Громкий стук в дверь прервал тишину кабинета. Игорь Петрович Смирнов, человек, чье имя не сходило с первых полос деловых изданий, медленно поднял взгляд от бумаг. Его худое лицо, обрамленное седыми волосами, выглядело осунувшимся и уставшим.
— Войдите, — произнес он хриплым голосом.
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались двое: высокий мужчина лет тридцати пяти и молодая женщина, чей возраст едва ли превышал двадцать пять.
— Папа, что за чертовщина тут творится? — воскликнул мужчина, размахивая какой-то бумагой. — Ты не можешь быть серьезным!
Игорь Петрович вздохнул, откинувшись в кресле.
— Андрей, Марина, присядьте, пожалуйста.
Андрей нервно провел рукой по волосам, но послушно опустился в кресло. Марина осталась стоять, скрестив руки на груди.
— Папа, объясни, что происходит, — потребовал Андрей. — Почему ты переписываешь завещание? И почему большая часть акций компании отходит... — он запнулся, бросив взгляд на Марину, — ...ей?
Игорь Петрович медленно поднялся, опираясь руками о стол.
— Дети мои, — начал он, и в его голосе слышалась усталость, — я знаю, это для вас неожиданность. Но у меня есть причины.
— Какие, черт возьми, причины?! — вспылил Андрей. — Я годами работал в компании, поднимал ее вместе с тобой! А теперь ты хочешь все отдать этой... этой...
— Следи за языком, сынок, — строго прервал его отец. — Марина — моя жена, и я прошу относиться к ней с уважением.
Марина, до этого молчавшая, шагнула вперед.
— Игорь, может, нам стоит поговорить наедине? — мягко предложила она.
Андрей резко повернулся к ней:
— О, конечно! Чтобы ты могла дальше промывать ему мозги? Сколько ты уже успела выкачать из него?
— Андрей! — рявкнул Игорь Петрович, и его голос на мгновение обрел прежнюю силу. — Я не позволю тебе так разговаривать в моем доме!
Воцарилась тяжелая тишина. Игорь Петрович тяжело опустился обратно в кресло, и вдруг стало заметно, насколько он постарел за последние месяцы.
— Послушайте меня, оба, — тихо произнес он. — Я знаю, вы не понимаете моего решения. Но у меня есть на то веские причины.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Андрей, сынок, ты прав — ты много лет работал в компании. И я горжусь тобой, правда. Но... — он вздохнул, — но я вижу, как власть и деньги меняют тебя. Ты становишься... другим. Не тем человеком, которого я воспитывал.
Андрей открыл рот, чтобы возразить, но отец жестом остановил его.
— Дай мне закончить. Марина... — он посмотрел на молодую жену с нежностью, — она напомнила мне о том, что действительно важно в жизни. О том, каким я был когда-то, до того, как погряз в бесконечной погоне за прибылью.
— И ты веришь, что она любит тебя? — горько усмехнулся Андрей. — А не твои миллионы?
— Довольно! — внезапно воскликнула Марина, и в ее голосе звенели слезы. — Вы можете думать обо мне что угодно, Андрей, но я люблю вашего отца. И мне больно видеть, как вы с ним обращаетесь!
Игорь Петрович протянул руку, и Марина сжала ее.
— Я умираю, — тихо произнес он.
Эти два слова упали в тишину кабинета, как камни в воду.
— Что? — прошептал Андрей, и вся его злость мгновенно испарилась.
— Рак, последняя стадия. Врачи говорят, мне осталось несколько месяцев.
Андрей побелел, машинально опускаясь обратно в кресло.
— Почему... почему ты не сказал раньше?
Игорь Петрович горько усмехнулся:
— А когда бы я успел? Ты месяцами не появлялся дома, всегда был слишком занят делами компании.
Он помолчал, глядя в окно на городской пейзаж.
— Знаешь, сынок, когда смотришь смерти в лицо, многое переосмысливаешь. Я построил империю, но какой ценой? Я потерял твою мать, едва знаю собственных внуков... — он покачал головой. — Не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки.
Андрей сидел, опустив голову. Когда он заговорил, его голос дрожал:
— Но почему... почему ты отдаешь компанию ей? — он кивнул на Марину. — Я же твой сын, твоя кровь!
— Именно поэтому, — мягко ответил Игорь Петрович. — Марина будет управлять компанией не ради наживы, а ради людей. Она поможет тебе увидеть то, что действительно важно в жизни.
Он протянул руку и коснулся плеча сына:
— Андрей, ты получишь свою долю. Но главное мое наследство — это не деньги и не акции. Это шанс прожить жизнь иначе, чем я. Лучше, чем я.
Марина тихо всхлипнула, и Игорь Петрович притянул ее к себе.
— Я знаю, вам обоим нелегко, — сказал он. — Но я прошу вас: попробуйте понять друг друга. Ради меня.
Андрей поднял взгляд, встретившись глазами с Мариной. На мгновение в воздухе повисло напряжение, но затем что-то неуловимо изменилось.
— Прости, пап, — тихо произнес Андрей. — Я... я не знал.
Он встал, подошел к отцу и крепко обнял его.
— Я люблю тебя, папа, — прошептал он.
Игорь Петрович прижал к себе сына, чувствуя, как по щекам текут слезы.
— И я тебя люблю, сынок. Всегда любил и буду любить.
Марина стояла рядом, не зная, куда деться, но Игорь Петрович протянул руку и ей:
— Иди сюда, девочка моя.
И вот они стояли втроем, обнявшись, а за окном догорал закат, окрашивая небо в золотые и багряные тона.
В этот момент Игорь Петрович понял: что бы ни случилось дальше, его главное наследство — любовь — уже нашло своих наследников.
***
Прошло три года.
Андрей стоял у могилы отца, держа за руку маленькую девочку. Рядом, опираясь на его плечо, стояла Марина.
— Знаешь, папа, — тихо произнес Андрей, — ты был прав. Во всем прав.
Он посмотрел на Марину и слабо улыбнулся:
— Прости, что я был таким идиотом поначалу.
Марина покачала головой:
— Все в прошлом. Главное, что мы смогли понять друг друга. Как он и хотел.
Девочка дернула Андрея за руку:
— Папа, а дедушка нас слышит?
Андрей присел на корточки, обнимая дочь:
— Конечно, солнышко. И знаешь что? Я уверен, он очень гордится нами всеми.
Марина положила руку ему на плечо:
— Пойдемте домой? Нас ждет семейный ужин.
Андрей кивнул, поднимаясь.
— Да, пойдемте. У нас еще много дел — нужно подготовить документы для нового благотворительного фонда.
Они медленно пошли прочь от могилы. Теплый весенний ветер колыхал молодую листву на деревьях, а в воздухе пахло новой жизнью.
Игорь Петрович мог быть спокоен: его главное наследство — любовь и понимание — нашло достойных преемников. А это куда важнее любых денег и акций.