Если вы ещё помните, ха-ха, информационным поводом последних моих изысканий стала книга фрейлины принцессы Маргарет. И в прошлый раз, до неожиданной извилины линии повествования, я рассказывала о свадьбе леди Энн Кук и мистера Колина Теннанта:
Потом моя акула решила вернуться к прояснению нюансов пэрского облачения...
...А сегодня я никак не могла приступить к рассказу: то поесть, то попить, то ещё куда - ну прямо как ребёнок, когда его спать укладывают!
Ну меня и осенило: трудно собраться с силами, потому что нужно будет найти слова для живописания поведения мистера Колина Теннанта после свадьбы, вот и оттягиваю момент! Божечки-кошечки, зачем я вообще в это ввязалась?!
Ладно. Взялась за гуж, уж залезу в кузов. Расскажу сегодня сколько смогу... Поехали.
___
Свадебный приём длился до вечера. Вечером новоиспечённая жена дрожащими руками сняла с себя свадебное платье и надела другое, из светлого шёлка, и шёлковое же пальто. Путь предстоял неблизкий: сначала до одного аэродрома, маленького, ближнего, потом - до большого, оттуда - в Париж. Там, в столице влюблённых, должны были стартовать медовые полгода молодых. Да, вот так простенько и со вкусом: шесть месяцев свадебного путешествия. Романти́к?
Но как только Анна подумала об этом, она вдруг осознала, что не просто едет в путешествие. Она отправляется вообще в другую жизнь. Самостоятельную. Без мамы и папы.
С мужем.
С ней случилась истерика.
К счастью, короткая: мать сумела найти слова, чтобы приободрить дочь.
Конечно, Колин заметил, что Энн плакала. Но он замкнулся и молчал всю дорогу.
В парижском отеле они оказались ближе к утру.
Представьте себе состояние девушки, которая готовилась к свадьбе, получила подвенечное платье за два часа до церемонии, потом венчалась под прицелами сотен глаз, потом в трёх шатрах для гостей и арендаторов резала торты, улыбалась, отвечала на поздравления, потом...
Да я писать это устала, а ей нужно было улыбаться и махать! И потом ещё держать лицо по дороге в столицу Франции!
Естественно, она хотела просто упасть в кровать и отдохнуть!!!
Колин же зарядился нервной энергией и искрил.
Когда он увидел, что в их номере две отдельные кровати, он устроил великолепное представление. Если истерику Энн увидела и услышала только её мать, то его истерикой насладился весь отель.
Будущий обладатель титула барона спустился к портье и начал самозабвенно орать. Он тряс кулаками, изрыгал проклятия - ему было абсолютно побоку, что он перебудил людей.
В конце концов служители спустились в подвал, нашли там старый двуспальный грязный продавленный матрас, притащили его в номер - на пятый этаж, сдвинули кровати и увенчали их этим даром помойки...
Энн могла только молча таращиться на представление и стискивать обеими руками шёлковую сумочку. Она как села в кресло, так и сидела. Ей было жутко неловко, что в коридоры выглядывают недоумевающие разбуженные гости. Она была в полном замешательстве: ведь Колин твёрдо обещал, что как только они поженятся, он не будет устраивать сцен. И что это?!
А муж её, добившись своего, упал на кровать и... сладко засопел, а потом и вовсе смачно захрапел!!!
Ах, как легко рассуждать, дожив до 54 лет, сидя в уютном кресле, выпив чашечку ароматного кофе, сваренного заботливым мужем: ой, надо было бежать сразу! Вернуться домой и подать на развод! Что это за поведение?! А дальше что?! Да он абьюзер, истерик, нарцисс!
Ага.
Таких слов в моей-то молодости знать не знали, а у нас на повестке дня 1956-й. И, к тому же, это были цветочки...
Первая брачная ночь прошла феерически, конечно, но без собственно брачной составляющей. Наступило утро. Энн очень надеялась на то, что её весьма опытный, если не сказать больше, муж, будет добр и терпелив и всему её научит. Что он будет нежен, ласков.
Энн ошиблась по всем пунктам. Ей было неловко, больно и отнюдь не романтично, несмотря на Париж за окном.
Более того, Колин не собирался сдерживать свой дурной нрав. Он был недоволен её неуклюжестью. Он ругался.
У меня в голове теснятся слова, которые, конечно, вы все знаете, но писать которые нельзя. Сво... ско... тв... подл... сви... Одним словом, мерзавец!!!
