На следующее утро в школе Монголова была мрачнее тучи.
— У тебя что-то случилось? — заботливо спросила Арина, заметив плохое настроение подруги.
— Ничего не случилось, — отмахнулась от неё Соня, — если не считать того что папашка опять на рогах явился, и полночи нас с матерью жизни учил. Сколько раз уже говорила ей чтобы выгнала взашей, дом бабкин пустой стоит, вот там пускай и живёт. Или вообще катится на все четыре стороны.
— Сонь, а тебе его разве не жалко, отец ведь? — удивилась Арина.
— Не жалко, — сказала как отрезала Монголова, — тебе хорошо быть добренькой, у тебя отец не пьяница, он дома каждый вечер трезвый, и скандалов не затевает. Ты наверное и выпившим его ни разу не видела.
— Ну почему, — возразила Арина, — на праздники у нас гости бывают, и папа выпивает с ними за компанию.
— Выпивает, а не нажирается как мой. Поглядела бы я на тебя, как бы ты заговорила, переспав пару ночей в сарае с коровой или в стогу сена. Когда папаша в пьяном угаре погонял по дому поленом, а может быть кочергой.
— Слушай Соня, ты в следующий раз когда отец скандалить станет, к нам приходи, у нас переночуешь, зачем по сараям прятаться.
— Мне тогда поселиться у вас придётся, — грустно усмехнулась Монголова, — да и мать я одну не оставлю. При мне он хоть не так руки распускает, а меня не будет, он её и пришибить может.
— А как же ты тогда после школы в город уедешь?
— Не знаю, — пожала плечами Соня, — одна надежда. Или он от водки скопытится, или мать его всё же выгонит, хотя второе вряд ли, да и на первое надежды мало. Он ещё всех нас переживёт.
Пока подруги разговаривали, прозвенел звонок на урок.
— Арин, а ты заметила, Лагутина сегодня в школе нет, — беспокойно оглядывая класс сказала Соня, — интересно, что могло случиться.
— Не знаю, может заболел, — предположила Арина, — хотя вчера когда мы с ним виделись, выглядел вполне здоровым.
— Так, тишина в классе, — хлопнула ладонью по столу Зинаида Петровна,— дежурный доложи кто отсутствует.
Маша Алейникова встала и звонким голосом произнесла.
— Лагутина нет, остальные все на месте.
— А что случилось с Юрием?
— Он с отцом в город уехал, — встал со своего места Сальников, — им из Таджикистана багаж пришёл, получить нужно, вот отец его себе в помощь и взял. Юрка попросил передать что не придёт сегодня на занятия, а я забыл.
— Как всегда, в своём репертуаре, — махнула рукой Ильинская, — Маша садись на место, ты Сальников тоже садись, и в следующий раз не подводи друга, а сразу передай просьбу, чтобы не было никаких вопросов. И так, тема нынешнего урока, — математичка повернулась и стала быстро писать на доске тему.
— Ну слава Богу, — закатив глаза произнесла Соня, — а то я уже испугалась что родители Юркины решили уехать от нас и его с собой забрать.
— Ну куда они поедут, совсем ведь недавно к нам переехали, — прошептала Арина, — ты чего в крайности бросаешься.
— Мало ли, может мамаше его у нас не понравилось, или отцу, — прошептала в ответ Монголова.
— Разговорчики, — снова прикрикнула Ильинская, — Ромашова, Монголова, будете болтать рассажу. Я так понимаю Монголова, — Зинаида Петровна обратилась к Соне, — ты новую тему лучше всех усвоила, тогда иди к доске и объясняй всему классу.
Соня вышла и стала что-то невнятно говорить.
— Всё ясно с тобой Монголова, — остановила её Зинаида Петровна, — садись на место, двойку сегодня я тебе ставить не буду, но это только сегодня. В следующий раз будешь болтать, получишь сразу две двойки.
Соня села за парту, и до конца урока они с Ариной больше не разговаривали.
После школы, Соня и Арина, возвращаясь домой, не спеша шли по осенним улицам села. На небе светило прохладное солнце, день выдался тихим и безветренным. Опавшие листья клёнов, что стояли вдоль главной дороги, окрашенные в яркие оттенки золота и рубина, тихо шуршали под ногами. Девушки делились своими впечатлениями от прошедшего урока алгебры.
— Биссектриса меня прямо ненавидит, заживо сожрать готова, — обиженно говорила Соня, — почти на каждом уроке к доске вызывает. Спасибо хоть на этот раз пару не влепила. От моих двоек и трояков, уже классный журнал скоро закрываться не будет.
— Сонь, Зинаида Петровна просто хочет чтобы ты хоть немного знала алгебру, ты ведь собираешься дальше учиться.
— Хочет она, ничего она не хочет, просто отыгрывается на мне за что-то, а за что не знаю.
— Нет, ты неправа, Зинаида Петровна человек справедливый, и просто так плохих оценок не ставит.
— Вечно ты всех защищаешь, — недовольно скривилась Монголова, — только мне всё равно, пускай ставит, сама же и получит нагоняй от директора за плохую успеваемость в классе. А в училище на повара я и с трояками по алгебре поступлю.
— Ты всё же решила идти в училище, — спросила Арина, — а может всё же лучше в техникум?
— Не пойду я в техникум, туда экзамены для поступления сдавать надо, а я их точно завалю. Тут хоть бы выпускные сдать. А в училище никаких экзаменов, так что решено, буду подавать документы туда.
Некоторое время девочки шли молча, думая каждая о своём, потом Соня словно очнувшись спросила.
— Кстати, через две недели в клубе Осенний бал, — и толкнула подругу плечом, — ты уже решила какой наряд для себя выберешь?
— Ещё не думала, — ответила Арина, — да мне и идти туда не хочется.
— Я тебе дам, — Соня погрозила Арине кулаком, — не хочется ей, одну что ли меня оставить решила. Там зареченцы будут, надо показать этим выскочкам, что мы во всём лучшие. Номер с тобой подготовим, танец цыганский, как в прошлом году на школьной ёлке. Они от зависти все просто сдохнут, так что думай, как костюмы нам получше украсить. И вообще, у меня на этот вечер большие планы, хочу к Юрке подойти и дружбу предложить. А то он так по тебе и будет вздыхать напрасно.
— Ну и балаболка ты, — засмеялась Арина.
— Да, я такая, — согласилась Соня, и тоже рассмеялась.
Их звонкий смех раздавался в унисон с мягким хрустом листвы. Волшебство осени постепенно окутывало все вокруг, и даже привычные домики, с резными палисадниками и оранжевыми черепичными крышами, казались чем-то сказочным, усыпанным золотыми листьями. Арина остановилась и взглянула на небо, погруженное в мягкий свет.
— Как же хорошо Сонь, как же хорошо жить. Ты только представь, у нас с тобой впереди целая жизнь, и в ней будет столько хорошего, необыкновенного. От того хочется каждый миг этой осени, наполненной теплом и светом, запомнить, — произнесла она с улыбкой. Монголова только молча кивнула в ответ. На развилке им нужно было разойтись, они попрощались и каждая пошла в свою сторону.