Михеич, как бывало всегда по осени, взяв своего неизменного и преданного друга Мухтара с собой, бродил по лесу, собирая грибы. Их в этом году уродилось так много, что Михеич едва успевал срезать их. Уже было почти полное лукошко, когда вдруг Мухтар залаял и помчался куда-то вперед, ломая ветки кустарников, не разбирая дороги.
– Стой, Мухтар, куда? – кричал Михеич, да только куда там – Мухтар и не собирался возвращаться к хозяину, а скрылся где-то в низине.
– Вот ведь, язви тя, бестия. И ведь не слушается, – ворчал Михеич, следуя чуть не бегом за собакой.
Вскоре ему открылась перед глазами страшная картина – внизу, зацепившись подолом пальто за сучок выкорчеванного дерева, лежал человек. Мухтар сидел возле него и поскуливал. Михеич осторожно спустился вниз, подошел ближе.
– Ну что ты тут нашел опять? Везде тебя спрашивают, – снова ворчал он на собаку. – Ну-ка, ну-ка… Эк, тебя как…
И вдруг ему показалось, что человек пошевелил рукой.
– Живой штоль? – он осторожно взял мужчину за руку. – Пульс еле прошупыватца, но есть ишо. Врача надоть. Токо тута связи нет. Нужно подняться выше, на опушку. Ты погодь, я мигом.
И он стал карабкаться наверх, оставив лукошко возле потерпевшего. Наконец он вышел на опушку. Достал телефон, сигнал пошёл. Он скрюченным пальце стал тыкать в цифры. Наконец на том конце связи женский голос ответил:
– Дежурная по Ленинскому району капитан Левкова. Что у вас случилось?
– Дочка, тута человек в низине в лесу лежит.
– Что с ним?
– Кабы знать-то… Да, мужчина… молодой… Без каких признаков? Ааа, жизни… Почему без признаков? Живой вроде, пульс прошупыватца. Приезжайте скорее, а… Да зачем вам моё имя? Михеич я, местный. По грибы ходил с Мухтаром. Мухтар-то?.. Дак пес мой. Ага, я покуда тута. Ориентиры? Дак как сказать-то? Тута опушка леса, самая высокая, и на ей прямо-ка вышка, ага. Найдете. Куда? В скорую? Нет, не звонил ишо. Дак а ты сама, дочка, и сообщи в скорую-то, ага.
Михеич отключил звонок и пошёл обратно к Мухтару и человеку, лежавшему в низине. Но к его удивлению, ни Мухтара, ни человека на месте не оказалось.
– Вот язви тя. Мухтар. Мухтар, – начал звать Михеич, но пёс не подавал никаких признаков.
Михеич растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, куда подевался его верный Мухтар и что произошло с тем человеком.
– Вот тебе раз… – пробормотал он, ощущая беспокойство. – Куда же ты пропал, Мухтар, а? И этого мужика куда унесло?
Он медленно пошёл по краю низины, внимательно осматривая каждую мелочь. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими криками птиц, да трещавшими под ногами ветками. Михеич снова позвал:
– Мухтар! Мухтар! Ты где, окаянная твоя душа?
Но в ответ – лишь глухая тишина.
Михеич вернулся на опушку, достал телефон и снова набрал номер полиции. Она снова ответила дежурной фразой, но, узнав Михеича, спросила:
– Да, Михеич, это снова вы? Группа к вам уже выехала, придется подождать.
– Нет, нету его тут больше. И Мухтар пропал. Не знаю, что и думать, дочка… – взволнованно проговорил Михеич.
– Погодите, не волнуйтесь, – попыталась успокоить его Левкова. – Дождитесь группу на опушке. Никуда не уходите.
Когда в трубке послышались короткие гудки, Михеич медленно сел на траву. Мысли его путались, голова шла кругом. Сначала он еще надеялся, что все это какая-то нелепая ошибка, но тревожное чувство в груди не отпускало. Что, если с Мухтаром что-то случилось? А незнакомец? Жив ли он?
