Кармен Курц (Барселона, 1911 г. –1999 г.) – испанская писательница, публиковавшая в том числе свои произведения для детей под именем своего мужа Педро Курца. Получила различные литературные премии, включая Planeta и другие, прославилась в 1960-х годах серией детских книг, главным героем которых был мальчик по имени Оскар. Она известна также своими работами в прозе для взрослых.
Кармен де Рафаэль Марес родилась в космополитической семье. Она была внучкой и правнучкой каталонских иммигрантов, которые жили в США, в Мексике и на Кубе. Её отец родился в Гаване, а мать в Балтиморе, США. Часть образования она получила в Британии, что отразилась на её книгах.
Она вышла замуж за француза Пьера (Педро) Курца и жила во Франции с 1935 года. Пара провела там большую часть Второй мировой войны; её муж провёл два года в концентрационном лагере. Они вернулись в Испанию уже в 1943 году.
Кармен Курц начала свою литературную карьеру с написания рассказов. В 1955 году она опубликовала свой первый роман «Сон под водой», который был удостоен премии Барселоны. В следующем году она выиграла премию Premio Planeta с романом «Неизвестный». В 1962 году Курц начала писать серию детских книг с участием Оскара. «Космонавт Оскар» рассказывает историю мальчика и его питомца гуся Кины, которые решают построить ракету. Хотя приключение в конечном итоге было просто сном, но произведение позволило представить ряд весьма актуальных тем и было на удивление передовым для своего времени.
Воскресенье в аэропорту
А следующий день был воскресеньем.
- Что будем сегодня делать, - спросил Оскар у своего отца, потягиваясь в то же время между простынями.
Хорхе Тур высунулся из окна. Было зимнее воскресенье, солнечное и не слишком холодное.
- Замечательный день, - заметил он.- Почти весенний.
К счастью, так как иногда в воскресенье, а если точно, в единственный день недели, когда он мог пойти куда ему вздумается, так как у него не было занятий, дождь лил как из ведра. Казалось, что это было очень кстати. Воскресенье? Пошёл дождь, Слава Богу, и нельзя было пойти никуда, ни даже поиграть на открытом воздухе, чтобы грязь тебя не облепила.
- Тем лучше, что сегодня приличное воскресенье, - прокомментировал Оскар, помнивший два плохих предыдущих воскресных дня. Хорхе подошёл к кровати, в которой всё-ещё пребывал Оскар.
- Очень ясный день, - сказал он. День словно для поездки в аэропорт. Но, так как к тебе приклеились простыни...
- В аэропорт?
- Да, мне нравятся самолёты. А тебе нет?
- Очень, - ответил Оскар, вскакивая с кровати. Они направились к автобусной остановке. Внутри они сводобно вздохнули.
На вокзале Хорхе Тур взял билеты на автобус до аэропорта. С любопытством поглядывали они на тех, кто приезжал, с нагруженными чемоданами. Среди них были дети в сопровождении отцов, которые не только ехали в аэропорт, но и, скорее всего, садились в один из тех самолётов, чтобы полететь куда-нибудь за границу. Они выглядели только что вставшими, ещё заспанными, со смоченными одеколоном волосами, тщательно одетыми. Одежда их была изысканной.
Спустя некоторое время по громкоговорителям объявили об отправлении одного из автобусов, и они сели в него. Все были одинаковы, и неважно, в какой садиться, ибо все они ехали в аэропорт. Поэтому они сели в первый. Шоссе оказалось очень коротким.
- Мы уже приехали, - сказал Хорхе, когда они спускались.
Оскар в этот миг почувствовал, что вот-вот чихнёт. Хорошо было бы подождать здесь, как другие, попить кофе с молоком, чтобы убить время, пойти посмотреть на самолёты, прибывающие из других пунктов, и на тех, кто отъезжал, но внимательно прислушиваясь к информации из громкоговорителей. «Такой-то рейс. Пассажиров, направляющихся (в...), просят подойти к выходу...» И этот рейс, который мог бы быть его рейсом, именно этот рейс, никогда не объявят по громкоговорителям.
- Давай сядем около витрины, - сказал Хорхе. – Через некоторое время поднимемся на террасу.
- А я голоден, - заявил он. – Не знаю, что происходит. Когда у меня нет чего-нибудь: задания, какой-то работы, я начинаю хотеть есть. Это беда.
В течение нескольких минут, сколько было необходимо, чтобы позавтракать, самолёты были пригнаны. Люди входили и выходили, с «обликом путешественника», маленькими портфелями, сумками, портмоне. Дети держались рядом с отцами. Какая-нибудь рассеянность могла вызывать у них панику, например: потеряться в аэропорту, или получить очередной нагоняй от взрослых, как только их что-то выводило из себя. Почти у всех что-то было в руках: журнал, соответствующий их возрасту, игрушка, чупа-чупс. Был один крошка, которого положили в подобие корзины, которая за неимением лучшего служила даже соской.
- Посмотри-ка, - сказал Оскар, смеясь. – Такой малыш, и уже путешествует самолётом.
Затем его глаза уставились на журнал, который читал мальчик лет двенадцати, как и он. Новый журнал, который был ему незнаком, так как в киоске доньи Хоакиниты можно было купить только «Тебеос» и подобные вещи, в которых всегда говорилось об одном и том же.
- Папа, - начал он.
- Что ты хочешь?
Хорхе считал его машиной-попрошайкой. «Ты выпрашиваешь ещё больше, чем монах, сынок, - так часто он повторял ему. – Ты как обирала. Думаешь, я деньги кую?
- Ничего,- ответил он, не слишком уверенно.
Однако Хорхе умел в совершенстве читать мысли сына. Взгляды, которые его сын бросал на журнал, выдавали его.
- Возьми. Иди купи журнал.
Он дал ему несколько монет.
- Купи себе другой. Но скорее возвращайся. Здесь такая толпа.
Когда подошла его очередь, Оскар не знал, на что решиться. Их было три-четыре, помимо того, что он видел в руках у парня, - те, что его искушали, но денег на них не хватало. Он довольствовался тем, что уже видел, когда голос – приятный голос – сказал ему:
- Возьми все.
Оскар от неожиданности лишился дара речи. Никогда ещё с ним не случалось такого, чтобы говорили: «Купи то, что хочешь». Он поднял глаза и увидел улыбающееся лицо – помимо всего прочего, юное и симпатичное – человека, похожего на путешественника, который повторил:
- Ну-же, решайся. Вижу, что тебе хочется купить...
Выбрав четыре, их тех, что просматривал мальчик, он спросил у продавщицы, сколько с него,и, заплатив, вложил журналы в руки Оскара, который еле смог произнести благодарность, да и то довольно неуклюже.
- Как тебя зовут? – спросил незнакомец, когда они спускались под шум, доносившийся от киоска, чтобы направиться в бар, где ждал Хорхе.
- Оскар. Оскар Тур.
- А я Альфредо Корда. Ну так мы друзья. Ты сядешь в самолёт?
- Нет, - сказал Оскар.
- Тогда ты кого-то ждёшь, кто прибудет на самолёте.
- Тоже нет.
Альфредо Корда улыбнулся. Его улыбка была самой симпатией.
- Тогда какого дьявола ты делаешь в аэропорту?
- Ничего. Я приехал со своим отцом...посмотреть на самолёты. Так как сегодня воскресенье...
- Супер!
- А ты? – спросил Оскар, чтобы не показаться невежливым. – Уезжаешь или ждёшь кого-то?
- У меня частный самолёт. Так, - сказал он, снова улыбаясь своей симпатичной улыбкой, - я могу вылететь, когда мне вздумается.
Оскар посмотрел на своего нового друга с большим уважением. Иметь частный самолёт, как иные владеют велосипедом, мотоциклом или «Сеатом», казалось ему верхом удачи. Он очень внимательно посмотрел на Альфреда Корду, и ему показалось, что он действительно выглядит как богач.
- Какая удача! – воскликнул он, не сдержавшись.
- Э! Не думай так. Это была сделка. Остаток военного имущества. Но, наложив заплатку тут, другую – там, может сойти. Хочешь посмотреть?
- Ещё бы! Но меня ждёт отец. Он, должно быть, в нетерпении.
- Я его отлично понимаю. Мы попросим у него разрешения.
Помимо того, что он был симпатичным богачём, Альфредо Корда показался Оскару самым чутким человеком в мире. И он почувствовал гордость от того, что представит его отцу. Хорхе всегда всем нравился.
- Это он, здесь, - сказал Оскар, указывая на него, когда они приближались к столику.
- О чёрт! Совсем не обязательно это говорить. Ты похож на него...как сын на отца.
Внезапно Оскар почувствовал себя ошеломлённым. Ему не очень-то удавалось представлять других. Но Альфреда казался самим дипломатом.
- Я Альфредо Корда, - сказал он, протягивая руку Хорхе Туру. Извините, что я сам представляюсь. Я увидел, что паренёк в нерешительности, и взял на себя смелость выбрать для него несколько журналов. Позволите?
Они пожали руки друг другу. Альфредо Корда сел за стол. У Хорхе не все они были с собой.
- Я надеюсь, что Оскар у вас ничего не попросит. У него плохая привычка хотеть чего-либо в то время, как он отправляется в путь. А по журналам он сходит с ума. Он был бы способен влюбиться как только что-то из его мечтаний сбудется.
- Папа, я не просил ничего, только «Тинтин».
Но Альфредо Корда снова взял слово.
Я тоже в детстве сходил с ума по «Тедеосу». Это был журнал, который мне нравился больше всего. Я не мог его покупать, так как мои родители очень нуждались во время войны. У нас даже нечего было есть.
Тогда он объяснил им, что родом он из Чехословакии, и спустя несколько ужасных военных лет он остался сиротой.
- Меня подобрали соседи. Они были добрыми, но у них не было денег в избытке.
Оскар слушал во все уши. Ему хотелось спросить Корду, как после такого бедственного начала он смог стать владельцем частного самолёта. Но этого ему не пришлось делать. Альфредо его опередил.
- Несмотря на всё, мне повезло. Я начал ходить в местную школу, как и все дети, и учитель мной заинтересовался. Я ему всем обязан.
Оскар задумался о своём школьном учителе, доне Руфино. Естественно, он их учил множеству вещей, и ещё научит немало чему, однако он не видел, каким способом дон Руфино устроит так, чтобы Оскар стал однажды владельцем самолёта из военных частей, о которых шла речь.
- Ты был настоящим умником? – уныло спросил Оскар. Так как ему некоторые вещи с трудом удавалось понять.
Альфредо ответил, что он был обычным учеником, но зато у него была способность к спорту.
- Я стал членом команд по атлетике. Ещё будучи совсем юным, я ездил туда-сюда на соревнования, куда меня отправляли. Так я многому научился, и особенно, языкам. Это очень важно.
- Ещё бы! – воскликнул Хорхе. – Особенно сегодня, когда мир наш становится как одна маленькая деревня.
Альфредо посмотрел на свои наручные часы. Сказал, что пора ему отправляться в путь, что он должен быть дома, в Чехословакии, прямо сегодня вечером, а до того забрать свой багаж, что находился в камере хранения.
- Я могу попросить вас об одной любезности? – спросил Альфредо Корда у Хорхе.
- Если это в моей власти...
- Позвольте мне пригласить вас пообедать здесь, в аэропорту. Я не смогу этого сделать с вами, так как спешу, но я смею надеяться, что вы с мальчиком увидите мой самолёт. Прежде чем улететь, я покручу его раза два по взлётной полосе.
Оскар покрылся румянцем от удовольствия. Обедать вне дома – такое никогда почти не случалось. А уж в аэропорту это вообще впервые будет. Однако Хорхе колебался.
- Я не знаю, должен ли я согласиться. Если бы вы остались с нами...
- Я сделаю всё возможное. И чтобы не терять время, я закажу обед. Не беспокойтесь обо всём остальном.
Тогда Оскару пришла на ум одна прекрасная мысль.
- Позволь мне сопровождать его в камеру хранения, папа. Так мы быстрее пойдём.
Хорхе становился всё более нерешительным раз от раза.
- Если ты мне поможешь, - сказал Альфредо Корда, - я уверен, что мы сможем пообедать вместе.
Не казалось, что Хорхе был в восторге.
Курс на Каир
Альфредо Корда в сопровождении Оскара направился к камере хранения. Там ему выдали два средних по размеру чемодана, один портфель и клетчатую спортивную сумку.
- Возьми сумку, ладно? – сказал он Оскару.
Оскару не нужно было повторять дважды. В тот момент он бы всё сделал, чтобы помочь своему новом другу. Сумка была тяжеловесной, но Оскар никак это не прокомментировал.
- Она немного весит, - заявил Альфредо. – Я там ношу, помимо прочих вещей, свои коньки. Я занимаюсь хоккеем.
- На коньках?
- Да. Ты умеешь кататься на коньках?
- Немного. Но я не играю в хоккей.
- Пойдём к таможне. Ты сдашь сумку. Скажи, что это твоя. Тебе поверят.
Альфредо Корда направился к таможне. Народу было предостаточно, так как только что прибыл самолёт из Германии. Они встали в очередь.
Два сотрудника окидывали взглядом багаж и помечали его затем белым мелом. Когда подошла их очередь, Альфредо раскрыл свой багаж. Оскар сделал то же самое со спортивной сумкой.
- У вас есть что вносить в декларацию? – спросил таможенник.
- Ничего, - ответил Альфредо Корда, открывая чемоданы и портфель.
Сотрудник больше глядел поверх, провёл руками между вещей, а затем бросил взгляд на сумку, которую ему подал Оскар.
- Что у тебя там внутри? – спросил он у него.
- Коньки, - ответил Оскар, не осмеливаясь сказать «Мои коньки».
- Годится, - сказал служащий, ставя большой крест белым мелом, не давая больше никаких объяснений.
Альфредо Корда казался весьма довольным, и быстрым шагом прошёл к выходу. Частные самолёты находились на другой стороне.
Оскар спросил его, куда они идут.
- В самолёт. Ты разве не хочешь его увидеть? Ты поможешь мне погрузить багаж, а потом пойдём обедать. Это займёт у нас только несколько минут.
Оскар чувствовал свою значимость. Кем-то вроде секретаря Альфредо Корды. Он почти бегом проследовал за ним. Когда они прибыли на взлётную полосу для частных самолётов и самолётиков, и один из начальников полосы спросил об Альфредо Корде, который шёл к нему, тот показал документы.
- Я владелец «К. Х.3», который здесь находится транзитом и следует в Чехословакию, - сказал он. – Этот ребёнок со мной.
- Хорошо, - сказал начальник полосы, - можете пройти.
Альфредо, не убавляя шаг, быстро направился к «К.Х.3», который показался Оскару прекрасным самолётом.
- Этот? – спросил он, чтобы не ошибиться.
- Да.
- Он кажется новым.
- Мне отдали его как новенький, я тебе уже говорил, - ответил Альфредо Корда, который внезапно разволновался от чего-то.
Рабочий прислонил трап, и Альфредо поднялся в самолёт. Вслед за ним проскользнул Оскар.
- Что ты здесь делаешь? – спросил Альфредо с упрёком. Тебе не следовало подниматься.
- Я бы хотел увидеть его. Позволишь?
- Смотри, но поторопись. Я разогрею моторы.
Альфредо Корда был не похож на себя. Внезапно он разнервничался, и то и дело смотрел на открытую дверцу. Рабочий, что прислонил трап, не уходил оттуда.
- Спускайся, - приказал Альфредо Оскару. – Я сейчас приду.
Но в этот миг послышался свист. Два человека подошли к начальнику полосы и указали на самолёт. Он видел, как они машут руками, находясь где-то метрах в 15 от самолёта, и казались они очень рассерженными.
Альфредо Корда быстро закрыл дверцу, игнорируя жесты рабочего у трапа, и схватил штурвал. Оскар испугался.
- Что ты делаешь, - спросил он.
- Ничего. Я собираюсь раза два проехать по полосе и посмотреть, всё ли в порядке. Сядь рядом со мной и пристегнись ремнём безопасности.
Оскару не надо было повторять дважды. Он сел рядом с пилотом и посильнее вцепился в кресло. Он кинул взгял в иллюминатор, и там увидел начальника полосы в сопровождении двух рассерженных человек, делавшего знаки Альфредо Корде, чтобы тот остановился и не дёргал штурвал.
- Они говорят тебе остановиться, - закричал Оскар. – Наверное, что-то им нужно. Лучше бы...
Но самолёт начал катиться по полосе сначала медленно, а потом всё быстрее. Оскар почувствовал внезапно тревогу; ему показалось, что всё это, если присмотреться сначала, было как-то странно.
- Я хочу сойти, - сказал он ему. – Хочу вернуться к отцу.
Но Альфредо онемел. Возможно, он не слышал его из-за рёва моторов. В этот миг Оскар почувствовал, что они взлетают.
- Почему ты не остановился, - спросил Оскар, рассвирепев.
- Я в данный момент не могу, - сказал Альфредо. – Я тебе расскажу ещё. Извини, парень, но я говорил: не следовало тебе подниматься.
Оскар в последний раз взглянину сквозь иллюминатор. Аэродром казался далеко внизу. Они летели над морем. Сначала он почувствовал, что всё это был кошмар, который закончится, как только он проснётся, чтобы вновь очутиться в своей постели, в своём квартале, и отец, который на него смотрит, скажет ему: «Хотелось бы мне знать, что ты видишь во сне. Ты кричал». Но у него не было даже желания закричать, и, кроме того, там, наверху, крики ему всё-равно не помогут. Он посмотрел на Альфредо Корду. Он снова казался безмятежным, даже улыбчивым. Альфредо посмотрел на него с симпатией.
- Вижу, что обязан сказать тебе правду, - пробормотал он в последний момент. – Мне нужно было убежать. Ты видел тех двоих?
- Конечно, как же не заметить их?
Он чувствовал себя рассеянным. Хуже всего была мысль об отце, который ждал его к обеду, обезнадёженный.
- Ты не должен бояться. Те двои были...плохими. Если бы они меня задержали, не знаю, что сделали бы со мной.
У Оскара была готова сорваться с языка тысяча вопросов. С одной стороны он был готов поверить Альфредо, а с другой не видел, с какой это стати ему ввязываться в авантюру, которая ни ему была туда, ни сюда.
- Смотри, - продолжил Корда. – Помимо того, что я спортсмен,я ещё принадлежу к Лиге, что выступает за обеспечение мира во всём мире, пацифистской лиге. ППМ, как мы её называем. Ты знаешь, что обозначает эта аббревиатура?
- Нет, - ответил Оскар, скорее мёртвый, чем живой.
- За мир во всём мире.
- А кто были те, другие?
- Торговцы оружием. Подпольный разрушительный консорциум. Меня они считают заклятым врагом. Они торгуют оружием и всем остальным.
- Всем остальным?
- Всем: золотом, валютой, планами...
- Мог бы ты меня высадить в каком-нибудь не очень отдалённом месте? Я бы мог вернуться домой автостопом.
- Невозможно, - сказал Альфредо. – Ты должен лететь со мной до моего конечного пункта. Я не могу задерживаться. Во всех ближайших аэропортах о нас предупредили, и я могу остановиться лишь в месте назначения.
- Та значит, мы летим в Чехословакию?
Альфредо Корда усмехнулся. Его улыбка была симпатичной, но не очень-то успокаивающей.
- Нет, мы не летим в Чехословакию.
