После бесконечных лет войны с инопланетными захватчиками старый воин возвращается домой. Теперь он — киборг, сплав плоти и металла, больше орудие, чем живое существо. Дома его встречают пятеро приёмных сыновей сестры. Старший мальчик рассказывает о чудовище, обитающем в лесу, которое он жаждет уничтожить. Воин пытается предостеречь его, но на рассвете обнаруживает, что мальчики исчезли.
Следы ведут его вглубь мрачного леса, где тени оживают, а кошмары принимают плоть. Там, в логове твари, преследовавшей его во сне, он находит останки детей. Убив монстра, воин возвращается с горькой вестью, но реальность ускользает из-под ног: дети живы, их голоса звучат как и прежде. С помощью кибернетических возможностей он раскрывает ужасающую истину — кошмар, от которого он бежал, лишь вестник более тёмной и зловещей судьбы, поглотившей человечество...
2.
Старик пошёл следом по изломанным веткам и взрыхлённому мху. Глубокая чаща, мрачная и плотная. Ему не нужны фантомы, чтобы видеть направление — всё и так понятно. Света становилось всё меньше. Тварь, похитившая мальчишек, пробуравила настоящий тоннель — узкий, колючий. Ели вокруг почернели, ободранные стволы указывали куда идти. Его сопровождал звук хрустящего под ногами лома. Лес давно лишился обитателей, некому больше петь трели с вершин. Только древний и забытый механизм — недочеловек, своим присутствием нарушает покой.
Но из прошлого здесь было что-то ещё, и это что-то утащило детей. Мысли тревожили старика. Пошли бы они, не явись он в их маленький мир? Не благодаря ли его ответам о крысоеде Сенька подбил остальных и отправился в путь? Зачем он только включал режим упрощённого контакта... так бы он вообще ничего ему не сказал, скорее всего...
Чего не удалось отнять мясникам из учреждения, так это сомнений и принадлежности, хоть и в искалеченном виде, к человеческому роду, со всеми его слабостями. Сомнения, мечтательность, желание быть любимым и любить... Не последние ли чувства привели его к дому сестры? Не надеялся ли он, что хоть единственная оставшаяся в живых родственная душа сможет его полюбить, таким, какой он есть? Все эти мысли, согласно инструкции, следует прогнать через систему. Да и вообще ему не стоит оставаться в режиме человечности длительное время. Да только тогда он совсем перестанет что-либо чувствовать.
А так хочется быть человеком…
Цвет чащи изменился, приобрёл багровые оттенки. Тонкие лучи белого света, пробивающиеся через гущу зарослей, стали красными. Чем глубже он забирался, тем больше и сильнее древесная природа сменялась чем-то противоестественным. Деревья преобразовались в подобие пульсирующих венами органов, алая и бардовая масса вместо мха, бледные и чёрные рубцы на месте рытвин коры, капли гноя заменили иглы. Стволы елей срастались, образовывали широкие и толстые столбы из плоти, поросшие жилами и артериями. Лес преобразился, походил на естественную среду обитания твари, которую он помнил с времён войны.
Существо из мира врагов, пожирающее и перерабатывающее всю биологическую жизнь в сплошную массу, бульон, превращающий окружение в организм, голодный и злобный. Полвека прошло с последнего сражения, но он хорошо помнил, что значит слабость и невнимательность в логове твари. Мальчиков поймали пару часов назад. Чудо оставит их в живых, случайность, по воле случая они будут жить. А он за счёт самого себя, исправности системы, крепкой руки и клинка.
Если он не успеет, если опоздает… лучше твари окажется сильнее и похоронить его вместе с малышами…
Он шёл дальше. Мох под ногами преобразился в жижу, которая издавала чмокающие звуки. Каждый шаг мог закончиться атакой. Отросток появится из ниоткуда и потянет его к самым ужасающим кошмарам. Перед глазами мелькали фантомы мальчиков, утащенных вглубь леса из плоти, мимо живых колонн с пульсирующими венами. Каша, разбирать которую не было желания и смелости. Ему нужно быть более человечным сейчас, чтобы чувствовать, страдать — невозможно быть машиной в такую минуту.
Зачем он пришёл, зачем запалил фитиль малыша Сеньки...
