Уроки для назидания потомков, передаваемые из поколения в поколение
От создания мира человек, наделенный свободой воли, оказался перед выбором: быть с Богом или без Него. История показывает, что если от Бога отпадают не отдельные люди, а целая нация, то рано или поздно такой народ бывает наказан и, если все же не внемлет предостережениям, подлежит истреблению. Подобные уроки долго хранятся в народной памяти, передаваясь через художественные и литературные источники для назидания потомков. Этому учат библейские сказания о древних иудеях, неоднократно преследуемых Богом за отступничество. Об этом же напоминает и гибель Византийской империи. Принятие равноапостольным князем Владимиром крещения в 988 году стало не просто личным религиозным выбором, но определило и последующее культурно-историческое развитие страны. Монотеистическая вера христианства способствовала укреплению на Руси государственности, а близость с Византийской империей раскрыла перед славянскими народами достижения античной цивилизации.
Начиная с 16 века, в России набирает популярность теория преемственности, рассматривающая Москву как "третий Рим", а русский народ, соответственно, как богоизбранный – народ Богоносец. Несмотря на предсказания псковского старца Филофея о том, что
"два Рима падоша, а третей стоитъ, а четвертому не быти" (Филофей 1984: 441),
примеры богоотступничества встречаются и в русской истории. Яркий пример Божьей кары над городом сохранили для потомков новгородские летописные и иконописные источники.
Отступничество новгородцев от православной веры
В 1471 году, не желая подчиняться власти Москвы, новгородские бояре ищут союза с великим князем Литовским и королем Польским Казимиром IV. Руководимые вдовой посадника Марфой Борецкой, жители приглашают польского наместника на правление. В это время в городе появляется иудейская ересь, направленная на подрыв устоев Православия. Многие простые новгородцы и жители окрестных сел были совращены в учение "жидовствующих" своими духовниками, так как основное распространение безбожия шло именно из среды диаконов и священников. Дважды за это время опустошаем был город пожаром, но это не останавливало отступников от веры православной, ‒ пишет автор жития архиепископа новгородского Геннадия (Святые Новгородской Земли 2006: 771–804). С точки зрения Великого князя Ивана III и его сторонников, стремившихся к укреплению Руси путем объединения всех русских земель вокруг Москвы, союз с католической Польшей был предательством национальных и православных интересов.
В 1478 году Новгород, пытаясь противостоять всем полкам русским, терпит поражение. Приходит конец Новгородской вольности, которую горожане хотели сохранить во что бы то ни стало – даже путем союза с неправославными государствами. В наказание за это Иван III выселяет повинных бояр за пределы новгородских земель, а земельную собственность передает московским служивым людям.
Летописные свидетельства о бедствиях, постигших Новгород в начале 16 века
Однако на этом не заканчиваются новгородские беды. С 1506 по 1508 год в городе свирепствовала моровая язва. Об этом ужасающем по продолжительности и количеству погибших событии сохранилось следующее свидетельство в летописи:
"При великом князе Василье Ивановиче всея Руси и при архиепископе Новгородском, владыце Серапионе, бысть в Новегороде мор велми велик <...>, паде же и людей безсчисленно, и того бысть по три осени. Последнюю же осень, лето 7016 (1508), паде людей, мала и велика, мужеска полу и женьска, 15000 душь и 400 без четырех голов" (Летопись Новгородская IV 1925: 460).
В том же 1508 году в Новгороде случился страшный пожар, о котором летописец пишет, что такого пожара еще никогда не бывало:
"Загореся на Славкове улицы <...> от свещи, и погоре Знаменская Торговая сторона вся", включая две каменные церкви (Летопись Новгородская III 1841: 244).
В небе все время гремела гроза, но дождя не было. Сильная буря усиливала свирепость огня, вихрь сокрушал дома и с корнем выворачивал деревья, Волхов взволновался так, что разбились многие суда, а другие загорелись. Назвав число жертв пожара – 3315 человек, летописец добавляет:
"а утопших Бог един весть, которые без вести изгибли" (Летопись Новгородская III 1841: 244),
"а горело день да нощь да на завтрее до полуден" (Летопись Новгородская IV 1925: 461).