- Тогда куда, ко всем чертям, ты меня везёшь? – закричал Оскар, откровенно взбешённый.
- В Каир.
Оскар быстро проэкзаменовал себя по географии. Каир! Африка, конечно же. Египет. Пирамиды.
- В Каир?
- Да, в Каир. Это очень красивый город. Тебе понравится.
- Я не хочу в Каир.
- Сейчас не время выбирать. Я тоже не ждал, что ты поедешь со мной, не поверишь.
- Ты хоть понимаешь, где он находится?
- Ещё как! Но мне не остаётся другого средства, как взять тебя с собой. Если бы ты оставался на земле, у трапа...
- А откуда мне было знать!
- Я тебе об этом и говорю.
- Ты сделал это специально, и я это сейчас понимаю. Ты меня с самого начала обманывал.
Корда посмотрел на Оскара очень серьёзно.
- Эй, парень, будь поосторожнее с тем, что говоришь. Это ты хотел поехать со мной.
- Ничего подобного. Ты меня попросил тебя сопровождать на таможню.
- Не ври. Я как сейчас слышу твои слова: «Позволь мне сопровождать его на таможню, папа. Так мы быстрее вернёмся».
Оскар замолчал. Это была правда. Всё на своих местах. Альфредо по-любому оставил его ни с чем.
- Но ты меня обманул.
- Не неси чушь.
- Ты мне купил журналы.
- Из любезности.
И это тоже была правда. Альфредо Корда улыбнулся Оскару. Вытащил из своего кармана несколько карамелек.
- Ладно. Помолчи. Возьми эти карамельки. Как только мы прибудем в Каир, я отправлю твоему отцу телеграмму. Верь мне, с моей стороны не было ни единого злого намерения.
Оскар не знал что и думать. Никогда он не оказывался в подобной беде. Он вспомнил свои приключения с Кокотовым и Микомичу, когда его похитили однажды в тёмную и заснеженную ночь, чтобы поймать Йети. Но тогда, в тот раз, он чувствовал себя спокойно. Разумеется, те двое учёных оказались прекраснейшими людьми.
- Хорошо, - сказал он. – Это будет видно. Ты не считай меня идиотом. Я ничуть не верю в эту ППМ.
Он показал ему кончик своего ногтя.
- Смотри, - сказал Корда, вытаскивая из кармана своего пиджака маленькое удостоверение.
Оскар жадно его схватил. Увидел портрет Корды, в чём он нисколько не сомневался. И чуть подальше аббревиатура ППМ, что поразило его.
- Я тайный агент, - спокойно заявил Альфредо Корда. – Теперь понимаешь?
И Оскар утвердительно кивнул. Снова Корда показался ему щеголеватым парнем, симпатичным и всё остальное.
Как пилота, его нельзя было ни в чём упрекнуть. Самолёт летел словно чайка. Оскар подумал о чайках, летающих над морем. Вода и снова вода синего- пресинего цвета, с маленькими белыми хребтами, должно быть, волнами. Хуже всего был голод. Уже было так поздно, и кроме карамелек, он ничего не отведал. Он сказал ему:
- Слушай, вы, агенты, не едите?
Альфредо захохотал. У него был дар становиться симпатичным, когда надо.
- Парень, ты прав. Посмотри там, в чём-то вроде шкафа, где ты найдёшь всё.
Оскар поднялся. Самолёт, казалось, не двигался. В шкафу он обнаружил бутерброды, по краям которых свешивалась сочная ветчина.
- Есть и с сыром, - сказал Альфредо.- Если предпочитаешь эти.
- Посмотрим, - сказал Оскар, откусывая ветчину. – Хочешь?
- Мне бы не помешало.
В том же шкафу он обнаружил напитки: пиво, лимонад.
- У тебя есть всё. – Сказал он, закончив бутерброд с сыром.
- О! Да это говорят на случай аварии.
Оскар не знал, что означает это словцо, и замолчал. Ему не хотелось выглядеть жлобом. Здесь, на высоте, ему казалось, что «авария» означает «трудности». Когда они с отцом находились в условиях жёсткой экономии, они питались бутербродами. «Это на случай трудностей», - говорил Хорхе Тур. Но тайных агент предпочитал употреблять более странные выражения.
Уже было очень поздно, когда они летели, и начинало темнеть. Альфредо Корда объявил ему:
- Мы уже на месте. Пристегнись ремнём безопасности, так как я приземляюсь.
- В Каире?
- Естественно. Ты думаешь, что я лжец?
Альфредо Корда – загадка
Автомобиль, в сопровождении шофёра-араба, одетого по местным обычаям, ожидал их у выхода из аэропорта. У Оскара создалось впечатление, что Альфредо знает его, так как он весьма по-дружески обратился к нему на языке, не знакомом Оскару. Ему показалось, что это был английский, так как три-четыре раза он видел, как тот кивнул головой, говоря «Yes, yes».
- А куда мы сейчас едем? – спросил он, уже в машине.
- В гостиницу.
- Ты говорил, что отправишь телеграмму папе, когда мы прибудем в Каир.
- Я отправлю её из гостиницы, не беспокойся.
Также у Оскара было впечатление, что уже не первый раз Альфредо Корда в Каире, так как, казалось, он знал дорогу как свои пять пальцев.
- Особо ничего не видно, так как уже ночь, но там, слева от тебя, видишь эти здания?
Оскар посмотрел туда, куда ему указывали, и ответил, что видит.
- Это казармы, - объявил Альфредо.
Затем он указал ему на больницу, приют, находившийся по правую руку, если въезжаешь в Каир, и ещё одно здание, слева, которое, как ему сказали, было университетом.
Наконец они очутились в центре современного города, показавшегося Оскару прелестным и хорошо освещённым. Они поехали по правому берегу Нила. Эту реку Оскар отлично помнил, так как на уроках по истории Святого Писания у него было изображение Моисея, спасённого дочерью фараона из воды.
Старая часть Каира расположена у подножия холмов Мукаттам, тогда как современная его часть протянулась вдоль Нила. Тебе понравится.
Оскар не был так уверен, понравится ему, или нет. На тот момент не всё было ясно, и он немного побаивался. В других ситуациях, он отлично знал, чего хочет, и что должен делать; сейчас же, благодаря Альфредо Корде, он чувствовал некоторую растерянность, да и ещё ни одного слова не понимал.
- В Ниле есть крокодилы? – спросил он, чтобы поговорить о чём-нибудь менее обязывающем.
Альфредо Корда, обменявшись парой слов с водителем, ответил ему, что они, действительно, там водятся.
- Но не в Каире. Здесь река упрятана в канализацию, как и все реки, протекающие в больших городах.
Автомобиль остановился перед впечатляющей гостиницей. Водитель вышел и открыл дверцу. Альфредо Корда и Оскар высадились.
- У меня нет паспорта, - сказал Оскар, вспоминая, что в фильмах, когда кто-то приезжал в гостиницу, в стойке регистрации просили паспорт.
Альфредо погладил его по чёлке и улыбнулся своей симпатичной улыбкой, которая начала вызывать недоверие у Оскара. Легко подталкивая его в лобби гостиницы, он успокоил его, говоря:
- Не бойся, всё наладится.
И всё наладилось. Оскар не знал, каким образом и почему, но определённо, регистратор, обменявшись с Альфредо несколькими фразами, несколькими понимающими «yes», внёс их в журнал регистрации гостиницы и вручил Корде ключи от номера.
- Я попросил нам двуспальную комнату, - сказал Альфредо. – Так ты не будешь чувствовать себя одиноким.
В глубине души он был ему благодарен. И начиная с этого момента, он торжественно пообещал себе учить языки. «Хотя бы английский», - сказал он себе, пока они поднимались в лифте. Ибо это был язык, используемый, без всякого сомнения, Альфредо, со времени их прибытия в Каир. А он, Оскар, понимал лишь два-три слова, среди которых было знаменитое «yes», которое быстро приносило результат.
Комната выглядела просторной и милой. Альфредо Корда, как мог заметить Оскар, был человеком собранным и аккуратным. Он открыл шкаф и и заботливо уложил свою одежду на полки. Таким же образом он обошёлся со знаменитой сумкой, в которой лежали коньки, которую он спрятал на верхней полке, из-за чего Оскар воскликнул:
- Ты мне не покажешь коньки?
- В следующий раз. А сейчас, пожалуйста, пиши телеграмму. Я бы не хотел, чтобы твой отец, который был так мил со мной, начал волноваться.
Он дал ему специальный бланк, который был в папке, что лежала на столе.
Оскар очень старательно написал: «Я нахожусь из-за ошибки здесь, в Каире, вместе с Альфредо Кордой, которого я представил тебе в аэропорту...».
Подняв голову, спросил:
- Сколько дней мы пробудем?
Альфредо быстро ответил:
- Ммм... положим, трёх-четырёх дней нам будет достаточно.
- А затем вернёмся в Испанию?
- Разумеется.
Оскар продолжил: «...где мы остановимся на три-четыре дня. Затем мы вернёмся в Испанию. Я тебя очень люблю. Твой сын, Оскар».
Альфредо Корда взял бланк и похвалил каллиграфию.
- Ты очень хорошо пишешь. Сколько тебе лет?
- Двенадцать. Сейчас я постарался, чтобы они не ошиблись. При том, что они не знают испанского...
- Не огорчайся, - успокоил его Альфредо. – Уже завтра у тебя будет переводчик. А сейчас пойдём ужинать, а потом спать. Уже две ночи подряд я не делал этого.
И это так, Оскар сразу же поверил ему, так как Альфредо Корда казался усталым.
На следующее утро, когда он проснулся, он не вспоминал о своём приключении. За какой-то миг он вспомнил и окинул взглядом комнату. Альфредо Корда уже исчез. Тогда он встал одним рывком, и увидел на подушке Альфредо большой лист бумаги, где смог прочесть:
«Ты так сладко спал, что мне очень не хотелось будить тебя. Я вышел на миг, так как у меня было одно срочное дело. Подожди меня в комнате. Ты можешь позвонить и попросить принести тебе завтрак: тебя поймут, так как в гостинице есть переводчик. Я тут же вернусь».
У Оскара появилось некое предчувствие. Перед тем, как позвонить по телефону, и перед тем, как одеться, он взял стул и пошёл посмотреть на знаменитую сумку с коньками. Её не было. «До чего странно!» - сказал он себе. – Здесь кроется ловушка. По-моему, в этой сумке было что-то ещё, помимо коньков. Она была тяжёлой».
Он попросил принести себе завтрак и оделся. Он понимал, что в ботинке у него была большая дыра, и с собой он не взял смену белья. Так его застал Альфредо Корда, с ботинком в руке. И улыбнулся ему.
- Доброе утро. Ты позавтракал?
Оскар ответил утвердительно, указывая на поднос. Не осталось ничего от того, что ему принесли.
- Вижу, у тебя прелестный розовый помидор в носке. Пойдём-ка в «Сикурель» и я тебе кое-что куплю из одежды.
Оскар сделал вывод, что «Сикурель», должно быть, что-то вроде супермаркетов «Эль корте инглес» или «Пресьядос», и не хотел задавать вопросов, чтобы не казаться ошеломлённым. Он быстро обулся, и выйдя на улицу, увидел ту же машину, что и вчера, у ворот гостиницы, но на этот раз без водителя.
- Это здесь рядом, - сказал Альфредо Корда. – Если хочешь, мы можем пройтись пешком. Так ты больше увидишь город.
«Сикурель» был в точности тем, что представлял себе Оскар, и не зная, отчего, он обрадовался. Ему очень нравился универмаг. Особенно спортивный отдел и отдел игрушек. Иногда Хорхе и он в те месяцы, когда проводилась распродажа, ходили покупать себе то свитер, то рубашки, то брюки, а потом шли в отделы игрушек или спорта, и воображали, что они богатые.
«Ты хочешь лыжи, Оскар? Тебе нравится этот велосипед? Как тебе такой аккумулятор?»
Они как бы покупали всё сразу, и возвращались домой весьма довольные, а на самом деле, с купленным нижним бельём. В течение нескольких дней они говорили о том, чего не купили: о хоккейных клюшках, касках для регби, резиновых надувных лодках, и о стольких прекрасных вещах, которые бы пригодились для чего-нибудь, если бы существовали.
Альфредо Корда не производил впечатление человека, стеснённого в средствах. Он купил самое лучшее в отделе нижнего белья, ботинок и сапог, а затем пошёл в отдел костюмов. Приобрёл самое подходящее в каирском климате, который был достаточно жарким, хотя также он купил 2 пары брюк и пиджаков из шерсти, что заставило Оскара воскликнуть от удивления:
- Но я же не надену это... Не стоит ради тех двух дней, что мы тут пробудем. Я так тебе в копейку выйду.
Альфредо не прислушивался к нему, и дополнил «приданое» пальто, курткой с капюшоном и двумя меховыми шапками-ушанками, которые у Оскара, даже не померившего их, вызвали обильное потоотделение.
- Они нам совсем не нужны, уверяю тебя. Ты же видишь, что у нас вчера было воскресенье. Ведь в моей стране почти всегда дни такие, как весной.
Альфредо не обратил на него внимания и купил ещё один хороший чемодан, куда продавец положил пакеты.
- Пойдём-ка зайдём ненадолго в спортивный отдел, и в отдел игрушек, - попросил Оскар. – Болье смотреть нечего.
Альфредо Корда посмотрел на свои часы. Вдруг он занервничал.
- Но только на секунду. Мне надо посмотреть кое-что важное. Кое-что для ППМ.
Оскар забыл о знаменитой аббревиатуре. О Лиге за мир во всём мире; она в тот момент не представляла для него интереса.
Но прежде им нужно было идти к кассу, оплатить. Оскар заметил, что кассирша была красивой девушкой, блондинкой, с большими светлыми глазами, как в фильме. Он обратил внимание, что когда она отдавала сдачу Корде, их взгляды встретились. А также на то, что одна из банкнот, которые она ему протянула, была согнута пополам. И на то, что с ней Корда говорил не по-английски, а на совершенно непонятном ему языке. Оттуда они прошли в отдел игрушек.
- А сейчас я оставлю тебя в гостинице, - сказал Альфредо Корда, выходя из «Сикуреля». Иди, возьмём такси. Мы нагружены покупками.
- Мне очень скучно в гостинице, - сказал ему Оскар. Ты обещал мне...
- Разумеется, да. Ты увидишь, друг мой, там есть один мальчик, примерно твоего возраста. Он, должно быть, уже нас ждать.
- Мальчик? Мальчик здесь? Ему хотелось бы познакомиться с каким-нибудь мальчиком в Каире. Ещё больше ему хотелось поболтать с кем-нибудь своего возраста. Он спросил:
- Он знает испанский? Так как если нет – не стоит благодарности!
- Он знает испанский как и ты, и намного лучше меня, - добавил Корда. – И тебе он понравится. Он знает город как свои пять пальцев и отведёт тебя туда, куда захочешь. Смотри, вот он, здесь.
Такси приближалось ко входу в гостиницу, и Оскар увидел на тротуаре мальчика, лет четырнадцати, одетого по-европейски, который, казалось, ждал кого-то. Он ему понравился.
- Это Оскар, - сказал Альфредо, представляя мальчиков друг другу. – А это Давид. Я надеюсь, что вы будете паиньками.
Оскар, агент ППМ
Помимо того, что Давид в совершенстве владел испанским, он знал бесконечное множество вещей, серьёзных вещей. Оскар почувствовал себя испуганным. Он бы предпочёл, чтобы Давид был более приземлённым, более похожим на его закадычных друзей. Но он на них абсолютно не был похож. Для начала, он был одет весьма элегантно (Оскар тоже был элегантен в тех обновках, что ему купил Альфредо Корда в «Сикуреле», но это было не то же самое). Было видно за версту, что Давид всегда был элегантен, и он не находил странным то, то, как он это носил, так как он носил одежду точно также, как и он сам, Оскар, мог надеть рваные штаны, которые ему так хорошо шли для прогулки под открытом небом.
Давид в завершение того почти не улыбался. Он его очень вежливо спросил, что бы ему хотелось сделать и есть ли у него какое-нибудь особое пожелание.
- Так как мы здесь, в Каире, я бы хотел увидеть город. Как можно скорее.
- Для этого нам лучше отправиться в старый город. Туристы предпочитают его современному. Там находятся почти все мечети и «сук».
Оскар не понял.
- Что это, «сук»?
- Базар, улочки, переулки. Там есть всё: книги, одежда, разные вещи, золотые и серебряные украшения...
Альфредо Корда дал ему несколько банкнот, которые Оскару показались большими деньгами. «На такси» - сказал он ему. – Или если тебе захочется перекусить чем-нибудь посреди дня. Или на то, что ты хочешь. Ты позавтракаешь в доме у родителей Давида, а я отправлюсь на поиски тебя в конце дня. У тебя целый день свободный. Старайся не отделяться от Давида и не терять его. И он также ответил ему, что при знании номера гостиницы он не смог бы потеряться, и какое-нибудь такси отвезёт его, и ещё чтобы он не беспокоился о нём.
День был жарким. От влажного воздуха блестели лица мужчин и женщин, одетых одинаково, по-европейски, или по-арабски. Казалось, Давида жара не мучает. У него была очень белая кожа, светлые волосы и серо-зелёные глаза, как у кошек. Они сели в такси, чтобы доехать побыстрее.
По пути Давид показал ему самые интересные и важные места для прогулок, сады в новой части города, минареты мечетей, выделявшихся среди террас или черепичных крыш домов.
- Что это за звук такой слышен? – спросил Оскар.
- Это сигнал к молитве. Ты его услышишь несколько раз в день. Арабы очень набожные.
Он произнёс это точно также, как говорил: «На сук есть всё: книги, одежда, разные вещи, золотые и серебряные украшения...» Оскар подумал, что Давид нездешний, что он, скорее всего, иностранец. Но не спросил его. Они приехали в старый город и вышли из такси. Улочки были узкими, некоторые – с арками. Магазины походили на лавки старьёвщиков. Вещи, казалось, были выложены прямо на тротуарах, и торговцы продавали их на улице. Некоторые сидели на стульях, как если бы хотели подышать свежим воздухом.
Пока он разглядывал одну из тех странных лавочек, где копились самые разные предметы без всякого разбора, к нему подошёл арабский паренёк и стал просить милостыню. Он понял, что тот просит милостыню по тому, как он дёргал его за рукав своей несколько грязной и тощей рукой.
- Ничего им не давай, - приказал Давид. – Он всегда побираются. И кроме того, они все кишат вшами.
Казалось, паренёк понял и убрал руку. Оскар опустил свою в карман.
- Он очень тощий, - сказал он. – В лучшем случае, не обедал.
- Идём, - ответил Давид. – Если ты позволишь себя смягчить, ни снимешь его со своей шеи. Они как мухи.
Но вид мальчика заворожил Оскара. У него была смуглая кожа, а глаза – цвета карамели. Оскар выделил ему одну из купюр, которые ему дал Альфредо Корда, и арабский паренёк улыбнулся, произнёс что-то, переведённое Оскаром как «большое спасибо», и воспользовавшись отвлечением Давида, приказал ему:
- Следуй за мной.
Он сказал это по-испански, что поразило Оскара.
Что-то было во взгляде этого мальчика, что подталкивало его послушаться, но Давид попросил:
- Иди, Оскар. Я хочу показать тебе кое-что очень типичное. Но предупреждаю тебя, что если ты начнёшь раздавать купюры, они будут следовать за нами словно процессия. Ты знаешь, сколько ты дал?
