1894 год
«Ростов-на-Дону. Во вторник, 4-го октября, на Московской улице, в доме Слободчикова, между складом керосина и спиртоочистительным заводом П. И. Трахтерова, вспыхнул пожар. Близость складов быстровоспламеняющихся веществ, каким является спирт и керосин, не на шутку встревожила соседей, которые поспешили вынести из своих квартир все свое имущество. Весь квартал, где случился пожар, был завален мебелью, постелью и разной домашней утварью, так что пожарной команде пришлось с трудом пробираться по этой местности. Огонь, показавшийся в имении господина Слободчикова, быстро и до основания уничтожил деревянные надворные постройки, а также сильно повредил упомянутый одноэтажный дом и соседние строения М. Поповой и И. Мухина. Несмотря на энергичные действия пожарных и на помощь прибывшей нахичеванской пожарной команды, бороться с разъярившейся стихией, благодаря отсутствию поблизости воды, было невозможно. Для доставки воды требовалось довольно продолжительное время и, не будь в соседних домах брандмауэров, огонь легко мог истребить целый квартал. По приблизительно собранными нами сведениям, оказывается, что господин Слободчиков потерпел убытки свыше чем на 3000 рублей, госпожа Попова – до 5090 рублей, а убытки, понесенные господином Мухиным, еще не выяснены. Имение господ Слободчикова и Мухина были застрахованы. Кроме названных лиц, пострадали еще квартиранты: Яков Волчек (на 500 рублей), М. Моргонин, И. Кевес (убытки которых еще не определены), Я. Левин – до 300 рублей, Афанасьев – 200 рублей, Штейн – 200 рублей. Имущество всех этих лиц, за исключением господина Кевеса, не застраховано». (Приазовский край. 256 от 06.10.1894 г.).
1897 год
«Ростов-на-Дону. Еще во времена покойного Байкова было сделано распоряжение о том, что при мощении городских улиц участки, на которых производятся мостовые работы, ограждались особыми шлагбаумами, которые в ночное время, во избежание несчастных случайностей, должны освещаться керосиновыми фонарями. К сожалению, в настоящее время лица, наблюдающие за мостовыми работами, вероятно, из экономии – «чтобы поменьше выгорало керосина», не всегда освещают эти шлагбаумы, в следствие чего нередко происходят оказии, заканчивающиеся довольно неприятными последствиями. Для примера можно указать на следующий случай. 2-го октября, около 9-ти часов вечера, один легковой извозчик, проезжая по Казанской улице, где производились в то время работы, наскочил на неосвещенный шлагбаум. Лошадь с испуга шарахнулась в сторону, опрокинула экипаж с седоком и сама свалилась на груды разбросанных камней, причем при своем падении искалечила себя и теперь для извозного промысла больше не годится. Не мешало бы на это обратить внимание».
«Ростов-на-Дону. В то время, как на предшествовавшей неделе лов рыбы производился в больших размерах – теперь он стал плохой по случаю перемены погоды. Бывшие за последнее время шторм и дождь, оказывается, значительно разогнали и разбили рыбу. Больше всего теперь ловится леща. Цены упали сильно, и судак идет уже по 3 рубля – 3 рубля 20 копеек за пуд, а лещ по 1 рублю 50 копеек. Поступление рыбы на ростовский рынок на прошлой неделе было порядочное, но на этой неделе уменьшилось. Требования на Варшаву, Берлин и Лодзь хорошие: идут исключительно чебак и судак. На истекшей неделе отправлено было из Ростова до 20 вагонов и почти столько же предстоит к отправке на текущей неделе. Астраханских товаров в приходе мало. Обмеление Дона на перекатах все больше дает знать, и отправленные, например, 21-го августа из Калача на Ростов рыбные грузы до сих пор еще не пришли к месту назначения. Петровская сельдь в большом ходу, но в поступлении ее нет, так как, по случаю сильной бури, пароходы не пристают в Дербенте, откуда идет на Ростов сельдь. Цена на нее в настоящее время держится следующая: сельдь мелкая – 9 рублей (считая за 1000 штук), средняя – 12 рублей и крупная сельдь – 60 рублей. С городом Косынские торговцы торгуют плохо: приезжих покупателей пока нет. В крытом рынке торговля по-прежнему идет бойко. По