Я медленно шла с работы, подпевая песне, что играла у меня в наушниках. День выдался на удивление приятным, и даже зонт не пришлось раскрывать.
— Какая странная весна, — подумала я.
Утром я отправлялась на работу под серыми тучами, а теперь, возвращаясь домой, город словно расцвел, воздух был напоен запахом свежести и цветущих деревьев. Этот день хотелось разделить с кем-то, но спешить домой совсем не хотелось. В голове мелькнула мысль:
— Не зря говорят — бойся своих желаний. — И действительно, вскоре я это на себе почувствовала.
Вернувшись домой, я сразу погрузилась в раздумья о новом проекте. На этот раз моя идея должна точно понравиться начальнику. Многие, вероятно, считают мою профессию не слишком серьёзной, но для меня она всегда была чем-то особенным, я искренне любила своё дело. Ещё со школы я знала, что хочу стать сценаристом. После окончания школы и сдачи экзаменов, я поступила в институт, причём на бюджетное место в другом городе. Мама не слишком хотела, чтобы я так рано покинула родной дом, но я была решительна.
Мама сразу сказала, что не сможет помогать мне деньгами — у неё была ещё младшая дочь, Кристина, которой тоже требовались внимание и средства. Кристина училась в девятом классе и имела, мягко говоря, не самые лучшие оценки. Мама предполагала, что максимум, на что она сможет рассчитывать, — это поступление в колледж или на платное обучение. Перед отъездом я пыталась убедить сестру, что ей нужно серьёзнее относиться к учёбе:
— Пора взяться за ум, Крис, — говорила я ей. Но в итоге все заботы легли на плечи мамы, а я уехала.
Папа умер, когда я была ещё ребёнком, и с тех пор мама стала главной в нашей семье. Отец всегда был тем, кто держал нас вместе: практичный, целеустремлённый, он был нашим ориентиром, строгим, но справедливым. Его отсутствие сильно изменило нашу жизнь.
Переезд в институтское общежитие стал для меня серьёзным испытанием. Мама считала, что я не выдержу и через семестр вернусь домой. Но я унаследовала отцовскую настойчивость и силу характера. Помимо учёбы, я ещё и подрабатывала, чтобы не зависеть от семьи. Вечерами после занятий я работала кассиром в кинотеатре, а ночами готовила курсовые и доклады. Было тяжело, но в итоге я завершила учёбу с красным дипломом и получила стажировку в хорошем рекламном агентстве. Сейчас я там работаю сценаристом, разрабатывая рекламные ролики для телевидения.
Моя зарплата позволила мне взять ипотеку на небольшую студию на окраине города. Это был первый шаг к самостоятельной жизни, но я уверена, что впереди меня ждут большие успехи. Сейчас я работаю над сценарием для рекламы стирального порошка и верю, что, если начальство обратит внимание на мои старания, меня повысят.
Пока я готовила концепцию нового плана, меня отвлёк телефонный звонок.
— Привет, мам, — отозвалась я.
— Привет, доченька, как твои дела? Как на работе? — ласково произнесла она.
— Отлично, прямо сейчас занимаюсь новым проектом, всё здорово, идея состоит в том, что... — с энтузиазмом начала я, но мама тут же прервала.
— Да, молодец. Значит, возвращаться не собираешься? — в сотый раз задала она один и тот же вопрос.
Я тяжело вздохнула. Меня всегда раздражало, что она так и мечтает, что я пойму, что будущего для меня в большом городе нет, и вернусь в наш городок, где мама непременно скажет что-то типа:
— А я говорила, нечего там делать. Дома всегда лучше.
Было немного обидно, потому что порой казалось, что она больше расстраивается моим успехам, чем радуется. Вот и сейчас я уже предчувствовала, как начнётся одна и та же песня.
— Нет, мам. Работы много, да и зачем возвращаться? У меня тут всё устроено, да и квартиру я зачем тогда купила? Я остаюсь, но обязательно приеду в гости, как только смогу взять отпуск. — От последнего предложения мне стало стыдно. Я обещала приехать уже больше года назад, но всё так же не могла вырваться. Не объяснишь же матери, что я и так, как белка в колесе.
Я безумно скучала по маме и сестре, но карьера сейчас стояла на первом месте.
— Замуж ещё не собираешься? — уточнила мама.
Этот вопрос тоже был одним из её любимых, но на него у меня всегда был заготовлен ответ.
— Нет, мам. Я даже никуда не выхожу, да и не до мужа мне сейчас. Рано ещё, вся жизнь впереди. Сначала на ноги встать надо, — словно заученный текст повторила я.