- Нет, - сказал Оскар, который в тот момент думал о другом. – Сколько?
- Это равно ста песетам. Это много для милостыни.
Они углубились в переулочек, намного более узкий, чем предыдущий, где запахло жареным. Оскар чувствовал, что арабский паренёк следует за ним. Ему захотелось Давиду. Он был уверен, что со своим новым другом он бы намного больше развлекался. Посреди толчеи народа , снующего туда-сюда, среди толкотни туристов, он ошутил руку у себя на плече, и как ещё раз ему повторили:
- Уходи. Ты в опасности.
Оскар не думал об этом секунду назад. Он . Арабский мальчишка словно ящерица проскользнул внутрь одной из тех лавочек, что всегда открыты, и ждал появления Оскара. Затем приложил указательный палец к губам и сказал:
- Меня зовут Али. Следуй за мной. Не бойся. Давид нас будет искать, но я знаю этот квартал лучше него. Из этой лавки есть выход на переулок.
Она и в самом деле имела выход. Али в сопровождении Оскара углубился на другую улицу, уже не вымощенную камнем, а затем тихо бегом свернул направо, пока они наконец не достигли довольно красивого проспекта, хотя и бывшего частью старого города. Али направился в один из домов, позвонил, и ему открыли. Тогда он снова обратился к Оскару.
- Проходи, - сказал он ему. – Никто не причинит тебе вреда.
При входе Оскар понял, что этот дом принадлежит значительному человеку. Ему показалось странным, что, живя в таком доме, Али подошёл к нему просить милостыню. Этот дом был в тысячу раз красивее, чем его собственный, небольшой домик с нижним этажом и квартирой, где он жил с отцом. Он сказал ему:
- У тебя дом очень...
- Это не мой дом, - ответил Али. – Это дом учителя.
Через внутренний дворик он провёл его внутрь. Оскар застыл в восхищении.
- Какая роскошь!
Али показал ряд белейших зубов, улыбаясь.
- На самом деле шеф должен был тебе сказать. Проходи. Мы уже прибыли. Это его кабинет.
Оскар вошёл в комнату, обставленную по-европейски, тогда как Али остался почтительно стоять у двери. Шеф за большим столом со множеством телефонов и папок, казалось, ждал его.
- Ты ведь Оскар Тур, не так ли?
- Ддда, сеньор. – Пробормотал он, изумлённый тем, что здесь, в Каире, настолько далёким от его дома, кто-то знал его имя и фамилию.
- Что тебя привело в Каир, какие дела?
- Ничего.
- Я знаю. Я всё знаю, - опередил его шеф голосом, который был очень гармоничным, приятным. – Ты же ничего не знаешь. С того момента, как Альфредо Корда подружился с тобой у киоска в аэропорту и до сих пор мы шли за вами по пятам. Ты знаешь, кто такой Альфредо Корда?
- Спортсмен, - ответил Оскар, вспоминая сумку с коньками. Он с детства прошёл через многие беды.
- Немного больше, чем спортсмен, разве он тебе не сказал?
Оскар припомнил знаменитую аббревиатуру: ППМ.
- Да, конечно. Он занимается миром. За мир во всём мире. Это Лига.
Шеф, на котором была надета белая туника, а на голове – небольшая тюбетейка, тоже белая, похожая на ту, что носят хирурги, покачал головой:
- За мир во всём мире! Так пишется история. Альфредо Корда – торговец оружием. Лучше сказать, связной, тайный агент одного из крупнейших в мире центров торговли оружием.
Оскар был ошеломлён. Затем начал вспоминать, затем почувствовал, что у него волосы встали дыбом.
- Нет, мне же казалось, что...Я сказал ему, когда мы взлетали в аэропорту. Он уговорил меня. – Припоминая получше, прибавил в свою защиту: Но он же не хотел позволить мне подняться в самолёт. И один раз уже на борту сказал ме, чтобы я спускался. Это я очень хорошо помню.
- Он уже не нуждался в тебе. Ты пронёс для него сумку через таможню. В той сумке...
- В сумке с коньками?
- Какие коньки, какого чёрта? – воскликнул шеф. – В той сумке он возит документы, секретное оружие, которые помогают ему выбраться из беды. Его называют «Кот».
- Почему?
- Потому что у него 7 жизней. Последняя новость о нём, что мы получили, что он умер, утонув в Северном море. Мы не хотели этому верить, и правильно сделали. Неделю спустя он вновь появился, на этот раз в аэропорту и с тобой.
Это было ужасающе. Оскар взглянул на Али, который продолжал стоять около двери, крепкий, словно молодая пальма. Затем он посмотрел на шефа.
- Я же ничего не сделал, - сказал он, извиняясь.- Я хочу вернуться домой, к своему отцу. Он должно быть, уже в нетерпении.
Шеф сочувственно посмотрел на него.
- Я это знаю.
- Хорошо, а что же мне делать?
- Тебе ничего не остаётся, как идти вперёд.
- Не понимаю.
- Альфредо Корда будет снова тебя использовать, не сомневайся.
- Он сказал мне, что через 2 – 3 дня он вернёт меня в мою страну. Он пообещал мне.
Шеф покачал головой.
Несколько часов ты провёл с ним в «Сикуреле». Он купил тебе всё снаряжение. Одежду для зимы, тебе это не показалось странным?
-Да, я это ему так и сказал.
- Отсюда через 2 – 3 дня, разумеется, он уедет, но только не в Испанию.
- Куда же? - спросил Оскар, испуганно.
- Далеко, - ответил шеф, - очень далеко.
Тогда он рассказал Оскару о Лиге борьбы за мир. Он сказал, что несколько лет он вёл борьбу с торговцами оружия, со всеми теми, кто наживался на войне, и не только не ограничивался преследованием, но и учил миру, по этому-то его ученики и прозвали его «учитель». В этот момент он указал на Али.
- Подойди, Али. Скажи Оскару, чего мы хотим.
- Мира, объединённого миром, - ответил Али.
Война бесчеловечна, войну нельзя допускать. Если люди откажутся воевать, если у них не будет вооружения, то не будет и войн.
- А я что могу сделать?
Шеф взял один из телефонов и набрал номер.
- Пройди с Оскаром в секретариат. Там тебе дадут инструкции.
Оскар совершенно ничего не понимал. Он спросил:
- Какие инструкции?
- Инструкции ППМ. Где бы ты ни оказался, ты сможешь связаться с нашими агентами. Ты решился стать одним из нас?
- Ддда, - ответил Оскар.
Конечно же, в подобной ситуации Хорхе Тур сказал бы ему: «Не вмешивайся не в своё дело, Оскар. Не желай сойти за умного, тебе чуб обрубят». Но оказалось невозможно ответить шефу: «Не втягивайте меня в неприятную историю, мне итак довольно того, что есть сейчас». Лучше притвориться дурачком, чтобы Альфредо Корда доставил меня в мою страну. Когда я буду в безопасности, тогда и поговорим о ППМ».
Секретариат оказался очаровательным местом, откуда Оскару не захотелось бы уходить. Его принял другой молодой человек из ППМ, который подверг его серии испытаний: бегать, прыгать, карабкаться, кидать камни, делаться угрюмым, весёлым, прикидываться дурачком...Али его очень бодро поддерживал и аплодировал со словами:
- Мне уж будто показалось... Как только я тебя увидел, сказал себе: «Вот этот подойдёт».
Оскара всё это продолжало воодушевлять, но он даже не видел нечто получше: арсенала, куда его пустили после испытаний.
- Смотри, - сказал ему секретарь. – Помимо знания, как себя вести в той или иной ситуации, мы дадим тебе ещё инструкции. Наверняка у тебя будут средства обороны на тот случай, если ты окажешься в беде, а ты окажешься, - подчеркнул он, наблюдая за выражением Оскара, и они тебе помогут выбраться из неё. Альфредо Корда знал, что у тебя в карманах, когда ты поднялся в самолёт?
- Нет, не знал.
- Замечательно. Тогда мы сможем использовать наш арсенал.
- Дело в том, - заметил Оскар, - что мой отец не позволяет мне ничего таскать в карманах праздничного костюма. А в карманах джинсов, да, я ношу всё что угодно.
- Не важно. Важно то, чтобы Корда вообразил, что у тебя в карманах то, что мы тебе дадим; с виду это обычные вещи, безопасные, но это самое настоящее оружие.
Оскар подпрыгнул. Слово «оружие» в словах члена ППМ вызывала у него ощутимый страх.
- Не бойся, - сказал ему секретарь. Это оборонительное оружие. Ты поймёшь, что если мы принадлежим к ППМ, для нас под запретом, - он произнёс многозначительно, - убивать.
- А, прекрасно, - воскликнул Оскар, успокоившись.
- Начнём с самого простого, ты понимаешь по-английски?
Оскар отрицательно покачал головой. Немного покраснел, так как ему было неприятно признавать своё невежество.
- Только лишь кое-что, типа «Yes», «Mister» и « Okay».
Али и секретарь рассмеялись. Оскар присоединился к ним; он на самом деле смеялся.
- Ну что ж, увидишь, увидишь, - загадочно произнёс секретарь. – Положи этот шарик себе в ухо.
Он показал ему шарик не больше анисового семечка, того же цвета. Маленькое семя аниса. Он спросил:
- А если однажды оно попадёт внутрь?
- Не беспокойся, оно намагничено. Маленькой специальной зубочисткой, - он дал ему зубочистку, - ты его легко извлечёшь. Смотри.
Он надел его, чтобы продемонстрировать ему истинность того, что он сказал. Анис исчез в ухе.
- Ты должен убедиться, что его у тебя никто не замечает, иначе...
- Меня раскроют, ясно.
Он испытал электронное анисовое семя, как он стал называть этот фантастический аппарат, вставив его внутрь, чтобы его не заметили.
- А сейчас, - сказал секретарь, - мы с Али поговорим по-арабски.
Али и секретарь начали говорить, но Оскар перебил их.
- Вы говорите по-испански. Я вас в совершенстве понимаю.
Али и секретарь посмотрели друг на друга как два заговорщика, и засмеялись.
- Мы говорим по-арабски, но электронный шарик мгновенно переводит, и ты слышишь по-испански.
- Колоссально! – воскликнул Оскар.
- Ну подожди, - сказал Али. – Посмотрим. Положи эту маленькую присоску себе на нёбо.
Он дал ему предмет не больше чем чечевичное зерно.
- А если я её проглочу?
- Нет, приятель, нет. Она очень крепкая. Тебе нужно лишь надавить.
Оскар хотел было поставить под сомнение эту присоску, но она выскользнула у него из рук и упала.
- Ты очень нервничаешь, - сказал секретарь. – Это не годится.
Оскар подобрал её и приложил к нёбу, так, как ему показал Али. Он нажал, и она хорошо прицепилась. Он провёл поверх неё языком, так, что её и не заметно было.
- А что с этим?
- Убери анисовое зерно и увидишь.
Он вытащил его и спросил:
- Мне бы хотелось знать, для чего служит присоска.
В мыслях он произнёс это по-испански, но вышло на другом языке, на языке Али и секретаря.
- Что случилось, - спросил, поразившись, Оскар.
- А то, что ты говоришь по-арабски, не больше, не меньше. А сейчас снова вставь анисовое зерно.
Оскар послушался и сказал:
- Дело в том, что я никак не пойму.
Но электронное анисовое зерно перевело, и Оскар всё понял в совершенстве.
- Это что-то...Ну, я даже не знаю, как сказать, фантастика!
Али и секретарь кивнули. Они объяснили ему свойства анисового зерна и присоски.
- Они в совершенстве приспосабливаются к языку человека, с которым ведётся разговор.
- Так и на китайском?
- Естественно, и никто не замечает этого.
- Ты это используешь?
- Разумеется. Но не слишком воодушевляйся. Не более чем элементарные азы.
Они снабдили его арсеналом более чем средним: чем-то вроде огромных резинок, что клеятся на подошвы обуви и позволяют прыгать на 4-5 м в высоту и в длину; небольшие линзы, которые, если надеть их прямо на зрачки, позволяют видеть в темноте, и сквозь непрозрачный предмет; шариковая ручка, открывающая любой замок, даже замок самого мощного сейфа; свисток, что служил и передатчиком и приёмником, и позволял агенту ППМ, который находился поблизости, прийти на помощь к попавшему в беду товарищу, и ещё тысячу мелочей, безобидных с виду, но чрезвычайно эффективных. Ему также дали широкую и очень тяжёлую бечёвку, которая помогала спуститься вниз из окна, не опасаясь сломать себе шею.
- Поразительно. Поразительно, - восклицал Оскар, видя каждое новое изобретение. – А сейчас я понимаю. Ясно. Вопрос только в том, чтобы не потерять голову и суметь использовать все эти вещи в подходящий момент.
- И естественно, - прибавил секретарь, - вот тебе магнитофон, и наушники, позволяющие ловить разговоры на дальнем расстоянии, и фотоаппарат. Все три аппарата была малюсенькими и маскировались под невинным видом металлического значка, мини-машинки и маленького игрушечного пистолета.
Оскар чувствовал себя непобедимым, но вскоре осознал:
- А если в меня будут стрелять?
Али и секретарь замолчали. По-видимому, вопрос насчёт стрельбы был пока не разрешён.
- Не надо быть пессимистом, - сказал секретарь. – И не забывай: никогда не показывай своего превосходства. По меньшей мере, ты можешь вести себя так, как и делаешь, как ребёнок. Таким образом они тебя не заподозрят. Наши агенты-дети добились больших успехов, и вовсе не выдавая себя за умников, а прикинувшись дурачками.
- Понятно, - сказал Оскар.
Но секретарь сказал ему, что ещё нет, он не понял, и что уже поздно, и он должен вернуться на «Ас Сук», где Давид его всё-ещё ищет.
- А что я ему скажу? – спросил Оскар.
- Что ты потерялся. Это легко, если не знаешь старого города. Постарайся не слишком вдаваться в объяснения, и будь очень, очень любезен.
Али снова отвёл его на «Ас Сук», и ускользнул, когда они заметили Давида, сказав ему прежде:
- Не торопись. Я увижу тебя в гостинице сегодня же вечером.
Оскар ни минуты в том не сомневался. Внезапно ППМ показалась ему самой лучшей из всех лиг на свете. К тому же, её агенты были вполне правы: ведь продавать оружие, чтобы другие люди убивали друг друга, было чем-то, что необходимо было запретить. Его лицо приняло выражение большого горя, когда Давид его заметил, и сказал:
- Какой же страх ты на меня навёл! Я думал, что уже больше не встречу тебя никогда!
- Но куда же ты запропастился? Уже целый час я тебя разыскиваю на этих улочках. В конце концов я решил никуда не двигаться с этого места. Я два или три раза звонил в гостиницу, на случай, если ты вернёшься туда, но никто о тебе ничего не знал.
- Ясно, это то, о чём я как раз и думал. Я также заворачивал и заворачивал по одной улице за другой, и так, мы, должно быть, ходили по пятам друг друга как дурачки.
Давид улыбнулся ему. Это была довольно симпатичная улыбка.
- Мы ничего не скажем, ибо меня будут ругать. Тебя доверили мне, а Альфредо Корда не привык ловчить. Кажется, что таковы его правила.
- Очень, - заявил Оскар так убедительно, как только мог.
Когда они прибыли к обеду, Оскар ограничился лишь тем, что бросил взгляд с непритворным восхищением. Родители Давида жили в настоящем дворце. Оскару не было больно это признать.
Отец Давида также был блондином. Зато у его матери были очень тёмные глаза и волосы. Ему показалось, что отец его смахивал на иностранца; он был таким высоким и светлым, в то время как его мать была такой смуглой, наверняка, из местных. Сев за стол, Оскар обо всём забыл: у него был зверский аппетит.
Альфредо Корда пошёл его искать, как и пообещал. Оскар нашёл его каким-то странным, как будто он притворялся оптимистом, каким не был. По пути обратно в гостиницу он провёл его по новым проспектам современного Каира.
- Ты развлекался? – спросил он его, возможно, чересчур доброжелательно.
- Очень, - ответил Оскар, даже не солгав.
- Что ж, значит, ты не жалеешь, что поехал со мной.
- Что ты! Я изумительно провожу время. К тому же, я видел много интересного. «Сук». Там есть всё.
Альфредо Корда казался настолько отстранённым, как если бы ему стоило больших усилий вести беседу. Но он вёл её. И улыбался своей замечательной улыбкой, которая завоевала когда-то сердце Оскара.
- Я очень, очень рад. Знаешь...Возможно, перед тем, как отправить тебя в твою страну, нам придётся сделать вылазку в ...
Он произнёс название места сквозь зубы, и Оскар не понял. В любом случае, зувучало это как что-то иностранное.
- Ну ладно, если только на короткий срок...Мы ведь...
- Ты замечательный ребёнок, Оскар, - сказал Альфредо Корда.
А Оскар подумал: «Ну ведь вещи таковы. Это мошенник чистой воды, с физиономией доброго человека, принимающего удар. Какая жалость! Если бы он и впрямь принадлежал к ППМ, мы многое могли бы сделать вместе. Но он подлец, - признал он затем, - и один из самых худших. И лицемер, как я и предполагал.
- Ох, - ответил он, испуганно. – Не так уж.
Наконец они припарковались перед гостиницей. Поужинали вместе, а затем Альфредо Корда спросил у него, не хочется ли ему спать, и побыть одному в комнате.
- Мне нужно кое-кого увидеть. Я вернусь через пару часов. Уже поздно. Тебе будет лучше лечь спать.
Оскар послушался его совета.
- Я измотан. Падаю от усталости. К тому же мне не страшно одному.
- Это мне нравится.
Оскар отправился в свою комнату. Ему зверски хотелось испытать свои сокровища на деле.
Первое, что ему пришло на ум, была та самая знаменитая сумка, которую он пронёс через таможню. Она снова была там. Он забрался на стул, чтобы достать её, и попытался открыть. Но это было невозможно. Замок был тяжёлым, и ключа не было. Он на какой-то миг подумал о портативной шариковой ручке, но потом пересмотрел затею. Если он её откроет, Альфредо Корда будет подозревать его, это было подобно предвидению. Вопрос шёл о том, чтобы увидеть то, что находилось внутри, а для этого у него были те самые контактные линзы. Он надел их с большой осторожностью, чтобы не потерять (они были так малы), и сумка стала прозрачной для его, как если бы была сделана из стекла. Она была наполнены самыми невероятными вещами, но Оскару было известно, что означали эти невинные на вид предметы. И среди них был съёмный пулемёт, боеприпасы, два пистолета и несколько коробок, на которых он заметил буквы и цифры. Он начал делать заключения, и понял, чо это могла быть взрывчатка. То, что на ощупь казалось коньками с колёсиками, наверняка было бомбой или чем-то вроде того. Оскар застыл, его почти оставили силы, чтобы вернуть сумку на своё место. Подумать только, он мог пройти с ней так гордо в аэропорту!
Он очень осторожно положил линзы в футляр и вспомнил обещание Али. В тот момент ему хотелось поболтать с ним, но как с другом. Трюк с анисовым зерном и присоской был замечательным.
Как будто мысль об Али сделала его видимым, и он услышал стук в дверь кулаком. Он положил свои сокровища под подушку и с самым невинным в мире выражением открыл дверь. Он увидел перед собой паренька, одетого элегантно, по-европейски, со светлыми волосами и в очках, который ему улыбнулся и тот час проскользнув в комнату.
