Отец ушёл к другой. Просто собрал вещи, поцеловал Иру на прощание и уехал. Хотелось верить, что в очередную командировку, но нет, его слова эхом отдавались от стен квартиры, раня детское сердечко.
– Ирочка, ты не виновата, – говорил Кирилл Маркович накануне вечером. – Но ты не моя дочь. Думаю, будет ошибкой, если мы с твоей мамой продолжим отношения, поэтому я подаю на развод. Люблю тебя, но давай просто отпустим друг друга, ведь мы чужие люди.
Людмила Сергеевна, мама, всё это время молчала. Они с папой даже не ругались, как это обычно бывает при выяснении отношений, отчего становилось ещё обиднее.
В квартире стало пусто. Стеллажи, ранее уставленные книгами, наполовину опустели. Сиротливо ютился в углу спальни рабочий стол без привычно стоявшего на нём ноутбука и другой техники.
– Мам, а кто мой настоящий отец? – спросила Ира, когда они в тишине ужинали тем же вечером.
Людмила Сергеевна лишь молча покачала головой.
– Не забивай себе голову. Кушай и иди стих повторять.
Покоя не давал один простой вопрос: неужели мама и правда могла изменить? Мама, которая с улыбкой и объятиями всегда встречала папу после долгих командировок. Мама, которая пекла вкусные пироги в ожидании его приезда. Мама...
Нет, возможно, отец что-то перепутал, его обманули... Но разве могла одиннадцатилетняя девочка что-то сделать?
Удивительно, но слёз не было. Ира с ранних лет научилась не плакать по пустякам. И пускай уход одного из родителей из семьи пустяком точно не назовёшь, оставалось только крепиться. Вон, у Ленки тоже отец ушёл к другой, да и у Катьки, Мишку вообще биологическая мать бросила в роддоме... Такое случается, а значит, нужно просто жить дальше.
Вот только как? Ответ на вопрос оказался для подростка сродни сложному уравнению с несколькими неизвестными. А тут ещё и сокращения на работе привели к тому, что Людмила Сергеевна приходила уставшая и часто запиралась в комнате, обложившись бумагами.
Мать с дочкой жили подобно соседкам: виделись за завтраком и ужином, обменивались несколькими словами и каждый по своим делам расходился. Иногда выдавалась пара денёчков, и они вместе выбирались в город за покупками. Для Иры несколько проведённых часов рядом с родным человеком казались самыми счастливыми, что даже отстранённость женщины не портило общего впечатления.
Но и это сошло на нет, когда у мамы появился новый мужчина. Иру он не любил, часто ругал ни за что, и девушка иногда не хотела возвращаться домой. Всё внимание Людмилы Сергеевны сосредоточилось на ухажёре: Валере надо вкусно поесть после работы, у Валеры рубашка порвалась, Валера-Валера-Валера...
Ире тогда исполнилось шестнадцать, и глядя на их взаимоотношения, она дала себе зарок никогда не выходить замуж. Всех парней, что проявляли к ней интерес, взглядом посылала куда подальше, сосредоточившись на учёбе и успевая зарабатывать на мелкие расходы.
Вечерами девушка помогала по дому соседке Валентине Семёновне, а по выходным подрабатывала в местном приюте для животных.
– Не понимаю, как можно забыть о родном ребёнке и всю себя отдавать мужику, – вздыхала Валентина Семёновна одним из вечеров. Сама она замужем была лишь раз, и то отправила муженька обратно к его матери, когда выяснилось, что он не может даже элементарно гвоздь забить. Интеллигент, чтоб его.
Ира махнула рукой и продолжала обтирать пыль.
– Привыкла уже, баб Валь, мне сейчас экзамены бы только сдать и поступить. Я тут оставаться не хочу.
– И правильно, деточка. Но только мать не забывай, всё же не чужая. Было дело, да, гуляла с одним бизнесменом, а тот возьми и брось её. Так она за твоего отца замуж выскочила, тебя родила... И чего им не жилось? Разве ж бывают дети чужими?
У Иры тогда тряпка из рук выпала. Ноги подкосились, и девушка осела на диван.
– К-как гуляла? Когда с папой встречалась? Баб Валь, расскажи, а. Он ведь поэтому и ушёл. Что я не его дочь.
Женщина только покачала головой. Чай с малиной навела юной помощнице и села рядом, с сочувствием рассматривая её худенькую фигуру.
– А чего тут рассказывать? Вскружил ей голову московский один, обещал с собой забрать. Уж не знаю, что между ними приключилось, да только Людка забеременеть успела. Поэтому Кирилл предложение ей и сделал, когда узнал о беременности. Он ведь уже тогда вахтами работал, а как приезжал, так не отлипал от Люды, всё на свадьбу намекал. А та, дурёха, всё отнекивалась, думала, повезёт и жить в роскоши будет.
Желание поскорее уехать из этого городка лишь прочнее охватило Иру. Смотреть в глаза матери стало невыносимо. Она ведь защищала её, искренне верила все эти годы, что отца кто-то обманул, из зависти придумал историю с изменой.
