Ветер перемен. Часть 8 Николай сразу же всё понял, лишь увидел выражение лица жены, спустившейся рано утром со ступенек вагона. Начало -Что случилось? - тут же спросил он, забирая из её рук сумку. -Давай не здесь, Николаша, ты на машине? Давай там поговорим, -быстро ответила мужу Аня, оглядываясь на толпу вокруг. Пока муж рулил к дому, она успела вкратце рассказать ему о том, что произошло с дочерью. -Думаю у Ивана попросить помощи, -закончила она, пряча намокший от её слез платок, в сумку. -Эх, Полинка, Полинка, кто ж знал, что так всё обернётся, - вздохнул Николай, -врачи-то что говорят, выйдет она из комы или нет? -Осторожничают, но это понятно, трудно прогнозировать, будем надеяться, что обойдётся, -ответила Аня, глядя на знакомые улицы, -давай к Ване заедем, он, наверное, уже в офисе своём, - предложила она. Холодный, стылый ноябрьский Курган был мрачен и хмур под стать её настроению. -А от сына ты что хочешь? Он-то как помочь может? -спросил Николай, подруливая к стоянке возле офиса сына, который находился недалеко от вокзала. -Денег хочу попросить, отдадим за дочь долг этим людям, иначе спокойной жизни никому из нас не видать. -Ты с ума сошла? Такая прорва деньжищ, а если Поля умрёт, мы же просто выбросим их в трубу! А о сыне ты подумала? Он всё в бизнес вкладывает, нам, между прочим, помогает, а теперь, что всё коту под хвост? -Коля, умоляю, замолчи! Полина и твоя дочь тоже, и она в беде! Как ты можешь так говорить? -Могу! Её насильно денежки в унитаз спускать, играя, никто не заставлял! А нам теперь, что прикажешь делать? На старости лет в землянке жить, в обносках жить? -Ну зачем такие крайности? Можно же в Елошное переехать, у мамы хороший дом, а наш продать. Вспомни, ты сам недавно говорил, что с удовольствием бы переехал в меньший дом. -Не отрицаю, говорил, но при этом я знал, что у меня будут деньги от продажи нашего дома! А теперь ты предлагаешь продать наш дом и отдать деньги каким-то барыгам? Ты серьёзно? -Серьезнее некуда, Николаша и если Ваня денег не даст, я так и сделаю! Дочь у нас одна и другой не будет! Не думала я, что ты такой…такой..- не подобрав от возмущения слов, женщина, открыв дверцу машины выскочила на улицу и вытирая слезы со своих щёк поспешила в офис сына. К счастью для неё он был на месте и выслушав мать долго молчал, рисуя на листочке бумаги непонятные загогулины. -Сыночка, -робко позвала его Аня, -надо что-то решать, мы же не оставим Полю в беде? -Я уже всё решил, мама, деньги я дам, повезу их сам и встречаться с кредиторами тоже буду я! Не спорь, ты не знаешь, как общаться с такими людьми, а я знаю! Как только ей станет легче, а я уверен, что сестрёнка выкарабкается, мы перевезём её сюда, в нашем Иллизаровском центре ещё и не таких на ноги поднимали! И перестань плакать, ты же знаешь, я не переношу твоих слёз! Никакие деньги не станут для меня важнее человеческой жизни! Заработал один раз, заработаю ещё! Просто нужно подумать, как выдернуть их из оборота, моих накоплений явно не хватит. -Иван Николаевич! –прервал его речь один из его сотрудников, -там вашему отцу плохо стало, -скорую я вызвал, но он прямо на глазах синеет, он там, в зале –выкрикнул он, срывая Аню и начальника со своих мест. -Коля, -упавшая на колени возле лежавшего на полу мужа, Аня делала ему непрямой массаж сердца, подсказывая сыну, как правильно делать искусственное дыхание. Пот застилал её глаза, но она качала и качала, пытаясь запустить сердце мужа, не понимая, что уже слишком поздно. Уже чуть позже, после девятого дня, она снова и снова вспоминала этот день, коря себя за то, что наговорила тогда мужу, не пытаясь его понять. Считала, что если бы скорая приехала вовремя, а она начала реанимацию раньше, то Николая можно было спасти и лишь Нюра сумела вправить ей мозги. -У каждого своего срока и уж коли он пришёл, тут уж помогай не помогай, но из лап смерти ещё никому не удавалось вырваться, когда возвращались они с кладбища. -Рано или поздно все там будем, так что прекрати себя поедом есть, да о дочери подумай! Через