Серафима Павловна жила в трехкомнатной квартире в самом центре города. Ей было 65 лет, но она считала себя молодой душой. Квартира досталась ей от родителей. И Серафима Павловна гордилась тем, что смогла сохранить ее в хорошем состоянии. Правда, заслуга в этом во многом принадлежала ее сыновьям – Мише и Диме.
Миша, старший сын, работал инженером на заводе. Ему было 42 года, он был разведен и жил с мамой. Дима, младший, в свои 35 лет занимал высокую должность в банке. Он никогда не был женат.
Каждое утро в квартире Серафимы Павловны начиналось одинаково. Ровно в семь часов она открывала глаза и слышала, как на кухне уже хлопочут ее сыновья. Утренние новости по радио смешивались с запахом свежесваренного кофе, блинчиков и яичницы.
– Мам, вставай! – звал Дима, заглядывая в комнату. – Завтрак почти готов.
Серафима Павловна улыбалась, натягивая халат. На кухне Миша, вернувшийся с ночной смены, возился над плитой.
– Доброе утро, мам, – говорил Миша, переворачивая блинчики. – Как спалось?
– Хорошо, сынок, – отвечала Серафима Павловна. – Ты слышал, Мишенька? Цены опять выросли. Как жить на мою пенсию? Хорошо, что у меня есть вы с Димой. Вы же не оставите маму без продуктов?
Миша молча кивал, попивая кофе. Он знал, что его зарплаты едва хватает на все необходимое. Но никогда не жаловался.
После завтрака Дима уходил первым, спеша на работу в банк. Серафима Павловна собиралась в библиотеку, а Миша готовился ко сну после ночной смены.
***
Однажды утром мама решила поговорить с Димой.
– Сынок! – радостно восклицала Серафима Павловна. – Как хорошо, что ты не ушел. У меня к тебе важный разговор.
Дима напрягался. Он знал, что "важный разговор" обычно означал новые траты. Большие траты.
– Что такое, мам? – спрашивал он осторожно, присаживаясь за стол.
– Я тут подумала, – начинала Серафима Павловна, хитро улыбаясь. – Давно я не была на море. Может, ты организуешь мне путевочку? На недельку. Или лучше на две.
Дима переглядывался с Мишей. Старший брат делал вид, что полностью поглощен процессом приготовления завтрака.
– Мам, – начинал Дима, стараясь говорить мягко. – Ты же была на море в прошлом году. И в позапрошлом.
– Ой, сынок, – отмахивалась Серафима Павловна. – Это было так давно. Я уже и забыла, как выглядит море. И врач сказал, что мне нужен морской воздух. Ты же не хочешь, чтобы мама заболела?
Дима вздыхал. Он знал, что проиграл. Мама умела добиваться своего.
– Хорошо, мам, – говорил он. – Я посмотрю путевки.
Серафима Павловна сияла. Она была довольна. Ее план сработал.
– Вот и славно! – говорила она, а потом поворачивалась к старшему сыну. – А ты, Мишенька, может, оплатишь мне вторую путевку? А то как-то грустно один раз в год ездить на море.
Миша чуть не уронил сковородку. Он не ожидал такого поворота.
– Мам, – пытался он возразить. – А тебе одной путевки от Димы будет мало?
– А я хочу отдохнуть. Повеселиться. Ты же не откажешь родной маме? – спросила Серафима Павловна.
Миша понимал, что сопротивляться бесполезно. Мама всегда побеждала.
– Ладно, мам, – соглашался он. – Я что-нибудь придумаю.
Серафима Павловна была на седьмом небе от счастья. У нее будут две путевки на море. И два сына, которые их оплатят.
Дни Серафимы Павловны проходили беззаботно. Она смотрела сериалы, ходила в магазин за продуктами, выбирая самое вкусное и самое дорогое. Она знала, что сыновья все оплатят.
Вечером семья собиралась за ужином. Миша готовил, Дима накрывал на стол, а Серафима Павловна руководила процессом.
– Мишенька, не пересоли, – говорила она. – Димочка, поставь свечи. Будет романтично.
Сыновья переглядывались. Какая романтика? Но маму не переспоришь.
После ужина Серафима Павловна устраивалась в кресле. Она включала телевизор. Громко. Очень громко.
– Мам, может потише? – просил Дима. Он пытался работать над важным проектом.
– Ой, сынок, – отвечала Серафима Павловна. – У меня слух уже не тот. Я ничего не слышу на малой громкости.
Дима вздыхал. Он надевал наушники. И пытался сосредоточиться на работе.
Миша в это время убирал на кухне. Он мыл посуду, вытирал стол, выносил мусор. Внезапно голос матери прервал его мысли:
– Мишенька, – кричала Серафима Павловна из комнаты. – Ты же не забыл купить мне новый крем? Тот, дорогой. От морщин.
Миша замирал с тряпкой в руке. Он забыл про крем. Он знал, что будет скандал.
– Извини, мам, – отвечал он. – Я завтра куплю.
