко-тику, и чем дольше ему приходилось без нее обходиться, тем больше он сознавал, что движется к концу.
Лишь изредка им овладевали какие-то другие чувства – как вот теперь. У него появилось бо-лезненное желание уничтожить эту чер-тову брошку, обменять ее на деньги, и снова уехать – куда, он и сам не знал. Он нашел ювелира и договорился с ним, что тот обратит украшение в лом, и заплатит отдельно – за золото и за камни. Пусть он не даст и сотой доли того, чего стоила эта вещица на самом деле – все же это позволит Андрею уехать туда, где его вообще никто не знает…или все же попытаться найти Белку.
Здесь тоже были горы, и дорога вилась серпантином. Андрей поудобнее перехватил руль. Внезапно он увидел Лизу. Крупным планом – ее лицо. Как давно он не вспоминал ее, а теперь она словно была рядом, на расстоянии вытянутой руки, так что он мог различить веснушки у нее на носу.
Лиза цел-илась в него из винтовки. И её черный глаз смотрел ему прямо в грудь. Андрей не услышал звука выст-рела, но острая боль в серд-це дала ему понять – это всё… Он – за чертой, откуда уже не вернуться. И обжалования этому приговору нет…
*
- Так он действительно…. Он того?
Лиза не могла поверить, когда ее пригласили в полицию.
- Но этого не может быть, - повторяла она, - Я думала, что…еще давно… Но это произошло только сейчас?
- Ему стало плохо за рулем, - пояснил следователь, - Порой так бывает. Его знакомые, сослуживцы говорили, что в последние месяцы ваш муж, вероятно, испытывал сильную депр-ессию… Он очень похудел, выглядел плохо. Но никто не мог уговорить его обратиться к врачу. Тогда же, вероятно, и начало сдавать у него сердце…И вот – обширный ин-фаркт за рулем. Именно это стало причиной, а не те трав-мы, который он получил, когда машина врезалась в дерево. Вещи его вам потом передадут, только вот…
Из ящика стола следователь вынул брошь, которую Лиза еще никогда не видела, а следователь, без сомнения, счел за простую побрякушку.
- Вот это можете забрать сейчас. Лежала у вашего мужа в кармане. Застежка открылась и… когда осматривали те-ло, заметили ран-ку… маленькую, как укол… напротив сердца… В другом случае никто бы не обратил внимания, но тут… так что не надо носить украшения с острыми застежками в нагрудном кармане. Возьмите…
Следователь протянул брошку Лизе, и она впервые взяла ее в руки. Сделанная в форме солнца, с большим изумрудом в центре, и бриллиантовыми лучами, брошь сверкала на ее ладони.
- Красивая вещица, - сказал следователь, - Я подумал, жаль, если потеряется….
Лиза была в черном платье. Она все еще считалась женой Андрея, поэтому долг свой исполнила до конца – взяла на себя и по-хор-оны, и по—минки. Теперь она открыла замочек, и приколола брошь. На фоне черной ткани камни засияли особенно ярко.
Дар ее дедушки.
«Носи ее, - вспомнила Лиза строки из письма деда, - И проживи долгую-долгую жизнь. Я хочу верить, что ты будешь счастлива. Я очень люблю тебя, а настоящая любовь всегда делает человека счастливым».
Лиза встала, чтобы идти домой, где ее ждали и родители, и маленькая Сонечка, и Борис.
- Спасибо вам, - сказала она, протягивая руку следователю, - Вы даже не знаете, какое большое…
И тихо закрыла за собой дверь.