Поездка в деревню Дубки казалась Тамаре настоящим испытанием. Ей, коренной городской жительнице, жизнь в деревне представлялась чем-то тяжелым, обремененным заботами и полной трудностей. Туалет на улице, отсутствие качественной медицины и постоянно разносящиеся по деревенским домам сплетнями – все это было для Тамары непривычным и выглядело в ее фантазиях удручающе.
— Может быть, я останусь в городе? — нерешительно спросила она у Александра, когда до отъезда оставались одни сутки. Новый начальник посмотрел на Тамару неодобрительно, словно она говорила какие-то неприличные вещи, явно не нравившиеся Арефьеву и делавшие в его глазах помощницу непрофессиональным и даже нерадивым сотрудником.
— Тамара, мы же договорились! — с осуждением в голосе сказал Александр, — ты обещала помогать мне, говорила даже, что тебе нравится такая работа.
— Нравится! — подхватила Тамара, — но я хотела работать в городе! Саша, я не хочу ехать в глухомань и жить в деревянной лачуге.
Александр усмехнулся:
— У тебя какие-то дикие представления о деревне. Там уже давно живут такие же современные люди, каких ты привыкла видеть в городе. Успокойся и готовься к поездке, в Дубках ты и поработаешь, и отдохнешь.
Но Тамаре совершенно не хотелось отдыхать «так». Ехать она в Дубки не желала, но и выбора у нее теперь не было: Тамара уволилась с работы, стабильного дохода теперь не имела, а еще у нее не было мужа, который бы заботился о ней и о ее будущем ребенке.
Пришлось ехать. Катерина спокойно проводила Александра, нежно поцеловала его в губы, а Тамара, ставшая свидетельницей этого прощания, втайне позавидовала невесте Арефьева. Вот бы ей, Тамаре, такого мужчину! Заботливого, доброго, далеко не бедного. Тогда бы не Тамаре пришлось бы ехать в какие-то Дубки непонятно для чего. Она вполне могла бы остаться в городе, следить за шикарным домом Арефьева и спокойно вынашивать ребенка.
В Дубки они приехали к вечеру следующего дня. Еще на подъезде к деревне Тамара загрустила. Городские постройки вместе с комфортом и всеми удобствами остались где-то далеко, предстояло около недели жить в маленьком населенном пункте и пытаться радоваться жизни.
— Перестань делать такое кислое лицо! — сказал Тамаре Александр, всю дорогу наблюдавший за тем, как по мере удаления от города менялось выражение лица его спутницы, — это работа! Я же не на Крайний Север тебя привез!
В Дубках они остановились возле небольшого аккуратного домика. Из него вышла уже немолодая женщина, помахала им рукой и указала на место, куда Александр мог поставить свой автомобиль.
— Я – Анфиса, — представилась хозяйка дома, — проходите и устраивайтесь. Геннадий сегодня ночует не дома, будет завтра.
— Мы с ним на завтра и договаривались, — спокойно отозвался Александр, — Анфиса, познакомьтесь, это моя помощница Тамара.
Уже через несколько часов, засыпая под теплым одеялом в новом месте, Тамара думала о том, что зря волновалась из-за поездки. Анфиса оказалась весьма гостеприимной хозяйкой: накормила гостей, уложила их спать в разные комнаты, а сама устроилась в общей зале, где стоял обеденный стол и был телевизор. Под гул голосов из какой-то телевизионной передачи Тамара достаточно быстро уснула.
Открыв глаза, она с удивлением поняла, что наступило утро. Тамара была поражена тому, что за ночь ни разу не проснулась, в последние недели она спала плохо, часто просыпалась по ночам, а сны были тревожными и обрывистыми. В эту ночь Тамара впервые за долгое время спала крепко, ей снились какие-то цветы, лес, поле, море – все то, что отсутствовало в ее обычной повседневной жизни.
— А где Саша? — удивленно спросила она, выйдя в большую комнату и обнаружив Анфису, сидящей с картами за столом.
— Он поехал за Генкой, — как ни в чем не бывало ответила женщина, а сама не отвлекалась от своих карт, — присаживайся, я для тебя карты раскину.
Тамара неуверенно приблизилась к столу, потом присела рядом с хозяйкой и с удивлением посмотрела на карты, разложенные на цветастой скатерти.
— Вы умеете гадать?
Анфиса бросила на Тамару пронзительный взгляд, а потом едва заметно улыбнулась:
— Умею. Многие ко мне за этим приходят.