несколько дней после этого разговора Аня с сыном рванули к Полине, чтобы там, на месте решить её проблемы. Иван сидел за столиком в кафе, ожидая кредиторов сестры, назначившим встречу в этом пафосном заведении. Вот уже несколько дней он решает её проблемы, но они и с места не сдвинулись, ибо проценты по счетчику росли каждый раз с геометрической прогрессией и договориться с почуявшими наживу барыгами не удавалось. Иван выжидал, тянул время, надеясь выйти из данной ситуации с наименьшими потерями. Он помешал чай, глотнул, поморщился, вода в чашке отгадывала мокрым веником. Кредиторы наглым образом опаздывали уже на сорок минут, но ему ничего не оставалось делать, как только ждать. Помимо этой проблемы его волновал последний разговор с женой. Узнав о том, что он собирается выдернуть деньги из своего бизнеса для спасения сестры, она устроила мужу форменный скандал с классическим битьем посуды и слезами. Оглушенный смертью отца, он молча выслушал гневные слова жены и успокоил её хлесткой пощёчиной. -Не смей так говорить о моей маме и сестре! Деньги мои, с какого перепуга ты вдруг заговорила о совместных, семейных деньгах? Ты понятия не имеешь, как ведётся бизнес и не имеешь права мне указывать, как я должен распоряжаться мною же заработанными деньгами! А если такой расклад дел тебя не устраивает, вали, но сына я тебе не отдам, так и знай! –в бешенстве выкрикнул он тогда и ушёл, ударив дверью так, что спавший сын залился в своей кроватке громким плачем. Но даже этот плач, что он услышал на лестничной площадке не заставил его вернуться. Теперь он жалел о том, что ударил жену и наговорил ей сгоряча лишнего, всё же она всегда была рядом, особенно в сложные периоды его жизни. И потом, у них есть ребёнок, его сын, негоже чтобы он с детства видел подобное. -Вернусь, попрошу прощения у Оли, - подумал он, глядя как к столику подходят неприметные с виду мужчины. -Иван Николаевич Вершинин? –спросил один из них, предъявляя удостоверение, -вам придётся пройти с нами, -сказал второй. -В чём дело? Я просто пью чай! - возмутился Иван. -Пройдёмте с нами, мы вас не задержим надолго, -попросил первый и Иван, поняв, что спорить бесполезно, покорно встал и вышел с ними из кафе. Через несколько часов ошарашенный Иван выскочил на морозную улицу и с наслаждением вдохнул воздух, изгоняя из себя запах казенного помещения. Не веря тому, что это происходит с ним, он подхватил горсть снега и растер его между ладонями. Бандиты, державшие игровой бизнес в этом городе были арестованы, их ждёт суд и его сестре ничего больше не угрожает. Деньги, спрятанные в гостиничном номере, остались при нём, а это значит, что никаких существенных финансовых потерь он не понесёт. Найдя глазами телефон, он набрал номер квартиры, в которой сестра жила до случившегося, чтобы поговорить с матерью, которая должна была к этому времени вернуться из больницы. -Сыночка, -откликнулась Аня, услышав его голос, -Полиночка очнулась, - сказала она. В этот мир вернулась не та Полина, которую все знали. Удары по голове, кома серьезно повлияли на её здоровье. И если какие-то изначальные навыки в ходе первоначальной реабилитации удалось вернуть, то личность девушки-нет. Она не узнавала близких и даже маленькая Софочка, спешно привезённая Сергеем от своих родителей не вызвала в ней никаких эмоций. Врачи только разводили руками, кивая на то, что они сделали всё, что смогли, остальное было в руках Бога. Не колеблясь Аня приняла решение везти дочь в Елошное, где в тишине и покое дать возможность Полине стать прежней. Софа поехала с ними, Сергей недолго сопротивлялся, обещая вскоре приехать, но дела службы задержали его надолго. Аня продала дом, в котором была так счастлива с Николаем, тратя деньги с его продажи на реабилитацию дочери. Оля улыбнулась сыну и поправила на нем шапочку, защищающая ребенка от холодного весеннего ветра. Прогулка сегодня была чистым безумием, но сидение в четырех стенах убивало девушку. Холодок, возникший между ней и мужем, после того, как он её ударил, становился всё сильнее и сильнее. Нет, он извинился конечно и просил прощения после ещё несколько раз, заваливая её подарками, но внутри неё как будто что-надломилось и слепая, безудержная любовь к Ивану стала сходить на нет. -Подумаешь, ударил разок, -пеняла ей мать, -бьёт, значит любит, так ещё бабка моя говорила! А ты поумнее будь, да под горячую руку мужику не суйся! Что брылы-то отвесила? Мать плохого не посоветует, живёшь, как сыр в масле катаешься, дом достраиваете, прислугу тебе муж нанял, денег ему девать некуда, какая сложность тебе посуду вымыть да полы протереть, не пойму? Не жила ты, девка, в лишениях. Раньше мы с отцом тебя пестовали, теперь вон муж, а тебе всё не ладно. Оля отмолчалась тогда, а что скажешь, если мужики в деревне хлещут своих жён почём зря, особенно, когда напьются и храбрость в них пьяная просыпается. Для неё эта пощёчина, как первый звоночек был, ударил один раз и на второй рука поднимется. Девушка поежилась от ветра и мыслей и покатила коляску за дом, там, где ветра не было. Все родные как с ума посходили пытаясь вылечить Полину. Иван мотался по стране, пытаясь найти нетрадиционные методы лечения, свекровь, уволившись с работы, целыми днями металась между матерью, дочерью и внучкой. Оля всего лишь раз и видела Полину после приезда, но и этого хватило с лихвой. Смотреть на это мычащее существо из рта которого вываливается еда было свыше её сил, поэтому, навещая мать она под разными предлогами отказывалась пойти в дом Нюры. Суеверный, животный страх стать такой же отпугивал её и заставлял держаться подальше от больной. -Оля, - мужской голос окликнул её по имени и обернувшись она увидела Сергея, мужа Полины и своего приятеля из далекой юности, сумевшего, наконец, вырваться к своей жене. -Серёжка, -обрадовалась она, -а наши все в Елошном, -сказала Оля. -Я знаю, просто там автобус отменили, а до следующего ещё долго, вот я и решил навестить тебя, чего время зря терять. Пустишь в гости? -Ну конечно, идём скорее! Ты голодный? –засуетилась Оля, удивляясь собственной реакции на его приезд, -я помощницу отпустила сегодня, так что никто не помешает, наболтаемся всласть! -А Иван не против будет? -А он уехал, неделю уже как в Елошном обретается, говорит, что теперь он знает, как Полине помочь, только…-она махнула рукой и продолжила тихо, - только, я думаю, ей сейчас чудо способно помочь, не меньше. Сергей молча подхватил коляску и покатил её в сторону подъезда. Оля смотрела на него со стороны, отмечая про себя, что он словно не изменился, как будто для него время остановило свой бег. Иван стукнул кулаком по бревенчатому боку бани и взвыл, запрыгав на месте от острой боли в руке. Дуя на окровавленные костяшки, он пытался успокоиться и взять себя в руки. Все усилия, что он прилагал для спасения сестры, были тщетны, а видимые улучшения были столь незначительны, что не внушали надежды. Три лекаря, он, мать и бабушка пытались вернуть прежнюю Полину, но даже они были бессильны против судьбы, девушка так и останется беспомощным инвалидом, зависящим от них. -Ванечка, - позвала его бабушка, с трудом вышедшая на крыльцо, -иди-ка, что-то скажу, -сказала она, щурясь от яркого солнца, внезапно выглянувшего из-за тучи. -Ба, зачем ты вышла? Ветер холодный, застудишься! –заругался на неё Иван, помогая ей спуститься со ступенек и усаживая старушку на скамейку, на которую, для теплоты было брошено старое, синее в цветочек, ватное одеяло. Именно оно заставило вдруг его вспомнить своё детство, в носу защипало от подступивших слёз. Однажды они с Полиной, стащили, тогда ещё новое одеяло для своих игр, на одном из огромных тополей, что росли за огородами, там сосед, по просьбе бабушку соорудил на его ветвях небольшой домик, совсем как настоящий, в нём были окна, двери и крыша. Они бросали одеяло на щелястый пол и улегшись на него лицом к лицу болтали, болтали, пока полуденный, сладкий сон не смежал их веки. Над ними шумели, переговариваясь листья тополя, жужжали надоедливые маленькие мушки, одуряюще пахло высыхающей на жарком солнце степью и чуточку озерной тиной. Шаловливые солнечные лучи заглядывали сквозь дырчатую крышу, убаюкивая счастливых детей. -Ба, я думаю, что настал край, Полине мы ничем больше не поможем! - отчаянно сказал он, незаметно пальцем снимая слезу со своей щеки и присаживаясь рядом с ней. -А ты Ванечка об этом не думай, жива наша девочка и на том спасибо Богу. -Как ты можешь так говорить! Какой она была и какой стала! Это же не Полина, а лишь оболочка от неё! -Посмотри вокруг, мой мальчик, хорошенько посмотри и вокруг, видишь, как много вокруг вещей коричневого цвета? –спросила внезапно Нюра, прервав его речь, тот удивленно осмотрелся, примечая коричневые рамы в окнах бани, выцветшие на солнце светло-коричневые доски, голые ветки яблони под окном, коричневый забор. -А теперь закрой глаза, -сказала Нюра, -закрой, закрой, не бойся и назови мне всё, что ты только что увидел, но только синего цвета. -Ба, ну ты даёшь, я ж только коричневое рассматривал, ничего синего я не заметил! -Вот! Открывай глаза, -скомандовала женщина, - посмотри сколько предметов синего цвета вокруг! Видишь? -Ну - да, ставни синие и ведро у колодца, и небо, посмотри какое синее небо! -Почему же ты сколько упустил, когда я попросила тебя осмотреться вокруг? -Но ты же сказала мне искать коричневый цвет? Нюра помолчала, потом тихонько погладила внука по руке. -Именно это я тебе хотела показать, ты послушал меня и искал только коричневый цвет, не замечая другого. Также происходит и в нашей жизни, когда мы ищем и находим только плохое, упуская хорошее. -Я понял, что ты мне хотела сказать, ба, не дурак. Что дальше? -А дальше будем жить, надеяться, верить и помнить, что вокруг нас не только всё коричневое, есть и другие цвета. И Полиночка, наша девочка, она сильная, я вижу, как она старается и, если ничего не получится у неё, так тому и быть, судьба. Помоги-ка мне встать, -попросила его Нюра, -озябла я что-то, кровь студённая стала, не греет. Внук осторожно подхватил её и бережно помог подняться по ступенькам, чувствуя какой худой стала её рука. Нюра всё чаще жаловалась на своё здоровье, мучилась бессонницей и мало ела, словно готовилась уже к переходу из этого мира в тот, вечный. Иван ещё постоял на крыльце, рассматривая разноцветные вещи вокруг и чуточку повеселев зашёл в дом. Вечером, когда Оля проводила Сергея до автобуса, она долго лежала, глядя на потолок, словно хотела что-то на нём высмотреть, вспоминая сегодняшний день. Сначала они, совсем как в годы студенчества вместе готовили немудреный обед, потом укладывали спать Илью, а после, с чашкой чая, сидели на кухне, в тишине, каждый думая о своём. Сергей, украдкой рассматривая девушку видел перед собой всё ту же юную красавицу, которая когда-то покорила его сердце. -Ты сегодня грустная очень, у тебя что-то случилось? –спросил он, ставя кружку на стол и осторожно беря её руку в свою. -Да нет, Сережа, -ответила она, испытывая неловкость от того, что он поднес её ладонь к своим губам и начал её целовать. Странное, позабытое чувство неги и томления почувствовала вдруг она, вспоминая свои первые поцелуи с Иваном. Когда их отношения так успели испортиться? Ведь было всё и любовь, и страсть, и доверие. Перед отъездом в Елошное они сильно поругались, в гневе от того, что он опять уезжает она не сдержалась и сказала мужу всё, что думала о нём и его семье. Иван тогда выскочил из их квартиры, как ужаленный и с тех пор не появлялся. -Не надо, Серёжа, -она вырвала ладонь из его рук и резко встав из-за стола отошла к раковине, -тебе пора на вокзал, -сказала она и добавила, -ты можешь опоздать на автобус. Сергей согласно кивнул и молча вышел из комнаты. Она слышала, как щёлкнули замки на входной двери, гость ушёл. -Дура! –обругала она себя, прижимая ладони к разалевшемуся лицу, -боже, какая же я дура! Девушка забрала со стола кружку из которой пил Сергей и тщательно вымыв убрала на полку. Сейчас, мучаясь бессонницей, она думала о том, что произошло днём, чувствуя себя как на качелях. Сергей-это движение вверх, туда, где небо, высоко-высоко, так, что дыхание