А, простите, перепутала! Тоже на М-, но другое слово! Му...ж!!! Законный муж он теперь ей!!!
Иголка он теперь ей. А она нитка.
И вот эта иголка решила двинуться сквозь полотно Парижа куда-то, пообещав Анне сюрприз. Она приободрилась, принарядилась и предвкушала ресторан. Или театр.
Колин вызвал машину к отелю и они поехали. Мимо одного ресторана, второго, пятнадцатого... Вот уже ни театров, ни Парижа, какой-то жуткий пригород... Наконец они остановились возле сомнительного отельчика - грязного и вонючего...
Анна почти в обмороке шла за мужем в своём лучшем платье, стараясь не смотреть по сторонам. Наконец он завёл её в комнату, где у двери стояли кресла. Колин велел ей сесть.
И только тут она увидела в шаге от себя кровать. И на ней пару, которая... Э-э-э... Как бы это... О, знаю! Пару, которая в который уже раз консумировала брак!
Кто бы что ни говорил, но Колин преподнёс своей юной жене бо-ольшой сюрприз! Просто безразмерный!
Ещё сегодня утром невинная девушка из приличной семьи, получившая консервативное воспитание, Анна была абсолютно не готова к зрелищу. Она утонула в кресле, зажмурилась и на настойчивые приглашения радушной пары присоединиться, неизменно вежливо отвечала:
— Нет, благодарю вас. Не в этот раз.
Больше всего она не хотела увидеть и услышать, что делает Колин.
Возможно, он был ею недоволен. Но в тот момент в голове у Анны билась только одна мысль: путешествие их рассчитано на полгода. Полгода. И как это выдержать?!
Следующая мерзкая истерика мужа не заставила себя ждать. Она случилась на корабле, на котором они отправились из Парижа в Нью-Йорк. Зайдя в каюту, Анна по привычке автоматически открыла форточку, не учтя, что это вообще-то форточка в море. И ночью их захлестнула волна. Колин орал, как... Ну тут сами слово подставьте. К утру стало понятно, что он простудился.
Для Анны это стало счастьем и отдыхом: пока муж выздоравливал в каюте, она могла гулять, наблюдать за людьми, любоваться морем и едой.
Эта передышка продлилась какое-то время. Они наконец-то "поладили", как пишет леди Анна.
А потом на Кубе Колин потащил её на петушиные бои.
Представьте мрачное душное помещение, наверняка прокуренное. В воздухе разлиты терпкие запахи азарта и напряжения. Кубинцы - брюнеты, Колин - наполовину брюнет. И только Анна блондинка.
Специально разозлённый петух - его дёргали за перья, орали на него - было ринулся в бой на соперника, но тут увидел кучу соломы, взлетел на неё и яростно вцепился.
Только откуда в зале для петушиных боёв куча соломы? Это была голова Анны.
От острых когтей птицы полилась кровь.
А что наш муж?
"Колин пришел в ярость. Он орал, что я все ему испортила, что он сделал большую ставку и из-за меня лишился денег. Вскоре вся толпа орала на меня, петух все сильнее вцеплялся мне в волосы, а я была в полном ужасе".
Зачем нам враги, когда у нас такие друзья, не правда ли?
Дальше они отправились на поезде. Заняться было абсолютно нечем, супруги решили скоротать время за картами. Конечно же, гордый муж не терпел проигрышей, но, как назло, Анне доставались прекрасные карты, и даже уловки не помогали - она выигрывала.
Не совладав со своим темпераментом, Колин вскочил и специально дёрнул рычаг, поднимающий полку, на которой лежала Анна. Механизм безжалостно вдавил её в стену, она больно ударилась головой, было нечем дышать. Хорошо, что муж одумался, опустил полку и даже позвал помощь.
Вот спасибо, дорогой! Как ты добр!!!
Прошло уже три месяца, как они уехали из дома. К великому счастью, Анна поняла, что надо возвращаться: она ждала ребёнка.
Анна невзлюбила Париж со своего медового месяца и навсегда. Когда они опять приехали в столицу Франции, муж-экспериментатор вновь отвёл её на шоу. Там не было кровати и пары. Там были мужчина и осёл.
Я бы сказала, два осла. Второй - Колин, мир праху его!
___
Продолжение здесь:
___
Эта история - в двух подборках. Тут:
И тут: