Ирина Васильевна уже второй раз за неделю пришла к ним в гости. Катя, сжав губы, вежливо налила чай, но чувствовала, как внутри всё горит от напряжения. Её свекровь никогда не приходила просто так — она всегда приходила с какой-то скрытой целью.
Обычно это касалось "заботы" о Лёне, о том, как он питается, как работает, как вообще поживает. Но в последние месяцы разговоры Ирины Васильевны стали более настойчивыми и странными.
— Катюша, — начала свекровь своим мягким, но всегда каким-то настораживающим голосом, — а ты не задумывалась о том, чтобы прописаться у нас? Ну, вы с Лёней как-никак семья, всё-таки, нужно же как-то объединяться. Вот что если с тобой что-то случится? А у тебя дети будут, и всё так неожиданно... Ты же знаешь, я всегда вас поддержу, но прописка — это важно.
Катя едва заметно подняла бровь. Это был не первый раз, когда Ирина Васильевна заводила эту тему. Только вот почему-то каждый раз звучало это как тонкая, но уверенная попытка установить контроль.
— Нет, Ирина Васильевна, я об этом не задумывалась, — Катя сделала вид, что продолжает пить чай, скрывая своё раздражение. — У меня своя квартира, и мне вполне удобно. У нас с Лёней всё налажено.
Свекровь посмотрела на неё с лёгким упрёком в глазах.
— Ну конечно, конечно. Просто я беспокоюсь за вас, вы такие молодые ещё. А жильё — оно ведь основа семьи, ты понимаешь? Вот если бы ты прописалась в квартире, всё было бы надёжнее. Мы бы как-то все вместе, одной семьёй...
Катя с трудом удержала себя от вздоха. Лёня, сидящий в углу с планшетом, будто не слышал ни слова. Он уже давно научился «выключаться», когда его мать начинала эти разговоры. Но Катя чувствовала, что пора остановить это. Довольно. В этом доме правила устанавливала она, а не кто-то другой.
— Ирина Васильевна, — начала она твёрдо, — моя квартира — это моя собственность. Я не собираюсь ничего менять. Мы с Лёней взрослые люди и сами можем решить, где нам жить. Ваши советы ценны, но... они не всегда нужны.
Свекровь была явно озадачена такой прямотой. Она привыкла, что Катя была более мягкой, чаще промолчит, чтобы не разжигать конфликт. Но сегодня всё было по-другому. В глазах Кати горела уверенность, которой Ирина Васильевна не ожидала.
— Катя, — медленно произнесла она, — я ведь только о вас забочусь. Ты же не хочешь, чтобы потом у вас были проблемы с жильём, с наследством...
— Проблемы с жильём? — Катя усмехнулась, не скрывая больше своей позиции. — Мы живём здесь, это наша квартира. А ваша — ваша. Зачем это смешивать? Неужели вы считаете, что я должна быть у вас прописана, чтобы у нас с Лёней всё было хорошо?
В глазах свекрови мелькнуло что-то непонятное — то ли удивление, то ли осознание, что её попытки не сработали. Она сделала глоток чая и на мгновение задумалась.
— Нет-нет, Катюша, конечно, я не настаиваю... Просто, знаешь, всё так непредсказуемо в жизни, и я хочу, чтобы у вас всё было надёжно. — В её голосе послышались нотки оправдания, чего раньше никогда не было.
— Надёжно? — Катя положила чашку на стол, отчётливо давая понять, что разговор закончился. — Надёжность в отношениях, а не в прописке. Мы с Лёней прекрасно понимаем, как строить свою жизнь. И я прошу вас больше не поднимать эту тему.
Лёня наконец-то отвлёкся от планшета, почуяв, что что-то пошло не так. Он поднял глаза и посмотрел на Катю, затем на мать, понимая, что атмосфера в комнате накалилась.
— Мам, — он попытался вмешаться, но Катя перебила его твёрдым голосом:
— Лёня, я уже всё сказала. Это наша квартира, и решения в ней принимаем мы с тобой. Не кто-то другой.
Ирина Васильевна нервно поджала губы. Катя впервые видела её такой растерянной. Она явно не ожидала, что невестка будет так настойчива. Всё это время она считала её удобной марионеткой, через которую можно было управлять своим сыном. Но сегодня, казалось, её власть закончилась.
— Ну что ж... — свекровь медленно встала, поправляя подол платья. — Я вижу, что сегодня у нас разговор не задался. Надеюсь, вы всё-таки ещё обдумаете мои слова.
— Не стоит, — холодно ответила Катя. — Решение принято.
Ирина Васильевна направилась к выходу, но на пороге обернулась, её глаза на секунду встретились с глазами невестки. В этот миг Катя поняла — эта борьба ещё не окончена. Свекровь не сдастся так легко.
Когда дверь за Ириной Васильевной закрылась, тишина повисла в квартире. Лёня, недоумённо почесав затылок, подошёл к жене.
— Катюш, ты чего так на неё?
— Потому что, Лёня, мне это надоело. Она пытается контролировать нашу жизнь. Ты не замечаешь?
Лёня лишь пожал плечами.
— Она просто заботится…
Катя посмотрела на мужа и покачала головой.
— Забота — это одно, а манипуляции — другое. Она хочет, чтобы я прописалась у вас, потому что тогда она сможет контролировать и нас, и нашу жизнь. Это очевидно, Лёня.
Лёня всё ещё не понимал, но Катя знала, что больше молчать нельзя. Ей надоело, что её жизнь пытались развернуть в чужом направлении.