Мужская фигура нависла над беременной Машей, и от испуга она сильнее скрючилась в огромном, но жутко неудобном кресле.
— Я… я… нашла ваш семейный альбом, — ногти слабо царапнули по бархатной обложке и застыли на швах.
— Зачем ты вообще сюда полезла? — гаркнул Гоша, а массивный альбом окончательно потерял точку опоры и шумно переместился на пол. Оба посмотрели вниз, а на них с открытых страниц глянули безмолвные зрачки фотопортретов. Если Гоша и заметил несоответствие во внешности собственной матери, то виду не подал. Женщина на фото смотрела с прежней любовью, а вот Гоша вскипел. — Что ты тут ищешь, я тебя спрашиваю!
— Гоша, — Маша подобрала ноги, — послушай, пожалуйста, я просто хотела кое-что проверить. Да ты сам можешь убедиться!
От волнения её голос охрип, но Гоша уже нагнулся и подобрал альбом, раскрытый ровно посередине.
— Ну и что я должен увидеть?
— Гоша, вот ты, вот твой папа, Пётр Петрович, а тут… Это же должна быть твоя мать, разве нет? Но это не Антонина Сергеевна!
Гошины пальцы побелели, словно альбом стал весить целую тонну.
— Как ты могла?! Как ты это сделала? Когда ты успела подменить фото? А главное, зачем? Зачем, Маша?
Гоша, её милый и добрый Гоша, в секунду превратился в злобного великана, в Синюю Бороду.
— Ничего я не меняла! Твой… твой двойник сказал, что здесь как-то замешана Валя! Что это она предала тебя и что-то сделала с настоящей мамой!
Гоша поводил подушечкой пальца по «неправильному» материнскому лицу и медленно отложил фолиант на полку. Потом так же неторопливо присел на корточки, приблизил своё лицо.
— Это она тебя надоумила, да? Та женщина с фотографии? Ну и кто она такая? Что вы обе задумали?
— Гоша, — Маша нерешительно положила руки на его плечи, — пожалуйста, верь мне! Твой двойник…
— Запомни, у меня нет никакого двойника, — слова падали веско и оглушительно.
— Но я с ним общалась! Сама видела, как ты превращаешься!
Что-то в нём дрогнуло.
— Превращаюсь? Ещё скажи, что я оборотень.
— Но ты же не мог не замечать, что с тобой что-то не так! Неужели не ощущал провалы в памяти? Потому что он как раз всё замечал! Вы с ним…
— Маша, — оборвал он с тоской, — послушай меня очень внимательно и постарайся понять. Провалы в памяти действительно случаются, признаю, но это не то, что ты себе придумала. Вообще-то я надеялся, что болезнь ушла, но… Иногда даже Валино лечение бессильно. Мне жаль, что ты увидела мою слабость, но я обещаю, что проблем с этим не будет.
— Болезнь? — шепнула Маша. — Какая болезнь?
— Вряд ли у неё есть название, — Гоша скривил губы, — но иногда я теряю контроль над своим телом. Обращаться к врачам нельзя, запишут в сумасшедшие, вот Валя и лечит меня на дому, так сказать.
Он хохотнул, как безумный.
— И ты ей доверяешь?
— Да. И мама тоже. И папа. Да я живу полноценной жизнью лишь благодаря её усилиям! Она волшебница.
— А альбом? — Маша исхитрилась и чуть толкнула фолиант.
— Да уж, — Гоша нахмурился, — вопрос. Честно скажи, чьи это проделки? Кто хочет влезть в нашу семью? Потому что я не верю, что ты делаешь это по собственной воле, значит, кто-то тебя подослал. Но кто? И с какой целью?
— Ты бредишь! Гоша, зачем мне подделывать семейный альбом? Лучше напряги память, достань самые ранние детские воспоминания! Вдруг тебя обманывают?
— Мама заботится обо мне всю жизнь, — твёрдо ответил Гоша, — тут нет сомнений.
Антонина Сергеевна выскочила как чёрт из табакерки.
— А кто во мне сомневается?
— Мама, всё в порядке, — Гоша встал и загородил собой Машу, — мы разговариваем.
— И о чём же? Как я слышу, обо мне!
— Да, мам. И о тебе тоже.
Пытливая пара хозяйских глаз остановилась на торчащем из ровного ряда альбоме.
— А что вы тут делали?
— Да так, достали старые фотки. Маша хотела увидеть меня ребёнком.
— Ну и как, увидела? — опять недобро блеснули глаза.
— Почти. Раз вы пришли, — по наитию соврала Маша, — покажете сами?
— Да ну, только пылью дышать, — фыркнула Антонина Сергеевна, — тебе вредно. Насмотришься ещё, а сейчас марш отдыхать! В библиотеке тебе нечего делать, милая.
— Мама, мы как раз собирались уйти, — Гоша подхватил невесту под мышки и прислонил с себе, как послушную куклу, — да, моя хорошая? Пойдём к себе?
— Да, — отозвалась Маша, задыхаясь от обилия вранья, — пойдём. Полежу немножко.
— Отдыхай, — кивнула хозяйка, — попозже зайду и проведаю вас, а сейчас некогда. Надо переговорить с Валей насчёт обеда.