А Людмила Сергеевна будто чувствовала эту пропасть. Но даже после разрыва с ухажёром не предприняла попытки поговорить с дочерью, снова сделав выбор в пользу работы.
Единственное, что смогло их собрать за одним столом – приезд любимой бабушки. Мудрая Авдотья Михайловна сразу заметила размолвку и решила действовать.
– Ириш, ошибки у каждого случаются, – тихо шептала она, обнимая единственную внучку. – Но это не повод совершать новые. Разве она не заслуживает понимания?
– Так ты знала? И молчала всё это время?
– А кому станет легче, если я начну говорить? Иногда счастье – оставаться в неведении. Я думаю, вам нужно поговорить. Я пока в магазин схожу.
Хлопнула входная дверь, часы отсчитали пять минут. В маленькой кухоньке царила тишина. Никто не решался заговорить первым.
Иру терзала совесть: бабушка права, давно нужно было просто сесть и поговорить. Молча встав из-за стола, девушка приблизилась к сидящей у окна матери.
– Мам, прости, – чуть слышно проговорила. – Бабушка права. Давай начнём всё заново.
– Это ты меня прости, маленькая, – ответила мама. – Иди ко мне.
От облегчения или от забытой теплоты крепких материнских объятий Ира расплакалась.
***
Всё своё время после поступления Ира отдавала учёбе. Стипендию хоть небольшую, но платили, да и бабушка помогала, чем могла. Казалось, всё так и пройдёт, в относительном спокойствии и рутине. Но у судьбы, как известно, на каждого свои планы.
Последний год обучения, и так достаточный тяжёлый, привнёс в жизнь девушки то самое ненавистное чувство влюблённости. Молодой преподаватель, заменяющий одного из профессоров, понравился многим девушкам. За глаза его прозвали Ивашкой: высокий, статный, белокурый – чем не герой сказок? Ира и мечтать не могла, что такой красивый юноша может ею заинтересоваться, наблюдала издалека, каждый раз краснея при его долгих взглядах. Корила себя, что идёт против принципов, но поделать ничего с собой не могла.
Всеобщее очарование, однако, продлилось недолго. Вскоре поползли слухи: мол, красивый-то красивый, да вот только девушек меняет как перчатки, а одна из них и вовсе беременна. Казалось бы, такое должно отрезвить, но вместо этого глупое сердце шептало: разве может такой красивый юноша оказаться плохим?
Ответ был получен на собственном опыте.
Одним дождливым вечером Ира стояла на остановке. Лило как из ведра, хотелось скорее оказаться в тёплой кроватке в общежитии, вот только заветный автобус всё никак не желал приезжать.
Отчаявшись и не желая заболеть, замёрзшая студентка хотела было уже вызвать такси, как чёрная машина остановилась неподалёку. Стекло опустилось, и сердце предательски забилось быстрее.
– Садись, подвезу, – улыбался Ивашка. – А то ты уже вся дрожишь.
И она села. Несмотря на все слухи и робкие попытки разума протестовать, села. Сердцу ведь не прикажешь.
– Может, в кафе заедем? Тебе согреться надо.
Ира кивнула, дрожащими руками пытаясь пристегнуться.
Глупая влюблённость лишила её воли. Сладкие речи и пустые обещания, встречи тайком на пару часов в съёмной Ивашкиной квартире... Девушка едва успевала учиться, балансируя между подготовкой к скорым экзаменам, редактированием дипломной работы и чувствами.
Спустя пару недель таким же дождливым днём, подарившим ей надежду на счастье, это самая надежда была разбита о жестокую реальность. Видеть, как другая наивная девчонка садиться в его машину возле той же остановки, было несомненно больно, но урок Ира усвоила.
С каждым днём она всё больше мрачнела, наблюдая за тем, как вокруг Ивашки вьются красотки. Подруги пытались осторожно выспрашивать причины, но в ответ получали только хмурое «устала». Благо вскоре началась практика, и все её заботы сосредоточились на добросовестном исполнении поручений потенциального работодателя.
В музее ей нравилось. Особенно работа в архиве. Коллектив принял её радушно и считал за свою, и всё бы прошло отлично, если бы не одно «но».
Антон Дмитриевич, приставленный к ней наставником, безусловно отлично разбирался в своём деле, относился к ней с теплотой и радушием, объяснял непонятные моменты. Да и в целом являлся хорошим мужчиной, добрым и отзывчивым. Полная противоположность Ивашки, который в общем, не заставил себя долго ждать.
«Давай встретимся. Я осознал, что плохо поступил с тобой, позволь искупить вину. Ты не похожа на других».
Сообщение от Ивашки не удостоилось ответа, отправившись в корзину. До сих пор помнились сказанные с усмешкой слова: «Ты ведь понимаешь, что это несерьёзно, красавица? Мы хорошо провели время, так что не обижайся».