— Как знаешь. Я вот в двадцать замужем была. В твоём возрасте тебя родила, да и Кристинка уже была на подходе. Эх, молодёжь, — причитала мама.
— Кстати, как там Кристина? — спросила я, уходя от разговора. После моего переезда мы с сестрой мало общались. Не то чтобы мы и раньше были лучшими подругами — она всегда любила тусовки, а я предпочитала книги людям. Но сейчас наше общение и вовсе сошло на нет.
— Хорошо, что ты спросила. Кристина собирается к тебе в гости. Так что жди её завтра на вокзале, а то у вас такие улицы, я уже про метро молчу. Сама не доберётся.
Тут я, конечно, удивилась. Они даже не предупредили, просто поставили перед фактом. Места у меня в квартире было очень мало — всё-таки студия, — но отказать родной сестре в визите я бы не смогла.
— Конечно, во сколько её встретить? — спросила я. — И на сколько она приезжает? Может, получится взять отгул на работе, город ей покажу.
— Там и поговорите. Ну всё, пока!
Мама бросила трубку. Странно, что она так быстро закончила разговор, сразу после того, как я спросила, на сколько дней сестра собирается у меня остаться. Сразу после нашего разговора пришло сообщение:
— Поезд прибывает в 14:40.
На следующий день я уже ждала Кристину у входа на вокзал, точно в назначенное время. Моему удивлению не было предела: она появилась не одна, как я предполагала, а с двумя большими чемоданами. В одной руке у неё был свёрток голубого цвета. Подойдя ближе, я поняла, что это не просто вещи — у моей сестры на руках был младенец.
— Привет! — громко закричала она и бросилась ко мне в объятия, пока я стояла в полном ступоре, не зная, что и думать.
Спустя пару секунд я пришла в себя и тоже заключила её в объятия. Кристина очень изменилась за тот год, что мы не виделись. Она выглядела по-другому — и не только из-за ребёнка. Было в ней что-то новое, но я ещё не успела осознать, что именно.
— Это твой племянник, Игорь! — весело заявила она и, не раздумывая, передала малыша мне на руки.
— Как это? То есть... ты что, мама? — слова путались, а в голове роились вопросы.
— Не делай вид, будто не знаешь, откуда берутся дети, — засмеялась Кристина, не особо обращая внимания на моё состояние. Она ловко схватила один из чемоданов и покатила его вдоль дороги. — А где наше такси?
Я растерялась. Я совершенно не ожидала, что нам понадобится такси. Я думала, что она приедет одна, максимум с небольшой дорожной сумкой. В полном замешательстве я достала телефон, вызвала машину через приложение и почувствовала, как внутри поднимается злость. Как мама и Кристина могли посчитать, что мне вообще не нужно знать о таком событии, как появление в нашей семье нового человека? Я была возмущена тем, что меня оставили в неведении, и ещё больше меня злило, что Кристина даже не удосужилась заранее объяснить, что у неё появился ребёнок.
По дороге домой я решила пока не задавать вопросы. Но мысль о том, что рано или поздно придётся поговорить, не давала мне покоя. Уже дома, после того как мы немного устроились, я всё же решилась начать разговор.
— Ну, ты собираешься мне что-то объяснить? — осторожно начала я, решив зайти издалека.
— Ой, только не начинай, — отмахнулась она так, будто разговор об этом был для неё незначительным. — Давай лучше что-нибудь закажем поесть. У тебя в холодильнике пусто, а мы с дороги устали.
— Закажем, — согласилась я, не желая затягивать спор, — но ты всё равно должна всё объяснить.
Кристина, казалось, не придала моим словам никакого значения. Она начала переодевать ребёнка прямо на кухонном столе, используя его как импровизированный пеленальный столик. Меня это немного удивило, но я решила пока не реагировать.
— Всё просто, — сказала она с легкостью, как будто речь шла о самом обыденном событии. — Влюбилась в парня, забеременела. Он узнал о ребёнке и исчез. Всё как у всех.
Эти слова заставили мои брови взлететь вверх.
— Всё как у всех? Это что же, теперь нормально — просто родить ребёнка, а потом остаться одной, без отца? — Слова сестры показались мне настолько лёгкими и беззаботными, что я на мгновение потеряла дар речи. Она говорила о том, что произошло, так, будто это была часть её повседневной рутины.
За ужином Кристина всё же рассказала свою историю чуть более подробно. Но даже тогда она говорила так, словно это не событие, достойное беспокойства. Казалось, что она вообще не переживала о том, что стала матерью в столь юном возрасте и что отец ребёнка оказался непутёвым. Но я не стала её осуждать — это её жизнь. Всегда знала, что они с мамой похожи, как две капли воды.