Возникновение сказания о "Видении пономаря Тарасия"
Помимо документальных свидетельств о бедствиях, постигших вольнолюбивый город, данные события по-своему отразились в литературных и иконописных источниках. Основой сюжета стало сказание о "Видении пономаря Тарасия", прославляющее чудесное избавление города от гибели по молитвам преподобного Варлаама Хутынского. Данное чудо было сотворено уже через несколько веков после преставления святого. Записанное в начале 16 века, оно не только вошло в состав Жития преподобного Варлаама, но и издавалось как самостоятельное произведение.
Существует две версии сказания, основным отличием между которыми является имя пономаря: согласно второй редакции его звали не Тарасий, а Прохор. Данный текст нашел отражение на иконе "Варлаам Хутынский с житием в 18 клеймах" (16, 17 века), повествующей среди прочих чудес святого о видении хутынского пономаря Прохора и последовавшем избавлении Новгорода от неминуемой гибели.
В общих чертах содержание сказания таково:
Однажды случилось пономарю церкви Спаса Преображения в Хутынском монастыре по некоей церковной надобности быть "в полунощи" в храме (Памятники литературы Древней Руси 1984: 416). Вдруг сами зажглись все свечи и паникадила, церковь наполнилась благоуханием, и из гробницы вышел преподобный Варлаам. Святой долго со скорбью и слезами молился перед святыми иконами, после чего обратился к объятому страхом пономарю со словами:
"Брате Тарасие, хощет Господь Бог погубити Великий Новъград; взыде, брате Тарасие, на самый верх церковный и узриши пагубу Великому Новуграду, что хощет ему Господь Бог сотворити" (Памятники литературы Древней Руси 1984: 416).
Поднявшись на кровлю церкви, Тарасий увидел, что над Новгородом нависло озеро Ильмень, готовое обрушиться на город.
Пономарь в ужасе сбежал вниз и рассказал святому об увиденном. Преподобный Варлаам снова долго молился и затем вторично послал пономаря на верх церкви. На этот раз пономарь заметил грозных ангелов, стреляющих огненными стрелами "на множества народа людского, на мужи и жены и на дети их", а около каждого человека стоял его ангел-хранитель с книгой в руках. И если человек был "написан в живых", то ангел окроплял такого человека "кистию из сосуда, приемля мира небесного", и тот исцелялся. Если же человек был записан "ему же умрети", то ангел, "не помазав его миром", отходил, и человек этот был обречен на гибель (Памятники литературы Древней Руси 1984: 418).
Вернувшись к преподобному Варлааму, пономарь рассказал ему о своем видении. Святой разъяснил, что Бог пощадил новгородцев,
"еже не потопил потопом града, но посылает Господь Бог на люди казнь – мор, но с милостью" (Памятники литературы Древней Руси 1984: 420).
В третий раз поднимается пономарь по повелению святого на верх церкви и видит над Новгородом огненную тучу.
Это видение пономаря Варлаам истолковывает так, что через 3 года после мора в Новгороде случится великий пожар: вся Торговая сторона сгорит и множество людей погибнет, но все-таки город не будет стерт с лица Земли,
"потому что <...> Пречистая Богородица со всеми святыми умолила Сына Своего и Бога Нашего Иисуса Христа и избавила град свой от потопа" (Памятники литературы Древней Руси 1984: 420).
Сказание – страшная легенда или предупреждение о каре Божьей?
Советские исследователи древнерусской литературы и иконописи – Д.С. Лихачев, Л.А. Дмитриев, Н.Г. Порфиридов – рассматривали "Видение пономаря Тарасия" как страшную легенду, возникшую "под свежим впечатлением от несчастий, обрушившихся на Новгород, то есть вскоре после 1508 года" (Памятники литературы Древней Руси 1984: 724).
Моровая язва, затем страшный пожар – эти "события, хронологически следовавшие одно за другим, очевидно, объединились в сознании новгородцев в единое бедствие и послужили основой <…> видения пономаря Тарасия", – обобщает общепринятое в 20 веке мнение Л.А. Дмитриев (Памятники литературы Древней Руси 1984: 724).
Одним из главных доводов в пользу этой теории считается наблюдение Д.С. Лихачева, в котором он весьма убедительно соотносит время возникновения сказания с постройкой в Хутынском монастыре в 1515 году нового Преображенского собора.