новейшим сведениям, за последние дни в Керчи было поймано очень много красной рыбы, но, тем не менее, продавалась она по дорогим ценам: осетр – 8 рублей 50 копеек и севрюга – 6 рублей 50 копеек. Лов сельди очень плохой. Кефали поймано много. Хорошие результаты по улову красной рыбы получились также и в Темрюке. На ростовском рынке осетр идет по 9 рублей за пуд и севрюга – по 6 рублей 50 копеек; белуги совсем нет. На Косынке, да и вообще среди рыбопромышленников возбуждает много толков поездка двух ростовских рыботорговцев в Варшаву для установления на месте самостоятельной продажи донских рыбных товаров. Мотивом к тому послужило желание отделаться. Наконец, от чересчур уже дорого обходящегося посредничества наезжающих в Ростов комиссионеров, и одно время рыбные торговцы намеревались было даже с этой целью открыть в Варшаве особую контору по снабжению западных рынков донской рыбой. От слова к делу, однако, рыботорговцы перешли только теперь, да и то лишь трое из них, более энергичные, которые объявили уже войну варшавским комиссионерам. Уехавшие для начала нового дела в Варшаву, в виде опыта, взяли с собой также вагон рыбы. Понятно, поэтому, с каким интересом ждут в настоящее время все ростовские рыботорговцы результата их поездки, которые должны уже сказаться в этом месяце». (Приазовский край. 261 от 06.10.1897 г.).
1898 год.
«Ростов-на-Дону. В настоящее время на окраинах города стала свирепствовать оспа, причем было несколько случаев заболеваний воспитанников Ольгинского городского училища. В виду этого заведующий этим училищем подал в городскую думу заявление, в котором просит ее сделать распоряжение о прививке оспы всем учащимся вверенного ему училища».
«Область войска Донского, 2-го октября, в 10-м часу вечера, на товарном поезде, следовавшем со станции Котельниково на станцию Семичную Тихорецкой ветви Владикавказской железной дороги, произошел разрыв поезда. Часть его, в составе 28-ми груженных вагонов, оторвалась и, благодаря уклону, направились обратно на станцию Котельниково, где и натолкнулись на поворотный треугольник. От удара при столкновении три вагона получили сильные повреждения, пять вагонов разбились вдребезги, причем тормозной кондуктор Хакиом Дзибеев-Зургаев был убит наповал. Причиной катастрофы, как выяснилось, послужил разрыв сцепного прибора в одном из первых от паровоза вагонов».
«Таганрог. На днях мне пришлось побывать в камере одного из местных мировых судей. И был положительно поражен теснотой комнаты, предназначенной для разбора дела. Воздух испорчен до крайней степени. Сидеть приходится в пальто, потому что негде раздеться. И таковы камеры почти у всех мировых судей. Тяжущиеся вынуждены проводить в таком помещении по несколько часов подряд. От испорченного воздуха, от жары и тесноты все лица краснеют и потеют, слышится тяжелое дыхание. Положительно какая-то пытка. Свидетелей по очереди удаляют в переднюю, где они ждут вызова иногда час и более. Каждый обыватель обязан являться в суд для дачи показания, но он совсем не обязан подвергать себя риску простудиться в холодной передней и дышать испорченным воздухом в тесной и душной камере. Вообще, забота и предупредительность в этом отношении к посетителям камер совершенно упразднены.
Мне кажется, что устройство камер должно находиться под чьим-нибудь присмотром. Теперь это представляется безапелляционно усмотрению самого суда. Ему отпускаются известные суммы на наем квартиры, и уж от него зависит выбрать хорошее, просторное, светлое помещение или же проводить суд в какой-нибудь конуре. Правда, на эту статью отпускается, как говорят, очень немного, но, если бы отпускалось и много, все-таки, не следует, мне кажется, предоставлять выбор квартиры самоличному усмотрению суда: ради экономии он может и не очень церемониться с удобствами публики. Во всяком случае, было бы гораздо целесообразнее выбор и наем квартиры для судебных камер предоставить городскому управлению с тем, чтобы вся ассигнованная сумма уходила именно на ту статью, на которую она предназначена.