Вдруг он услышал шорох где-то рядом, сзади, и обернулся. Из кустов выбежал Мухтар. Он громко залаял, будто пытался что-то сказать, призывал хозяина идти за ним. Михеич вскочил на ноги:
– Мухтар! Ну, где тебя носит, кобелина? А человек где? Что случилось?
Но Мухтар лишь снова коротко тявкнул и побежал обратно в лес. Михеич, понимая, что пес ведет его к чему-то важному, поспешил за ним. Ноги вязли во мхе, но он не сбавлял шаг. И вот, спустя несколько минут, они добрались до небольшого оврага, в котором лежал тот самый человек. Теперь он был уже не один – рядом с ним копошилась другая фигура, женщина в темной куртке, склонившаяся над ним. Она подняла голову и, увидев Михеича, воскликнула:
– О, вы, наверное, Михеич? Я местный фельдшер. Только что приехала. Спасибо, что вызвали помощь. Кажется, он действительно жив, но в тяжелом состоянии…
– Как он оказался тута? – недоумевал Михеич. – Он же лежал совсем в другом месте.
– Не знаю, но меня ваш пёс сюда привел.
– А ты что же, дочка, одна сюда пришла?
– Почему одна? Водитель в машине остался. Сюда же не проехать.
– Эк, в машине… Нешто не мог сопроводить? Тута, лес, однако.
Человек застонал.
– Тихо, тихо, вам нельзя разговаривать.
– Пить, – еле слышно прошептал одними губами человек.
– И пить вам нельзя. Вот я вам губы сейчас смочу и на этом пока все. Рану сейчас обработаю.
И только тут Михеич увидел, что по животу мужчины растеклось алое пятно, залившее всю белую рубаху.
– Эк, тебя угораздило. Кто же это так, а? – наклонился к нему Михеич.
– Полиция скоро будет? – спросила девушка-фельдшер. Он потерял много крови. Его срочно надо в больницу.
И как будто услышав ее, затрещали ветки под ногами полицейских, они бегом бежали к ним.
– Отойдите все, – скомандовал полицейский и наклонился к человеку. – Говорить можете?
– Нет, нет, нельзя ему говорить, – подошла девушка-фельдшер.
– Отойдите, – грубо ответил оперативник и строго посмотрела на девушку. – вы затопчите все следы.
– Токмо лежал он не здесь. Какие следы? – вступился за девушку Михеич. – Он давеча исчез, потом снова нашелси.
– А вы кто?
– Михеич я. Это я вам звонил в дежурную часть. Ну, а вы, стало быть, уже вызвали вот дохторшу.
– Как вы оказались здесь вперед нас? – поднял глаза на девушку оперативник.
– Я не доктор, я фельдшер местный. Деревня здесь близко – Селиваниха. Всё быстрее, чем приедет скорая из города. Поступил сигнал и вот я здесь.
– Селиваниха, – тихо проворчал оперативник. – Палыч, ну чего ты стоишь? Помоги доктору отнести в машину потерпевшего. Пусть окажут помощь, потом будем разбираться.
– А как же здесь все? – спросил Палыч. – Надо снять отпечатки, следы и поискать орудие преступления.
– Палыч, я же сказал, надо оказать первую помощь человеку, пока не поздно. Остальное подождёт.
Когда человека погрузили на носилки и унесли, оперативник снова обратился к Палычу:
– Ну вот теперь приступаем. Все, до мельчайшего сантиметра осмотреть и ближайший радиус прочесать по периметру.
– Что ищем, Костя? – спросил его второй оперативник.
– Что ищем? Орудие преступления ищем, Палыч же сказал.
Оперативники приступили к работе, а Михеич сидел на траве и смотрел на них.
– А ты, отец, расскажи, при каких обстоятельствах ты нашел этого человека?
– Дык, по грибы мы с Мухтаром вышли. Вона-ка цельное лукошко насобирали. Потом Мухтарка возьми, да и побеги в низину. Так и нашли.
