Анна Сергеевна остановилась посреди тротуара, словно громом пораженная. Прохожие недовольно огибали её, но она не замечала ничего вокруг. Из открытого окна старенькой "хрущёвки" лилась музыка — простая мелодия на фортепиано, такая знакомая, что защемило сердце.
— Откуда... откуда я её знаю? — прошептала она, прижимая ладонь к груди.
Мелодия звучала всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы перевернуть весь мир Анны с ног на голову. Она стояла, вглядываясь в окно на третьем этаже, откуда доносились звуки, но музыка уже стихла.
— Женщина, вы в порядке? — окликнул её проходящий мимо мужчина средних лет.
Анна встрепенулась, будто очнувшись ото сна.
— Да-да, всё хорошо, — она рассеянно улыбнулась. — Просто... показалось.
Мужчина пожал плечами и пошёл дальше, а Анна ещё раз взглянула на окно. Что это было? Почему эта мелодия так взволновала её?
Весь вечер Анна не находила себе места. Она бродила по своей уютной двухкомнатной квартире, то и дело останавливаясь у окна и глядя на улицу, словно надеясь снова услышать ту загадочную мелодию.
— Мам, ты какая-то странная сегодня, — заметила её дочь Катя, отрываясь от учебников. — Что-то случилось?
Анна вздохнула и присела рядом с дочерью на диван.
— Знаешь, милая, сегодня я услышала одну мелодию... — начала она, но осеклась, не зная, как объяснить свои чувства.
— И что в ней такого особенного? — Катя отложила ручку, с интересом глядя на мать.
— Вот в том-то и дело, что не знаю, — Анна покачала головой. — Но она... она словно из прошлого. Из детства, может быть. Такое чувство, будто я знала её когда-то, но совершенно забыла.
Катя задумчиво нахмурилась:
— А ты не помнишь, где могла её слышать?
— Если бы! — Анна всплеснула руками. — Всё как в тумане. Знаю только, что она очень важная, эта мелодия. Как будто... как будто ключ к чему-то.
— Ключ? — переспросила Катя. — К чему?
Анна покачала головой:
— Не знаю, милая. Но я должна её найти. Должна вспомнить.
***
Следующие дни превратились для Анны в настоящую одержимость. Она старалась проводить как можно больше времени на улице, прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся из окон. Она бродила по музыкальным магазинам, слушая сотни мелодий в надежде найти ту самую. Она даже начала копаться в старых альбомах, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.
— Анечка, я тебя не узнаю в последнее время, — сказала ей как-то подруга Вера за чашкой чая. — Что с тобой творится?
Анна отвела взгляд:
— Ты не поймёшь, Вер. Я сама не понимаю.
— А ты попробуй объяснить, — мягко настояла Вера. — Глядишь, вместе и разберёмся.
И Анна рассказала. О мелодии, о чувстве, будто она забыла что-то невероятно важное, о бессонных ночах и бесплодных поисках.
Вера внимательно выслушала подругу, а потом вдруг спросила:
— А ты не думала, что эта мелодия может быть связана с твоим отцом?
Анна замерла. Отец... Она почти не помнила его. Он ушёл, когда ей было всего пять лет, и с тех пор она его не видела.
— Почему ты так решила? — тихо спросила она.
— Ну, ты говоришь, что мелодия из детства. А кто у нас был музыкантом? — Вера пожала плечами. — Просто предположение.
Это было как вспышка. Внезапно Анна вспомнила: старенькое пианино в углу комнаты, большие тёплые руки отца на клавишах, его улыбка, когда он играл для неё...
— Боже мой, — прошептала она. — Как я могла забыть?
***
Найти отца оказалось непросто. Анна провела недели в поисках, расспрашивая родственников, просматривая старые документы. И вот, наконец, адрес.
Она стояла перед дверью обычной квартиры в спальном районе, не решаясь позвонить. Сердце колотилось как сумасшедшее. Что она скажет? Узнает ли его? Узнает ли он её?
Глубоко вздохнув, Анна нажала на звонок.
Дверь открылась, и на пороге появился седой мужчина с усталыми глазами. Но Анна узнала его сразу.
— Папа? — её голос дрогнул.
Мужчина замер, вглядываясь в её лицо. А потом его глаза расширились от узнавания и наполнились слезами.
— Анечка? Доченька моя?
Они стояли, не в силах двинуться с места, а потом одновременно шагнули навстречу друг другу, обнимаясь так крепко, словно боялись снова потерять друг друга.
— Прости меня, — шептал отец сквозь слёзы. — Прости, что ушёл тогда. Я был таким дураком...
Анна не могла говорить, она просто плакала, уткнувшись в его плечо.
Когда они, наконец, отстранились друг от друга, отец вдруг спросил:
— Но как... как ты нашла меня?
И тут Анна вспомнила:
— Мелодия, папа. Та мелодия, которую ты играл мне в детстве. Я услышала её на улице и... и вспомнила.
Отец замер на мгновение, а потом его лицо озарилось пониманием:
— "Лунная соната"? Боже мой, неужели ты помнишь?
Анна кивнула, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на глаза:
— Я не помнила. Но когда услышала... Это было как ключ, понимаешь? Ключ ко всему, что я забыла.
Отец взял её за руку и повёл в квартиру. В углу комнаты стояло старенькое пианино — точно такое же, как в её детских воспоминаниях.
— Сыграешь? — тихо попросила Анна.
Отец сел за инструмент, и комнату наполнили первые аккорды "Лунной сонаты". Анна закрыла глаза, позволяя музыке течь, возвращая её в то далёкое, почти забытое детство, когда всё было просто и ясно.
Когда последние ноты затихли, Анна открыла глаза и увидела, что отец смотрит на неё с любовью и раскаянием.
— Я так много пропустил, — сказал он тихо. — Столько лет...
Анна села рядом с ним на банкетку:
— У нас ещё есть время, папа. Мы можем наверстать.
Он обнял её за плечи, и Анна почувствовала, как что-то внутри неё, что-то давно сломанное, наконец начинает исцеляться.
— Знаешь, — сказала она, глядя на клавиши, — у меня есть дочь. Твоя внучка. Ей бы очень хотелось познакомиться с дедушкой.
Отец посмотрел на неё с надеждой:
— Правда?
Анна кивнула:
— Правда. И, может быть... может быть, ты научишь её играть эту мелодию?
Отец улыбнулся сквозь слёзы:
— С радостью, доченька. С огромной радостью.
Они сидели рядом, глядя на старенькое пианино, которое хранило столько воспоминаний. И Анна знала, что теперь эта мелодия никогда больше не будет забытой. Она станет началом чего-то нового, мостом между прошлым и будущим, связующей нитью для трёх поколений их семьи.
Забытая мелодия нашла свой путь домой, и вместе с ней вернулось то, что казалось потерянным навсегда. Любовь, прощение и надежда на новое начало — всё это звучало в каждой ноте "Лунной сонаты", объединяя разорванные временем сердца.