Тварь пожрала бы их спустя время. Ведь знаешь, язва будет разрастаться, пока не поглотит всю жизнь в округе. Рядом деревня, поселения, дети. Всем им повезло, что ты здесь. В твоих силах их спасти. Только используя всё то, что в тебя внедрили. Не даром ведь проверяешь себя каждый день, не зря живёшь в ожидании битвы... не многие могут похвастаться функционированием и половиной инструментария.
Знаю… всё знаю… но мальчишки… зачем он отключил сенсоры?
Призраки исчезли. Мальчишек дотащили до цели. Старик стоял перед поляной красного месива, в центре которой бурлил багровый фонтан.
Он помнил, что это была кровь. В эпицентре находился источник, питающий тварь. В самом сердце было сосредоточение всей кровяной массы, собранной с жертв. Волны бурой жижи расходились от фонтана к берегам, где её всасывали широкие вены, качающие пульсирующими толчками жидкость по исполинскому телу.
Мальчики… они были у берега, в двух метрах от него, их тела…
Старик видел, как по багровым волнам к фонтану плывут детские тельца. Из кровавых вод выныривали скользкие и бледные твари, впивались в плоть несчастных. Трое из пятерых малышей были ещё живы, он не мог понять, кто. Сеньки в них он не узнавал. Побелевшие от ужаса, они пытались позвать на помощь, открывали, словно рыбки, рты, но совершенно беззвучно.
Волны несли малышей, а твари отрывали от них куски. Он видел, как ножки и ручки отделялись от туловищ, как ленты кишок вздымаются дугой вверх, как многочисленные канаты гадов впиваются в опустевшие животы, как они мельтешат под тонкой детской кожей. Щупальца поднимали останки детей над бурой поверхностью в отвратительной пляске. Существо перемалывало, высасывало, опустошало. Одна из гадин поднялась выше всех, словно в триумфе, превознесла оторванную голову ребёнка над собратьями. Старик узнал, кому принадлежала эта головка.
Сенька…
Бледное личико с пустыми глазами, раскрытый рот, вместо шеи ошмётки и отросток позвоночника, а ниже скользкое тело твари, бледное и пульсирующее.
Он не успел…
Ты знал это с самого начала… ты всё знал.
Была надежда, а теперь ничего нет. Есть только смерть и клинок, созданный, чтобы разить тварей.
Старик вытащил катану из ножен. Широкое лезвие отразило багровые лучи. На прогибе клинка загорелись отверстия сопел. Синий огонь вырвался мощным вихрем. На теле война раскрылись остальные сопла, на спине, рёбрах, руках и ногах засветились голубые сферы.
Только огнём и мечом можно победить эту тварь. Он станет огнём, будет мечом, убьёт или погибнет сам.
У него нет иного пути…
Щупальце окунуло голову Сеньки в жижу. Тварь давно почувствовала его присутствие, не атаковала, заманивала в самую глубину, чувствовала, зачем он пришёл. Он и сам понимал, что у малышей нет шансов, но человечность подарила надежду. Но он пошёл за ними, веря, что их ещё можно спасти.
Что же... если тело сегодня его подведёт и ему суждено умереть... За свою слабость, человечность, за отрицание собственной сущности быть защитником и служить людям, за гибель мальчишек, он достоин худшей участи, чем просто смерть, и лучше бы плоти удивить его, иначе не будет ему покоя, никогда...
Останки Сеньки окунулись в бурые воды, только затем, чтобы снова всплыть. Тварь подняла из глубин всё, что осталось от мальчишек. Щупальца держали растерзанные тела, извивались, словно подразнивая, манили его зайти глубже.
Он полоснул по плотному образованию рядом. Усиленный реактивной силой, клинок разрезал широкий ствол плоти, словно воздух. Колонна пошатнулась, мембранное небо задрожало. Старик согнул колени, сгруппировался, совершил прыжок. Синее пламя вырвалось из сопел. Катана рассёк мембрану. Солнечный луч, словно копьё, проткнул нутро твари.
Система работала, считывала, анализировала. Из бурых вод в него выстрелили щупальцами с останками парней, он действовал без колебаний. Скорректировал движение, траекторию, завертелся в рубящем вихре, полетел вниз. Только успел увидеть, как тонкие ручки, ударившись об него, разлетелись на мелкие ошмётки. Руки двигались, усиленные реактивной тягой, он рубил со скоростью автомата, атакующие гады прекратили существование меньше, чем за секунду.
Как и то, что осталось от малышей. Их больше не было.