При каждой камере непременно должны быть, кроме канцелярии, особая комната для свидетелей и особое помещение для верхнего платья. Камера должна находиться в центре города, как и все прочие правительственные и общественные учреждения, а не на окраине, куда большую часть года нельзя ни проехать, ни пройти.
На днях, 10-го октября, состоятся выборы мировых судей на следующее трехлетие. Если вопрос о камерах подлежит компетенции избирательного собрания, то теперь, кстати, следовало бы обсудить и этот далеко немаловажный вопрос. Нельзя же, в самом деле, храм правосудия превращать в какую-то трущобу, куда ни в коем случае нельзя приглашать обывателей. Вместе с тем, при выборах следовало бы принять также во внимание и то, что в последнее время стали все чаще и чаще раздаваться жалобы на странное отношение к своим обязанностям, установившееся среди судей. Главная и серьезная черта судьи – это полное беспристрастие, игнорирование личных симпатий и, вообще, личностей. К сожалению, некоторые судьи не всегда руководствуются этим правилом. Обыватели зачастую вынуждены совсем отказываться от восстановления своих прав только потому, что противник находится в хороших отношениях с судьей.
- Что ему законы, - говорят в таких случаях обыватели, - если судьи знакомы.
Также не одинаковое беспристрастное отношение существует у них и к адвокатам. Так, мне на днях пришлось присутствовать при следующем оригинальном судбище.
Один обыватель продал другому дом, при посредстве маклера, за 12 тысяч и получил задаток. Затем первый обыватель, раздумав, отказался от продажи и возвратил, кроме задатка, еще одну тысячу неустойки да маклеру, как уверяет он уплатил установленный процент в 240 рублей. Но получивший тысячу рублей маклеру платить отказался на том основании, что сделка не состоялась. Последний предъявил иск в 240 рублей. Дело, как видите, спорное, требующее помощи адвокатов. Адвокаты и вступили в дело. После допроса свидетелей судья предоставил им слово.
Первый адвокат поднимается и говорит: «Прошу удовлетворить исковые требования моего клиента», и садится. Затем поднимается второй и «произносит речь»: «Прошу отказать в иске». В этом и заключалось все «судоговорение». Судья постановил уплатить маклеру 240 рублей. Я обратился к адвокатам за разъяснением.
- Ведь, дело спорное, а вы сказали только по два слова. В первый раз слышу такие блестящие адвокатские речи.
- Да что же говорить. Этот судья нас обоих терпеть не может: говори, не говори – он назло постановит по-своему. Что ж тут понапрасну тратить свое красноречие? Вот в съезде потолкуем. Мы никогда ничего не говорим здесь, а представляем это удовольствие любимчикам судьи.
Нужно ли прибавлять, что такое отношение, нисколько не вредя, в сущности, адвокатам, ложится тяжелым бременем на клиентов. Для них, пока что, и лишние расходы, и, зачастую, совершенно незаслуженный позор. Естественно, что человек, не могущий отрешится от своих личных симпатий и антипатий, не может быть судьей, что и следует взять во внимание господам избирателям». (Приазовский край. 263 от 06.10.1898 г.).
1904 год
«Ростов-на-Дону. Благодаря восточному ветру, свирепствующему с большой силой, вот уж в течение целой недели уровень воды страшно понизился. В Ростове, например, даже возле стенки набережной, где обыкновенно бывает довольно глубоко, воды осталось только аршина полтора, а в некоторых местах и того меньше. Наименьшая глубина на фарватере Дона против города ¾ аршина. На противоположном берегу Дона образовалась очень широкая отмель. Начало ее у Нахичеванского острова и конец возле железнодорожного моста. На этой отмели, сузившей реку, по крайней мере, наполовину, стоит несколько судов, не успевших вовремя уйти на более глубокое место. (Приазовский край. от 06.10.1904 г.).