"Это был один из немногих поздних новгородских храмов, имевших внутренний ход на кровлю, с которой открывался <…> неповторимый вид на Новгород: город расстилался на юг от собора, был виден во всех своих деталях, а за городом, как бы нависая над ним, на самом горизонте стояло казавшееся выпуклым Ильмень-озеро. Открывавшаяся с крыши Хутынского собора панорама могла быть поводом к созданию легенды", – заключат Д.С. Лихачев (Лихачев 1959: 90).
Однако вне зависимости от того предшествовало ли "Видение пономаря Тарасия" бедствиям, выпавшим городу, или было записано уже после случившихся событий, в данной истории содержится важный, бережно хранимый для потомков опыт. Новгород к концу 15 века оказался настолько неправедным городом, что все несчастья, обрушившиеся на него в начале 16 столетия, жители восприняли как небесную кару. Когда ради временной вольности горожане были готовы предать не только национальные интересы, но и отступить от православной веры, все жители Новгорода и даже городские стены, и святые церкви оказались осквернены нечестием. Как уничтожил Господь Содом и Гоморру, так Он был готов стереть с лица Земли и неправедный Новгород. Лишь заступничество преподобного Варлаама Хутынского спасло город от окончательной гибели. Но для вразумления жителей и их потомков новгородцев постигают 3 года подряд страшные бедствия, во время которых каждый явно ощущает над собой проявление воли Божией.
"Видение пономаря Тарасия" в новгородской живописи 16–17 веков
Иллюстративность сказания о видении пономаря Тарасия нашла отражение в новгородской живописи. Уже в конце 16 века появляется первая икона, повествующая о страшных бедствиях, постигших город. Всего же до наших дней сохранилось 7 новгородских икон, посвященных этому сюжету, а также житийные клейма, изображающие чудо, и книжные миниатюры к рукописным текстам Жития преподобного Варлаама Хутынского (см. Словарь книжников и книжности Древней Руси).
Икона "Видение пономаря Тарасия" – это не просто молельный образ, а образ-напоминание, предупреждающий новгородцев о грядущих бедах, в случае если они вновь впадут в гордость и отступят от православной веры.
1. Икона конца 16 – начала 17 века
По всей вероятности, это древнейшая икона из данного цикла, созданная в конце 16 – начале 17 века для Варлаамо-Хутынского монастыря (согласно исследованиям конца 20 столетия – около 1580 года); в настоящий момент образ хранится в Новгородском музее-заповеднике.
2. Икона начала 17 века
Икона из Государственного Русского музея относится к началу 17 века и во многом повторяет первоначальный хутынский извод, однако, здесь отсутствуют фигуры молящихся святых на облаках.
3. Икона второй половины 17 века
Образ из церкви Варлаама Хутынского в московском Покровском соборе (коллекция Государственного исторического музея) практически полностью повторяет композицию иконы из новгородской Варлаамо-Хутынской обители. Отличительной особенностью данного варианта является изображение на полях 8-и святителей – скорых помощников и молитвенников за Новгород и его жителей. В верхней части показаны московские святители Петр, Алексий, Иона и Филипп, ниже – Никита, Моисей, Иоанн и Иона Новгородские. Включение образа святителя Филиппа Московского определяет датировку иконы временем не ранее второй половины 17 столетия.
4. Икона конца 17 века
Экземпляр "Видения пономаря Тарасия" из Третьяковской галереи относится к концу 17 века и представляет собой значительно менее насыщенную деталями композицию.
Иконография образа "Видение пономаря Тарасия"
Композиционная схема всех вариантов иконы одинакова. Изображение разделено на две зоны: "небесную" и "земную".
В верхней части иконы, в ширину ее, в 9-и разноцветных сферах показаны чины ангельские, с Отечеством-Деисусом в центральной сфере – здесь мы видим образ Новозаветной Троицы с предстоящими Богородицей и Иоанном Предтечей.
Непосредственно под ними на более крупных иконах расположены стоящие на облаках группы святых. По положению их фигур и рук становится понятно, что они изображены не в момент пения хвалы Богу, а во время молитвенного прошения, на которое угодники Божьи встали по призыву преподобного Варлаама Хутынского. И молитва их, безусловно, о помиловании Новгорода. Интересно, что преподобный Варлаам в этот момент присутствует одновременно и на земле и в небесных сферах, являясь как бы посредником между Богом и грешными новгородцами.
Бо́льшая часть иконы занята собственно сценами видения. С необыкновенной любовью иконописец изображает панораму средневекового Новгорода с многочисленными храмами и окрестными монастырями.