Неделю спустя Кристина уже чувствовала себя в моей квартире так свободно, будто это я у нее в гостях. Детская одежда и игрушки были разбросаны по всей квартире, и каждое утро я спотыкалась о них, пытаясь добраться до кухни. Постоянный плач ребенка лишил меня сна, и в итоге я перебралась на кухню, постелив себе матрас прямо на холодном полу. Но больше всего меня раздражало то, что сестра категорически отказывалась выходить вместе со мной на прогулки по городу. Она решила, что мне лучше проводить вечера с Игорем, пока она будет, как она выразилась, «искать себе богатого жениха».
Прошла еще одна неделя, и мое гостеприимство начало исчезать с катастрофической скоростью. Я все чаще намекала Кристине и задавала прямые вопросы о том, на сколько же она планирует остаться у меня. Но всякий раз сестра ловко уклонялась от ответа, находя любые поводы, чтобы избежать обсуждения. Она действовала так хитро, что у меня просто не хватало сил на дальнейшие разборки.
Однажды вечером, когда я, измученная после тяжелого рабочего дня, вернулась домой, и мне вновь без всяких разговоров «вручили» ребенка, я не выдержала. В отчаянии я схватила телефон и набрала маму, чувствуя, что больше не могу терпеть эту ситуацию:
— Привет, мам. Нам нужно серьезно поговорить, — начала я, после нескольких длинных гудков, когда она наконец-то ответила.
— Что-то случилось? Как там Игорек? — весело откликнулась мама, и на фоне я услышала, как она смеется над каким-то телевизионным ток-шоу.
— С Игорем все в порядке. Но я не об этом. Скажи мне, на сколько Кристина планирует остаться? И не пытайся уйти от ответа, мама, — предупредила я, постаравшись сохранить спокойствие.
— Как на сколько? Она ведь собирается жить у тебя, — спокойно ответила мама, как будто это было чем-то само собой разумеющимся.
— Жить? Мама, ты в своем уме? С чего вдруг вам пришло в голову, что двум взрослым и младенцу будет комфортно в моей маленькой студии? И главное — почему никто даже не удосужился спросить меня? — мои слова были полны негодования, и я еле держалась, чтобы не перейти на крик, так как укачивала ребенка, чтобы он уснул.
— И что тут такого? Она твоя родная сестра. Ты же видишь, что она мать-одиночка. Пусть живет у тебя, тебе что, жалко? — сказала мама так, будто я задала какой-то совершенно абсурдный вопрос.
— Да, жалко! Дело не только в том, что вы даже не сказали мне о рождении Игоря. А в том, что такие решения принимаются совместно, всей семьей, — ответила я, едва сдерживая раздражение.
— Ты как старшая сестра могла бы и уступить свою квартиру младшей. Ты ведь сама говорила, что очень хорошо зарабатываешь, так купи себе новую квартиру, — предложила мама, как будто это был самый очевидный выход.
— Мама, ты серьезно? Если бы я зарабатывала так много, что могла бы позволить себе новую квартиру, думаешь, я жила бы в 30 квадратных метрах? — я почти не верила своим ушам.
— Сестре нужна помощь. У нее нет денег на новую квартиру, а значит, пора начинать копить. Или живите вместе, пока она не найдет себе мужа. В нашем городе ей ничего не светит, а Кристина — птица высокого полета, ей надо жить в столице, — уверенно заявила мама.
Я не выдержала и бросила трубку. В этот момент у меня началась истерика, я просто не могла перестать смеяться. Видимо, это был защитный механизм моей психики, потому что слова о «птице высокого полета» буквально ударили меня в сердце. Мама всегда звала меня вернуться в маленький провинциальный городок, где я бы никогда не достигла того, что имею сейчас. Но для Кристины, по мнению мамы, место только в столице.
Я больше не могла терпеть пренебрежение в свой адрес — ни от родной матери, ни от сестры. Я купила билет на обратный поезд, собрала все вещи Игорька и стала ждать, пока сестра вернется с очередной вечеринки.
Ночью, после её возвращения, нас ждал неприятный разговор. Сказать, что произошёл скандал, — ничего не сказать. Сестра осталась при своём мнении и успела пожаловаться матери, позвонив ей по телефону, но я была непреклонна.
Итог был один: на утро сестра с Игорьком уже ехали на поезде обратно к маме. Мне начали приходить гневные сообщения, на которые я даже не стала отвечать. Я не испытывала стыда за то, что выгнала родную сестру. Единственное, что меня тревожило, — это судьба Игорька. Я переживала, как ему придётся расти с двумя странными женщинами из моей семьи.