– Завтра? – возмущалась Серафима Павловна. – А как же я буду спать? С морщинами? Ты хочешь, чтобы твоя мать выглядела как старуха?
Миша понимал, что спорить бесполезно. Он брал куртку и шел в круглосуточный супермаркет. За кремом. Дорогим кремом.
Так проходили дни Серафимы Павловны. В полном комфорте. Она была счастлива. Она не задумывалась о будущем. Зачем? У нее есть два сына. Два золотых мальчика.
Буря надвигается
Однажды вечером семья собралась за ужином. Миша приготовил лазанью – любимое блюдо мамы. Дима купил вкусный торт. Серафима Павловна была в прекрасном настроении.
– Как вкусно, Мишенька, – хвалила она. – Ты у меня настоящий шеф-повар.
Миша улыбался. Он любил, когда мама его хвалила. Это случалось так редко.
Дима выглядел нервным. Он крутил в руках чайную ложку и не притрагивался к торту. Серафима Павловна заметила это.
– Что с тобой? – спросила она.
Дима глубоко вздохнул.
– Мам, Миша, – начал он. – У меня есть новость.
Серафима Павловна насторожилась.
– Что такое? – спросила она. – Тебя повысили?
Дима покачал головой.
– Я встретил девушку, – сказал он наконец. – Ее зовут Анжелика. Мы... мы решили пожениться.
В комнате повисла тишина. Миша перестал жевать и уставился на брата. Серафима Павловна побледнела.
– Пожениться? – переспросила она. – Так быстро? Ты ее хорошо знаешь? Она из приличной семьи?
Дима кивнул. Он начал рассказывать об Анжелике. О том, какая она замечательная. Умная. Красивая. Добрая. О том, как они познакомились в парке. О том, как быстро поняли, что созданы друг для друга.
Серафима Павловна слушала. Она не улыбалась. Она думала о другом. О том, что теперь будет с ней.
– А где вы будете жить? – спросила она, прерывая восторженный рассказ Димы.
Дима замолчал. Он знал, что этот вопрос будет самым сложным.
– Мы сняли квартиру, – сказал он тихо.
Серафима Павловна уронила вилку. Звон металла о тарелку прозвучал как гром.
– Ты уезжаешь? – закричала она. – Ты бросаешь меня? Нас?
Дима пытался объяснить. Он говорил, что не бросает. Что будет приходить. Помогать. Но Серафима Павловна не слушала.
– Неблагодарный! – кричала она. – Я тебя растила одна. Кормила. Одевала. А ты?
Миша пытался успокоить маму. Он говорил, что Дима взрослый. Что ему нужна своя семья. Что это нормально.
– А как же наша семья? – рыдала Серафима Павловна. – Кто будет помогать по дому? Кто будет чинить кран? Кто будет покупать мне путевки на море, чтобы поправить здоровье?
Дима чувствовал себя виноватым. Он не ожидал такой реакции. Он думал, мама будет рада за него.
– Мам, – говорил он. – Я буду приходить. Помогать.
Но Серафима Павловна не верила. Она плакала. Она обвиняла. Она угрожала.
– Ты еще пожалеешь! – говорила она. – Эта твоя Анжелика. Она тебя не любит. Она хочет твои деньги.
Дима злился. Он защищал Анжелику. Он говорил, что мама ее не знает. Что она не права. Что Анжелика – успешный дизайнер и зарабатывает не меньше его.
Миша смотрел на этот скандал. Он понимал, что жизнь изменится. И не в лучшую сторону.
Наконец, Дима не выдержал. Он встал из-за стола. Он пошел в свою комнату. Он начал собирать вещи.
Серафима Павловна побежала за ним. Она умоляла. Она плакала. Но Дима был непреклонен. Он собрал чемодан. Он попрощался с Мишей и ушел.
Серафима Павловна рыдала на диване. Миша пытался ее успокоить.
Жизнь в квартире Серафимы Павловны становилась все более напряженной.
– Мишенька, – жаловалась мама, – ты совсем меня не балуешь. Вот Дима, когда жил с нами, всегда приносил мне новые платья, духи...
Миша только вздыхал. Дима, несмотря на упреки матери, все еще пытался поддерживать отношения с семьей. Он отправлял маме деньги, звонил по выходным, присылал подарки. Однажды он организовал для мамы путевку в санаторий.
– Мам, – сказал он по телефону, – я забронировал тебе двухнедельный отдых в лучшем санатории. Там и процедуры, и питание отличное, и море рядом.
Серафима Павловна на минуту растерялась от такой щедрости, но быстро нашлась:
– А почему только на две недели? Ты что, хочешь, чтобы я только-только отдохнула и сразу назад?
Дима попытался объяснить, что две недели – это стандартная путевка. Но Серафима Павловна все равно была недовольна.
***
Прошло несколько месяцев. Дима женился на Анжелике. Они жили отдельно, снимали квартиру.
Серафима Павловна не смирилась. Она звонила Диме каждый день. Иногда по нескольку раз. Она жаловалась. На здоровье. На соседей. На погоду. На весь мир, который, казалось, ополчился против нее.