- Послушай-ка, ты...,- сказал ему Оскар, поражённый нахальством. Мне кажется, ты ошибся комнатой.
Но паренёк снял очки и показались ясные глаза Али, который, увидев оцепенение Оскара, разразился хохотом.
- Я разве не говорил тебе, что мы увидимся сегодня вечером?
- Да, конечно, но зачем эта маскировка?
- Это нужно Лиге. В такой помпезной гостинице стали бы подозревать меня, если бы я пришёл в своём белом джильбабе.
- А светлые волосы?
- Я их покрасил.
У Али были инструкции. Он дал ему блокнот, где была кодовая запись, из которой Оскар мог узнать о программе. Итогом было то, что ППМ ещё не открыла, откуда шли поставки оружия.
- Наверняка, это «Консорциум», - сказал Али, будто старик.
- Чёрт! Говори яснее. Я ведь не знаю, что такое этот «Консорциум».
- Нечто вроде ассоциации. Группа различных стран-продавцов. Что-то вроде Общего рынка вооружений. Ты знаешь, что такое Общий рынок?
Оскар тысячи раз слышал это название по радио и телевидению, но совсем не был уверен, что оно означало. Однако, чтобы не выглядеть дураком, ответил:
- Конечно, целый мир знает, что такое Общий рынок.
- Ну это что-то похожее на него. Несколько стран, которые объединились, чтобы посылать оружие тем, в которых происходят беспорядки.
- То есть ППМ, только наоборот?
- Да.
- Нельзя терять время, - сказал Али, видя, что Оскар изумлён. Ты должен разоблачить этот «Консорциум», чтобы мы могли сообщить о нём в ВТМП.
- В ВТМП?
- Конечно. Ты знаешь, что означает эта аббревиатура?
Оскар выдал нерешительное «Да». Эти четыре буквы часто мелькали в газетах, по радио и телевидению, но он не знал их значения. Должно быть, это было что-то очень важное.
- Верховный Трибунал по международным преступлениям, - сказал Али, угадывая его мысль.
Оскар видел себя мельчайшим винтиков в гигантском механизме.
- Ты будешь сотрудничать с ППМ лучшим образом, - сказал Али. – ВТМП учтёт это тебе.
- Чёрт, - воскликнул Оскар, - ты говоришь прямо как... - Он припоминал некоторые довольно длинные телеинтервью, - как те, что берут интервью на телевидении.
Али снова рассмеялся.
Через несколько шагов они подошли к охраннику. Али снова надел очки.
Альфредо Корда вошёл в комнату и немного удивился, увидев светловолосого мальчика в очках. Али разъяснил ситуацию.
- Я вместе с родителями проживаю в гостинице, - сказал он. Мы с Оскаром подружились.
У Альфредо Корды не было ни минуты времени, чтобы комментировать это. Два человека вслед за ним ворвались в комнату и стали угрожать с пистолетом в руках:
- Быстро. Берите свои вещи и следуйте за нами. Любая попытка бегства...
Не было необходимости заканчивать фразу. За версту было видно, что эта парочка могла отдавать себе отчёт в своих словах. Оскара охватила дрожь от страха, тогда как Корда бледнел, но не терял своего благоразумия.
- Я должен заплатить за гостиницу, - сказал он.
- Это уже сделано. Мы спустимся на лифте. Идите впереди нас. Нас ждёт машина.
- И я тоже? – спросил Али, казавшийся меньше всех расстроенным.
Те оба переглянулись. Очевидно, они не рассчитывали, что будет ещё кто-то третий. Но один из них решил действовать наверняка.
- Ты тоже, сопляк.
И, всё-ещё дрожа от страха, Оскар почувствовал облегчение. Присутствие Али в эти минуты, было посланием судьбы.
- Мы готовы, - сказал Альфредо Корда, закрывая последний чемодан. И, обращаясь к Оскару, он прибавил, как если бы это была самая обычная вещь на свете:
- Сумку с коньками неси ты. Не забудь её.
- Дай мне её, - сказал он точно таким же тоном.
Взяв её, он сообразил, что в данный момент он действовал заодно с Альфредо Кордой против тех двух, что вторглись к ним. Что-то, чего он не мог объяснить, заставляло его стать соучастником Корды, который смотрел на него, улыбался своей милой улыбкой, и пробормотал, когда они шли к лифту:
- Не бойся, Оскар: наверняка, это какая-то ошибка.
Машина мчалась словно пуля по большим каирским проспектам и выехала на автостраду, ведущую в аэропорт. Во время пути они едва ли обменялись несколькими словами.
- Я могу узнать, куда нас везут? – спросил Альфредо Корда.
- Нет, - ответил один из тех двоих.
Тот, что сидел за рулём, ответил:
- Меня зовут Тридцать Один, а его – Восемьдесят Три.
Альфредо Корда не настаивал. Али и Оскар продолжали молчать в ожидании. Приехав в аэропорт, и направляясь скорым шагам к мощному реактивному самолёту. Альфредо Корда снова заговорил, но на языке, который Оскар не мог понять, так как он не надел электронного анисового зерна. Альфредо казался очень разгорячённым, он делал знаки тем двоим несколько раз, но Тридцать Один и Восемьдесят Три отвечали односложно. Всё-ещё угрожая им пистолетами, они заставили их подняться в самолёт, который, как было заметно, был не коммерческим, а частным, моторы которого сразу же загудели.
- Пристегнитесь получше, - сказал Альфредо Корда детям.
Оскар и Али послушались.
Тридцать Один сел рядом с Альфредо Кордой, а Восемьдесят Три – рядом с пилотом. Наконец Оскар и Али могли разговаривать, не боясь быть услышанными.
- Ты был в курсе всего? – спросил Оскар.
- Да. Альфредо Корда попросил их, чтобы они оставили нас на земле. Он сказал: Это просто досадное недоразумение. Эти малыши встретились со мной чисто случайно. И с вашей стороны несправедливо так с ними поступать».
- И что они ответили?
- Что они никому не доверяют, и меньше всего двум мальчикам. И что ситуация прояснится, когда мы прибудем в СХ 9, и чтобы он соизволил замолчать.
Оскар совсем ничего не понял. Он спросил у Али:
- А что такое СХ 9?
- Один из крупнейших мировых центров по контрабанде оружия.
- Но...где он?
- Это неизвестно, - сказал Али поучительно, - где-то.
Это должно было быть очень далеко, так как несмотря на скорость реактивного самолёта, те несколько часов полёта показались Оскару несколькими веками. И к тому же ему страшно хотелось спать. И Али тоже. Альфредо Корда встал. Накрыл их хорошим шерстяным одеялом, который он взял из багажного отделения. Он несколько мгновений рассматривал их, как если бы хотел им что-то сказать, но не сделал этого. Он просто посоветовал:
- Постарайтесь заснуть. Я очень беспокоюсь, что это надолго, и в конце путешествия вы будете измотаны.
- Он полностью откинул их кресла, чтобы им было удобнее, и снова сел рядом с Тридцать Один.
- Вот так дела, - сказал Оскар, зевая. – Нельзя отрицать, что Альфредо Корда хорош во всех деталях.
Али согласился:
- Жаль, что он мошенник.
Затем они заснули, один рядом с другим, как два брата.
Альфредо Корда исчезает
Они проснулись из-за голоса Альфредо Корды, который говорил:
- Мы приземляемся. Нужно снова застегнуть ремни безопасности.
Он помог им поднять спинку сидений. Светало. Оскар взглянул на землю и понял, что они летят над заснеженными горными пиками.
- Да ну! Снова вдруг холодно! – воскликнул он.
- Положите себе в рот зерно, - посоветовал Али, - но не используй присоску. Будет полезно слушать и как можно меньше говорить.
Оскар сделал то, что от него требовалось. Он засунул зерно как можно глубже. Самолёт проходил через горный барьер. Показалась лента реки. Она была удивительно красивого синего цвета. Они приблизились к аэропорту, который казался игрушечным, по сравнению с каирским. Чуть далее виднелось небольшое селение безобидного вида с горными домиками.
Они приземлились и Али неожиданно шепнул ему:
- Тебе не следует звать меня Али.
- Тогда как мне тебя называть?
- Как-нибудь: Анджело. Анджело Конти. Итальянец.
- С такими светлыми волосами?
- Итальянцы тоже бывают блондинами.
Перед тем, как спуститься, Альфредо Корда вновь заговорил, и на этот раз Оскар понял в совершенстве, благодаря электронному зерну. Он говорил номеру Тридцать Один:
- Мальчикам нужно сменить одежду. Они подхватят воспаление лёгких, когда спустятся с самолёта.
Тридцать Один поговорил с номером Восемьдесят Три, и наконец ответил:
- Ладно, пусть переоденутся.
В чемодане оскара появились два забытых шерстяных костюма, куртка с капюшоном, пальто, две шапки-ушанки и сапоги.
- Поторопись, - приказал Альфредо Корда. – Здесь холодно.
Они быстро переоделись. У них был одинаковый размер, так что проблем на возникло. Выйдя из самолёта, они столкнулись с волной холода.
Их отвезли прямо в дом, ничем не отличавшийся от остальных: высокогорное шале, мирное на первый взгляд, не больше других размером. Но вскоре они осознали, что ничего из того, что должно было в нём быть, не было видно. Вместо входа, им велели спускаться в огромные подвалы, отлично освещённые, с дверьми, что хитрым образом открывались и закрывались с помощью невидимых устройств. Занавес из железа поднялся и снова опустился. Лифты, бронированные комнаты, лестницы, - всё это было прекрасно освещено светом, казавшимся естественным, и проветривалось кондиционерами. Оскар снял шапку. Али сделал то же самое. Через миг они уже сняли пальто и куртку.
Альфредо Корда следовал за номером Тридцать Один, тогда как Восемьдесят Три сказал детям:
- Не изумляйтесь. Не на что глядеть.
Альфредо Корда снова стал настаивать, обращаясь к номеру Тридцать Один:
- Я вас заверяю, что это какое-то недоразумение.
- Сейчас мы это проясним, - ответил ему агент.
Они подошли к двери, которая открылась, как и другие, по волшебству, и они проникли в подобие зала. За металлическим столом большого размера их ждали трое, очень элегантные, но с масками на лицах. Они казались тремя шефами.
- Пройдите вперёд, - сказал тот, что был посередине.
Альфредо Корда подчинился. Оскар и Али притворились, что не понимают. Альфредо сделал им знак рукой.
- Идите со мной. Я им объясню, как это случилось.
- Я вас предупреждаю, - сказал тот шеф, что сидел справа, - что мы понимаем все языки мира. У нас такая система, - прибавил он, - что секреты тут ни к чему.
Остальные шефы согласились.
Тридцать Один и Восемьдесят Три оставались на почтительном расстоянии. Наверняка, им отводилась роль свидетелей.
Шеф, что сидел слева, обратился к Альфредо Корде.
- Тебя обвиняют в шпионаже на ППМ, - это определённо так?
- Совсем нет, - подтвердил Оскар с такой лёгкостью, что заставила Оскара вздрогнуть. – Я не имею ничего общего с этой Лигой. Я не только не знаю, о чём вы мне говорите, но и о том, для чего мы находимся здесь.
«Вы только посмотрите на этого лжеца, - подумал Оскар, - он врёт также, как дышит».
- Проверьте его, - сказал тот шеф, что был посередине.
Тридцать Один и Восемьдесят Три принесли для Альфредо Корды что-то вроде кабины, выходившей в зал. Оскар и Али услышали приказ:
- Раздевайся.
Через несколько секунд два агента вернулись в зал с одеждой Альфредо Корды и тем, что он носил поверх неё.
«Сейчас они уведут его с собой, - подумал Оскар. – Сейчас они найдут у него удостоверение ППМ, что он мне показал, когда мы садились в самолёт».
В тот момент и в том месте неподходящим было принадлежать к ППМ, Пацифистской Лиге. Наоборот было гораздо лучше.
Три шефа в масках зарегистрировали документы, вывернули наизнанку карманы брюк и пиджака, простучали по каблукам ботинок и попытались отвинтить подошвы. Оскар и Али переглянулись.
Затем он подошёл к агентам.- Верните ему одежду. Пусть оденется.
Тридцать Один и Восемьдесят Три подчинились, и через несколько секунд Альфредо Корда вернулся в зал.
Тогда шеф, сидевший справа, приказал:
- Чемоданы! Положите их на стол.
У Оскара началась дрожь. Удостоверение, то самое знаменитое удостоверение ППМ, оно должно быть, было спрятано где-то, в одном из чемоданов. И потом, ещё была сумка, известная сумка с коньками. Он не знал в тот момент, послужит ли оружие, что лежало в ней, для оправдания Альфредо Корды, или же вынесет ему приговор. Он сам себе удивился, говоря про себя: «Боже мой! Сделай так, чтобы Альфредо Корда оказался плохим, и не принадлежал к ППМ. Это означало бы катастрофу».
Альфредо Корда улыбнулся.
- Я бы предложил это сам, - сказал он шефу. – Агенты Тридцать Один и Восемьдесят Три не захотели дать мне объяснить. Ну так ищите, ищите, так будет намного лучше.
Оба агента выполнили приказ, и открыли чемоданы. Также и чемодан Оскара, естественно.
И первое, что попало на глаза, когда был открыт чемодан, было то самое знаменитое удостоверение. Альфредо Корда, казалось, был очень весел.
Все три шефа были ошеломлены. Они посовещались, а затем сорвали свои маски, назвали обоих агентов кретинами, и рассыпались в извинениях.
- Извини, Сто Один. Здесь произошла чудовищная ошибка. Непростительная ошибка, - воскликнул тот шеф, что был справа, покрасневший от негодования.
Оскар абсолютно ничего не понимал.
- Что же это ещё, разве не подтверждение того, что Альфредо Корда принадлежит нашей группе? Как же вы не видели это удостоверение в гостинице?
- Всё произошло очень быстро, - прокомментировал Альфредо Корда.
Шеф, что сидел посередине, позвонил в звонок. Тут же раскрылась дверь, пропуская вперёд двух охранников.
- Заприте этих двоих, - сказал он, указывая на обоих агентов. – Целый месяц изоляции и интенсивных упражнений.
Оскар по-прежнему не понимал. Он украдкой посмотрел на Али, который также улыбался, на губах у него была понимающая улыбка.
Шеф снова повернулся к Альберто и спросил у него:
- А дети?
Альфредо Корда ответил:
- Я бы не стал утверждать это, но они могли бы быть маленькими агентами ППМ. Они натолкнулись на меня очень подозрительным образом.
Оскар не мог сдержаться. Он бросил мрачнейший взгляд на Альфредо Корду и возмущённо закричал:
- Отвратительный тип. У тебя нет совести. – и шефу, что сидел посередине, - не верьте ему, господин шеф. Это всё его замысел. Он мне показал удостоверение ППМ. Я видел его, видел своими собственными глазами. Я не знаю, что он там придумал, чтобы заменить его на другой, но...
Али ущипнул его, но это его ещё больше разозлило.
- А ты прекрати мне подмигивать и щипать. Не видишь разве, что мы попадём в карцер?
Все три шефа заговорили сразу:
- Проверьте их. Багаж и карманы. Быстро.
Али пробормотал сквозь зубы: «Осёл, больше, чем осёл». А Альфредо Корда, не теряя спокойствия, извинился:
- Извините его, господа. Это ребёнок. Он не знает, что говорит.
Два новых агента, Двадцать Три и Четырнадцать, схватили Оскара и Али, отвели их в маленькую комнатушку, где раздевался Альфредо Корда, сняли с них одежду, оставив их в чём мать родила. У Оскара появились две крупные слезы ярости.
- А сейчас, - сказал он Али, - они обнаружат наши сокровища. Кубик, присоску, рогатку, шариковую ручку, жвачку, линзы, свисток, бечёвку, и пластмассовый пистолет.
И Оскар замолчал. Кротость Али иногда действовала ему на нервы.
Он замолчал и прислушался. По тому, как он мог судить, все три шефа рассматривали содержимое чемодана. Там они не нашли ничего такого необычного, кроме одежды, которую ему купил Корда в «Сикуреле». Но восклицания шефов убедили его, что они роются в карманах тех самых брюк, где находилось его превентивное оружие.
- Хммм, - послышался голос шефа, что был в центре, - эти безделушки могут таить в себе опасность. Ты что-нибудь об этом знаешь, Корда?
Оскар открыл наполовину дверь и высунул голову.
- Посмотрим, что скажет этот бесстыдник, - прошептал он Али.
Корда подошёл ближе и проверил один предмет за другим. Сделал презрительную гримасу ртом, улыбнулся по своему обыкновению, и вымолвил в итоге:
- Ничего особенного. Это то, что по общему правилу встречается в карманах у всех мальчишек мира. Обычные вещицы, которые собирают и копят. К тому же, плохого качества. Известно же: испанская промышленность не находится на высоте мирового уровня.
На губах Али проявилась улыбка, тогда как Оскар снова закричал:
- Чтобы ты знал, в Испании делают отличные вещи.
На этот раз все три шефа и Альфредо Корда рассмеялись без всякой подозрительности.
- Пусть оденутся, - приказал шеф, что сидел слева. – И по любому, лучше не отдавать им эти безделушки. Ведь никогда не знаешь...
Альфредо Корда снова вмешался:
- Думаю, что лучше будет их им отдать. Они очень будут скучать, и в конце концов, это же два мальчишки.
- Какой плут! – пробормотал Оскар.
Оскар и Али убегают из карцера
Их сопровождали по бесконечным коридорам, в которых были двери, которые то открывались, то вновь закрывались, и в конце концов заперли их в каморке с кондиционером, наполненной светом, казавшимся естественным. Там было две кровати, достаточно большой стол и шкаф. На двери имелись железные засовы, как и все двери тюрем, что Оскар видел в кино.
- Что мы сделали? – спросил Оскар у агента Двадцать Шесть. – Почему нас запирают в этой камере, как если бы мы были преступниками или чем-то вроде них?
Агент Двадцать Шесть пожал плечами и лаконично ответил:
- Я исполняют приказы.
Он опустил ключ и ушёл по коридору вперёд, не оборачиваясь.
Оскар упал на кровать. Он не мог себе представить, как оттуда выбраться. Вопрос о побеге из камеры не шёл. Это был вопрос о побеге из СН 9, как называлось это место. Но куда?
Голос Али показался ему ответом на его вопрос.
- Я знаю, что ты чувствуешь, Оскар, но ты должен доверять.
- Доверие? Ты когда-нибудь играл в жмурки? Так вот, когда тебе завязывают глаза и раскручивают двадцать раз, можешь ли ты ориентироваться в пространстве?
- Да, Раз есть люди вокруг, всегда найдётся один предатель.
Оскар покачал головой в знак несогласия.
- Я не понимаю тебя, Али. Как видно, ты привык к таким вещам, но меня они снова застают врасплох. Мне не нравится профессия агента, я тебе это честно говорю. Я предпочитаю что-нибудь другое.
- Мы выберемся отсюда, когда пожелаем, - сказал Али. – Или ты не помнишь о нашем оружии? Испытаем его?
- Хорошо, - сказал Оскар. – Посмотрим, - шариковая ручка для того, чтобы открыть замок. Думаю, что нам нужно с этого начинать.
Али очень дипломатично показал ему, что он ошибается.