Он упал в гущу багровой жижи. Мягкая, липкая — она обволокла его по пояс, но тут же отступила. Старик усилил пламя, за мгновение превратил кровь в кипящий бульон. Он должен навредить ей как можно больше, прежде чем выбраться, так она станет медлительнее, и он сможет окружить тварь огнём.
Старик метнулся к фонтану, усиливая мощность сопел до максимума. Синее пламя растянулось за ним, словно полотно. За секунду коснулся лезвием, прорубился, разделив на две половины. Огонь из спины опалил источник, оставил только пепел.
Щупальца напали из глубины, ухватили за ноги и туловище. Пламя из рук направило клинок с бешеной силой во врагов с левой стороны. Появилась борозда до самой земли. Чёрная рытвина затянулась. Кусочки щупалец плавали поверху, волны бурлили, к нему прибывали новые гады. Они его не удержат, этой твари нужно что-то помощнее жалких отростков. Только бы система не подвела…
Старик ощутил, как десятки отростков пытаются пробиться через его плоть, бьются об броню, скрежещут зубами.
Тщетно. Ничего у вас не получится.
Из гущи на него бросилось подобие человека. Кривая, оскаленная острыми зубами пасть, костистые отростки на лице, лысой голове, шее - вместо рук извивающиеся щупальца, полные заострённых чёрных наростов. Грудная клетка распахнута вертикально, формируя ещё одно рыло, на месте внутренностей - голодное лоно с сотней резцов.
Он разрубил урода надвое одним ударом до земли, кровавые волны расступились, чтобы сомкнуться обожжёнными.
Масса оживала. Из пучины на него выпрыгивали всевозможные кошмары. Многоножки из человеческих тел пытались обвивать его и грызть вросшими в туловища озлобленными мордами с кривыми зубами. Он испепелял их огнём и рубил клинком, оставляя лишь ошмётки, градом осыпающиеся на уродливые головы врагов. Из багрового омута продолжали выползать кошмарные змеи с перепончатыми широкими крыльями, жалили, кусали, ломали клыки об неподдающиеся композитное тело. Сотни обезумевших глаз гуманоидных тварей с покрытой язвами кожей, с вздувающимися волдырями, глотками полными гноя и крови протягивали к нему неестественно длинные руки с острыми когтями, старались утопить, утянуть на дно. От них оставался только пепел...
Тварь вызывала из недр невообразимых чудовищ. Сферы, похожие на исполинские гнойники и клубки змей одновременно, голиафы с крыльями летучих мышей и щупальцами вместо гениталий. Старик пробивал их насквозь, жёг синим пламенем, рубил головы и клешни катаной, встречал вихрем жара и стали.
Копьё света ослабло, тварь заживляла рану, не допускала проникновения губительного для неё кислорода.
Больше света. Нужно больше света и кислорода...
Он усилил жар пламени насколько мог. Вокруг него зашипела кровь.
Прыжок. Под ним осталась только окружность, выжженная в плоти. Обгорелые останки тварей извивались на чёрной корке.
Удар. Клинок прошёл через мембрану. Он полетел следом.
Чистое синее небо без облаков. Вокруг много леса и только эта проклятая клякса, раковая опухоль, которая выросла и пожрала мальчишек...
Ты же знаешь, что для этой местности угодья твари слишком большие... рядом нет столько плоти, которую она может переработать.
Нет...
Правда, она беспощадна. Не поможет режим человечности от неё скрыться. Не позволит система ослепнуть, не забыть, не отупеть. Её кормили, долго кормили, только кто... зачем...
И на этот вопрос ты знаешь ответ.
Нет…
Знаешь. И никуда от него не денешься…
Ускорение угасло. Он завис в воздухе на мгновение, охватил взглядом окружающие просторы. Лес, за ним по окружности пять деревень. Ни дыма, ни вырубки, только треугольники крыш и больше ничего.
Им не от кого прятаться, не от кого скрывать своего присутствия. Ему хватило доли секунды, чтобы собрать информацию. Система проанализировала данные куда быстрее и тщательнее него, в режиме получеловека. Признаков жизни нет. Вот и плоть для твари. Радиус её двести метров. Пять деревень, даже пусть по десять жителей.
Их было гораздо больше. Ты знаешь это. Знаешь, как она распространится, как заманивает к себе… Что нужно людям? Что она всегда может им дать?
