По мере моего взросления, интересы стали меняться, причем не в лучшую сторону. Особенно тяжелым для меня был седьмой и восьмой классы. Мы физически значительно подросли: из мальчишек превратились в подростков. В этом возрасте ты еще не мужчина, но уже и не ребенок. Главное желание - выделиться. Но как? На помощь пришли традиционные забавы плохих парней. Мы втихушку начали курить и пить, и в таком виде приходить на уроки. Мы были горды за себя, потому что считали себя взрослыми и самостоятельными. Немножко тюремной психологии в огонь подливало наличие в нашем городе общежития для «химиков». Это те заключенные, которым отбывание срока наказания было заменено работой на химическом заводе. Так как в городе было четыре химических завода, и все время нужны были рабочие руки, часть заключённых проживала в общежитии, через дорогу от школы. Мы слушали их рассказы. Относились они к нам как к взрослым пацанам, так что стакан портвейна ходил по кругу, а папироска жила во рту.
После восьмого класса, меня вежливо отчислили из школы, что для родителей стало трагедией. Они этого от меня не ожидали. Мои родители очень образованные люди: мама окончила университет, папа строительный институт, и оба получили красный диплом по окончании высшего учебного учреждения. Получив по шеям от родителей. Через какое-то время, было принято решение отправить меня в техникум. К сожалению, уровень познания в математике был настолько низок, что я на первом же экзамене получил двойку. Таким образом, нарисовалась дорога в ПТУ. Папа, будучи уже к тому времени в городе известным строителем, обратился к директору другой школы, и меня зачислили в девятый класс. И тут случилось чудо: школа была старенькая, и в ней работали очень опытные преподаватели, особенно наш классный руководитель, Анна Никитична, которая настолько виртуозно включила нас в учебный процесс, что я по настоящее время увлекаюсь физикой и химией.
От своих детей, а их у меня их четверо, я иногда слышу упреки о моей молодости: мол, у вас кроме пионерии и комсомола ничего и не было. Постараюсь некоторых разубедить и доказать, что глупость была и тогда, только сейчас ее стало больше.
Наш маленький город, это примерно 100 тысяч населения, был разделён на четыре района, и подростки четырёх районов между собой вели настоящие войны. Мотив, очевидно, лежит в глубоком бессознательном, так как рационально это явление не объяснить. Считалось, что земля района принадлежит только им, и никто на неё ступать не может. Если подросток-чужак заходил на не свою территорию, он огребал по -полной, до кровавых соплей. Власти города старались искоренить это явление, открывая спортивные секции, кружки по интересам. Велась работа с родителями, но зло не отступало. Избитый подросток возвращался, все рассказывал дворовым ребятам (чаще это была уже сложенная команда), и тут происходило очень страшное... Начиналась подготовка к войне!
Первое условие на войне - это боеприпасы. Особенностью нашего города было наличие в нем порохового завода, заложенного Петром I на шестом притоке реки Десны. Этот завод здравствует и ныне. В Советское время этот завод выпускал пироксилин (бездымный порох), но очистные сооружения практически отсутствовали, и отходы производства сбрасывали прямо в реку. Для пацанов это был Клондайк! Нужно было вытащить из реки содержимое «похожее на вату» и его высушить, затем дружно перетереть руками, чтобы эта «вата» стала чистой. Проверка готовности - вставленная потухшая спичка в содержимое, похожее на «вату» ... Взрыв! Теперь необходимо делать средства запугивания, а при большом желании - поражения. Этот бездымный порох оборачивали фольгой и плотно бинтовали изолентой, делали запал, и орудие (называемое « бомбочка») к бою готово. Количество изделий могло исчисляться десятками.
Второе орудие называлось «самопал». Один конец тонкой трубы загибался и заклепывался, он же прикручивался к палке, делался запал, в трубу насыпался порох и вбивался пыж. Вот так маленькие и большие детки готовились к бою. Хочу заметить, все это делалось в строжайшей конспирации! Вечером, в назначенное время, совершался беспощадный набег на обидчиков. Как правило, психическая атака приносила успех, и противник бежал, куда глаза глядят. Но проходило какое-то время, и бывший противник нападал на нас. Мира, насколько я помню, не было никогда. Что меня удивляет из этого периода, боев стенка на стенку не было. Били одного-двух, дружно и хором.
После окончание школы я решил поступать в Днепропетровский Химико-Технологический Институт, на Механический факультет. Но в институте я опять не сдал математику и облившись слезами горечи вернулся домой поступать в ПТУ, и готовиться к армии. В ПТУ я поступил в класс обучения ЭВМ, где собрались умные ребята, прекрасные преподаватели и время пролетело незамеченным, но пришла, повестка идти в армию. Нам разрешили сдать экзамены досрочно, я получил впервые в жизни красный диплом.
Мне очень хотелось служить в армии, я мечтал стать десантником, совершать прыжки с парашютом, овладеть рукопашным боем. Хотел быть защитником Родины, и никакой враг никогда не посмел бы на нее напасть. Так меня воспитывал комсомол, так меня воспитывали дома, так меня воспитывали в школе и училище. Обычно первый призыв, в то время шел в Афганистан - там шла война. Война меня не пугала. Мой дедушка, Леонид Иванович, отвоевал три года и был комиссован по тяжелому ранению. Я много слушал его рассказов, и думал так: "Раз мой дед выдержал, то и я обязан отслужить достойно!". Но судьба распорядилась по-другому. Когда наш самолет приземлился в горах, мы все решили, что это Афганистан. Но в аэропорту у местных солдат оказались очень узкие глаза. Я спросил у своего командира: "А что это за народ?". С улыбкой на лице командир оповестил нас, что мы прибыли в Монголию.