- Нет, Оскар. Не надо действовать наобум. Прежде чем выйти из этой камеры, мы должны осмотреть «панораму». Увидеть, где находятся наши враги и как можно от них убежать.
- Линзы, - воскликнул Оскар.
- Точно.
Они надели линзы и увидели всё здание, от подвалов до самой крыши.
- Здесь сто метров и ещё свыше, - сказал Оскар в унынии.
- Подойти. Смотри. Вход находится там, видишь? По коридору вперёд, поворачиваешь налево, проходишь через три занавеса, затем лифт. Вход в здание не охраняется.
- Ну и утешение! Всё остальное забронировано, как сейф.
- Но мы может видеть действия врага, а они – нет. Мы должны идти с нашими приспособлениями – электронным анисовым зёрнышком и присоской. Мы побежим к лесу, а оттуда свяжемся с нашими.
- А почему бы нам сейчас с ними не связаться?
- Потому что они выследят нашу связь. У них тоже есть свои фокусы. И такие же хорошие, как у нас, а может быть, и лучше. Отсюда мы не можем использовать свисток-передатчик. Сейчас лучше будет оставаться спокойными, не поднимать шума и не вызывать подозрений, показывая им, что мы в отчаянии.
- Мы выберемся?
- Естественно, - сказал Али.
Один из охранников принёс им завтрак. День до вечера казался им бесконечным, и наконец, подали ужин. Охранник не обмолвился с ними ни словом, думая, очевидно, что они его не поймут. Оскар и Али вставили электронное анисовое зёрнышко, но оно им было ни к чему, так как охранник казался немым. Когда он забрал тарелки, показал им знаком, что они должны ложиться спать. Он показал им круглый корпус своих часов на запястье, на которых было девять вечера, и удалился.
- Как видно, здесь ложатся спать, как куры, - сказал Оскар. В этот час мы с друзьями ещё играли в загородном домике в лагере, или сидели в кино, или дома, перед телевизором.
Али ему улыбнулся.
- Ты скоро к ним вернёшься. А сейчас давай всё подготовим.
Они снова надели свои линзы и увидели всех трёх шефов и Альберто Корду: они оживлённо беседовали.
- А сейчас наушник, - приказал Али, - нам нужно знать, о чём они беседуют.
Они поднесли уши к металлическому значку, который скрывал наушник, и тогда смогли всё отлично расслышать.
Самый старый шеф говорил Альфредо Корде:
- Ты уверен, что английская ППМ планирует внедриться в СН 9?
- Это я слышал. Я точно должен быть сбежать на шлюпке в штормовую погоду. По секрету мне сказали то, что поддерживало меня в хорошем состоянии долгое время. К несчастью, я очутился в Испании. Когда я собирался установить контакт со связным ХХ 20, агенты Восемьдесят Три и Тридцать Один заключили меня под стражу.
- В сущности, - сказал другой шеф, - это была огромная возможность. Ты не знал наших внедрённых сотрудников. Он говорил с нами о тебе, как было обещано, он назвал тебя «Чешский Каир». Но ты знаешь, что любому агенту требуется испытательный срок. Тебе не хватило нескольких месяцев...
- Я очень благодарен, - сказал Корда. – Для меня было большой честью быть приглашённым в СН 9.
- Обрати внимание, - сказал Оскар. – Приглашённый! Какой лицемер!.
- Тшш. Молчи.
- Тебе нужно отправиться в штаб-квартиру английской ППМ и завладеть этим планом. Если наш арсенал взлетит на воздух, это будет полным нашим провалом.
- Когда я вылетаю? – спросил Альфредо Корда.
- Сегодня же ночью.
Альфредо Корда закусил губы. Он, казалось, хотел ещё что-то добавить. Может быть, задать вопрос. Наконец, словня нехотя, выдавил из себя:
- А что с этими мальчишками?
- Эти детишки слишком много всего увидели, - сказал самый старый шеф.
И не добавил больше ни слова, что навело Оскара на очень плохое подозрение.
Из своей камеры благодаря линзам они смогли осмотреть подвалы «Консорциума».
- То, о чём я и думал, - сказал Али, - они уходят. Сейчас нужно ждать около четверти часа, а затем мы бежим. Разумеется, мы не должны снимать линзы. Мы должны видеть то же, что и весь мир, а также то, что скрыто. Идёт?
- Идёт, - сказал Оскар. – Но я уверен, что они оставят охранника в этом коридоре, а также у нескольких входной двери. Как мы избавимся от них?
- С помощью рогатки. Ты забыл о кошке?
- Да, я забыл. Но...ты уверен, что ... ничего не произойдёт?
- Совсем ничего.
- А потом?
- В лес. А оттуда мы передадим сигнал СОС.
- Понесём с собой чемодан? – спросил Оскар. – Альфредо купил мне хорошие вещи. Было бы жаль...
- Мы понесём чемодан. Мне всегда успеем бросить его по дороге. И, конечно, нам нужно закутаться потеплее. В этой стране собачий холод.
Тогда Оскар стукнул себя по лбу.
- А деньги? – спросил он. – Ведь деньги всегда нужны. У меня и гроша ломаного нет.
- У меня тоже, - сказал Али. – Но что поделать? В худшем случае, убежав из СН 9, мы будет ехать автостопом...
Агенты, связные и охранники «Консорциума» расходились. Последними в этих бесчисленных кабинетах оставались три шефа. Оскар и Али увидели, как они идут к выходу вместе с Альфредо Кордой. Через наушники они смогли услышать последние слова и приказы, которые они дали ему:
- Ну тогда ты понял. В аэропорту ты найдёшь самолёт. Ты должен быть очень осмотрительным, и лучше не приземляйся не в Англии, а на побережье Франции. Там тебя будет ждать моторная лодка, хозяин которой шотландец, из наших. Он доставит тебя на английский берег. Остальное же ты берёшь на себя.
- Отлично, - вставил Альфредо Корда.
И они растворились в темноте.
- Вот он, подходящий момент, - сказал Али. – Остаётся только один охранник в этом коридоре, один на этаже и ещё один у выхода. За ними!
Оскар почувствовал внутри покалывание страха. С ним всегда так случалось, когда ему предстояло столкнуться с чем-то неизведанным.
- О чём ты думаешь? – спросил Али.
И Оскар ответил:
- Что для меня было удачей встретить тебя, но ты что-то не очень рад. Иногда всё не так легко, как кажется.
Он вставили шариковую ручку в замок, и после лёгкой искорки последний расплавился, как будто был сделан из воска.
- Это удивительно, - мягко сказал Оскар.
Охранник приближался по корридору, который вёл к их камере. Они поджидали его словно два грабителя, прислонившись к двери. Когда охранник свернул за угол, то получил удар по лбу, и рухнул на пол, даже не успев вскрикнуть.
Оскар посмотрел на него. В любом случае этот растянувшийся перед ними человек производил впечатление, таким длинным он был.
- Не зевай, - сказал Али. – Пойдём наверх.
Им было достаточно проблем с различными кнопками, которые открывали двери одну за другой, но в конце концов они достигли лестницы (которую они предпочли лифту), и оказались на заводе. Там сидел и внимательно читал газету другой охранник.
Оба мальчика подошли к нему на цыпочках по стенке, чтобы их могли заметить лишь в момент побега. Остановились на миг, так как охранник поднял глаза, чтобы перевернуть страницу, громко зевнул и снова углубился в своё чтение. Тогда Али сказал Оскару очень тихо, чтобы его не услышали:
- Нам нужно добиться, чтобы он опустил свою газету. Камень из рогатки должен попасть на кожу. Если он попадёт ему на одежду или на газету, не будет такого эффекта.
- И если мне не удастся?
- Ты не можешь.
- Что ты собираешься делать?
На лице Али появилась улыбка до ушей.
- Сыграть шутку.
Охранник опустил газету. Его глаза вылезали из орбит от страха при виде двух детей. Прежде чем он успел нажать на кнопку сигнала тревоги, Оскар приелился ему в лоб из рогатки. Эффект оказался поразительным. Охранник упал на пол, с лицом, перекошенным от ужаса, как если бы он увидел призрак.
- Этого я ещё никогда не видел, - сказал Оскар, к которому снова возвратился оптимизм.
- Но Али ему не ответил. Он направился ко входу, где нёс караул последний охранник.
- Не будем терять времени, - сказал он, - так как через пять минут они встанут на ноги и будут бить тревогу во всём СН 9. За это я ручаюсь.
На самом деле, он выпустил в охранника такой заряд, что бедняка заснул без задних ног. Затем они открыли дверь «Консорциума», которая также закрывалась с помощью определённых автоматических комбинаций, и они оказались на улице.
Несмотря на внушительной толщины непромокаемую куртку с капюшоном, и пальто, и меховые шапки-ушанки, оба мальчика задрожали от холода, когда вышли на открытый воздух. Али нёс чемодан.
- Бррр, - воскликнул Оскар. – Это же Северный полюс!
- Жвачки! – скомандовал Али, - мы должны оказаться в лесу, потратив как можно меньше времени. Через несколько секунд зазвонит сигнал тревоги в СН 9.
Они стали искать в карманах брюк. У Оскара не было времени проверить «фантастические» эффекты знаменитых жевательных резинок, так что у него снова появились сомнения.
- Ты уверен, что это хорошо сработает?
- Отлично, парень. Ты почувствуешь себя так, словно превратился в кенгуру.
О разжевали жвачки за несколько секунд, а затем осторожно наклеили их на подошвы своей обуви. На морозе резина такого вида мгновенно застыла.
Али побежал первым. Он бежал длинными шагами 4 – 5 метров, а сделав усилие, даже 6 – 8 м. Оскар бросился за ним, не теряя ни секунды. Они пересекли небольшой городок за минимальное время, и очутились на опушке леса в тот самый момент, когда зазвучали все сирены охраны СН 9.
- На верхушки деревьев, - скомандовал Али. – Сейчас по нашему следу пустят собак.
- Но куда же мы пойдём? – спросил Оскар, который увидел то, как он сам мгновенно взбирается на высочайшую ель.
- Сейчас выйдем на связь. Это не займёт у нас ни секунды.
Али вынул свисток из кармана. Потянул изнутри тончайшую антенну, и произнёс, прикладывая губы к отверстию:
- Агент Али в опасности. Здесь СН 9. Я с Оскаром. Они включили сирены и сейчас слышно собак.
- А что сейчас? – спросил Оскар, скорее мёртвый, чем живой. – Ты веришь в то, что они спустятся с небес, чтобы нам помочь?
- Тшшш, - сказал Али, вставляя наушник.
Казалось, он внимательно прислушивается, и наконец в его глазах снова появилось выражение радости, которое было для них характерно.
- Нам нужно направляться в аэропорт. Там нас ждёт самолёт.
- Ты уверен?
- На все 100. Эти аппараты никогда не подводят.
И снова в лапах Альберто Корды
Дистанции в СН 9 были короткими, а эффект знаменитых жвачек поразительным.
- Однажды, - сказ Оскар, - давно-давно мой отец рассказал мне сказку о Коте в сапогах. Это чем-то напоминает её.
Но Али снова был серьёзен, и очень занят.
- Ты мне расскажешь о своём коте в следующий раз, - ответил он. Мы приближаемся к аэропорту. Я свяжусь ещё раз.
Лай собак был слышен отовсюду, но было ясно, что они не вязи след двух мальчиков, которые предприняли побег по верхушкам деревьев.
- А сейчас нам надо спуститься и перейти через реку, - сказал Али.
Река была около 8 метров в ширину, и очень быстрой, в окружении скал.
- И как же мы перейдём её? – спросил Али. – Здесь не видно ни одного моста.
- Думаю, оттолкнувшись. Для этого хватит наших жвачек. Ну же, решительнее.
- Смотри, чтобы мы не упали...
- Если ты будешь бояться, то тебя оставят силы.
Али, не говоря больше ни слова, пересёк реку одним прыжком. И закричал Оскару с противоположного берега:
- Ну же, прыгай.
Оскар прыгнул. Но, прыгая, он поскользнулся на льду берега и упал посредине реки. Пальто и сапоги мешали ему плыть. Вдобавок, течение увлекало его в сторону.
- Ухватись за этот камень, что движется к тебе, а затем я скажу тебе, что делать, - закричал ему Али.
Действительно, Оскар увидел что-то вроде чёрного камня, который на метр выступал из воды. Это была его единственная возможность спастись. Он ухватился за него и твёрдо встал ногами.
- Я умираю от холода, - сказал он, стуча зубами.
А затем, вспомнив, что обычно говорят в подобных случаях:
- Иди, оставь меня, я потерян.
Али не казался потерявшим надежду. Он спокойно скомандовал:
- Не теряй голову. Шнур. Привяжи его подмышками и кинь мне остаток клубка.
- Если я отпущу руки, то прощай камень. Я попаду в воду.
- Нет, нет. Потвёрже встань ногами. Наклонись вперёд. С тобой ничего не случится.
Он отпустил одну руку. Другой же продолжал цепляться за камень на всякий случай. Он поискал шнур, а когда нашёл, накренился вперёд, чтобы удержать равновесие. С огромной осторожностью провёл шнур подмышками и завязал узлом. Затем взял клубок, отмерил сколько было нужно, чтобы он Али поймал его руками, снова схватился одной рукой за камень и закричал:
- На!
Клубок был пойман Али на лету. Он казался успокоившимся.
- Уф! – воскликнул он. – Самое главное сделано. А теперь слушай меня внимательно: не двигайся, пока шнур натягивается. Заметь, что он эластичный и прочный.Я буду считать: раз, два, три. Когда я скажу «три», отрываешь руки и отталкиваешься ногами, а шнур сделает всё остальное. Понятно?
- Понятно, - повторил Оскар, снова дрожа от холода и страха.
- Один, два, и... Али подождал несколько секунд и сказал наконец: «Три!»
Оскар немного оттолкнулся, - он не мог больше - на своих ногах, и почувствовал, будто влекомый какой-то высшей силой, которая перенесла его на другой берег.
Оба друга с силой выдохнули. Оскар стучал зубами, а Али вдруг показался очень озабоченным.
- Хорошо, что у нас есть чемодан, - сказал он. – Сразу же переоденься, если не хочешь умереть от переохлаждения.
Оскар не заставил его повторять дважды. «Я подхвачу воспаление лёгких», - сказал он себя, одеваясь. Он оставил одежду, что была на нём надета прежде, и она постепенно покрылась льдом. Али освободился от своей куртки с капюшоном и сказал:
- Надень это. Я могу выдержать, я не промок.
Оскар не отвечал. Дрожа от холода, он завернулся в куртку. Она ещё хранила тепло от тела Али.
- А сейчас поторопись. Мы около аэропорта. Они придут за нами.
И действительно, они увидели, как к ним приближается силуэт молодого человека, который, указывая на один из двух самолётов с гудящими моторами, закричал им:
- Вот в этот, там. Поднимайтесь мигом, мы заводим мотор.
И сам подал им пример. Али и Оскар поднялись, запрыгнув по трапу парой скачков. Они сели в самолёт в одно мгновение ока. Молодой человек, который вышел им навстречу, сел рядом с пилотом. Он приказ ему:
- Взлетай как можно скорей, если жизнь дорога.
В салоне самолёта царила ободряющая теплота. Мальчики сели и застегнули ремни.
Самолёт начал катиться по полосе. Сигналы тревоги отчаянно трезвонили, перекрывая даже рёв моторов. Оскар посмотрел в иллюминатор.
- Смотри, - сказал Али. – Все фары горят. Похоже на фильм о войне, о концентрационных лагерях.
В конце концов самолёт взлетел. Он быстро набирал высоту в ночи, подобно сводобной и одинокой птице. Он приближался к заснеженным пикам, пролетел над ними.
- Расстегните ремни, - снова сказал голос.
Они подчинились. В этот момент молодой человек, который пришёл им на помощь, поднялся со своего места рядом с пилотом, и направился к ним.
- Альфредо Корда, - воскликнул Оскар.
Улыбающийся Альфредо Корда ответил:
- Он самый.
Затем он спросил детей, как если бы всё это было заранее подстроено:
- Было тяжело?
- Нет, - ответил Али. – Было относительно легко. Единственным опасным моментом была река. Оскар поскользнулся на ледяном берегу и не смог оттолкнуться.
- Да, я это видел. Но я понял, что вы достаточно хорошо с этим справитесь.
Оскара не покидал страх. Он снова видел, что попался в лапы этому бесстыднику и лицемеру Альфредо Корда. Он проглотил комок в горле. Он не мог всё воспринимать как Али, который, казалось, относится вполне естественно к происходящему. Он ограничился только тем, что сказал:
- А сейчас что собираешься с нами делать? Снова собираешься нас сдать?
Глаза Альфредо Корда широко раскрылись от такого оскорбления.
- Но парень, ты меня принял за пугало.
Оскара привело в бешенство подшучивание Альфредо Корды.
- Нет, не за пугало, но вот за лжеца, которым ты являешься, да. Куда мы летим?
- Я бы хотел доставить каждого из вас в его дом, но в данный момент не могу. Плохо это, или хорошо, но мы вместе. Мы летим в Лондон. Точнее, мы летим на побережье Франции, а там нас будет ждать лодка, что доставит нас в Англию.
Они прилетели на французскую ривьеру, когда ещё не наступил рассвет. Самолёт приземлился в маленьком аэропорту неподалёку от обширного пляжа. Когда он коснулся земли, Альфредо Корда приказал пилоту:
- Отсюда никуда не двигайся. И не пытайся связаться с СН 9. Если ты это сделаешь, ты покойник.
Его тон заставил Оскара лихорадочно дрожать. Так всё происходит в загадочном мире секретных агентов? Он же, который так ими восхищался, что даже на миг подумал о том, что хотел бы принадлежать к этому миру, казавшемуся издали восхитительным. Он прошептал на ухо Али, который ничуть не проявлял никакого изумления:
- Ты знаешь, что я говорю тебе? Эти агенты, или кто они там на самом деле, просто кучка бандитов. Угрозы, тюрьма, ложь, и висящая на волоске жизнь, как их собственная, так и жизнь других. Нет, мне совсем не нравится, предпочитаю слетать на Луну.
Вдобавок, как только Альфредо открыл дверцу самолёта, они поняли, что на этом берегу ещё до восхода солнца будет и впрямь холодно. Оскар уступил куртку с капюшоном Али, который был намного худее его, и вероятно, нуждался в ней. Альфредо Корда пояснил подробности.
- Хороший мальчик, - сказал он Оскару, со своим обычным полулукавым - полусерьёзным видом. - Но ты замёрзнешь от холода, а в такое время я не могу обновить твоё приданое. Хотя всегда можно улучшить здоровье закалкой.
В самолёте были одеяла. Хорошие одеяла для путешествия. Альфредо Корда выбрал одно, толстое и пропускающее воздух. Сделал разрез посередине, достаточный для того, чтобы голова Оскара в него проходила, и передал его Оскару со словами:
- Надень его на себя и увидишь, как тебе будет хорошо. Как в печке.
Оскар с бурчанием согласился. Одеяло, как только через него пролезла его голова, опустилось ему до лодыжек. Но оно и впрямь грело очень сильно. Али улыбнулся, посмотрев на него.
- Ты один из самых смешных людей, что я видел когда-либо, - сказал он ему.
