Меня трясет от злости на саму себя. Я мучаюсь от бессилия и осознания, что ничего уже не изменить, ничего не вернуть. А ведь я знала! Я могла отвести беду!
С Валентином мы остались одни, когда ему исполнилось пять. В тот год умер мой муж: Вадим, и мне казалось, что мы с сыном теперь одни-одинешеньки в целом мире. Со временем боль хоть и не прошла, но притупилась.
Валька пошел в школу. На меня снова нахлынула боль, притащив за собой страх и панику. Как бы сильно я ни любила сына, как бы ни оберегала его, мне совсем не хотелось, чтобы он превратился в маменькиного сынка. Нет ничего хуже для мужчины. Воспитывать ребенка одной не только трудно, но еще и неправильно. Но как угадать, станет ли другой мужчина хорошим отцом твоему сыну?
В соседнем подъезде жил Степан, его дочка ходила в параллельный класс с моим Валькой, дети иногда вместе играли, а мы просто здоровались. Жену Степана я никогда не видела, а спросить о ней стеснялась. Зато обо всем знала моя подруга Сонька, информация стекалась к ней со всех уголков нашего района, потому как работала она парикмахером. -Викуль, у него жена при родах умерла. Как это ты не знала? - ахнула Сонька. Я пожала плечами.
-А! Точно, вы же сюда переехали гораздо позже, — сама себе ответила подруга.
-А что ж он не женился? — спросила я. -Пробовал пару раз вроде как, — задумчиво произнесла Сонька, - но не складывалось у избранниц с его дочкой. А для него она важнее.
Как-то само собой вышло, что мы стали чаще видеться со Степаном, то в школе, то на улице. Слово за слово, и на почве забот о детях поняли, что нам хорошо вместе. Мне он нравился все больше, с его дочкой Варей общий язык у нас нашелся быстро. Степан несколько раз заговаривал о том, чтобы нам надо жить одной семьей, и я была согласна.
Потом и в отпуск собирались все вместе, но в последний момент Степан не смог, зато Варю отпустил с нами. Я видела, как Валентин заботился о девочке, как старший брат. Я порадовалась: сын у меня - молодец, защитник! Подростковый период проходил сравнительно спокойно, без всплесков и агрессий, так что нам повезло. Однажды я рано ушла с пляжа в отель, попросив сына не задерживаться и присмотреть за Варей. А когда они вернулись, я застала странную картину. Девочка была бледной и испуганной. Сын никогда не мог долго скрывать от меня что-либо и вскоре рассказал, что Варя чуть не утонула. Она нырнула, начала всплывать, и тут какие-то ребята бросили на воду надувной матрас. Удар оказался сильным, Если бы Валентин вовремя не заметил и не вытащил ее на берег.. Все обошлось легким сотрясением. Но я сильно испугалась.
Тогда же мне и приснился тот сон. Будто иду я по пляжу, молодая, загорелая, улыбаюсь. Слышу, окликает меня кто-то, поворачиваюсь - а ко мне бежит пятилетний Валентин, на нем футболка - с корабликом на груди и шортики - синие. Я его обнимаю, и мы идем - вдоль кромки воды. И снова слышу свое имя, оборачиваюсь - и вижу Степана, хочу пойти к нему, но сын тянет в другую сторону, его ладонь выскальзывает из моей. А когда поворачиваюсь к нему, его нет рядом. Он уже далеко. Стоит по колено в воде и пристально смотрит вдаль. Там, на горизонте, виднеется корабль, такой крохотный, будто игрушечный, как на его футболке.
-Валя! -позвала я. Сын посмотрел на меня очень серьезно и пошел прочь. И снова я услышала голос Степана, но я побежала за сыном. Его фигурка была передо мной. Но как бы я ни тянулась к нему, не могла дотронуться, он был близко и очень далеко. Хотела закричать, но замерла, потому что увидела, как навстречу сыну идет умерший муж Вадим. Молодой, красивый, здоровый - каким я его помнила, по которому очень скучала. Он улыбнулся, помахал мне и раскинул руки в стороны, готовясь подхватить сына и закружить, как он всегда делал. Я облегченно выдохнула. Сын с отцом. А потом, не дожидаясь меня, они ушли не оглядываясь.
Я проснулась с каким-то странным чувством тревоги. Сон не
давал мне покоя несколько дней, я все думала, к чему приснился мой муж? Не потому ли, что я решила снова выйти замуж? А раз он ушел, значит, против? Он забрал сына, значит... Что это значит?
Я решила, что нам со Степаном не стоит торопиться и нужно оставить все как есть. Степан расстроился. Тогда мы впервые поссорились. Но я стояла на своем, расценив сон как предупреждение. Наши дети так и не узнали, что мы хотели стать одной семьей, для них все осталось по-прежнему. Общаться Вальке со Степаном я не запрещала.
Так что сын то и дело как бы невзначай спрашивал: «Мам, почему бы вам не пожениться?» Я отшучивалась. Прошло несколько лет, на горизонте замаячил выпускной. Валентин вымахал в отца, высокий, крепкий, с характером. Девчонки вешались на него гроздьями,
и, если честно, я побаивалась, что какая-нибудь скоро заявит на него свои права. «Ой, Вика, —смеялась Сонька, - это неизбежно. Рано или поздно». —
Лучше - поздно, -хмурилась я, понимая, что во мне говорит обычное материнское собственничество.
Валентин собрался поступать на инженера в местный вуз, и я радовалась, что он никуда не уедет, будет жить дома. Как вдруг после выпускного он неожиданно поменял решение: «Мам, я тут подумал, ну какой из меня инженер? Хочу в мореходку». Я тяжело опустилась на стул:
-Сынок, это ж далеко. Да и море такое опасное, - робко промямлила я. Но Валентин твердо заявил, что в любом случае нужно пробовать, чтобы потом локти не кусать. «Мам, ну если не получится, поступлю на инженера», - смеясь, добавил он. Мне было не смешно, а страшно. «Вика, - успокаивала подруга, - но ты ж не можешь всю жизнь его подле своей юбки держать. Он у тебя ведь не маменькин сынок, а мужик. Так пусть пройдет огонь И воду». Умом я понимала, что она права, но не сердцем. Степан меня тоже успокаивал и поощрял решение Вальки. Несколько месяцев я не находила себе места, но сын слал свои фотографии в форме. Как же она ему шла! Так пролетел год, сын приезжал на каникулы, и я пару раз ездила к нему. А потом...
В тот страшный день сын с друзьями после линейки гуляли по морской набережной, веселые и довольные. Мимо них прошли двое, и, поравнявшись с Валей, убийца пырнул его ножом. Просто так, без повода, без предупреждения, исподтищка.
Спасти Валентина не смогли, он истек кровью до приезда скорой. Дальше мрак, страшно вспоминать, но и не вспоминать нельзя. Потому что боль от потери сына перевернула мое сознание с ног на голову, а память, словно упрекая меня в забывчивости, напомнила тот сон, который я не так поняла и забыла. А ведь он предупреждал: мой сын уйдет от меня к умершему отцу под шум и плеск моря.
Уже минуло несколько лет. Не знаю, что было бы со мной, если бы не Степан. Мы сошлись, Варя стала мне дочерью. И глядя на нее, я каждый раз словно вижу рядом своего сына, любящего и заботливого, каким он остался в моей памяти.