"Главнейшие постройки города переданы столь узнаваемо и точно, что рисунок их может служить и служит в качестве документа для истории многих новгородских архитектурных памятников", – отмечает Д.С. Лихачев (Лихачев 1959: 90).
Особый интерес вызывают изображения новгородцев, занятых своими повседневными делами: рыбаки вытаскивают сети из реки, пахари работают в поле, кузнецы куют, по мосту проезжают всадники; кто-то запечатлен в своих домах, лежащими на постелях, а кто-то сидящим за праздничным столом.
До бедствия горожане живут своей обыденной жизнью, не желая изменять в ней ничего – на иконе детально показано множество церквей, но молящихся в них не видно.
Значительное место в композиции иконы отведено изображению Хутынского монастыря, в центре которого возвышается Спасо-Преображенский собор с многоярусным иконостасом.
Здесь около 10 раз представлены восставший из гроба и молящийся за грешный Новгород святой Варлаам Хутынский и пономарь Тарасий − беседующий с преподобным, поднимающийся по лестнице, стоящий на кровле храма и наблюдающий оттуда уготованные Новгороду казни: нависшие над городом и готовые поглотить его воды озера Ильмень; грозящую сжечь город огненную тучу; ангелов, поражающих смертоносными стрелами жителей города.
Достичь детального архитектурного сходства иконописцам было необходимо, чтобы вызвать у молящихся чувство умиления от узнавания улиц и зданий родного города. Каждый смотревший на икону новгородец зримо чувствовал угрозу кары Божией и силу заступнической молитвы преподобного Варлаама, святых угодников и Божией Матери. Отображая красоту своего города, иконописец как бы молитвенно призывал Силы Небесные увидеть чудный град, который должен остаться для потомков, а не быть погруженным в водную пучину.
"Видение пономаря Тарасия" на миниатюрах
Однако со временем мистическая сторона "Видения пономаря Тарасия" отходит на второй план. К середине 17 века – времени создания миниатюр к рукописным текстам Жития преподобного Варлаама Хутынского – главной задачей художника становится точная передача архитектурного ансамбля Новгорода и его окрестностей. Если в начале 17 века миниатюрист еще пытается повторить композицию иконы, то к концу 17 столетия интерес художника становится архитектурно-"историческим" (Лихачева 1966: 341), а небесная сфера изображается лишь в виде двух живописных облаков, нависших над городом.
Сохраняя "иконописный" плоскостной стиль и условность в трактовке, в духовном плане миниатюры оказываются уже далеки от иконы, теряя ее основной вероучительный смысл. Изображение перестает быть "окном в вечность", постепенно превращаясь в художественную, обладающую эстетической и исторической ценностью, картину.
Исчезновение духовной глубины в образах "Видения пономаря Тарасия" по-своему отражает упадок Новгорода и утрату им своего общегосударственного значения на переходе от 17 к 18 веку.
__________
Спасибо за прочтение!
И до новых встреч на канале.
__________
Источники:
- Летопись Новгородская III 1841 — Летопись Новгородская III // Полное собрание русских летописей. СПб., 1841. Т. 3, IV. Новгородские летописи.
- Летопись Новгородская IV 1925 — Летопись Новгородская IV // Полное собрание русских летописей. Л., 1925. Т. 4, ч. 1, вып. 2.
- Лихачев 1959 — Лихачев Д. С. Новгород Великий // Очерк истории культуры Новгорода XI – XVII вв. М., 1959.
- Лихачева 1966 — Лихачева Л. Д. Миниатюристы — читатели новгородских литературных произведений // ТОДРЛ. М.; Л., 1966. Т. 22.
- Памятники литературы Древней Руси 1984 — Памятники литературы Древней Руси. Конец XV – первая половина XVI века. М., 1984.
- Святые Новгородской Земли 2006 — Святые Новгородской Земли, или история Святой Северной Руси в ликах Х – ХVIII вв. В двух томах // Том 2. В. Новгород, 2006.
- Словарь книжников и книжности Древней Руси — Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI века). Часть I. А–К. Л., 1988.
- Филофей 1984 — Филофей, старец. Послание великому князю Василию об исправлении крестного знамения и о содомском блуде // Памятники литературы Древней Руси: Конец XV ‒ первая половина XVI века. М., 1984.