Оскар, не видя в этом ничего смешного, сказал, что и Али был достаточно странным, не похожим на других ребёнком. Дело в том, что Али внушал симпатию и уважение. Как если бы был старшим. Он многое знал. Бесконечное множество вещей. И никогда не терял голову.
Они вышли из самолёта, когда голос Альфредо Корда привлёк их к обсуждению:
- Пешком, - сказал он. – Отсюда до пляжа всего-то один километр. Там нас ждёт моторная лодка. Вы знаете английский?
Оскар не знал, что отвечать. Естественно, что он не знал. Он знал лишь свой собственный язык. Он был ошеломлён, когда услышал, что говорит Али, как если бы это было в порядке вещей:
- Естественно да, в совершенстве.
И ещё того хуже: он стал это показывать. У них обоих была прикреплена присоска к нёбу, так, чтобы не создавать проблем.
- Ты знаешь латинский, - сказал Альфредо Корда, приближаясь огромными шагами к небольшому пирсу, который они вскоре разглядели в ночи, благодаря прерывистому свету, который зажигали и гасили, как бы подавая сигнал. – Присоска, а?
Несмотря на темень, Оскар заметил довольную улыбку Али. Они должны были следовать за Кордой почти что бегом и Оскару захотелось от всей души, чтобы ему не ставили подобных вопросов.
- Ты мне не ответил, - неожиданно сказал Альфредо Корда, подходя к нему. – Ты знаешь английский?
Али ответил за него:
- Также как и я. Как если бы он родился в Лондоне.
Альфредо Корда расхохотался, и его хохот резко пронзил ночную тишину.
- Так хорошо, - прокомментировал Альфредо. – А сейчас слушайте меня. – Моторная лодка нас уже ждёт. Её хозяин шотландец. Он не очень разговорчив, но любит интересоваться как идут дела. Я ему скажу, что вы оба мальчики из СН 9, у которых родители англичане, и что вы мне доверены.
- Но это же неправда, - сказал Оскар. – Я испанец и меня распознают.
- То, что все англичане светлые блондины, ерунда, - ответил Альфредо Корда, переходя на шёпот, так как они почти подошли к пирсу. – Как ты уже знаешь. Начиная с этого момента, ты, - он погладил чёлку Оскара, - зовёшься Джимом, а ты, - он бросил взгляд на Али, - Джон. Понятно?
- Понятно, - ответил ангел Али-Джон.
Вокруг пирса вздымались волны, и казались Оскару огромными горами иссиня-чёрного цвета.
Таверна «Красный лис»
Альфредо Корда приблизился. Хозяин моторной лодки, как если бы это было самым обычным делом в мире, прицелился в него пистолетом среднего размера, спрашивая:
- А пароль? – и сказал: - Грустный вой волка.
- Лодки, которые пересекаются ночью, - ответил Корда.
- ОК, - кратко пробормотал шотландец. А затем, заметив двух мальчиков: - Вместе с компанией?
- Это двое английских ребят, детей техников СН 9. Они возвращаются в Англию. Мне их доверили.
- Два английских мальчика, дети техников СН 9, - сказал он, протягивая руку.
- Это, - прошептал Оскар на ухо Али. - Это то, чего я опасался. Серьёзное дело. Посмотрим, где достанет Альфредо Корда паспорта.
Но его вопрос на удивление не удивил фальшивого агента ППМ. Он расстегнул тяжёлую куртку и вытащил из кармана пиджака документы.
- Полагаю, этого будет достаточно, - сказал он. – Да будет вам известно, что мальчики покинули Англию, скажем так, свободным путём.
Хозяин лодки зажёг карманный фонарик над документами, которые ему протягивал Альфредо Корда, и прочёл: Джим Роулисон и Джон Стэндиш. Затем он окинул взглядом Оскара и Али. Спросил их:
- Это точно, то, что говорит ваш сопровождающий?
-Да, сэр,- немедленно ответил Али.
Оскар же, сидя совершенно беспомощно и не зная, было ли то «да» его спасением или решительным провалом, ответил, вздыхая:
- Да, сэр.
Шотландец фыркнул и жестом сразу пригласил их в моторную лодку, и когда они устроились, прокомментировал:
- Мне не нравится путешествовать с детьми, а меньше всего по этому проклятому морю. Когда штормит, канал Ла Манш становится опасным.
Они тут же поняли, что хозяин лодки не врёт. Как только они отплыли от примитивного пирса,то оказались в море, раздутом огромными и шумными волнами, которые сметали покрытие пирса, угрожая проглотить его.
- Внутрь, - скомандовал Альфредо Корда. – Это уж точно не плот. – Затем он направился к небольшому шкафчику, взял оттуда бутылку и много выпил. В конце концов он обнаружил несколько плиток шоколада и предложил их мальчикам. – Это поможет вам оказывать сопротивление. Когда мы прибудем на английский берег, мы хорошо позавтракаем: яичница с копчёной ветчиной, - уточнил он, - как любой уважающий себя англичанин.
- Это если мы приплывём, - ответил Оскар, откусывая шоколад.
Ему показалось верхом сарказма говорить о яичнице с ветчиной в данный момент, когда моторная лодка тонула и вновь появлялась на гребне разъярённого моря, когда он и Али находились так далеко от своих домов, всё-ещё в этом запутанном деле, которое он абсолютно не понимал, рискуя утонуть или снова попасть в тюрьму, или может быть - кто мог это знать? – быть застреленными на английском пляже, где они рассчитывали в тайне высадиться.
Как бы то ни было, туман был настолько густым, что они могли врезаться в другую лодку, даже не заметив, как пойдут рыбам на закуску. Альфредо Корда прервал молчание:
- Хуже всего это туман, но в то же время он наш союзник. Кроувелл – так звали хозяина лодки – мог управлять своей лодкой даже с завязанными глазами – и поняв, что Оскар не хотел его слушать, и смотрел на него с подозрением, попытался успокоить его:
- Не бойся, мальчик. Я пообещал доставить тебя целым и невредимым в твою страну, и я исполню своё обещание. Слово Альберто Корды, который врёт только в чрезвычайных ситуациях.
Али улыбнулся, тогда как Оскар ответил в довольно плохом настроении:
- С тех пор, как я тебя знаю, ты только и делаешь, что врёшь. По-видимому, у тебя это вошло в привычку.
- С тех пор, как ты меня знаешь, я живу в условиях постоянной чрезвычайной ситуации. – Через миг прибавил: - И я заверяю тебя, что предпочёл бы играть в хоккей.
Море успокоилось незадолго до того, как они прибыли на место, но туман был по-прежнему непроницаемым, что заставило хозяина лодки воскликнуть:
- Предпочитаю волны на небе. Мы входим в зону рифов. Если моторная лодка заглохнет...
Альфредо Корда резко заставил его замолчать:
- Молчи, безумный старик. Не накличь беду. Я сказал ребятам, что ты знаешь этот проклятый Канал как свой собственный. Сколько у нас займёт времени добраться?
- Полчаса, если не будет чего-то непредвиденного.
К счастью, ничего такого не было.
Они высадились у маленького скалистого ущелья, и через несколько минут начало темнеть. Альфредо Корда снабдил инструкциями хозяина лодка, а также пачкой банкнот, которые Кроувелл бережливо пересчитал, а затем спрятал в карман.
- Гуд бай, - сказал он, очевидно, довольный.
- Гуд бай, - хором ответили Альфредо Корда, Оскар и Али.
И они увидели, как исчезает моторная лодка в глубине моря, тогда как они осматривали эту землю, казавшуюся такой безжизненной, как необитаемый остров Робинзона Крузо.
- Боже мой! – воскликнул Оскар. – мне кажется, мы прибыли на край света. К тому же я падаю, засыпая.
- И я, - сказал Али.
Альфредо Корда зевнул, ничуть не сдерживаясь.
- Ну тогда подумать только, ведь я... Уже 48 часов, как у меня веки не смыкались. Но прошу вас сделать последнее усилие. В километре отсюда есть старая таверна. Её хозяин мой друг. Он даст нам обещанный завтрак и...
- Постель, - воскликнул Али властно. – Постель, или я встану как вкопанный.
Тогда Альфредо сказал, но уже без всякой иронии:
- У тебя будет постель, парень. Заслуженная по праву.
У таверны было любопытное название. Даже почти умирая, так ему хотелось спать, Оскар смог прочитать: «Красный лис». Им нужно было позвонить несколько раз, до тех пор, пока они не услышали наконец заспанный голос, который им отвечал издалека: «Иду, иду, сейчас». И правда, через несколько минут открылась дверь и показалась взлохмаченная голова женщины, сравнительно молодой и довольно красивой:
- Ей-Богу! – воскликнула она, увидев Альфредо Корду. – Что ты делаешь здесь в такое время?
- Мы очень хотим спать, Аннабель, - ответил Альфредо. – Если для тебя это не имеет большого значения, я отвечу тебе через несколько часов.
- А эти дети? – спросила на всякий случай молодая женщина.
- Это Оскар и Анджело. Дай нам немного горячей еды и постели постель, прошу тебя.
Аннабель исчезла в доме, пока Альфредо, Оскар и Али устраивались рядом с одноногим столиком.Через несколько секунд снова появилась Аннабель, держа в руках блюдо, на которым виднелось несколько яиц с копчёной ветчиной, а также кружки, молочник и ещё один кувшин поменьше, с кофе.
- Ну что, видите, как я врал? – прошептал Альфредо обеим мальчикам. - Любой англичанин, который себя уважает, на завтрак ест яичницу с ветчиной.
Они поняли это, выпили кофе с молоком, и даже сами не заметили, как оказались в своих постелях. Свалились, как от самой настоящей пули.
Оскар проснулся раньше Али. Было почти 12 часов. Он кинул взгляд вокруг и смог разобраться в тех деталях, что ускользнули от него раньше, когда наконец заснул. Комната была большой, с двумя кроватями.
Али мирно спал, пока мерцал свет, ничего общего не имевший со светом в Испании, и проникал сквозь небольшое оконце. Оскар осторожно открыл его и посмотрел наружу. Он не увидел ни одного дома. Море простиралось повсюду, как и скалы на маленьком пляже, вероятно, том самом, который служил им местом высадки. Он послушал кудахтанье кур, а посмотрев вниз, заметил человека, не старого, но уже достаточно зрелого, который сыпал им зерно. «Еда, еда», - говорил он по-английски, ясно. И куры его в совершенстве понимали, так как спешили к нему, как и все куры в мире.
Оскар оделся, не создавая ни малейшего шума. Вспомнил, что до того, как лечь спать, по рекомендации Али, он снял линзы, присоску и электронный анис. Маленькие сокровища покоились на ночном столике, как и те, что принадлежали Али. Оскар подумал, что было бы вполне удобно их снова надеть. Если он превратился в Джима, существенно важно было понимать и говорить по-английски. Он засомневался, одевать ему или не одевать ему линзы, позволявшие видеть сквозь твёрдые и непрозрачные предметы, и в конце концов надел; они совсем ему не мешали. Затем он проскользнул вниз по лестнице и вскоре смог услышать разговор между Альфредо Кордой и Аннабель в маленькой комнате между кухней и гостиной «Красного лиса». Аннабель спрашивала:
- Как ты посмел вернуться? Ты знаешь, что тебя ищут? Если тебя поймают, ты покойник.
- Это очень важно, - говорил Корда. – У меня уже есть планы. Я смог их сфотографировать в СН 9. Я в точности знаю местонахождения арсеналов и у меня есть полный список имён торговцев. Я должен вручить этот материал тому, кому ты сама знаешь.
- А если тебя сцапают?
- Неудача.
- Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я могу это сделать.
- Нет, Аннабель. Ты достаточно сделала. Я узнал, что Мабель, кассирша «Сикуреля» в Каире, была похищена. Я не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое.
- Бедная Мабель! – слабо прошептала Аннабель. А затем спросила: - А эти мальчики? Как ты их втянул в эту страшную путаницу?
- Поверь мне, я не специально это сделал. Сначала я натолкнулся на маленького испанца. Я использовал его, это правда, но никогда не собирался похищать. Затем, вдобавок, группа пополнилась ещё одним мальчиком из Каира, этим Анджело, или как его там звать. Если я ещё ненадолго задержусь, прибавятся другие, и я превращусь в сиделку.
Он говорил это весёлым тоном по своему обыкновению, с юмором, наличие которого у него нельзя было отрицать, с той тонкой иронией, которая возможно была частью его хладнокровия. Аннабель спокойно рассмеялась.
- Смотри, чтобы... И что ты собираешься с ними делать?
- Я собираюсь оставить их тебе. Я смываюсь в Лондон, ты уже это знаешь. Если всё пойдёт хорошо, я вернусь через пару дней. Тогда я вновь заберу детей и буду сопровождать их до их стран. Дай мне честное слово, если случится что-то плохое...
- Плохое?
- Дело в том, что они мне не верят. Я тоже их понимаю. Они сбиты с толку. Это дело не для детей. Особенно испанец, Оскар. И он не дурак. А другой парень проницательный. Мне кажется, что он мне строит западню.
- Что ты хочешь сказать?
- Что он такой же итальянец, как и я. В конце концов, мы играем в бессмысленную игру с огнём, и что хуже всего: играя со мной, он рискует своей шкурой каждую минуты.
- Если что-то случится, где я могу тебя найти?
Альфредо Корда дал адрес: «Флит стрит, 77», что Оскар сразу же записал в блокнот, который всегда лежал у него в кармане.
- Ты уверен, что сможешь добраться туда без помех?
- Если ты меня проводишь до вокзала, и я смогу сесть на скорый поезд в час, уверен, что смогу проехать незамеченным. Самое плохое в подобных случаях это идти по шоссе.
- Я тебя провожу, - ответила Аннабель. – Что мне сказать детям?
- Чтобы они потерпели. Что я вернусь через два - три дня максимум.
Оскар поспешно вернулся в комнату, где обнаружил Али.
- Поднимайся, приятель, - сказал он ему нетерпеливо. – Представь себе, что Альфредо Корда сбегает от нас. Он оставляет нас здесь, с Аннабель. Приятель, я не знаю, куда мне теперь деваться. Так быстро мне показалось, что он отличный тип, каких мало, я сейчас я думаю, что он насквозь негодяй. Не знаю, на чём остановиться.
Али загадочно улыбнулся.
- Ты это узнаешь в своё время, - сказал он своим широко известным тоном.
- Что значит «в своё время»?
- Что мы подошли к концу, но этот конец самый трудный, и нам нужно готовиться к худшему.
- Ещё хуже?
- Да, хуже. Так как, если задержат Корду, то нам придётся передать то, что он несёт...
- Чертежи? – спросил Оскар.
- Планы и имена людей из этой сети.
- А почему мы?
- Потому что мы принадлежим к ППМ.
- А Альфредо Корда?
- Тоже.
- Тогда к чему вся эта загадочность?
- Это было необходимо. Иначе ты мог бы выдать нас.
- Я? За кого ты меня принял?
- Нехотя, приятель. Не обижайся. Ты неопытный. Пока ещё не очень хорошо отдаёшь себе отчёт, что такое быть секретным агентом.
Оскар пробурчал что-то неприятное. Не всё выходило у него гладко. Он почувствовал себя откровенно неполноценным по сравнению со своим другом, этим Али, который возможно...
- Слушай, а ты араб или кто? Я уже сомневаюсь во всём...
- Это сейчас наименее важно, - снова ответил Али, войдя в свою загадочную роль.
- А что важно?
- Уметь ждать и не нервничать, и, как я уже говорил раньше, быть готовыми к самому худшему.
Оскар молил в глубине души: «Боже мой, сделай так, чтобы Али, или как его там зовут, ошибался. Сделай так, чтобы худшее было уже позади». Затем он вспомнил о своём отце. Если бы он смог хоть несколько секунд поговорить с ним, всё было бы по-другому.
- Если бы мой отец был здесь, было бы очень кстати. У него всегда имеется решение.
Шум мотора прервал их. Они выглянули в окно и увидели руль белого «Мориса» Аннабель. Рядом с ней сидел неузнаваемый Альфредо Корда, безукоризненно одетый в тёмный костюм и в котелке. Большие светлые усы меняли его обычное выражение, а очки в золотой оправе придавали ему самый что ни на есть внушительный вид. Но даже таким мальчики узнали его.
- Его сразу же опознают, - сказал Оскар. – Было бы лучше, если бы он переоделся водопроводчиком или каменщиком. Тебе так не кажется?
- Никогда не знаешь, - проронил Али.
Отец Аннабель, покормив кур, занялся кроликами, а затем подал голос:
- Эй, ребятки, обед уже на столе.
Они быстро спустились. Хозяин «Красного лиса» приготовил для них несколько бифштексов, размером с целую тарелку. И целую гору жареного картофеля на гарнир. О сел с ними за стол и налил себе большую кружку пива, а им налил по стакану воды.
- В вашем возрасте не хорошо пить пиво, - сказал он, как бы оправдываясь. – От него стекленеют глаза.
Оскар и Али переглянулись. И захохотали. Это был первый раз, когда они вот так смеялись, даже не задумываясь, по глупости. Оскару показалось, что опасность от пива была минимальной по сравнению с теми, что они пережили, но старик продолжал свою речь:
- Мой отец всегда говорил: «Сын мой, если ты пьёшь слишком много пива, у тебя глаза остекленеют». Он не позволял мне пить до двадцатиод...
Он не смог закончить фразу. Аннабель вихрем ворвалась в «Красный лис». Волосы её были растрёпаны, а одежда порвана. Она казалось охваченной ужасом, и закричала:
- Его схватили на станции. Он потерян.
Затем она принялась плакать.
Оскар подавился жареным картофелем, который он ел. Всё показалось ему безнадёжным провалом. Он взглянул на Али, который побледнел как простыня, и не находил ни слов, ни даже восклицаний. Отец Аннабель протянул ей кружку пива и спокойно приказал:
- Успокойся, дочка. Расскажи, что произошло. Альфредо очень хорошо подготовлен и не стоит отчаиваться.
- Да, - сказал Али, - расскажи нам всё.
Аннабель отпила немного напитка. Затем громко заплакала. Вытерла глаза, полные слёз. И наконец, начала рассказывать с начала.
- Мы выехали отсюда. Альфредо хотел сесть в поезд, отходящий в полдень. Он не хотел, чтобы я провожала его до Лондона, как намеревалась. По его мнению, ехать по шоссе было опаснее, чем на поезде, и к тому же поезд идёт быстрее. Ладно. Приехав на вокзал, он остался в машине, а я пошла за билетом. Два человека следовали за мной, когда я уже шла к машине. Я это прекрасно поняла и хотела ввести их в заблуждение. Я пошла к туалетам. Там я встревожилась, так ка шло время, и поезд должен был неизбежно уйти. Я посмотрела на свои наручные часы. Когда оставалось всего 5 минут до отъезда поезда, в туалет зашла женщина, она была высокой и крепкой. Она набросилась на меня, схватила мою сумку, наверняка, что-то ища в ней. Затем, видя, что не там нет того, что она искала, начала рвать на мне одежду. Я закричала. И я тоже закричала, бежа за ней. Из-за всего этого, наверняка, удивлённый моим опазданием, Альфредо Корда вышел мне на встречу. Я хотела предупредить его, но те двое схватили его, наведя на него пистолет и вывели его со станции. Я же побежала к своей машине и вернулась. Я боялась, что и меня тоже схватят.
- Что это были за люди? – очень спокойно спросил отец Аннабель.
