Как сейчас помню, дело было году в тысяча девятьсот семьдесят восьмом. Светка тогда пятый класс окончила, а я третий. И тут случилось. Светка влюбилась. Предметом обожания стал угловатый подросток с другого конца деревни. Звали его Димка, насколько помню.
Димка был постарше Светки года на два и единственным, что по мне, могло привлечь в его внешности, так это шикарная, крупными волнами, белокурая шевелюра. Но для Светки он был идеалом. Пацан был, что называется, "оторви голова", поведение у него было то ещё, да и в школе – с двойки на тройку.
Светкины родители что только не делали, чтобы Светку от него отвадить, всё в пустоту. Они только за порог, Димка на велике уже рядом с домом ошивается. Светка нырь в калитку, на багажник, и только их видели. Целыми днями мотались, где попадя. Кукурузу в полях воровали, подсолнечник, молодой зелёный горошек стороной тоже не обходили, на пруд купаться ездили. В общем, любофь любовная случилась.
Бабушка с дедушкой тоже за голову хватались, но пока поделать ничего не могли. Естественно, эта парочка широко обсуждалась деревенской общественностью. Бабушка Клава много раз разговаривала с бабкой Димки, бабой Стешей, но ничего не помогало.
В этот день дед Митрофан решил дойти до дома деда Гриши, может, повезёт и получится друга вызволить из лап бабки Машки.
– Постучавшись и приоткрыв дверь в хату, дед услышал недовольный бабкин голос.
– Ну, ты погляди на ево, окаяннава! Нет, ну, где глаза твои были? Чаво ты ручонками сваими туды сюды шоркаишь? Мине типеричи убиратьси.
– Да ничаво, Маня, я сам смету с полу, ты ни перживай!
– Хозяивы! Здарова, говарю, чаво энта у вас приключиласи? Можить, подмагнуть надобна? – сказал дед Митрофан, входя в хату.
– Нарисовалси! Помошничик, тожа мине. Вона энтат косарукай соль просыпал. Думала, можить, хочь нонча не поругаимси, да где тута уж! – сокрушалась бабка.
– Не расстраивайси, Маня, можить, ещё обойдётьси? – с надеждой глядя на бабку, сказал дед Митрофан.
– И не надейси! Не обойдётьси! Я уже настроиласи! – отрезала бабка. – А щас Дунька прийтить обещаласи, а у мине вона, вся хата в соли. Зараза така! Руки тибе пообрывать, чтобы зад&ницу вытереть нечем было! Так бы и прибила бы паразита!
– Да не придёть она.
– Чаво энта? – удивилась бабка.
– Да я ж надысь мимо её хаты проходил, она ставни как раз закрывала. Говарить, вроде, до тибе сбираласи, а потом передумала, – соврал дед.
– Чаво энта?
– Да, чаво, говарить, мол по радиву сказали, что по такой жаре надабна затемнить окна, не выходить с хаты и больше пить, туды её в качелю! Вот она и пошла, значитьси.
– Куды пошла?
– Да в хату, пить! Чаво тута не понятнава?
– Чаво пить-то?
– Да откудава я, Маня, знаю, чаво вы энта тама с ей пьёте? – всплеснув руками, сказал неугомонный дед.
– Ну, уж вам-то тута пить нечава, я всё попрятала, да и пить вредна!
– Чаво энта вредна, ежели даже врачи по радиву рекомендують. Вона я, Маня, надысь в газете прочитал, что тольки тридцать процентав преступлений свершаютьси под мухай.
– А я чаво тибе говарю, пить вредна, патома ни оберёшси! – настаивала на своём бабка.
– Да как же так, Маня? Дак ты саабражай! Тольки тридцать! А семьдесять свершають трезвами! Понимаишь? Каво боятьси больше нада, кто выпивши али, кто трезвай? Где логика, Маня? А ты, куды сбираишси?
– Куды, куды, на кудыкину гору. До Дуньки схожу. А вы мине тута, чтобы ни в одном глазу! Тридцать працентав!
