—Отцу с матерью должен за то, что вырастили и образование дали! Голодным нигде не бросили, кормили-поили, одевали!
глава 52
Крик стоял на весь дом. Федя, критикуя поведение сына, назвал его халявщиком и нахлебником, добавил пару матерных эпитетов и дал ему увесистую оплеуху, чтобы впредь Сёмка думал головой, а не тем местом, на котором сидит, как разбазаривать отцовское добро.
—Я не отдавал, а продал, —огрызаясь, отвечал сердитому Федору сын.
—Чужой мотоцикл?
—Он наш, семейный.
—Твоё у бабки под лавкой, не заработал еще, чтоб раздавать! —Федя был зол. Он сидел за столом, стучал кулаком по столешнице и пускал слюни, выкрикивая оскорбления.
Вернулась с работы мать. Узнав причину, почему муж сердится на сына, добавила еще пару оплеух Семену и авансом отвесила Егорке.
—Чтоб учился, как НЕ надо делать! Додумался же, продать! А деньгу́, куда дел?
—Нам с Егором спортивные костюмы купил, кроссовки и куртки, —обиженно отвечал Семен, всем сердцем ожидая, когда от него отстанут, и он сможет смыться из дома. Подальше от упреков и беспочвенных обвинений.
—А продукты ты купил? —взбесилась Анна, бросив в сына бурок.
Сёма увернулся от летящего в него сапога.
—Не купил, —пробубнил парень, потупив взор.
—Не купи-ил, —передразнивая его, Анна сняла второй бурок и поставила его возле печки. —Не купил он, а всякой ерунды набрал. И не стыдно тебе? В глаза смотри! В глаза, я сказала!
Подняв глаза на мать, Сёма сдерживался, чтобы не послать всех лесом и не уйти. Надоело слушать ежедневные обидные слова в свой адрес, видеть, как мать подыгрывает отцу, терпеть их издевательства, идти домой, зная заранее, что тебя там встретят криком, который уже постоянно стоит в ушах. Хочется сбежать из дома. Навсегда. Но Сёма сразу успокоился, вспомнив, что весной его ждет призыв в армию. Улыбнувшись этой мысли, Семен ощутил на своей щеке жгучую боль.
—Ты посмотри на него! —перед ним стояла мать. —Он еще и ухмыляется! Бесстыдник! Ни мать не уважает, ни отца! Живет сам по себе, как будто никому ничего не должен!
—А кому я должен? —с ненавистью в голосе спросил парень, устремив всю негативную энергию на мать.
—Он еще и скалится! Совсем обнаглел, зараза такая! —Шлепнув сына по бедру, Аня заорала во все горло. —Отцу с матерью должен за то, что вырастили и образование дали! Голодным нигде не бросили, кормили-поили, одевали!
—Пошла ты со своими одежками, —почти неслышно буркнул Сёма и рванул на улицу в одном трико и олимпийке.
—А ну стой! Стой, я тебе говорю! —Аня было бросилась останавливать сына. Но он, схватив на ходу кроссовки, выскочил на улицу.
—Померзни! Может, ума прибавится! —Крикнула ему мать и спокойно закрыла дверь изнутри. —Нет, ну ты посмотри, как обнаглел, —вернувшись в кухню, Аня нервничала, —вот так вырастишь деток, а они тебе в лицо плюют. Егор!
—А! —выпрямился младший сын, встав по стойке смирно перед матерью.
—…амнА! —крикнула ему в лицо Анна. —Быстро одевайся и беги за братом! Еще не хватало, чтоб натворил чего, а нам отвечай. Вернешь его, и сразу дрова складывать. Дядь Петя уже все расколол. А потом снег чистить. Пройти невозможно, а им хоть бы хны. Совсем от рук отбились! Из школы одни двойки приносят, в доме порядку нету, а им лишь бы штаны новые покупать. Чего смотришь? Бегом, я сказала!