- Как и все обычные люди, которые ничем не могли отличаться от всех остальных... – и как бы припоминая, добавила, - ну, у одного из них был пластырь на затылке, как будто это фурункул.
- Пластырь на затылке? – спросил Али, неожиданно заинтересовавшись.
Но отец Аннабель заставил его замолчать.
- Не будем терять времени на детали. Мы ничего не выясним из того, большой это был фурункул или маленький. Есть тысячи людей с пластырем там или тут. Кстати, дочка, каким бизнесом занимается этот твой друг, Корда?
Аннабель посмотрела на своего отца, затем на обоих детей. Очевидно, ей не хотелось говорить правду. Она высморкалась ещё раз, чтобы потянуть время. Снова посмотрела на детей и сказала:
- Он спортсмен. Международный хоккеист. Он приехал играть на отборочном матче.
- Ну тогда не спеши. Ему ничего не сделают. Это исключительно для того, чтобы не допустить его до игры. Я немедленно позвоню в полицию.
- Не делай этого, - закричала Аннабель.
- Как так? Ты думаешь, что истинный патриот может терпеть, если в его собственной стране кто-то играет в грязные игры? Англия...
- Отец, пожалуйста...
- Ну хорошо, хорошо. Но я всё-ещё считаю, что это грязная игра.
Затем он поднялся из-за стола, собрал тарелки, относя их на кухню, и в конце концов высунул голову из-за двери, чтобы сказать:
- Я пойду колоть дрова. Это меня держит в форме и способствует пищеварению.
Когда он исчез из виду, Али нервно спросил:
- Он не дал случайно тебе инструкций... на подобный случай? Во время пути на вокзал, он ничего не сказал тебе, ничего, что мы можем использовать в дороге?
Аннабель, казалось, была в нерешительности.
- Оставь все эти секреты, Аннабель. Я знаю, кто такой Альфредо Корда. И знаю также, чем он занимается ... помимо хоккея. Я тоже принадлежу к ППМ и на мне лежит ответственность продолжить то, что начал Альфредо.
- Пароль и отзыв, - попросила Аннабель.
- Кот и скрипка, - ответил Али, очень серьёзно.
Аннабель облегчённо вздохнула. Немного присела и достала из левого сапога конверт.
- Ему нужно было отнести это в дом 77 на Флит Стрит. Хорошо ещё, что та ужасная женщина не сняла с меня сапоги.
- Я беру на себя его доставку, - заверил Али. – Это моя задача.
Аннабель снова вздрогнула.
- Но разве ты не понимаешь, несчастный, что они тебя будут ждать? Что ты попадёшь в ловушку как мышонок?
Оскара больше не волновали документы. Ему казалось, что доставить из на место будет относительно просто. Люди не испытывали недоверия к детям. Он или Али могли отправиться в Лондон, и найти эту Флит стрит, а «язык и до Киева доведёт». Это дело под силу и самому глупому. Плохо было только, что это не было продумано раньше. Альфредо Корда был слишком известен, это уже он увидел. И после побега из СН 9 за ним, должно быть, гнались по пятам все ищейки Консорциума. Оскара волновал на самом деле Альфредо Корда. Разговор, который его так удивил в то самое утро, не оставлял сомнений: Альфредо Корда был удивительным типом, которому из-за череды обстоятельств пришлось в панике бежать из аэропорта тем далёким воскресным утром, с ним, с Оскаром, нежеланным пассажиром. Он прервал речь Аннабель, которая вновь начала стонать и жаловаться на невезение Альфредо, чтобы произнести:
- Важно спасти Альфредо Корду. Это наша задача.
- Что ты говоришь? – спросила Аннабель.
- Что важнее всего, так это выяснить, что это за типы и спасти Альфредо Корду, а всё остальное – пустяки, - затем он с уважением посмотрел на Али: -
- У тебя есть какая-нибудь идея насчёт того, кем они могут быть, и где укрываются?
- Может быть, - ответил Али, как всегда, по своему обыкновению, загадочно. – Важнее всего метод. Давай строить план.
Когда Али говорил в такой манере, Оскару застилали взор мысли. В школе его квартала был один мальчик, Пакито Рива, девяти лет, который был настоящим феноменом. Его одноклассники прозвали его монстром. Этот мальчик знал античную историю и библейскую лучше, чем его собственный учитель. Он дни напролёт, и часть ночи проводил за чтением книг; всё, что ему попадало под руку о Египте. У него имелся архив, как он сам называл эту кучу книг, которые он аккуратно расставлял на книжной полке. Подобный архив мог вызвать зависть и у самого профессионального археолога. Однако, этот «монстр» не мог даже пинка дать по пустым консервным банкам, которые валялись у него на пути, а с фараонами был на «ты» как с какими-нибудь членами семьи. Он знал всё, или почти всё и о пирамидах, и о сфинксе. Он всегда поправлял, делал комментарии, весь поглощённый своими мумиями, как все остальные коллекционировали машинки или эстампы. Как говорили, родители мальчика не знали, как быть, потому что рост их сына был недостаточным; всё у него уходило в голову. На его именины или на другие праздники он просил подарить себе самые причудливые вещи: «Словарь, папа». Или же, когда ему давали деньги, он не тратил даже пять песет себе на мороженое или жвачку. Нет, господа! Он шёл в книжные магазины к старикам, и там принюхивался как мышь среди пыльных фолиантов, до тех пор, пока, наконец, не находил одну книгу, как будто обнаружил сокровище, и возвращался домой со своей кипой бумаг, плотно прижатых к груди, чтобы их не украли. И вот Али был немного на него похож. Феномен, монстр. Али своими худенькими ручками поддерживал лоб; может быть, голова его слишком много весила. Али начал строить план:
- Ты, - сказал он Аннабель, - хочешь ли нет, но ты послужишь в качестве наживки.
- Я? – спросила в ужасе Аннабель.
- Того требуют правила ППМ.
- Конечно, - сказала Аннабель, покрываясь румянцем. – Но мне страшно.
- Мне тоже, - ответил Али, - но я креплюсь.
Оскар отважился спросить:
- Ты и правда боишься?
- Конечно, - сказал Али. – Иначе было бы бессмысленно.
- Чёрт! – воскликнул Оскар. – Ты мог бы это сказать и раньше. Уже столько часов я провёл с тех пор, как нас похитили в Каире, не осмеливаясь в этом признаться.
Али улыбнулся, кивнув головой.
- Я тебя понимаю, - сказал он, - но, пожалуйста, давай составим план.
Большой Боб
Али сказал ему, что пора расставаться. Оскар вышел на улицу. Пошёл на автобусную остановку. Он боялся, что его похитят. Поднялся в автобус и сел.
Пока двигался автобус, дело казалось ему не из приятных. Он спустился вниз; запарился. Вспомнил о свистке, о том самом знаменитом свистке, который можно было использовать в случае опасности. Но нужно было делать это особым, хитрым образом, дабы не привлечь внимания пассажиров автобуса. И он сделал это, как если бы ничего и не было. Снова сел, спокойно, неподвижно, стараясь придержать бешено колотившееся сердце, чего он так не смог избежать. Затем он задумался: ему нужно было встать и смешаться с теми, что ехали в проходе. Али же было сравнительно легко управляться со свистком, связываться с ближайшим отделением ППМ и получать от них указания. Он это и сделал. Оскар приложил губы к свистку и прошептал:
- Это Оскар Тур, агент ППМ. Я в затруднительном положении. Один человек никак не отходит от меня.
К счастью, шум в автобусе и на улице поглотили его голос. Он приложил свисток к уху и услышал:
- Это отделение ППМ по чрезвычайным обстоятельствам. Выходи из автобуса на первой же остановке. Ты увидишь человека на инвалидной коляске. Это инвалид войны. Поговори с ним.ю
Всё это показалось Оскару верхом невезения. То, что беспомощный человек в инвалидной коляске превратится вдруг в спасителя, казалось ему бредом.
Оскар подошёл к выходу. Встал у двери в нетерпеливом ожидании. И когда дверь открылась, он вылетел, словно стрела. Он приземлился рядом с человеком среднего возраста, казавшегося беспомощным в своей инвалидной коляске.
- Подойти ко мне, - сказал человек.
Оскар не заставил повторять дважды. Он подошёл к этому человеку, как если бы это был его собственный отец.
- Сделай вид, что ты меня везёшь, - приказал человек. – Горожане очень уважают инвалидов войны.
Оскар встал так, как будто толкал коляску, и увидел, что у человека, сидевшего в коляске под газетой, что он держал в руках, было что-то похожее на пулемёт.
- Я большой Боб.
Он спросил, сгорая от любопытства:
- Почему вы сказали «Большой Боб»?
Инвалид грустно улыбнулся.
- Я был военным пилотом. Я свалил самолётов столько, сколько ещё никто не смог. Так меня звали... и ты видишь, что осталось от Большого Боба. Но здесь меня знают все.
- Это замечательно, - сказал Оскар, на миг забыв о чертежах. – Вы расскажете мне о войне? Как это с вами приключилось?
- И мой самолёт тоже сбили, это известно. Я спасся чудом. Кроме того, я объявил войну самой войне.
- А что же мне сейчас нужно делать? – спросил Оскар.
- Позвонить в ППМ. Тебе бы пришлось начать оттуда.
Но загвоздка была в том, что он не знал номера.
- Я не знаю номер, - ответил он.
- Пойдём в ближайшую телефонную кабинку, - ответил Большой Боб. – Я позвоню.
Кабинка находилась в двух шагах от них. Оскар с каждым разом дышал всё легче и легче. Проблем становилась всё меньше. Агенты ППМ сразу же установят контакт с ним, чтобы получить те чертежи. С другой стороны, он думал рассказать им, где укрывается «Консорциум», и Альфредо Корда вместе с Али будут спасены.
Он придвинул коляску к телефону. Опустил монету в прорезь и поднёс трубку к уху Боба, пока последний диктовал ему номер ППМ. Палец его дрожал, но номер он набрал верно.
- Что говорят? – спросил он, видя, что Боб был очень внимателен.
- Не отвечают.
- Что не отвечают?
- Я даже не слышу зуммер телефонного звонка. Ничего, как будто дыра на том конце провода. Набери номер ещё раз.
Оскар набрал ещё раз, помедленнее. Это был просто кошмар. Боб, с телефонной трубкой у уха, казался чрезвычайно обеспокоенным.
- Набери снова, - сказал он через некоторое время.
И Оскар набрал ещё раз, и также ничего.
- Набери аварийный номер, - приказал Боб. – Скорее всего, это какая-то ужасная нелепость, но нужно принимать в расчёт всё.
Оскар набрал соответствующий номер и наконец им ответили.
Оскар заметил, что Боб сделал жест отчаяния. Он кусал губы, спрашивал снова и снова, настаивал, говорил, что это вопрос чрезвычайно важный и срочный. Но ничего не разузнал.
- Повесь трубку, - сказал он Оскару. – Вчера вечером устроили саботаж на всех линия связи. Их полностью вывели из строя. Телефонная компания срочно их чинит, но не надеется, что сможет наладить этот беспорядок раньше, чем через пару дней. Я этого и боялся, - прибавил Боб. – Это уже не первый раз происходит.
В любом случае, Боб не сдавался. Он сказал Оскару:
- Мы будем использовать радио, не спеши. Но мы не сможем сделать это посреди улицы. Проводи меня. В двух кварталах отсюда есть церковь. Её пастор мой друг, товарищ по оружию, - заявил он.
Боб управлял коляской руками, а Оскар следовал за ним, стараясь не отставать, так как Боб достиг довольно большого успеха в этом. Оставалось всего несколько метрах от входа в маленькую церквушку, когда Боб скомандовал:
- Беги. Исчезни. Быстро. Свяжись с другим агентом ППМ.
- Но...
Взгляд Боба был более красноречив, чем его команда.
- Беги, говорю тебе. Эти трое, что идут сюда, задиры из «Консорциума».
Оскару нужно было повторить дважды. Он затерялся на лондонский улочках, страшно напуганный.
Он оказался в маленькой переулке, где снова воспользовался своим свистком.
- Это Оскар. Я только что оставил в руках у хулиганов Большого Боба. Что мне делать?
Ему тут же ответили.
- Это дядя Ной, - услышал он ответ. – Скажи мне, где ты находишься, и я пойду искать тебя.
Оскар оглянулся в поисках названия переулка. Перед тем, как отыскать его, снова спросил:
- Как мне узнать, что вы не обманываете меня?
- Только у членов ППМ есть это средство связи.
- Идёт, - сказал Оскар, немного успокоившись.
И назвал переулок.
- Я тут, неподалёку, в нескольких минутах. Стой и не двигайся.
Эти несколько минут показались ему часами. Пока он ждал, ему чудились, что самые неприятные вещи происходят с ним: внезапно он заметил появление тех трёх хулиганов из «Консорциума; вдруг на углу появился лже-дядя Ной в своей злополучной машине, и её раздавили прямо напротив фасада дома, точно так же, как тётя Хоакинита давила мух, надоедавших ей в киоске, или кто-то с невинным выражением лица в последний раз его обольстит. При всём том он ещё начал думать об Али и Альфредо Корде (плохом или хорошем, теперь уже не имело значения), заключённого в аптеке, которого связали и пытали, чтобы он наконец «запел». Он расстегнул карман на груди, чтобы увидеть, там ли ещё чертежи. Столько набегавшись, самое худшее было потерять их. Но нет, конверт был там. «Тем лучше», - подумал он. И наконец, когда он представлял себе самое худшее, что могло случиться с ним, или с его друзьями, он увидел небольшой автомобиль, за рулём которого сидел улыбающийся ему дядя Ной.
- Иди, садись, - сказал он ему.
Оскару не нужно было повторять дважды. Чёрная физиономия дяди Ноя светилась от доброты.
- А сейчас, - сказал Оскар, - мы могли поехать в ППМ и вручить чертежи.
- Даже и не мечтай. Пятьдесят человек из СН 9 набросятся на нас. Всё, что нам нужно это спасти Альфредо Корду.
- Ты и я в одиночку?
- Ты и я, да.
Вдруг Оскар вспомнил про радио Боба и спросил дядю Ноя:
- У тебя есть радио?
- Да, конечно.
- Тогда почему мы не свяжемся с другими агентами из ППМ? Они могли бы с нами объединиться где-нибудь, и мы передадим им чертежи. Это самое важное.
- Я уже связался с ними, и самое важное это освободить Альфредо Корду.
- Это правда один из наших? – спросил Оскар, всё-ещё сомневаясь.
- Он наш ас из асов. Хитрый как лиса, мудрый как змея и добрый как голубь. И если мы не поторопимся, то его ликвидируют.
- Ах, так вы знаете...
Дядя Ной обернулся к Оскару и улыбнулся снова своей белоснежной улыбкой.
- Дядя Ной не дурак.
Руководители «Консорциума» отобрали у задержанных некоторого оборонительного оружия, которое они могли иметь при себе. Всё, кроме свистка Али, который им показался невинной игрушкой.
- Свисти, если это тебя развлечёт, - сказали ему с некоторым сарказмом. – Свисти, сколько захочешь, так как никто не обратит на тебя внимания.
Маленький громкоговоритель подвергал их регулярным пыткам фразами, вроде этой:
- Телефоны ППМ перерезаны. Носитель чертежей, глупый мальчик, которого зовут Оскар или Джим, попал в руки наших агентов. Как только мы установим подлинность чертежей, вы получите по заслугам.
Альфредо Корда побледнел от ярости. Али кусал ногти. Им следовало быть поосторожнее в словах, так как, скорее всего, комната была напичкана разными микрофонами; таким образом агенты «Консорциума» могли узнать, что замышляют оба товарища. Без сомнения, они подглядывали через монитор, что заставило Али быть очень осторожным со своим свистком.
Положение было очень тяжёлым, и одна неосторожность могла стать роковой. Что-то подсказывало ему, что информация, сообщаемая по громкоговорителю, была ложной. Если бы Оскар попал в руки агентов «Консорциума», то это означало бы конец для них всех.
Дядя Ной устремился вперёд по широкому проспекту и повернул налево. Он остановил машину перед одним домом очень странного вида.
- Что происходит? – спросил Оскар.
- Нам нужно замаскироваться, - сказал ему дядя Ной. – Так как тебя уже знают в «Аптеке», не так ли? А у меня в этом костюме из серой фланели чересчур цивилизованный вид. Это дом для переодевания.
- И что нам делать?
- Переодеться.
- Во что?
- В негров. В туниках.
- И вы думаете, что так люди будут меньше внимания обращать на нас?
- Смотри-ка, Оскар, у англичан есть одно хорошее качество: они ничему не удивляются. Здесь нельзя гулять по улицам с попугаем на голове, чтобы никто не обернулся вослед. Ты узнаешь ещё, что у Англии было много колоний в Африке, Азии, Америке и Океании.
- Да, - сказал Оскар, вспоминая передачи по телевидению про Гибралтар. – И в Испании у них тоже что-то есть.
- Точно. Тогда здесь негр, одетый негром, самая естественная вещь в мире.
Оскар помедлил несколько секунд. Идея маскировка казалось ему неплохой. Школьная же форма не давала никаких гарантий. Агенты «Консорциума» знали его приметы по памяти.
- А мои волосы? Они у меня не кучерявые, как у вас.
- Парикмахерша хорошо их завьёт. Доверься дяде Ною, он не такой уж и дурак, хотя и негр.
Они вошли в магазин. При иных обстоятельствах Оскару бы безумно понравилось это. Ему очень нравилось маскироваться. А там было для этого всё, как говорится, всё.
- Чем могу вам помочь? – спросил хозяин магазина.
- Полный костюм как в моей родной стране, - ответил дядя Ной. Продавцу было достаточно лишь взглянуть на дядю Ноя, чтобы понять, что он из Африки.
- А для мальчика тоже? – спросил он, видя, что мальчик совсем не похож на негра.
- То же, только поменьше. Мы идём на праздник в наше посольство, - заявил он. – Но чтобы было элегантно. А, я также хочу парик с вьющимися волосами для ребёнка.
- Парик?
- Да, парик.
Настолько Оскар мог заметить, англичане не задают много вопросов, так что в один миг они уже были переодеты в длинные цветастые рубахи с воротниками, на которых были причудивые перья, с браслетами на лодыжках, в сандалиях, серьгах, и превратились в двух аборигенов какой-то африканской страны.
Парик закончил образ Оскара.
- И немного макияжа, - попросил дядя Ной. – Этот мальчик выглядит слишком бледным.
Продавец обеспечил их небольшой коробочкой, казавшийся сделанной из гуталина, хотя на самом деле это было не так. В один миг дядя Ной сделал из Оскара цветного мальчика.
Оскар смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Белки глаз и белизна зубов не вызывала подозрений, а кудрявый парик полностью сделал его неузнаваемым.
- Ты хочешь сказать, что на меня не будут смотреть? – спросил он дядю Ноя.
- Я тебя уверяю, что никто не будет глядеть на тебя.
Дядя Ной проинструктировал его о том, что нужно делать, а также чего следует избегать.
- Прежде всего, будь естественным. Мы войдём в аптеку совершенно естественно, и попросим...
- Бутерброды были бы просто замечательны, а я голоден.
- Великолепно. Затем мы попросим чего-нибудь попить.
- Я предпочитаю шоколадный коктейль.
- Всё, что пожелаешь. Вопрос состоит в том, чтобы «увидеть». – Говоря слово «увидеть», он посмотрел на Оскара и спросил его:
- У тебя есть линзы?
