Старый деревянный дом, потемневший от времени, отражался в зеркальной глади озера. Анна вздохнула, глядя на него из окна машины. Сколько лет прошло с тех пор, как она была здесь в последний раз? Десять? Пятнадцать?
— Мам, ты уверена, что хочешь это сделать? — спросила она, повернувшись к пожилой женщине на пассажирском сиденье.
Елена Петровна поджала губы:
— А что делать, Анечка? Дом старый, ремонта требует. Ни ты, ни Катя им не пользуетесь. Продадим — хоть какая-то польза будет.
Анна промолчала. Мать была права, но от мысли о продаже родового гнезда щемило сердце.
Сзади послышался детский голос:
— Ба, а правда, что здесь русалки живут?
Елена Петровна улыбнулась, обернувшись к правнучке:
— Ой, Машенька, кто ж тебе такое сказал?
— Мама говорила, что когда она маленькая была, ты ей про русалок рассказывала, — бойко ответила девочка.
Анна усмехнулась, вспомнив детские страхи дочери:
— Катька до сих пор в воду здесь боится заходить.
— А где мама? — спросила Маша.
— Она попозже приедет, солнышко, — ответила Анна. — У неё работа.
***
Катя приехала под вечер, когда Анна с матерью уже разобрали вещи и навели порядок в доме. Маша, набегавшись по берегу, сладко спала в старой детской.
— Прости, мам, — виновато улыбнулась Катя, обнимая Анну. — Совещание затянулось.
— Ничего, — вздохнула Анна. — Главное, что приехала.
Они сидели на веранде, глядя, как закатное солнце окрашивает озеро в розовые тона. Елена Петровна разливала чай по старым фарфоровым чашкам.
— Ну что, девочки, — сказала она, — завтра приедет риэлтор. Нужно решить, что будем делать с домом.
Повисла тяжёлая пауза.
— А может, не будем торопиться? — неожиданно для самой себя сказала Катя. — Маше здесь нравится. Да и нам бы не помешало место, куда можно сбежать от городской суеты.
Анна удивлённо посмотрела на дочь:
— Ты же говорила, что тебе здесь неуютно.
Катя пожала плечами:
— Люди меняются, мам.
***
Утро выдалось пасмурным. Маша, закутавшись в старый бабушкин свитер, сидела на пирсе и болтала ногами в воде.
— Эй, русалочка! — окликнула её Катя. — Не боишься, что водяной утащит?
Маша фыркнула:
— Мам, мне уже не пять лет. Я в эти сказки не верю.
Катя присела рядом с дочерью:
— А зря. В каждой сказке есть доля правды.
Они помолчали, глядя на туман, стелющийся над водой.
— Мам, — вдруг сказала Маша, — а почему вы с бабой Аней так редко сюда приезжали?
Катя вздохнула:
— Знаешь, иногда взрослые совершают глупости. Обижаются, злятся, а потом не знают, как всё исправить.
— И что теперь? — спросила Маша.
— А теперь мы попробуем всё исправить, — улыбнулась Катя, обнимая дочь за плечи.
***
День пролетел незаметно. Женщины разбирали старые вещи, вспоминая связанные с ними истории. Маша с восторгом примеряла бабушкины наряды, а Елена Петровна, глядя на правнучку, украдкой вытирала слезы.
Вечером, сидя у камина, Анна вдруг сказала:
— Мам, помнишь, как мы с папой здесь рыбачили?
Елена Петровна кивнула:
— Как же не помнить. Ты всё норовила сама червяка на крючок насадить, а потом плакала, когда не получалось.
— А помнишь, как ты учила меня плавать? — подхватила Катя. — Я так боялась, что русалки утащат, а ты говорила...
— ...что русалки боятся смелых девочек, — закончила за неё Елена Петровна. — Господи, сколько же лет прошло.
Маша, притихшая в уголке дивана, вдруг спросила:
— А мы правда будем продавать дом?
Три пары глаз встретились. В них читалось одно и то же: сомнение, надежда, желание всё изменить.
— Знаете что, — медленно сказала Анна, — а давайте не будем торопиться с решением. Может, стоит сначала привести дом в порядок?
Катя кивнула:
— Я могла бы взять отпуск на пару недель. Давно хотела научиться что-нибудь мастерить своими руками.
— И я помогу! — воскликнула Маша. — Можно, я позову своих друзей? Мы могли бы устроить здесь летний лагерь!
Елена Петровна улыбнулась, глядя на своих девочек:
— Ну что ж, значит, решено. Дом у озера остаётся в семье.
***
Прошёл год. Старый дом преобразился: свежевыкрашенные стены, новая крыша, отремонтированный пирс. Но главное — он снова наполнился жизнью.
Анна стояла на веранде, глядя, как Катя учит Машу управлять парусной лодкой. Елена Петровна хлопотала на кухне, готовя свой фирменный пирог.
— Знаешь, мам, — сказала Анна, войдя в дом, — я так рада, что мы не продали дом.
Елена Петровна обняла дочь:
— Я тоже, Анечка. Этот дом — не просто стены. Это наша история, наши корни. И теперь у этой истории появилось продолжение.
Они вышли на берег, где Катя и Маша уже вытаскивали лодку на песок.
— Эй, русалки! — крикнула Елена Петровна. — Идите чай пить!
И четыре поколения женщин, смеясь и переговариваясь, направились к дому, который снова стал для них родным.