Тамара почувствовала, как по спине пробежал холодок. Неужели Анфиса – ведьма? Или гадалка, которая сможет рассказать Тамаре о том, о чем знать ей сейчас было ни к чему? Отказываться было неудобно, да и любопытство, волнами поднимавшееся внутри Тамары, мешало ей отказаться от заманчивого предложения.
— Погадайте. Только вот не верю я в это.
Анфиса пожала плечами:
— Дело твое. Ты меня послушай, я сначала про прошлое твое посмотрю, а ты скажешь мне потом, веришь или нет.
Тамара кивнула, а у самой внутри все напряглось от волнения. Анфиса перетасовала колоду, потом долго держала карты в руке, после чего начала расклад. Бормотала что-то под нос, а Тамара, уставшая сидеть в напряжении, даже вздрогнула, когда гадалка заговорила.
— Вижу, что сейчас у тебя непростой период, — сказала Анфиса, не глядя на свою гостью, — разлуку вижу, боль сердечную. Ссоры, женщину с сединой в волосах вижу. Эта женщина тебе неприятности приносила. Сейчас уже не приносит, потому что она в прошлом.
Тамара, затаив дыхание, слушала Анфису. Та почему-то замолчала, а потом выжидательно посмотрела на свою гостью. Снова потасовала карты, выложила несколько из них на стол.
— Мужчин вижу, двоих. Оба тебе близки, с обоими ты давно знакома. Любовь вижу, только вот что-то в прошлом осталось, а что-то до сих пор у тебя на сердце и покоя тебе не дает. С мужем развелась что ли?
Тамара побледнела и кивнула. Анфиса, глядя на нее, только усмехнулась. Потом собрала карты со стола и сунула их под скатерть.
— А про будущее? — спросила Тамара, несколько разочарованная быстрым окончанием гадания.
— Ты же не веришь, — смеясь, ответила Анфиса.
— Верю, — пробормотала Тамара.
— Все равно пока смотреть не буду. Рано еще, не готова ты. Да и не нужно гадать, все само произойдет.
Тамара округлила глаза:
— Что значит – само?
— То и значит. Ты завтракать будешь?
Тамара поняла, что Анфиса больше ни слова ей не скажет: ни про прошлое, ни про будущее. Стало почему-то грустно, но спорить с хозяйкой дома Тамара не решилась.
Через пару дней она заскучала. Жизнь в деревне уже не казалась Тамаре тяжелой и полной невзгод, напротив, было все в Дубках откровенно серо и уныло. К Анфисе приходили какие-то люди, она им гадала, потом долго молилась перед иконой, видимо, замаливая своих грехи.
Александр постоянно пропадал с Геннадием в мастерской, по вечерам приносил Тамаре флешку с фотографиями, которые она обрабатывала и размещала в специальной папке, где хранились изображения всех потенциальных шедевров для будущих продаж.
— Когда мы поедем обратно? — через три дня Тамара с тоской смотрела на Арефьева, а тот был полон сил, энергии и желания работать.
— Ты чего? Какое обратно? Мы только начали нормально работать. Смотри, какие вещи этот Генка творит! Их ведь с руками и ногами заберут в городе.
Тамара не видела ничего особенно в деревянных изделиях Геннадия, для нее деревянные вещицы, созданные сыном Анфисы, были не более чем просто деревяшками. Спорить с начальником она не могла и не хотела: занималась оформлением сайта Александра, обрабатывала фотографии, а еще готовила документы для сдачи бухгалтерской отчетности.
— А ты не беременна случаем? — спросила у нее Анфиса через несколько дней после приезда. Тамара, евшая в это время бочковой огурец, замерла и постаралась отвести лицо в сторону.
— Почему вы так решили? — спросила она, мечтая еще об одном огурчике из банки, стоявшей на подоконнике, — карты так сказали?
— Какие карты, я же не слепая, — рассмеялась Анфиса, — и огурцы ешь как не в себя, и мутит тебя по утрам, и от запаха лака тебя воротит. Права я?
Скрывать правду не имело смысла. Тамаре самой было неловко за то, что какая-то незнакомая деревенская женщина знала о ней больше, чем она сама о себе. Было в Анфисе что-то загадочное, но не была она похожей на ведьму. Наверное, это просто долгая жизнь в деревне сделала ее такой самобытной и простой.
Проснувшись через несколько дней, Тамара привычно подошла к окну и едва не вскрикнула от удивления. Рядом с домом Анфисы стоял знакомый автомобиль: и принадлежал он не Александру, а ее собственному мужу Валерию!
