Заглянув в любую энциклопедию, вы прочитаете, что самый известный русский иконописец Андрей Рублев жил на рубеже XIV–XV веков. Но так ли это на самом деле? Какие сведения об этом человеке являются достоверными, а какие — научными гипотезами?
Третья часть здесь.
Спасение наследия
Однако настоящую жизнь в отечественной истории Рублев получил благодаря двум выдающимся людям — Игорю Грабарю (1871-1960) и Петру Барановскому (1892-1984). Время после революции было суровое, священники и монахи терпели притеснения, храмы закрывались, церковная утварь отнималась. Вторя Марксу, Владимир Ленин писал: «Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь». Владимир Маяковский создал несколько стихотворений, в которых говорил об антисанитарии в храмах и призывал бороться с предрассудками.
Чтобы остановить варварское уничтожение икон, требовалось доказать их историческое значение. Но как это сделать, если иконы воспринимались лишь как инструмент культа? Нужен был культурный герой, который персонифицирует какие-то приемлемые черты великого прошлого народа и страны. Вероятно, так понимал свою миссию известный русский, а затем и советский живописец Игорь Эммануилович Грабарь.
Он закончил Академию художеств в Санкт-Петербурге, занимался в мастерской Ильи Репина, участвовал в работе общества «Мир искусства» и «Союза русских художников». Кроме того, он много писал об искусстве в журналах «Мир искусства», «Весы», «Старые годы», «Аполлон», «Нива». В начале 1913 года Грабаря избрали попечителем Третьяковской галереи, и он оставался на этой должности вплоть до 1925 года. После революции 1917 года Грабарь организовал Союз деятелей московских художественных хранилищ, стал его председателем, боролся с расхищением музеев и частных коллекций. Стал инициатором создания Центральных реставрационных мастерских и руководил ими. Именно он занимался реставрацией знаменитой «Троицы».
Как написал потом Петр Барановский, именно Грабарь превратил Рублева из легенды в героя российской истории. Он написал ряд статей, в которых соединил исторические факты с искусствоведческой экспертизой, атрибутировал ряд старинных икон как произведений Рублева (например, т.н. «Звенигородский чин»), поддержал идею создания музея древнерусского искусства. Однако Рублеву все равно чего-то не хватало, чтобы обрести настоящую подлинность. И это что-то ему подарил Петр Дмитриевич Барановский.
У Петра Барановского не менее интересная биография. Он был выходцем из крестьян, но посвятил свою жизнь искусству: как и Грабарь занимался исследованием и реставрацией архитектурных памятников, преподавал искусствоведение в Московском университете, а после революции добился учреждения в Коломенском музея народного творчества и стал его первым директором. Его отношения с советской властью были сложными: в 1933 году он был арестован по делу «Российской национальной партии», оно же «Дело славистов», провел несколько лет в лагерях.
А в 11 февраля 1947 года выступил с докладом на объединенном заседании Сектора архитектуры и Сектора живописи Института истории искусств АН СССР. В своем выступлении, посвященном Андрею Рублеву, он объявил о сенсации: увиденном им самим списке с намогильной доски Андрея Рублева, сделанном… историком Герхардом Миллером. Будто бы этот документ находился в архивах недавно умершего профессора Николая Петровича Чулкова (1870-1940), и его видела супруга Барановского Мария Юрьевна (1902-1977). Там было написано: «Лета 6938 (1430) ... чен... ка Игнат... Богоносца ... с суббот... нощи... нь... Андрей... писаша иконы свят... м... прозв... Рублев ... схиме ... зело украшен ... бытия в сем ...». Однако ни исходный документ Миллера, ни снятую с нее Чулковым копию, разумеется, никто, кроме Барановских не видел.
Более того, Барановский даже обнаружил могильную плиту Рублева в Спасо-Андроньевском монастыре. Эта история описана Владимиром Десятниковым, который в 1964 году вместе с Барановским и Ильей Глазуновым организовал патриотический клуб «Родина», ставший основой Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Вот как она звучит:
«Плита показалась Барановскому “подозрительной”. Эпитафия на плите была во многих местах сколота. Петр Дмитриевич попробовал ее прочитать, но это не удалось, так как уже стемнело. Барановский углем натер плиту и передавил надпись на большой лист бумаги, а, придя домой, приступил к расшифровке эпитафии. Он просидел за этим занятием до утра. Сбитые буквы не позволили ему прочитать весь текст. Однако не вызывало сомнения, что это была надгробная плита старца «…рекомого Рублев». Закончив работу, Петр Дмитриевич, окрыленный находкой, поехал в Андроников монастырь. Когда он приехал, то плиты уже не нашел. – Где плита? – спросил он у рабочих. – Какая плита? – Та, что лежала вчера вечером здесь. – Видите, какая слякоть! – сказали рабочие. – Что, мы грязь должны месить? Мы вашу плиту на щебенку пустили и дорожку, по которой вы шли к собору, посыпали».
В советское время, примерно до начала 70-х не особенно церемонились с церковным наследием. Однако эта история, зафиксированная только со слов самого Барановского, подозрительно напоминает историю обнаружения «дощечек Изенбека». Разумеется, многие ученые в нее не поверили. В частности, искусствовед Борис Николаевич Дудочкин прямо назвал действия Барановского «благонамеренной фальсификацией». И тем не менее «надгробная плита» придала большую достоверность образу Рублева. Даже сегодня во многих публикациях вы сможете прочитать про «найденную» могилу иконописца.
Учрежденный, в том числе усилиями Барановского, Музей Андрея Рублева в Андрониковом монастыре стал важным центром по исследованию и охранению древнерусского наследия. А расположение музея на территории монастыря позволило уберечь его от сноса в 60-е. Однако в отношении фигуры Рублева и достоверности фактов его биографии работники музея придерживаются самой оптимистической позиции.
Грабарь и Барановский задали вектор, который подхватили практически все маститые отечественные искусствоведы, в том числе такие «тяжеловесы» как Виктор Лазарев (1897-1976) и Михаил Алпатов (1902-1986). Ученые XX-го, а затем и XXI-го веков написали огромное количество статей и монографий, приписали Рублеву множество произведений, придумали «школу Рублева» и даже назначили его последователем Дионисия (1440-1503/8), пожалуй, первого в отечественной истории иконописца, жизнь которого подтверждена документами.
Поддержали искусствоведов и историки, например, Михаил Тихомиров, написавший статью «Андрей Рублев и его эпоха». Затем эстафету подхватили деятели искусства. Так, в 1966 году Андрей Тарковский снял свой знаменитый фильм «Андрей Рублев», а пару десятилетий спустя скульптор Олег Комов создал памятник, который был установлен во Владимире.
Закономерным финалом такого всестороннего интереса к Рублеву стала его канонизация в 1988 году.
Продолжение следует…