И, сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою.
Евангелие от Ма́рка, глава 9, стих 35
Выводя пером типажи человеческих характеров, Иван Андреевич Крылов очевидно знал, что люди, похожие анатомически, психически больше отличаются друг от друга, чем всё население животного мира между собой. Именно мерой отличия движется человеческая история, исполняя замысел Творца о Единстве душ как Свершения Всех Свершений.
О душевной разнице или родстве - фильм Григорьева по роману Габриловича.
Мне кажется, роль Лёки (Алевтины Ивановны) Храповой – лучшее актёрское исполнение Елены Яковлевой (хотя после 1988 у неё было много запоминающихся ролей). Она изобразила стихию одиночества в самой светлой своей ипостаси - честного разговора с собой о жизни, как об уроке, как о ВСТРЕЧЕ.
Забегая вперёд, Лёка была дыханием, но не страстью, мудростью, а не расчётом, музой – не валькирией, домом – не пьедесталом, алтарём – не праздником. Всю красоту её безусловной щедрой любви, женского обаяния, пластического изящества и чистого художественного вкуса мог разглядеть только острый глаз оператора документалиста и художественного фотографа Глеба (Родион Нахапетов). Эмоционально зрелая, открытая и сильная натура Глеба позволила ему принять простое природное право женщины влюбляться, сопереживать, горевать и радоваться, уходить и возвращаться. Он был счастлив лишь тем, что эта удивительная женщина, Лёка, есть в его жизни, что он может её встречать каждый раз, когда та нуждается в его теплоте и понимании.
Развитая духовная личность Лёки по умолчанию признавала в Глебе равного по силе духа, способного с трудом, но прощать и переносить турбулентности женского характера, высоко ценить достоинство её парадоксальных решений и не отговаривать от отчаянных поворотов выбранной ей судьбы. Это предельное доверие любимой Женщины наполняло Глеба вдохновением и наделяло глубоким пониманием жизни, надеждой на удачное завершение их путешествия, на перелёт за край горизонта.
Любовь Лёки и Глеба больше напоминала нежную дружбу, творческое партнёрство в питательной среде общих ценностей, сакральное посвящение в тонкое парное созидание бессмертных родственных душ.
Инсталляция памяти Лёки Храповой в фильме – как 3D альбом старых уникальных фотоснимков-повествований, как художественное полотно мистического художника, который подмечает существенные фоновые детали и маленькие, но значимые события и способен выделить в отдельный смысл каждое зёрнышко из мозаики народных судеб.
В этой штормовой эпохе фатальных перемен советской России 30-40-х кармической задачей миллионов людей было оставаться собой, сохраняя своё достоинство и помочь слабым потерянным душам не сбиться с Пути. Чтобы не поступиться гиперчувствительной совестью, Лёке Храповой надо было поработать ангелом даже для тех, кто может был этого не достоин.
Алевтина Храпова была воспитана в семье интеллигентов и по роду занятости, а по принадлежности к гуманизму как к религии, к вере в справедливость и самопожертвование. Молодость правдоискательства и борьбы за идеалы в искусстве странным образом опустилась в опекунство юной девушки над страдающим латентной шизофренией и расстройством личности велеречивым астрофизиком (Автандил Махарадзе), а потом над сомнительным поэтом (Юрий Богатырёв), паразитировавших на доверчивости и сострадательности светлой души. Титан-управленец танкового завода (Олег Ефремов) тоже не избежал её жертвоприношения в форме платонической любви, просветляющей ум и сердце чёрствого солдата сталинской эпохи.
Ошибки стоят нам очень дорого тогда, когда мы теряем на их совершение, а затем на прозрение ценнейшее время жизни. Психологизм фильма в том, что за ошибочный взгляд на себя, на людей и на мир каждый несёт суровую личную ответственность. Искажение реальности (фактически, удобный самообман) неизбежно приводит к страданию. Трагедия свободы воли (то есть возможности совершать любые ошибки) в том, что «правота» человека — это экспериментальный строительный материал Бога, из которого он творит историю, создаёт искусство, науку и бесконечное идейное многообразие нашей жизни.
Но суть послания писателя Габриловича в том, что наивное альтруистическое расточительство прожитых лет не делает Лёку хуже. Через неё Высшие силы, пославшие её на землю, прожили счастье бескорыстного дарения, награда за которое – предельная человеческая реализация с любовью в сердце.
Советское кино позволяло когда-то делать понимание серьёзных вещей «чувствующим». Именно такое «сердечное сознание» остаётся в памяти яркими вспышками событий-людей, идей-образов и высокохудожественных символов-силуэтов прошлого. В дуэте с Яковлевой на экране исполняла яркую роль второго плана малоизвестная, но удивительно тонкая актриса Алина Ольховая, которая сыграла Лёку в зрелом возрасте. Биография актрисы Ольховой, маленького человека с большим сердцем, педагога человеческих душ, очень близка грустной судьбе Лёки Храповой из повести Евгения Габриловича.
В экспозиции фильма – прожитая жизнь неудавшейся, но талантливой актрисы, которая вспоминает себя молодой и оживляет своё прошлое настолько, что перепроживает его ВМЕСТЕ С СОБОЙ. Переоценка своей жизни со всеми взлётами и падениями, триумфами и неудачами – это путь в Принятие, где всё имеет смысл, потому что ничто не прекращается и всё имеет право быть, вливаясь в вечный поток жизни.
Наше общество помешано на шаблонных сценариях успеха, хотя высшая реализация – это небезболезненное глубокое осознание Пройденного Пути, на котором «пункты назначения» - всего лишь остановки на бесконечном маршруте путешествия нашего совершенствующегося Истинного «Я».
«Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?»
Евангелие от Марка 8:36