Сначала Тамаре показалось, что она еще не до конца проснулась. Однако, прислушавшись, она разобрала голос Валерия, который что-то быстро говорил в большой комнате. Анфиса ему отвечала, а Тамара, приблизившись к двери, приоткрыла ее и вслушалась в слова мужа.
— Я сам сто раз пожалел обо всем! — горячился Валерий, — оказался я слабаком и трусом. Но не мог иначе поступить, кто знает, что моя мать сделала бы, если бы я не спас свою жену.
— Спас ли? — с усмешкой в голосе спросила Анфиса, — выгнал из дому, а не спас. Почему сам с ней не ушел?
— Потому что боялся, что мать нас найдет. Или вообще на расстоянии порчу на Тому наведет. Знаете, какая у меня мать? Похлеще вас! Настоящая ведьма!
Тамара, замерев и боясь лишний раз сделать вдох, приоткрыла дверь пошире и посмотрела на своего мужа. Валерий сидел напротив Анфисы, имел вид грустный, даже, можно было сказать, отчаявшийся. Лицо мужа заросло щетиной, под глазами пролегли темные круги, а Тамара все пыталась понять, что же такое говорил Валерий про нее. Ведь имя «Тома» она услышала весьма отчетливо.
— Не ведьма она, — хмыкнула Анфиса, — и я не ведьма. Не существует ведьм, есть только вера во что-то и страх. Вот ты испугался свою мать, жену из дома выпихнул, чтобы та ей вред не нанесла. А сам ты не думал о том, что своим поступком еще больший вред своей любимой женщине нанес?
Валерий опустил голову. Через пару секунд снова уставился на Анфису, сдвинув брови:
— Поймите, что я не просто так поступил как последний гад! Я спасал жену! Мать ведь призналась мне, что порчу на нее пыталась навести, в чай Томе что-то подсыпала. И я заметил, что плохо было в последнее время моей супруге, мутило ее постоянно, бледная она была. Я уверен в том, что Томка заболела, и если бы я ее не выставил из дома, кто знает, что моя мать могла ей сделать! Отравила бы, со свету сжила!
Анфиса махнула рукой:
— Не было бы такого! Не имеет твоя мать, будучи простым человеком, таких сил, какие ты ей приписываешь. Боишься ты мамку свою, а жену любишь. Только слабый ты и ничего умнее не придумал, кроме как жену за порог выставить. Тьфу на тебя!
Тамаре стало обидно за мужа. Она-то жила с уверенностью в том, что Валерий ее больше не любит, что выгнал ее потому, что видеть больше не мог. А тут, как оказалось, муж просто переживал за нее и за ее здоровье. А свекровь какова оказалась! Настоящая мерзавка!
— Что же мне делать? Где теперь жену искать? — с мольбой в голосе произнес Валерий, — она от родителей съехала, с работы уволилась. Я к вам и приехал для того, чтобы вы мне помогли. Мне сказали о том, что вы помогаете людям.
Тамара, продолжавшая прятаться в комнате, неожиданно для себя самой чихнула. Потом открыла глаза и испуганно уставилась на Валерия, который смотрел на дверной проем.
— Тома? — пробормотал он, а потом подскочил из-за стола и бросился в ее сторону.
Распахнул дверь, потом резко притянул Тамару к себе, обнял так, что она едва не задохнулась.
— Господи! — почти кричал он, — как же ты тут оказалась? Я искал тебя! Звонил тебе! Томочка!
Тамара не пыталась высвободиться из объятий мужа. Прижималась к нему, а сама едва сдерживала слезы то ли радости, то ли грусти.
— Я не пряталась от тебя, — ответила Тамара, когда Валерий наконец посмотрел ей в лицо.
— Прости меня, Тома! — на глазах у Валерия появились слезы, — как же я тосковал! Как жалел о том, что поступил с тобой как последняя свинья.
— А ты и есть свинья! — послышался за спиной у Валерия мужской голос.
Тамара отстранилась от мужа, а потом увидела разъяренное лицо Александра. Увлекшись объятиями мужа, Тамара не слышала, как хлопнула входная дверь, и в доме появились Александр и Геннадий. Она и сказать ничего не успела, а Арефьев уже махнул кулаком и заехал Валерию прямиком в нос.
Анфиса ахнула, Тамара закричала, а Валерий, отлетев на пару метров, с ревностью смотрел на свою жену.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.