Бабка ушла, дед Григорий расстроился.
– Друг, она же, правда, всё куды-то попрятала, нигде найти не могу! Таки дела!
– Дак, до мине айда, кто нам запретить? Щас тольки твая мигера чуть дальше уйдёть и пойдём.
– Ой, чаво вчора было! Чуть не забыл тибе сказать. Сосед мой, Кузьмич, Васину Светку с Димкай в саду сваём застукал, малину обдирали. Он хворостинай, а они шасть через забор и тольки пятки засверкали.
– Да, Гриша, допрыгаитьси Светка Васина до беды с энтим охламонам. Вася аж серай ходить, ни знаить, как энтих развести в разны стораны, качарыжку им в рот.
– Да, куды там! Разве их разведёшь? Я было, друг, поговарить с энтим Димкай решил, чтоб от дитя отстал, дак он накинулси на мине, как пёс цепной, думал покусаить! – пожаловался дед Гриша.
– Как пёс цепной, говаришь? Ну, ну! Айда до мине, Гриша, будим сполнять рекомендации – сидеть в хате и больше пить. Ну, а чаво делать, раз жарища така, что аж врачи рекомендують?
Когда деды подходили к дому, мы со Светкой уже там сидели и трескали в два горла стыренный Светкой и Димкой молодой зелёный горошек. Она припёрла целую тряпичную сумку, а Димка умчался по каким-то своим хулиганским делам.
– О-о-о! Девчаты, здарова! – обрадовался нам дед Митрофан. – А энта у вас откудава?
– А это Светка с Димкой нарвали, – наябедничала я.
– Колхозно поле, значитьси, обчистили! Ай-я-яй! – запричитал дед. – Светка, посодють вас с энтим Димкай в тюрьму за расхищение советской собственнасти, будити знать. Дапрыгаишьси ты с энтим Димкай! На чёрта он тибе надабна тольки? Вота скажи мине, чаво ты тольки к ему прилепиласи? Ни кожи, ни рожи, ноги – две палки, руки – верёвочки, саплёй перешибёшь!
– Зато у него волосы красивые! – парировала деда Светка.
– Воласы красиваи? Ты, чаво, из-за волос что ли? Да раз плюнуть! И у тибе таки будуть!
– А как? – оживилась Светка.
– Как? – мне тоже захотелось такие.
– Как! Вы чаво же думаити, они у его сами по сибе таки выросли? Ага. Как бы не так! Ево бабка Стефанида, туды её в карамыслу, с измальства гав&ном сабачим мазала. Ага, раз в два дня. Намажить, клеёнкай обматаить, сверху тряпкай, так он и ходить час али два. Ихний Тузик, вона, гадить не успеваить. Воласы! Тожа мине, нашли, чем восхищатьси, качарыжку ему в рот! Скажи, Гриша?
Светку просто передёрнуло! Брезгливая она сильно в детстве была. Брезгливее её в нашей семье только мой отец был, её дядя. Бывало, Серёжка, мой младший брат, когда года четыре было, пирожки надкусывал вечером втихаря, чтобы отец гарантированно их не съел. Евре&йчонок, наверное. Хотя и близко таких корней у нас в семье нет.
– Ага. Тузик не справлялси, – подхватил дед Григорий. – Пока у мине Бобик не издох, до мине приходила, а чаво, помагал по-соседски. Стефанида даже хвалила, мол, апосля маво Бобика кудри так ладна кладутьси, волной.
– Ладна, Гриша, пошли в хату, рекомендации сполнять, а то жарка дюжа. Врачи, девчаты, говарять, что в жару надобна с хаты реже выходить и больше… Хотя, энта вам ещё рано.
Светку потом какое-то время от одного вида Димки реально тошнить начинало. Как бабка отшептала. Вот так дед Митрофан, возможно, спас Светкино будущее. Димка с горем пополам закончил восемь классов, уехал в райцентр в ПТУ, потом армия, а оттуда в штрафбат и больше он в деревне не появлялся. Болтали, что всё больше по тюрьмам.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.