Старик увидел малышей за столом. В миске у каждого по хорошему куску мяса.
Нет… нет…
Правда просачивалась через барьер. Ему казалось, что он хорошо откалибровал человеческий режим, что почти стал, тем, кем был. Но он не мог уйти от себя, от собственной, машинной части. Данные всегда с ним, система сможет стерпеть любую прихоть, выстроить иллюзию, когда реальность объективно спокойна, дать ему возможность поверить, что он обычный старик, путник. До того момента, пока угроза не даст о себе знать. Но он всё ещё держится. Всё ещё странник, всё ещё, отчасти, человек.
Правда... для него это правда, для системы — данные, и от этого не уйти.
У твари такого размера должны быть, как минимум, один защитник. Ей нужен мост к миру людей… и если до сих пор он не вступил с ним в схватку, это может значить лишь…
Его здесь нет.
Тогда где он?
Ищет, что пожрать… разве не так она сказала?
Нет…
Такова правда. Нужно больше кислорода. Возвращайся к работе.
И он вернулся.
Пламя вырвалось из него реактивным раскатом. Он полетел вниз, держа меч перед собой. Тварь пыталась залатать сквозное отверстие. Щупальца пытались срастить обожжённые края раны.
Что же... удачи... он не оставит строительного материала, он выжжет здесь всё. В нём пламени достаточно, толкачи об этом позаботились: грамм антиматерии в реакторе вместо сердца. Хватит, чтобы взрывом уничтожить многомиллионный город. Рискованный ход человечества, оправдавший себя по итогу. Из его братьев самоуничтожение устроили только двое. Последствия терзают Землю до сих пор...
Если понадобится… он станет третьим, а пока… только износ его инструментария может остановить его. Топлива для огня в нём предостаточно. Он сожжёт эту противоестественную тварь, а после отправится на поиски защитника…
«Тварь такого размера порождает мощных защитников…»
«Убивали и пострашнее.»
«Годы…»
«Износ тридцать процентов. С этим он справится.»
«Пятьдесят братьев твоих вышли из строя после встречи с защитниками тварей поменьше этой.»
«Тогда у них не было опыта сражения с ними… он умеет. Он встречался с подобным врагом.»
«Пять раз… в лучшие годы.»
«Пять раз… с защитниками опухолей в сто раз больше.»
«Они учились. Они знают о реакторе с антиматерией. Один точный удар и…»
«Это будет хорошая схватка, если эта гнойная язва смогла породить достойного защитника…»
Старик ворвался в плоть твари, проскочил мембрану, оставив за собой выжженное отверстие диаметром в десять метров.
Попробуй залатать это, тварь…
Внутри его снова встретили монстры. Они могут только замедлить его, но никак не навредить. Он закрутился в вихре, распространяя жар от пламени. Ткань, собранная из десятков тел людей, покрывалась волдырями ожогов, плавилась, пузырилась, чернела. Твари отскакивали от него, разодранными на клочья. Человек предусмотрел бой с подобной живностью. Против зверя из плоти и крови он обладал абсолютным преимуществом. Машина, разящая клинок, инструмент. Сейчас он изрежет здесь всё на ошмётки.
Мир завертелся в бесконечном вихре. Мелькало голубое небо, красное нутро твари, атакующие со всех сторон уроды. Он распространял жар пламени, прошивал насквозь защитную мембрану, разрубал широкие стволы наростов. Ударами меча выбивал из набухших и скользких вен литры крови, в мгновение превращая всё в запёкшиеся сгустки багрового студня. Тело существа изнывало от боли, он чувствовал, как пульсируют её распространившиеся члены, как гады начинают атаковать с большим, отчаянным остервенением, тщетно пытаясь его остановить.
Только одно существо может попытаться сделать это, и его здесь нет…
Продолжение следует...
__________________________________
Александр Мишкин — начинающий автор из Беларуси, работающий на химическом заводе, где варит лак. В свободное время он пишет захватывающие рассказы в жанрах научной фантастики и ужаса, стремясь развивать эти направления и совершенствовать своё писательское мастерство. Погрузитесь в его истории, где причудливое и пугающее сплетаются с научными гипотезами и тёмными тайнами, которые не оставят вас равнодушными.
#авторскиймир #боеваяфантастика #монстры #научнаяфантастика #рассказ, #постапокалипсис #ужасы #фантастика #хоррор #современнаяпроза #современныйавтор