Я люблю советские столовые, не современные стилизованные, не модные а-ля рус-СССР, а настоящие советские столовые, которые, знаю, во многих городах сохранились с тех времён. В здании, где находился мамин опекунский комитет, была такая харчевенка. В этом здании размещались разные государственные конторы - от соцзащиты до отдела образования, поэтому я захаживала туда по делам задолго до болезни мамы.
Конторы располагались в обширном правом крыле, а в коротком коридоре налево располагалась столовая и туалет. Правое крыло было огорожено, у входа стояла контрольная будка с человеком и вертушкой. Просто так, с улицы и прямиком в кабинеты, туда было не зайти. Люди ждали в общем коридоре, проходили по записи, звонили по телефону в нужные им комитеты.
Налево же могли пройти все желающие. В столовой обедали не только чиновники здешних контор, но и работники близлежащих учреждений и любые прохожие-захожие.
Я в столовой до нынешнего года не была, но о еë существовании давно знала: в общем коридоре настаивались сытные запахи домашней еды. Когда я приходила в отдел опеки по маминым делам, пока ждала вызова, - хотелось пойти на запах, посидеть, поесть. Но надо было спешить к маме.
Во всём этом было много уюта, тепла, защищённости. Я расслаблялась, на какое-то время забывалась, заботливо представляла, что сейчас я сдам опекунский отчёт, помчусь домой, разогрею суп, фаршированные перцы, вскипячу чай и накормлю маму горяченьким. И сядем мы с ней ладком, вкусно пообедаем и продолжим жить нашу не самую весёлую жизнь - ну уж какая суждена.
Я люблю советские столовые с детства. Я любила заходить в них с родителями - не целенаправленно идти из дома в столовой, а между делом зайти перекусить. В моём детстве папа часто лежал в больнице. У него и так была инвалидность третьей группы (прихрамывал), но однажды он чинил крышу в сарае, упал, повредил позвоночник, после этого долго лечился, лежал в больнице, на реабилитации.
Я не помню, сколько это длилось, но осталось в памяти, что это была какая-то бесконечность, мы с мамой несколько лет по выходным ездили папу проведывать. Больница находилась в лесной зоне, ехать туда надо было с час на деревенском автобусе.
Автобусы тогда ходили редко, забитые, не всегда удавалось влезть. Мама рано вставала, будила меня, мы ехали на станцию, ждали, потом впихивались в транспорт с сумками и кошëлками, потом, измочаленные, вываливались, тащили папе вкусненькое, домашнее. На поездку уходил почти весь день.
Всё это выматывало, хотелось в выходные отдохнуть от школы, погулять, поиграть с друзьями, но приходилось тащить сумки в больницу. Через много лет, уже в наше время, в этой больнице лежала мама с артрозом - и навещать её было одно удовольствие. Автобусов к этому времени стало несколько, плюс бегали маршрутки, никакой давки, не надо тратить целый день, можно было запросто смотаться к маме после работы.
Убитый трудный день поездки к папе мама компенсировала мне походом в столовую. После больницы мы почти всегда заворачивали в столовую при рынках. Маме она была до лампочки, но я столовки обожала.
Я выискивала в зале хороший столик, уютно там располагалась, тщательно выбирала блюда, расставляла их на столике и с гурманской обстоятельностью погружалась в процесс. С такой же любовью и трепетом я относилась к школьной столовой, но это предмет отдельного разговора.
Я раньше считала себя сложной, умной, гордилась и задавалась этим. Но довольно быстро поняла, что я проста как три копейки, и нравится мне всё простое. Несколько лет назад одна знакомая очень точно охарактеризовала меня, настолько точно, что я даже записала её слова себе в тетрадь.
"Вы умеете упрощать сложное и выявлять суть, разбирая на составляющие, видя простое в сложном. У вас есть умение познать истину, отбросив всё наносное и не главное. Эта манера или способность проявляется в вашей манере смотреть, писать, говорить и наверняка принимать решения."
К еде это тоже применимо. Я люблю простые блюда: суп, борщ, картофельное пюре, котлеты, гуляш, жаркое, яичницу, крупы с гарниром и подливкой, компот, чай. Эстетски насладиться едой я тоже люблю - все эти изысканные сервировки, бокалы, консоме, красивое оформление и подача блюд, но для меня в этом больше всё-таки церемониальности, гурманства. А если я хочу просто сытно и вкусно поесть, я выбираю простое, домашнее.
Всё это нынешнее: Макдональдс, КFС, пиццерии, арт-кафе, семейные рестораны, дизайнерское решение, интерьеры - для меня это не об уюте, не о домашней еды, не о сытости.
Мне хочется без дизайнов первого, второго и третьего, горячего, сытного, черпаком из кастрюли, разливайкой подливы на гречку, капустного салата, чтоб без всяких булгуров и листиков мяты на идеально вылепленной котлете. Мне хочется увидеть эти названия, простые, незамысловатые - столовая, булочная.
