Никуся долго думала. Была молчаливая и лирическая, даже в горшке копала без энтузиазма. Что-то шевелилось в ее щекастой голове, и это внушало тревогу.
- Теть Мусь, — она подошла и выложила из пасти обслюнявленный пластиковый комок, — это мой любимый мячик. Пусть он будет твой.
Она немного потопталась, подыскивая нужные слова.
- Ты говорила, что у тебя никогда не было мячика. А у меня много, их специально мне покупают, сколько захочу. Вот этот — самый классный, и я его тебе дарю. У тебя тоже должен быть свой мячик.
Муся от неожиданности уронила челюсть.
- Что она в глаз плюнет — ожидала. Что за хвост укусит — ожидала. Что на голову навалит — тоже, в принципе, могла ожидать. Но что она мне мячик подарит…
Никуся скромно отошла в сторонку, не мешая Мусе переживать. А та садилась, вставала, ходила кругами вокруг мячика, не переставая бормотать:
- …мячик! Только мой мячик… И даже не краденый…
Она подняла к потолку офигевшую морду и громко произнесла на всю квартиру:
- Если кто малую обидит — тому голову с жопой местами поменяю и скажу, что так и было!
На кровати Монюня скептически скривилась:
- Как легко тебя купить с потрохами…
А мячик лежал на ковре. Правда не красненький, а коричневый, но почти новый, гладенький, с какой-то дурацкой пластиковой ногой. Муся обошла его раз двадцать:
- А эт что за херня?
- Ты попробуй поиграть. Толкни его.
Муся толкнула.
Мячик неловко перекатился на другой бок, потом взвизгнул, зажужжал и внезапно полетел по комнате, отталкиваясь от любых предметов и уверенно набирая скорость.
Муся взлетела на кровать. Следом на ней, с истошным криком взлетела Фуся — мячик догнал ее в поддиванье. Моня с Шуней мгновенно проснулись и кинулись на оборону Сталинграда.
А я… я в это время жевала на кухне бутерброд. Слышу — Никин электронный мячик заработал, ну и фиг с ним. Бесячая фигня, но мне все равно скоро на работу выходить.
Тем временем бегемоты пытались нейтрализовать неведомую фигню. Заняли круговую оборону, не понимая, как оно вообще движется и почему так верещит.
- Свят, свят, свят… — бормотала Фусенька, выпучив глаза, и пробовала крестить мячик. Он жужжал еще веселее и начинал катиться в другую сторону.
- Моня, это сучность?!
- Это не я, — раздался голос из зеркала, — я сама его боюсь!
Моня, распушившаяся до состояния шара, отчаянно шипела на объект. Ситуация была критическая. Она сглотнула слюну и преградила путь объекту, своим телом защищая бегемотов от опасности. Наскоро бросила через плечо Шуне:
- Беги к матери. Пусть срочно вызывает экзорциста!
Шуня повернулась к Фусе:
- Слышала? Срочно этого, как его… экс... экс… экс…бициниста!
Муся выпучила глаза:
- Того, что в парке писькой трясет, что ли? Но зачем?
- Некогда объяснять, зови!
И вот на кухню влетает офонаревшая Фуся и вопит:
- Мама!!! С-с-стриптизера!!! С-срочно!
Вот так и давятся люди бутербродами.
Одна Никусенька спокойно смотрела, как мячик весело стрекочет. Ей нравилось с ним играть, но мама еще купит, а этот она уже подарила.