– И что, ты сразу понял, что он еще жив?
– Рукою он шевельнул, я и взял его руку, пошупал пульс-то. Бьёца. Ну и давай звонить вашему дежурному, то бишь, дежурной.
– Ясно. Михеич, а полное имя твоё как? Мне записать надо.
– Степашин Клим Михеич я.
– Клим Михеич, спасибо, вы нам очень помогли, – подошел к ним другой оперативник. – Костя, отпускай дедушку.
– Слушаюсь, товарищ майор, – ответил оперативник Костя. – Иди, Михеич, отдыхай. Понадобишься – встретимся.
– Как же ты меня найдешь, коли адреса не спросил?
– А ты разве не из Селиванихи, как докторица?
– Не. Я с городу. Записывай адрес-то.
Костя записал адрес, и Михеич, подняв лукошко с грибами, побрел в сторону города.
Мухтар, виляя хвостом, бежал рядом, время от времени останавливаясь и оглядываясь назад.
– Ну чаво ты там узрел, окаянная твоя душа? Увезли ужо нашего с тобой крестника.
Мухтар словно понимал старика. Он посмотрел на него умными глазами и заскулил.
– Ну чего ты? Не каркай. Авось, оклемается. Вроде молодой, да здоровый. И одет прилично. Можа, бизнесмен какой. В таком-то дорогом и красивом пальте. И как тут оказалси? Ладно, айда до дому. Притомился я чавой-то сёдни.
Пес снова завилял хвостом и бегом побежал вперед хозяина.
– Эк, как тебя раззадорило, язви тя. Ну, бяги, бяги. Дело молодое. Резвись покуда.
Михеич шел, прихрамывая. Подойдя к своему дому, который стоял на окраине города, он уселся на лавочку возле забора и тяжело вздохнул. Мухтар подбежал к нему. Уткнулся мордой в колени.
– Ну? Чаво ишо? Щас подымуся, обожди, дай передыхнуть.
Мимо проходила соседка Акимовна.
– Чево, Михеич, чай, опять по грибы ходили? Ооо, да оно с урожаем тя. Нынче грибов, говорят, немерено. Солить будешь, али как?
– А тебе всё надо знать… Можа посолю, а можа на жареху.
– Ну, бедовый ты мужик, Михеич. А слыхал, что скоро будем в самом центре жить?
– Как это?
– Так это. Переселяют нас, а дома наши сносить будут.
– Это по какой такой надобности?
– А по такой, что строить тут собрались центр какой-то развлекательный. Давеча, приезжали тут, осматривались, примерялись.
– Эк, язви их! – выругался Михеич. – А коли я не соглашуся? Силком меня вытолкают?
– А они и вытолкают, Михеич. Ты рожи их не видел. На ночь смотреть не советую.
– В что рожи-то? Страшнее бабы зверя нет, – засмеялся Михеич.
– Да тьфу на тебя, лешак старый. Матрена не слышит тебя, а то б огрёбся.
Матрена, жена Михеича вторую неделю гостила у дочки с внуками на другом конце города. Помогала дочке ухаживать за правнучкой, появившейся на свет от внучки.
– Ты, Акимовна, не обижайси. Я ить не тебя в виду имел.
– Имел он… Да ну тя, старого. Пойду лучше, а то Лизавета закроется на обеденный перерыв. А мне надо конфеток купить. Дочка с внучкой приедет к вечеру.
– От ведь как… Одни уезжают, другие приезжают. Ладно, Мухтар, айда в избу. Глянем, что тама у нас. Хавчик справим. А? Ты ить тожа голодный. Даа, голодный, знаю. Ну, пошли.
Михеич встал с лавочки и, открыв калитку, пропустил вперед пса.
А на следующий день к дому Михеича подъехала незнакомая машина и из нее вышли два человека.
С новым рассказом нас с Вами, дорогие мои Читатели! С новыми героями и новыми приключениями!