Первый раз в столовую при опеке я попала накануне похорон мамы. Я занималась подготовкой, потом мы с сиделкой ездили за город утрясать вопросы на кладбище, потом помчали в город в похоронный трест. Когда освободились, были без сил.
Брели по городу к автобусной остановке, высматривая, где бы перекусить. Мне было ни до чего, сиделка отвлекала меня разговорами. По пути попадались разные кафе и пиццерии. И тут я вспомнила, что рядом находится опека со столовой, и предложила зайти туда.
Время было к вечеру, пятый час. Столовая оказалась закрыта. Мы обречённо топтались у дверей. К нам вышли две поварихи, сказали, что могут нас покормить на вынос, но всё уже, увы, остывшее. Мы обрадовались. Я не была сильно голодна, все мысли были о маме, только о ней, но всё же за день успела только позавтракать, а завтра предстояли похороны, нужны были силы.
Силы давала как раз столовая, воспоминания о том, как я тут когда-то ждала своего специалиста, писала отчёты о маме, вдыхала ароматы с кухни, спешила домой кормить мою роднульку - больную, но живую и даже на ножках. Я попросила у поварих гречку с котлетой и подливой, оладьи, сиделке тоже что-то вынесли. Мы от души поблагодарили женщин, сели в коридоре, с аппетитом поели.
Второй и третий раз я заходила в столовую в августе. И пообедать, и погрузиться в то доброе и светлое, пусть и грустное, что было связано у меня с этим местом, с этим словом - столовая. По сути, в столовую в эти разы я попала впервые, потому что в моё первое помещение нас с сиделкой покормили на вынос, в зал я даже не заглянула.
А во второй раз я всё увидела, и аж сердце зашлось! Ностальгия. Чисто, светло, просто, деловитый гул, несколько столиков, дань времени - мягкие стулья и диваны. Тут же в зале видно, как кипит жизнь на кухне. Раздатчица весело гремит крышками и половником и кричит куда-то вглубь: "Валяяя, подрежь капустного салатУ", мойщица забирает с подносов посуду, кассирша ловко щёлкает калькулятором, бросая быстрые взгляды на тарелки на подносе.
А ты... Ты берёшь из стопки чистый сухой поднос, из больших стаканов - ложку и вилку, ставишь поднос на ленту, поднимаешь за пипку стенку отсека, ставишь к себе стакан компота из свежих яблок, любимый капустный кисло-сладкий салат из детства в пиале, там же стоит и свеколка, щипчиками из корзинки сверху достаёшь ломтик хлеба. Двигаешь поднос по ленте дальше.
Раздатчица стоит с половником наготове над бачками, заботливо интересуется, чего тебе налить. Я сообщаю ей, что я у вас первый раз, не знаю ассортимент. Женщина радушно перечисляет: "Да моя ж ты дорогая! Вот солянка у нас, борщ, суп гороховый, куриная, лапша, рассольник... гречка, макароны, пюрешка, гуляш из говядины, куриный, котлеты свиные, куриные, жаркое, отбивные, подливой полить?"
Повариха зачерпывает густой суп, щедрой рукой накладывает гуляша, гречки, обильно всё поливает.
Подойдя к кассе, вижу перед собой агрегат, похожий на старый громоздкий советский кассовый аппарат - так и кажется, что продавщица сейчас на всю столовую загремит кнопками или даже начнёт крутить сбоку ручку. Но это был не он, просто на современную кассу был надет какой-то чехол.
Кассирша быстро подсчитала мои расходы. Около 230 рублей. Всего лишь. За огромный комплексный обед, которого мне бы хватило на два приёма пищи. Я отнесла поднос с едой на стол, села на диванчик и погрузилась в еду и воспоминания. Они шли параллельно.
Я наслаждалась сытным густым гороховым супом, вкусным куриным гуляшом, до нежной мягкости протушенным с луком и сметаной, хрустящим капустным салатом, розовым компотом из свежих яблок. И вспоминала.
Моё советское детство, мои советские столовые, поездки к папе, мою такую ясную, понятную, чистую и светлую жизнь с родителями. С тихой грустью вспоминала, что здесь я сдавала за маму отчёты, в этом месте я была, когда мама ещё жила, ходила, говорила - и я спешила к ней, это место, опека, помнит меня дочерью, помнит, как я, ожидая своего специалиста, вдыхала в коридоре сытные ароматы.
Я размышляла, как быстротечна жизнь, как, оказывается, много всего хорошего у меня в ней было, жалела маму, папу, тосковала. Оглядывалась в своё детство, в те далёкие годы, где мне было совсем мало лет, где я была беззаботной школьницей, которая даже представить не могла, что уготовит ей судьба, как трудно сложится наша с мамой и папой жизнь и сколько всего нам придётся пережить.