– Сынок, – говорила она плачущим голосом. – У меня снова давление. Может, приедешь? А то вдруг что со мной случится...
Дима вздыхал. Он знал, что мама преувеличивает. Что она манипулирует им. Но он не мог отказать. Он приезжал. Он мерил давление. Он слушал жалобы.
А вот Анжелика не понимала. Она видела, как эти постоянные звонки и визиты выматывают мужа. Как они мешают их совместной жизни.
– Дима, – сказала она однажды вечером, когда муж вернулся от матери особенно уставшим. – Ты не думаешь, что твоя мама перегибает палку? Может, стоит поговорить с ней? Объяснить, что у нас своя жизнь?
Дима согласился. Он понимал, что Анжелика права. Что нужно поставить границы. Но он не мог. Он чувствовал вину. За то, что ушел. За то, что счастлив. За то, что у него есть своя жизнь, пока мама страдает.
Миша страдал больше всех. Он теперь делал все. Готовил. Убирал. Ходил в магазин. Чинил кран. Выслушивал бесконечные жалобы матери. И все это после тяжелой работы на заводе.
– Мишенька, – говорила Серафима Павловна каждый вечер. – Что-то борщ сегодня невкусный. Может, закажем пиццу? За твой счет, конечно. У меня пенсия маленькая, ты же знаешь.
Миша еле сдерживался. Он хотел накричать на маму. Сказать, что она неблагодарная. Что она эгоистка. Что он тоже человек и тоже устает. Но он молчал. Он заказывал пиццу.
***
В это время у Анжелики случилось несчастье, не стало ее бабушки. Бабушка оставила Анжелике однокомнатную квартиру на окраине города.
Дима рассказал об этом маме. Он думал, она посочувствует его жене. Но Серафима Павловна удивила. Она оживилась. Ее глаза загорелись. Она начала строить планы.
– Продай квартиру своей жены и отдай деньги мне, – сказала мама сыну.
Дима не поверил своим ушам. Он смотрел на маму с удивлением.
– Зачем, мам? – спросил он, стараясь говорить спокойно.
– Ну как зачем? – удивилась Серафима Павловна. – Мне нужны деньги. На лечение. На отдых. На новую шубу, в конце концов. Я давно мечтала о норковой шубе.
Дима разозлился. Он не ожидал такого от мамы.
– Мам, – сказал он твердо, вставая с дивана. – Это наследство Анжелики. Мы не будем его продавать. И тем более не отдадим тебе деньги на шубу.
Серафима Павловна обиделась. Она начала плакать. Снова.
– Вот так всегда, – рыдала она, закрывая лицо руками. – Чужая женщина тебе дороже родной матери. Я для тебя ничего не значу. Ты меня совсем не любишь.
Дима не выдержал. Он ушел. Он хлопнул дверью так сильно, что со стены упала фотография. Та самая, где они всей семьей на море. Счастливые и улыбающиеся.
Серафима Павловна побежала к телефону. Она позвонила Мише.
– Сынок, – сказала она плачущим голосом. – Представляешь, твой брат совсем обнаглел. Не хочет помогать родной матери. Выбрал эту свою Анжелику вместо меня.
Миша приехал вечером. Он застал маму в слезах. Она сидела на диване, окруженная фотографиями. Старыми фотографиями, где Миша и Дима еще маленькие. Где они все вместе. Счастливые.
Серафима Павловна начала жаловаться. На Диму. На Анжелику. На весь мир, который, по ее мнению, был против нее.
Миша сел рядом. Он взял маму за руку. Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
– Мам, – продолжил Миша. – Так больше не может продолжаться. Ты должна понять. Мы с Димой – взрослые люди. У нас своя жизнь. Свои проблемы.Серафима Павловна хотела возразить. Но Миша не дал ей это сделать.
– Ты его защищаешь? – обижалась она. – Значит, и ты хочешь меня бросить?
Миша спешил заверить маму, что никуда не уйдет. Он понимал, что попал в ловушку. Но не знал, как из нее выбраться.
Когда Дима приезжал в гости, его мама устраивала настоящий спектакль. Она то плакала, жалуясь на одиночество, то обвиняла сына в черствости.
Дима чувствовал себя виноватым. Он пытался объяснить, что любит маму, что заботится о ней. Но Серафима Павловна не верила и не слышала сына. После таких визитов Дима уходил расстроенный и подавленный.
А Серафима Павловна еще долго жаловалась Мише на неблагодарность младшего сына.
– Вот увидишь, Миша, – говорила она, – он совсем перестанет к нам приходить. Эта Анжелика его совсем от семьи отвадила.
Миша молчал. Он понимал, что мама несправедлива к Диме, но не мог ей об этом сказать. Он боялся, что тогда вся мамина обида обрушится на него.
Так проходили дни, недели, месяцы. Серафима Павловна продолжала манипулировать сыновьями, играя на их чувстве вины.
Она была уверена, что она – несчастная жертва неблагодарных детей. И никакие подарки, никакие знаки внимания не могли убедить ее в обратном.
Интересный рассказ на канале
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!