Было жарко, а под доспехами чесалось, Глеб нервно рассмеялся:
- Да уж, эдак мы расплавимся раньше, чем доберёмся.
Рогволод вздохнул тяжело и осмотрелся. Впереди маячило огромное облако. Кони сами как-то направились прямо в белесую вязкую мглу…
Туман в облаке был густой, Иногда кашлял Рихард, позади кто-то чихал, едва было возможно различить друг друга в таком тумане. Время от времени Рогволод останавливал всех для переклички. Кони ржали, казалось, что туман наполнил уже всё, что возможно внутри, иногда казалось, что они не люди, а рыбы… стало темнеть, всё больше и больше, больше и больше, пока не исчезло, кажется, всё в этом мире, и тут раздался резкий хлопок!
Рогволод мотнул головой и повалился на коня, потом Гаврила, Леонид, Аким, …
- Айвать-вать!!!
- Аиттии…аааммм…
Голова гудела, Рогволод потрогал лицо, возле ушей было липко, он потрогал ладонью, поднёс к носу, понюхал – ничего не почувствовал, привстал, но ощутил тряску, и тогда понял, ноги его ниже головы, Рогволод осмотрелся: вокруг были его товарищи. Рядом ехал Гаврила, смотрел на него:
- Пора вставать, - повторил он и улыбнулся.
- Что случилось? – Попытался спросить Рогволод. Прокашлялся и повторил, - кхе, что случилось?
- Я не знаю, все отключились. Клима рвало, как очнулся. Герасим до сих пор зелёный. У Акима теперь дёргается глаз, - Гаврила икнул. – А я вот, - он улыбнулся.
Все сидели в сёдлах, словно влитые… это бросилось в глаза Рогволоду… «Как странно… Уже совсем всадники…» Рогволод улыбнулся своим мыслям, посмотрел на Гаврилу, немного кружилась голова.
- Где мы? – Рогволод сощурил глаза, напрягся и в три рывка, с трудом, сел в седле, погладил голову коня, заметив, что у того обожжены волосы на ушах, это обеспокоило его, - У твоего коня то же самое? – спросил, Рогволод, указывая Гавриле, тот посмотрел на своего коня:
- Да, - он быстро бросил взгляд по крупу коня: то тут то там были следы огня, но конь продолжал идти вперёд. У Рогволода заломило глаза, он вдруг понял, насколько же здесь светло, просто нереально. Было так светло, что глаза не видели слишком далеко, всё далее пяти метров превращалось в сплошную яркую стену света…
- Ох ты ж. Гаврила, ты что-нибудь видишь?
- Не более твоего, почти ничего…
Было ужасно жарко, света становилось всё больше и больше, кони же шли, как ошалелые ни на минуту не останавливаясь. Когда было уже совсем невмочь, кони встали и задёргали ушами. Зазвучали ужасные шорохи, всплески, звуки словно трутся огромные стальные платины. Напротив всадников появилось белое пятно:
- Закройте глаза свои!
Все зажмурились.
- Прикройте уши свои!
Каждый зажал уши ладонями.
- Не прерывайте речи словом своим!
И тут ужасающий гром покатился по небу, снова и снова, снова и снова, нарастая и проникая прямо в сердце и душу, вдруг словно по поверхности пузыря читались бы буквы, возникающие из тонких разноцветных линий – так в головах появились образы врага их: чёрный камень, который вдруг встряхнулся и восстал над миром – шедший прямо к ним, тянущий уже свои тонкие нити в мир человеческий и забирающий в свою обитель души несмелые и неуверенные, а потом белые хлопья легли ласковым словом на их утомлённые сердца, жаждавшие разъяснений – и каждый услышал тихий голос Захара, и каждый знал, что предрешено им победить в битве – но плата будет велика, но и велика милость Господня…
Никто из них не знал, сколько они пробыли в густом свете, обжигавшим их струями слов и видений и повелевающий им.
- Ступайте. Узрите и услышьте, и пусть ведёт вас слово ваше.
Гаврила открыл глаза и спешно выдохнул, потом вдохнул, снова выдохнул, снова вдохнул, грудь болела, во рту был привкус крови, ведь только сейчас каждый из них осознал, что не смел даже дышать, и узнал, какое это сладкое чувство, что сейчас узнали они – простое дыхание… только сейчас их охватила простая радость воздуха, зачерпываемого ртом в глубину и питающего каждую частицу их тела… как же необыкновенна, дорога и достойна быть чем-то постоянно необходимым эта простая и светлая часть нашей необходимости жить…
Из каждого полился весёлый смех:
- Вот это да!
- Невероятно! Невозможно!
Клим грохотал своим смехом!
- Да это же просто счастье! Каков же наш враг, что такова наша награда за ещё не содеянное?! – но никто не остановился – а лишь смеялись, и вдруг, не сговариваясь – они пришпорили своих коней – и устремились через пахотные земли господни и луга господни – к месту, где нужно сойтись им по своему предназначению, как и бывало не раз у них…