- Да.
- Тогда надень их. Мы приближаемся.
Оскар на миг забыл о близкой опасности и засмеялся. Дядя Ной казался ему странным.
- Я не вижу в этом никакой шутки, - сказал он.
- Да, но она есть. Посмотрите: в ухе у меня электронное зерно, на нёбе присоска, на глазах линзы. Не считая того, что в карманах я храню наушники для большой дальности, свисток и всё остальное.
- Предусмотрительный человек стоит двух, - ответил дядя Ной.
- А человек из ППМ стоит двадцати или тридцати, не так ли?
Дядя Ной кивнул в знак согласия. Затем сказал:
- Но и люди из «Консорциума» не дураки. Не думай, что всё будет легко.
Скандал в аптеке
Всё произошло именно так, как и предвидел дядя Ной.
Они вошли в аптеку, попросили бутерброд – обоим хотелось есть и пить, - ведь они не успели восстановить силы, и наконец, пока они допивали свои напитки, дядя Ной как бы нехотя уронил на землю три капсулы, и раздавил подошвами сандалий.
Аптека была полна народа. В этот момент началось всё действо.
- Хочешь ещё коктейль, мальчик? – спросила одна из продавщиц.
- Нет, спасибо, он был замечательным.
Другая продавщица начала любезно улыбаться дяде Ною.
Дядя Ной сделал знак Оскару и они открыли дверь, на которой было написано «Вход только для сотрудников». Это была дверь, ведущая в кабинеты «Консорциума». Они посмотрели далее, в коридор с большими дверями, наглухо закрытыми для двух агентов. Дядя Ной достал пистолет с глушителем и выстрелил по ним. Оскар с ужасом увидел как они упали на пол, словно сражённые молнией.
- Ты их убил? – спросил он.
- Нет, друг, нет. Они спят, но нам нужно торопиться.
Линзы позволили им направиться, без колебаний, в комнату, где находились Альфредо Корда и Али. Они позволили им также увидеть заранее возможные «опасности».
- Смотри, - сказал дядя Ной. – Мы должны пройти по этому коридору, где собрались пятеро агентов.
- Двери закрыты, - сказал Оскар.
- Изнутри, - заметил дядя Ной.
Али поймал вызов и снова бросился на пол. Он ответил:
- Подожди. Я посоветуюсь с Альфредо Кордой.
Альфредо Корда сделал так, как будто он осторожно и медленно сморкается. И в то же время ответил по свистку, принадлежащему Али:
- Дождись смены караула. Осталось 10 минут, или около того. Только один агент сторожит у бронированной двери. Постарайся, чтобы он тебя не заметил. Затем используй шариковую ручку-дрель. Как только ты достанешь нас отсюда, мы будем спасены.
Когда это говорил Альфредо Корда, казалось, всё очень просто. Но ноги у него дрожали настолько, что спуск по лестнице, ведущей в подвал, представлялся ему почти невозможным. И к тому же, он полагал, что его будут искать повсюду, словно обезумев. На какой-то миг агенты «Консорциума» сбились с толку, но им не долго придётся искать его. Наверняка, у них были детекторы, такие как радары или что-то вроде них. Он постарался воспользоваться этими несколькими секундами. Самое лучшее было выскочить их этой мышеловки и сразу же спуститься в подвал. Сквозь свои линзы он заметил агентов, расставленных в коридорах и залах «Консорциума», словно гончие псы, вынюхивающие бедного зайца.
К счастью, он мог «видеть», а значит, быть начеку. Он продвигался шаг за шагом, спустился по лестнице, словно подозрительный кот, и оказался в подвалах. Там он почувствовал удушье. Коридоры, снова коридоры и запертые двери. Он выслеживал за углом, и увидел охранника, ходившего взад-вперёд с пистолетом в руках перед камерой, в которой находились друзья Оскара.
- Вот она, эта камера, - сказал он себе.
Он нацелился в шею агента и выстрелил. Это сразило его наповал.
«А теперь – дверь». Чтобы её открыть, ему нужно было просверлить замок шариковой ручкой. Она напоминала один из сейфов в банках, которые он видел в кино в своём квартале. Ручка начала шипеть, но замок не поддавался. Это был хороший замок. Время от времени Оскар оборачивался посмотреть назад, чтобы его не застали случаем. Он ещё не смог расплавить замок, когда заметил двух агентов, спускающихся по лестнице. Они не видели его. Он заторопился. Должно быть, оставалось совсем немного. И когда его работа уже подходила к концу, агенты завернули за угол коридора и направили на него два пистолета.
- Сдавайся, или ты покойник, - сказали они ему.
Оскар опустил поглубже свою шариковую ручку и дверь открылась. Затем он сделал особенный скачок и выстрел агентов пришёлся в самую дверь. Он опустился на землю в то время, когда Альфредо Корда бросился на одного из агентов и вышиб оружие у него из рук. Оскар подпрыгнул снова и приземлился прямо на плечи другого агента, который собирался выстрелить в Альфредо Корду. Выстрел не попал в цель. И когда они снова захотели стрелять в Корду, Оскар применил в дело свою рогатку. Агент упал наземь как громом поражённый.
- Поторопись, - сказал Альфредо, забирая и второй револьвер. – Сейчас, когда у нас есть оружие, они будут осторожнее. Идём к выходу.
- Но если он забаррикадирован, - сказал Оскар, который мог видеть сквозь свои знаменитые линзы. – Их по меньшей мере тридцать. Мы пропали.
Так, по крайней мере, казалось, и всё тот же Альфредо Корда с пистолетом в руке, сказал Оскару:
- Дай мне эти чертежи. Пока они не найдут их, и не узнают, о чём там идёт речь, они будут заботиться о том, чтобы мы были живы. Нам нужно скрыть их.
Оскар передал ему конверт, в котором были секретные документы, и Альфредо Корда спрятал их, положив под один из металлических шкафов в камере.
- Ну вот, они уже здесь, - сказал Али. – Идут с пулемётами.
Альфредо Корда был очень бледен. Он схватил Оскара и Али за плечи и крепко прижал их к себе, говоря им:
- Никогда нельзя сдаваться.
Группа агентов приближалась к ним, и один из них сказал, указывая на Оскара:
- Вот этот. Наверняка, чертежи у него.
И сразу двое схаватили его и в мгновение ока оставили его в чём мать родила. Оскар дрожал от страха, пока тяжёлые капли пота текли по лицу, казавшиеся белыми полосками на чёрном макияже.
- Их у него нет, - сказал один из агентов. – Они должно быть, сохранили их где-то. Скорее всего, они в руках у какого-нибудь связного. Нужно их ещё раз запереть. – А ты одевайся, - скомандовал он Оскару, которому не нужно было повторять.
Но странный шум, ужасные крики, сопровождаемые «концертом» сигнала тревоги, смутили агентов «Консорциума».
- Что это? – спросил тот, который был, по-видимому, главным.
- Исходит из аптеки. Сигнал тревоги. Бежим через секретный проход.
Они торопились один за другим, чтобы достичь одной из дверей, скорее всего, ведущей в проход. Возможно, у них был подземный ход, выходящий на другую улицу. Оскар видел это сотню раз в фильмах.
- Они убегают – сказал он Альфредо Корде.
- Поднимемся на этаж, - сказал он. – Нельзя терять время.
- Конверт, - сказал Али, который никогда не терял голову.
- И правда, - ответил Альфредо. – Я почти забыл.
Али подобрал конверт в самое время: шестеро полицейских вломились в подвалы.
- Они выбрались отсюда, - сказал Оскар, указывая на дверь.
- Конец прохода находится под охраной, - заверил полицейский.
- А дядя Ной? – спросил Оскар, вспоминая о своём темнокожем друге.
Другой полицейский ответил:
- Если ты имеешь в виду негра, одетого также, как и ты, то он в Скотланд Ярде. Это он нас оповестил.
- Он смог убежать? – спросил поражённый Оскар.
- Конечно.
Большой тёмный автомобиль поджидал на улице. Полицейский вежливо попросил Альфредо Корду, Али и Оскара подняться в него.
- Куда мы поедем? – спросил Оскар, которому с трудом верилось, что всё уже закончено.
- В Скотланд Ярд. Инспектор ждёт.
- Речь не идёт лишь о контрабанде оружия, - сказал им инспектор. – Члены «Консорциума» продавали всё. И к тому же они совершили серию похищений, преступлений, всегда остававшихся безнаказанными. – Затем, пожимая руку Альфредо Корда, он прибавил:
- Господин Корда, Скотланд Ярд будет вам признательным.
Он ничего больше не сказал, и они ушли. Вышли на улицу, когда уже смеркалось. Освещённые буквы, яркие огни города показались Оскару чем-то вроде праздника. Ему бы хотелось сходить в кино, забыть о тех последних часах.
- А сейчас, больше уже ничего не боясь, пойдём в ППМ и передадим чертежи, - сказал Альфредо Корда.
Проклятые чертежи. Оскар о них полностью забыл.
- Возможно, они всё-ещё лежат в окрестностях Флит Стрит, - сказал Оскар.
- И не думай. Если кто-то освободился, то должен бежать.
- А не будет ли лучше, - предложил Али, обращаясь к Альфредо Корде, - чтобы ты сам вручил эти чертежи? Что подумают члены ППМ, если увидят, как входит вся наша команда?
- Пусть что хотят, то и думают, - сказал Корда. – Ясно, что мы все участвовали в операции, и если всё вышло хорошо, то это благодаря Оскару. Без него мы бы пропали.
Али локтем толкнул Оскара, и тот покраснел. Его взволновало то, что говорил Альфредо Корда. Пока они садились в машину дяди Ноя (им там было теснее, чем сельдям в бочке), он вспоминал, сколько раз он чувствовал, насколько он глуп и одинок, и сколько раз дрожал от страха. Он сказал, сдерживая сильное биение сердца:
- Я ничего не сделал. И к тому же, я был до смерти напуган. Думаю, что я настоящий трус.
Дядя Ной захохотал по своей привычке, чтобы сказать:
- Можно быть очень смелым, но при этом с дрожащими от страха коленками. Мои колени, когда я смог, наконец, освободиться от этих молодчиков и предупредить ближайшую полицию, стучали словно кастаньеты.
В ППМ им оказали почётный приём по всем правилам. Директор поздравил их, и сказал:
- Мы направляем уведомление в СН 9. Потребуем от них эвакуировать маленький замаскированный посёлок, а затем воспользуемся вооружением.
- А если они откажутся? – спросил Альфредо Корда.
- Наши агенты заминируют арсеналы и те взлетят на воздух. Нет проблем. Сначала они чувствовали сея уверенно, так как никто не мог установить местонахождения СН 9. А сейчас их раскрыли. То же самое случилось и здесь, с «Консорциумом». Они полностью выведены из строя.
- А они не начнут всё заново? - настаивал Али. – Так как я не доверяю таким людям.
- Наверняка они попытаются это сделать, - ответил директор. – Но ППМ с каждым разом всё более могущественна. Мы будем следить, умножим свои средства защиты.
- Я для этого не подхожу, - перебил их Оскар, уже видевший себя замешанным в новое трудное дело. – И к тому же, мне нужно учиться. Не знаю, какой уже сегодня день, но наверняка дон Руфино, наш преподаватель, выйдет из себя, не говоря уже о моём отце.
Директор согласился:
- Ты прав. И конечно же, настало время дать телеграмму твоему отцу, сообщив ему, что всё прошло хорошо, и частично благодаря тебе. Тебе дадут почётный орден ППМ, и если однажды мы тебе понадобимся...
- Идея насчёт телеграммы мне кажется прекрасной, - подтвердил Оскар.
- А если бы он смог позвонить, то ещё лучше. Пойдёмте-ка быстрее. Надо продумать идею о том, как он исчез из аэропорта.
- Как зовут твоего отца?
- Хорхе Тур.
Директор набрал номер, который Оскар аккуратно написал на кусочке бумаги. Тем временем, Альфредо Корда вечером планировал действия на следующий день.
- Алло, алло, - ответил директор ППМ, услышав голос Хорхе Тура.
Оскар подскочил, услышав по телефону голос отца.
- Ты слышишь? – спросил он.
- Да, кто говорит?
- Я, Оскар Тур, из Лондона.
- Чёртов ребёнок! Ну смотри же...
Оскар смог расслышать щелчок телефона, когда трубку положили на стойку бару. «Так вот как, мой отец бывает дома», подумал он. И через несколько секунд послышался голос отца, уже изменённый:
- Ты в порядке, сын?
- Всё прекрасно. Просто замечательно.
- На самом деле хорошо?
- Да, правда. Я скоро вернусь.
Он повернулся к Альфредо Корде и спросил его:
- Когда ты доставишь меня домой?
- Завтра, - сказал Альфредо Корда.
- Папа, прямо завтра я уже буду там. Мне вручили почётный орден ППМ. Ты знаешь?
- Что это такое, сын?
- Я тебе расскажу об этом. Я поневоле был секретным агентом.
- Я не понимаю, что ты мне говоришь. В котором часу ты прибудешь в аэропорт, чтобы я ждал тебя?
Оскар спросил об этом.
- В одиннадцать утра, папа. Не ошибись. Я тебе представлю Али, он хороший мальчик.
- Папа, я хочу сказать, что Али мой друг.
- Ладно, папа, я тебе расскажу завтра. Ты снова увидишь Альфредо Корду. Он настоящий молодец. Как в кино. А сейчас я вешаю трубку. Пока.
Они поужинали. Пошли посмотреть фильм. «Пожалуйста, только чтобы это было не про секретных агентов», попросил Оскар. Выходя из кинотеатра, они отправились в отель, где под конец спокойно заснули.
На следующее утро дядя Ной должен был отвезти их за рулём великолепного белого автомобиля, казавшимся только что сошедшего с конвейера, в один из аэропортов, принадлежавшим английской ППМ.
Пока они мчались по шоссе, Али заметил, что жаль уезжать, не посмотрев Лондона.
- Это очень красивый город, - заверил он.
Альфредо Корда ответил, что они могли бы сделать это в следующий раз, не спеша, и что самым главным было доставить Оскара в Испанию.
- А ты куда едешь? – спросил у Али Оскар.
- Я еду со своим приёмным отцом.
- А кто это?
- Альфредо Корда, - ответил Али. – Когда убили моего родного отца, он меня усыновил. Мы всегда работали вместе.
Оскар не подпрыгнул от удивления. Каждый раз он узнавал что-то новое об Али. Он спросил:
- И ты не ходишь в школу?
Альфредо Корда ответил:
- Конечно же, да. Но в исключительных случаях, как на этот раз, ему предоставляют каникулы.
Дядя Ной сказал Оскару, что он намеревается поехать в Испанию.
- Следующим летом, чтобы загорать на солнце.
Он подарил мальчикам роликовые коньки, за которыми он ходил в универмаг.
- Только не сломайте себе шею, - порекомендовал он.
Самолёт был частным, без пилота. Они поднялись на борт. Альфредо Корда сел за пульт управления.
- Ремни, - скомандовал он детям, которые уже закрепили их.
Затем самолёт поехал по полосе и начал взлетать.
- Плохо то, - сказал Али, когда они набрали высоту и смогли ослабить ремни, - что эти чёртовы аппараты слишком быстро летят.
Оскару ужасно хотелось повидать своего отца, но он понял, что хотел сказать Али. Им оставалось так мало, чтобы побыть вместе. У них почти не было времени на дружбу, истинную дружбу, чтобы можно было рассказывать друг другу о себе и играть. Ни Али ничего не знал об Оскаре, ни Оскар не знал абсолютно ничего об Али. Ничего о том, как он потерял отца на войне и как его усыновил Альфредо Корда.
- Если бы ты мог остаться самое меньшее на неделю со мной, - ответил он ему, - у нас было бы время познакомиться получше.
- Я тебя очень хорошо знаю, - сказал Али. – Как если бы ты был моим братом.
- Но я не такой подготовленный, как ты. Мне нужно больше времени. Посуди сам...
Альфредо Корда обернулся. Улыбнулся своей улыбкой, говорящей обо всём.
- Мы ещё вернёмся, чтобы увидеться, Оскар, - заверил он. – Я часто бываю в твоей стране.
Теперь больше у Оскара не было времени удивляться. Он предпочитал снова расспрашивать Али.
- У тебя есть друзья?
- Очень много.
- Я хочу сказать, друзей, таких как ты и я.
- Да, у меня есть один хороший друг.
- Как его зовут? - спросил Оскар.
- Давид, ты ведь его знаешь. Ты помнишь того мальчика из Каира?
- Того, что отвёл меня на «Сук»?
- Того самого.
У Оскара заружилась голова. Если Давид и Али были друзья, к чему вся эта комедия?
- Зачем ты попросил меня следовать за тобой, если вы договорились?
Али загадочно улыбнулся.
- Нам нужно было испытать твой дух приключений и инициативы. Это очень важно.
- А, понимаю.
Но это было неправдой. Он понимал всё меньше.
- Море, -сказал Альфредо Корда. – Через несколько минут мы приземлимся.
Оскар почувствовал, что сердце у него колотится как бешеное. Он посмотрел через иллюминатор на так хорошо знакомый ему аэропорт. Они летели прямо над ним. Они спустились, пока наконец самолёт не поехал по полосе, предназначенной для частных самолётов, словно большая серебряная птица.
Спустя несколько минут Оскар обнимал своего отца.
- Ва сын очень храбрый, - сказал Альфредо Корда Хорхе, пока он горячо пожимал ему руку.
- И очень сообразительный, - заверил Али.
- Иногда он выглядит сообразительным, - прокомментировал Хорхе, который держал Оскара за плечо, как будто бы боясь, что он опять от него сбежит. И прибавил: - А что если мы пойдём в бар и выпьем чего-нибудь прохладительного? У меня от стольких эмоций пересохло в горле.
- Али и мне нужно уезжать, - сказал Альфредо Корда. - В следующий раз, я пообещал это. – Он попрощался с Хорхе и спросил Оскара: - Ты хочеть быть моим другом?
Оскар ощутил ком в горле. Ему не нравились прощания. Он никогда не знал, ли что говорить, ни что делать. Он кивнул головой.
Али, показалось, вдруг застеснялся. Скорее всего, и его тоже не воодушевляли прощания.
- Я буду по тебе скучать, - сказал он, прощаясь с Оскаром, и сильно обнимая его. – Я тебе буду присылать открытки.
- И я тоже, - ответил слабым голосом Оскар.
Когда самолёт снова пустился в путь, Оскар поверил, будто всё это был лишь сон. Рука Хорхе сжимала его руку. И это пожатие стоило всех слов, и означала бесконечно много. Он глубоко вздохнул. Поднял глаза на отца:
- Это была случайность, знаешь? Ни я не собирался улететь, ни Альфредо Корда не собирался меня увозить. Всё запуталось...
Хорхе улыбнулся ему, как если бы они никогда не расставались. Затем убрал ему чёлку с глаз.И наконец взял его под руку, чтобы выйти из аэропорта.
- Я знаю, Оскар, знаю. Мы всё неспеша обсудим... если это не государственная тайна.
Автобус уже отъезжал. Они побежали, чтобы успеть на него. И сели рядом.
- Я расскажу тебе невероятные вещи, - прошептал Оскар на ухо своему отцу. – Удивительные, как будто вымышленные.
Хорхе Тур кивнул. Он знал своего сына.
- Я в этом не сомневаюсь, Оскар.