Она и не обижалась. Злилась на себя, винила в необдуманном поступке, но на него зла не держала. Разве что мужчин сторониться стала.
– Антон Дмитриевич у нас холостой, – как бы между делом намекала женская половина коллектива. – Ты присмотрись к нему.
Разбитое сердце и задетая гордость говорили обратное: не стоит доверять никому. А так хотелось. Мужчина вселял уверенность и располагал к себе, никогда не флиртовал, окутывая теплотой и заботой и не прося ничего взамен.
– Ирина, простите, если что-то было не так, – сказал он на прощание, грустно улыбаясь и протягивая коробку конфет. – Я знаю, что вы любите сладкое. Выпейте чаю, как придёте домой, и улыбайтесь чаще – у вас очень красивая улыбка.
– Будем надеяться, что ты к нам присоединишься, – не оставила без внимания главную тему директор уже наедине. – Я буду ждать твоего звонка после выпуска. Или нет, давай так: ты окончишь учёбу, хорошенько отдохнёшь, подумаешь, а потом мы свяжемся, хорошо?
Ира согласилась, сжимая в руках заветную коробку конфет и подарочный пакет с презентами от женщин.
***
Получив заветный диплом, первым делом Ира поехала к бабушке. Деревня встретила ярким солнцем и пением птиц – лучшее исцеление от несчастной любви и плохих мыслей. Ранним утром девушка помогала в огороде, а вечерами купалась в озере неподалёку и проводила время за книгами.
Авдотья Михайловна хоть и видела, что внучку тревожат явно не особо приятные мысли, предпочла дать ей время.
– Бабуль, скажи, – не выдержала всё-таки Ира одним вечером, – можно доверять мужчинам? Точнее, нет, не так – как понять, что мужчине можно доверять?
– Слушай сердце и доверься случаю, – посоветовала бабушка и как бы между прочим заметила: – Сходила бы в лес, развеялась немного. У нас тут очень красиво. Леший, правда, поиграться любит, плутают многие, но все находят дорогу обратно.
Тогда Ира только посмеялась – ну какие лешие, они ведь не в сказке.
Слова вспомнились сами собой, стоило солнцу склониться к закату. Знакомая тропинка петляла и меняла направление, а потом и вовсе на припорошенной листьями земле внезапно возник камень. Благо удалось на ногах устоять.
И вот теперь она боялась пошевелиться, всматриваясь вглубь леса. Разыгравшееся воображение рисовало среди деревьев нечто, что мало походило на человека. Оно сливалось со стволами, и в любой другой момент, Ира не обратила бы на него никакого внимания, приняв за ветви или кусты, но сейчас она отчётливо видела пару глаз, следящих за ней.
Вблизи послышался хруст веток. Начинало темнеть, и фантазия успела выдать сотню неприятных картинок дальнейшего развития событий, когда на поляне оказался мужчина. Сердце предательски забилось быстрее, стоило ему подойти ближе.
– Ира?
Девушка робко кивнула. Перед ней стоял Антон Дмитриевич. В потёртых джинсах, серой футболке и накинутым на плечи рюкзаком, весь такой домашний и непринуждённый, что захотелось его сразу обнять.
Она посмотрела в сторону, где до этого видела лешего. Тот по-прежнему наблюдал, а стоило их взглядам встретиться, подмигнул и скрылся за соснами.
– Мне кажется, я головой ударилась, – пробормотала Ира себе под нос. – Мерещится уже всякое. Ещё и заблудиться умудрилась.
– Признаться, я тоже, хотя знаю этот лес, как свои пять пальцев. Тут диких зверей не водится, да и люди хорошие, – поспешил успокоить мужчина. – А вот хозяин леса игривый. Видать, понравились вы ему, раз показался.
– Вы меня сможете проводить?
– Давай на ты. Идём, – Антон взял её руку и тепло улыбнулся. – Это чтобы не потеряться ещё раз. Ты к бабушке в гости приехала?
– А как вы... ты тут оказался?
– У меня отпуск. Я вырос в этой деревне, тоже к бабушке приехал. Я рад нашей встрече, правда.
Авдотья Михайловна долго смеялась, рассматривая измазанную в грязи внучку, и девушка стыдливо краснела, косясь на спутника.
– А я уж думала, где это Иришка пропадает, а оно вон как получилось! Не зря в лес её отправила, – в бабушкином голосе слышалось нечто хитрое. – Иди, умывайся, горе луковое, а то сейчас мать приедет, тяжело ей объяснить будет, почему дочка у неё в таком виде. Тошенька, ты тоже проходи.
Людмила Сергеевна успела приехать к ужину, и за небольшим столом собралось четверо. Женщины то и дело переглядывались, наблюдая за общением молодых, а потом и вовсе отправили их прогуляться.
В город Ира вернулась вместе с Антоном. На этот раз не полная призрачных надежд, а уверенная в партнёре и своих чувствах. Права была бабушка: случай и влюблённое сердце всегда покажут верную дорогу.
---
Автор: Мария Золотарёва