перехватывает от того, какой вид открывается вокруг. Иван- качели движутся вниз, к земле, где всё знакомо и понятно, где видно дверь в подъезд и замерзшие цветы на клумбе, стабильно, предсказуемо. Оля знала, позови она Сергея, и он будет с ней, бросит всё и вся, но станет ли она от этого счастливее? Девушка перевернула подушку, прохладная сторона охладила щёку, но не мысли, горячие, как капли масла на раскаленной сковороде. Муж в последнее время полностью поглощен своей семьей, на жену внимания не обращал, тешкая после работы сына. Она чувствовала себя забытой, ненужной и даже маленький Ильюшка не мог отвлечь её от грустных мыслей. Разные обличия принимает грех, искушая человека его совершить. Придумывает разные оправдания, туманит мозг обманными картинками счастливого будущего. Сложно устоять против него, иной гнётся, гнётся, но не ломается, другой стоит твердо и прямо, а третий падает в его объятия. Вот и Оля, засыпая размечталась и видела красивые, розовые сны, в которых она, гуляла, держась за руки, с Сергеем, по тихому осеннему парку, шуршали под ногами опавшие листья, носились в солнечном свете тонкие паутинки, манило синью небо, а они были так счастливы, что не видели вокруг себя ничего. И так манило её во сне это призрачное счастье, что, проснувшись утром она решила действовать. На следующий день Оля была уже в Елошном. Наобнимавшись с родителями и оставив им сына, она поспешила в дом Нюры. Здесь многое изменилось с её последнего визита, всюду были излажены приспособы, перила, чтобы Полина могла самостоятельно передвигаться. Вся семья обедала на кухне, за общим столом, здесь же был Сергей и Полина, в слюнявчике, как у маленького ребенка. Аня кормила девушку, потому что ложка выскальзывала из её рук, как, впрочем, и еда, которую мать засовывала ей прямо в рот. -Оооляя –протянула Полина, увидев гостью и пытаясь махнуть, приветствуя гостью, плохо слушающейся рукой. Сделать это ей не удалось, и идиотская улыбка засияла на её лице. Остальные отреагировали на появление гостьи по -разному. Если Иван и удивился, то не подал вида, а вот Сергей явно обрадовался, тут же вскочил с места, предлагая ей стул. -Явилась не запылилась, -пробункала Нюра, сурово глядя на Олю, -а мы гостям нынче не рады! –продолжила она, ломая кусочек хлеба на крошки, чтобы добавить его в суп. -Мам, ну какая же Оля гостья? – укоризненно сказала Аня, вытирая старым полотенцем, испачканный рот дочери, -она член нашей семьи, жена твоего внука, так что в нашем доме она не гостья, а полноправная хозяйка. -Таких хозяек за ушко да на солнышко, -продолжала ворчать Нюра, но Оля, привыкшая к её бубнёжу не обращая на неё никакого внимания присела к столу. Трапеза продолжилась в полном молчании и только мычание Полины нарушало тишину. После того, как была выпита ни одна чашка чая, все разбрелись по дому, а у Оли и Ивана появилась минутка, чтобы поговорить. -Зачем явилась? - спросил её муж, затолкнув в комнату, где он теперь ночевал, -сын у родителей? -А где же ему ещё быть? –спокойно ответила Оля, давшая себе обещание перед приездом, молчать и не перечить мужу. -Соскучилась и приехала, имею право, не к любовнику примчалась, к любимому мужу. -Что так? Ты же говорила, что ноги твоей здесь не будет? Утверждала, что сестра безнадёжна и мы все зря тратим время? Помнится, в последний раз ты много чего мне сказала, интересного, что изменилось с тех пор? -Людям свойственно ошибаться, Иван. Ты уехал, у меня было время подумать и вот я здесь, хочу тебе помочь, говори, как и я всё сделаю! -Хорошо, если так! У Полины сводит руки, сделай массаж, ну как ты умеешь, самый простой, я думаю ей сразу станет легче. -Сделаю! Когда приступать? -Подожди, сейчас у неё послеобеденный сон, да и маме с бабушкой не мешало бы отдохнуть, так что у нас есть время. Соскучилась говоришь? Ну иди сюда моя тигрица, я тоже скучал. Тихие, боялись помешать остальным, стоны наполнили комнату. Хорошо знавшая мужа, она знала, что тот не устоит перед ней, а это значит, что всё шло по плану. Продолжение следует...