Людмила уже много лет вздрагивает от ночных звонков телефона, а этот звонок был какой-то пронзительный. Она сразу почувствовала, о чём ей сейчас сообщат, и боялась взять телефон в руки, словно он обжигающе горячий. А телефон всё звонил и звонил. Муж тоже проснулся и положил подушку себе на голову, чтобы не слышать звонка.
В очередной раз телефон зазвонил, Людмила ответила, выслушала и сказала мужу:
– Вставай, поедем.
– Что там? – спросил раздражённо муж.
– Всё! Это был последний звонок, – грустно сказала Людмила. Честно говоря, она и сама не знала, как реагировать на эту новость. Муж подскочил:
– Говори, что случилось?
– Она погибла, – буднично сказала Людмила. Муж глубоко вдохнул и медленно выдохнул, Людмиле даже показалось, что он скажет: «Ну, и слава богу». Но он промолчал. Если бы он так сказал, то Людмила бы закатила истерику: «Как ты можешь так говорить? Какая бы ни была, она наша дочь». Так бы Людмила выпустила пар, а что теперь? Что теперь? Дочери нет, и заплакать бы надо, а слёзы давно выплаканы.
Росла дочь умной, доброй девочкой. Родители её любили, баловали. Она же девочка, как не баловать? Сына воспитывали в строгости, мужчина должен быть ответственным.
Проблемы с дочерью начались в её пятнадцать лет. Дочь вдруг стала эгоистичной, высокомерной, злобной, дерзкой.
В восемнадцать лет, так и не получив профессию, родила сына неизвестно от кого. С самого рождения ребёнок был на бабушке и дедушке. Иногда сын Людмилы забирал племянника к себе. К этому времени он уже был женат и растил дочь.
Дочь Людмилы исчезала надолго, а потом вдруг появлялась, забирала ребёнка себе. Потому что надо было показать очередному претенденту в мужья, какая она заботливая мать. Но через какое-то время возвращала родителям больного, неухоженного ребёнка. Дочь опять исчезала. И только ночные звонки дочери с просьбой забрать её из какого-то притона, где её избили, или из полиции, куда её привезли неизвестно откуда.
Внук всё чаще жил в семье дяди. После очередного возвращения матерью ребёнка сын Людмилы заявил сестре:
– Либо отказываешься от него, и мы оформим опекунство, либо мы его больше к себе брать не будем. Замучила уже ребёнка и нас с родителями.
– Ишь, чего захотел? Нажиться на моём ребёнке? Ни за что!
Людмила не могла ставить никаких условий дочери, она переживала и за дочь, и за внука.
А теперь её нет. Надо бы поплакать, но предательское облегчение не даёт этого сделать.
Она набрала номер телефона сына, попросила приехать, забрать внука к себе.
Людмила с мужем ехали на опознание тела своей дочери.