Выслушав мать, Егор, быстро оделся и побежал возвращать брата. Насладившись речами жены, Федя заулыбался во все гнилые зубы. Повезло с женой! Стоит горой за него. Хоть перед соседями, хоть перед детьми. Даже матери его отпор лет пять назад дала. Да такой, что Клавдия Степановна напрочь забыла дорогу к дому сына. А проходя мимо, даже не здоровается, ни с невесткой, ни с Федором. Внука иногда подкармливает, когда он прибежит на обед. Дома-то есть нечего, шаром покати, мышь в холодильнике повесилась. Но Клавдия знает свое дело: чтоб в будущем помощь была, пораньше надо удочку закидывать. Одной-то тяжело в пустом доме. Муж умер в начале 90-х, дочка редко навещает мать, а Федя перестал отдавать деньги, потому что не работает совсем. От невестки финансовой помощи не дождешься, жадная, как скупердяй.
—Что ты такой смурной? —открыв дверь внуку, Клава внимательно посмотрела ему в лицо. —Опять мать буянит?
—Бабуль, я не понимаю, почему она скачет перед отцом, как блоха, —входя, ответил Сёма. —Смотреть противно. Он ничего не делает, не работает, а она ему и еду самую вкусную ставит, и сигареты на свою зарплату покупает. А нам с Егором - шиш с маслом.
—Так и должно быть, —услышав, как невестка заботится о ее сыне, Клава обрадовалась. —Она ему по гроб жизни должна, вот пусть и заботится.
—За что должна? —сел на стул Сёма.
—Да за всё. Она ж жизнь ему поломала. Если бы не была виновата, то Федя б не пил. Он же был первый парень на деревне, самый красивый, работящий. А как связался с твоей мамкой сразу поник. Теперь пусть она и расхлебывает. Добилась своего, зараза.
—А я бы не смог с таким жить. Он вечно пьяный, моется раз в месяц. Уже и зубы гниют, а она его целует, обнимает. Фу!
—Пусть целует и нюхает, раз уж в девках замуж загорелось. Ой, Сёма, если бы не твоя мамка, то мой сынок сейчас бы и мне помогал. А оно вона, как вышло. Какое яичко продам, картошку, маслице, на то и живу…
—Бабуль, а у тебя есть что поесть? Я с утра только водянистые макароны видел. Ну те, что… как сопли, бр-р-р, —передернуло Сёму.
—Конечно, мой хороший. Для тебя у меня всё есть. Сейчас картошечку разогрею, молочка принесу, —встала к плите Клава, —а ты пока расскажи мне, как там мамка твоя. Работает?
Клава всегда старалась угодить Семену, который попал под ее влияние. Конечно, у бабушки и еда вкусная, и отношение ласковое. А вот с Егором у Клавы не сладилось. Однажды, когда он приходил по ее велению, Клава завела разговор о матери, так Егор взбрыкнул и не стал есть то, что предложила бабушка.
—Моя мама не такая, понятно? Это батька ее гоняет, это он ее плакать заставляет, а ты про нее гадости говоришь!
Егору стало обидно за мать, потому что однажды видел, как она рыдала, пряча лицо в ладонях. Отец тогда не пришел домой ночевать, и мама сильно переживала за него. Два дня об отце ничего не было слышно, а потом он приехал трезвый и радостный. Подслушав разговор родителей, Егор узнал, что папка провел ночь в вытрезвителе. А что это такое, мальчику было неведомо. Спрашивать ни у кого не стал, потому как решил, что вытрезвитель – это обыкновенная больница. Ему было жаль маму, так как приходилось чаще, чем старшему брату, видеть ее в расстроенных чувствах. Хоть мама и ругала его вместе с братом, Егор не держал на нее зла.
Сообразив, что Сёма ушел к бабушке, Егор не захотел идти за ним туда. Чтобы не дать бабуле шанс подколоть Егорку и назвать его маменькиным сынком. Пришлось самому складывать дрова. Ну и пусть. Зато мама, возможно, похвалит его, а Семену попадет за отлынивание от работы.
Поздно вечером Сёмке действительно попало, но не за дрова, а за то, в каком виде он пришел домой после визита к бабушке.
Глава 53 Вы будете в курсе всех событий, если составите нам компанию в телеграмм
Благодарю за лайки, репосты и подписку на канал.