Карты приходят в Россию: между запретом и соблазном
Карточные игры, ставшие неотъемлемой частью русской культуры, имеют длинную и противоречивую историю в нашей стране. Хотя точная дата их появления в России остается предметом дискуссий, большинство историков сходятся во мнении, что карты проникли на русскую землю в начале XVII века. Существует две основные версии их появления: одна связывает это с польским влиянием во время Смутного времени, другая приписывает заслугу казакам, которые использовали карты для развлечения в долгие зимние вечера.
Интересно, что сама история карточных игр уходит корнями гораздо глубже в прошлое. Легенда гласит, что они были изобретены во Франции для развлечения слабоумного короля Карла VI Безумного, правившего с 1380 по 1422 год. Однако исторические факты свидетельствуют о том, что карты существовали задолго до этого: в Китае о них упоминается уже в 1132 году.
С момента своего появления в России карточные игры сразу же оказались под пристальным вниманием властей. Уже в Уложении царя Алексея Михайловича 1649 года предписывалось жестоко наказывать игроков в карты: их следовало "бить батогами нещадно" и даже рубить руки и пальцы. Такая суровость наказания свидетельствует о том, насколько серьезной угрозой считались азартные игры для общественного порядка и морали.
Эволюция законодательства: от кнута до штрафа
С течением времени отношение властей к карточным играм постепенно менялось, хотя и оставалось преимущественно негативным. При Петре I наказания стали менее жестокими: указ 1696 года предписывал обыскивать подозреваемых в игре и "бить кнутом" тех, у кого находили карты. К 1717 году наказание смягчилось до денежного штрафа.
Императрица Анна Иоанновна в 1733 году ввела дифференцированный подход к наказанию картежников: профессиональным игрокам грозила тюрьма, а людям "подлого звания" – битье батогами. Такое разделение наказаний по сословному признаку отражало социальную структуру российского общества того времени.
Значительные изменения в законодательстве произошли в конце правления императрицы Елизаветы Петровны. В 1761 году было введено разграничение между запрещенными азартными и дозволенными коммерческими играми. Игры в "знатных дворянских домах" были разрешены, но только на небольшие суммы и "единственно для препровождения времени". Это решение отражало растущее влияние дворянства и его потребность в светских развлечениях.
Петр III пошел еще дальше, заменив телесные наказания и тюремное заключение денежными штрафами, причем наказанию подвергались только те, кто играл на большие суммы или в долг. Такой подход демонстрировал постепенную либерализацию отношения власти к карточным играм.
Однако даже в эпоху Екатерины II, когда при дворе процветали азартные игры и фавориты императрицы проигрывали огромные суммы, продолжали издаваться указы, регулирующие карточные игры. Сенатский указ того времени четко разграничил азартные (запрещенные) игры, такие как банк, фаро, квинтич, и коммерческие (разрешенные) – ломбер, кадрилию, пикет, контру, панфил.
К концу XIX века список запрещенных азартных игр расширился и включал такие игры, как штос, баккара, виктория и макао со всеми их разновидностями. Эта эволюция законодательства отражает сложное отношение российского общества и власти к карточным играм: от полного запрета до частичного принятия, но всегда с попыткой контроля и регулирования.
Мастера обмана: искусство шулерства в России
С распространением карточных игр в России появилась и особая каста игроков – шулеры. Само слово "шулер" пришло из польского языка (szuler – обманщик), что еще раз подтверждает польское влияние на карточную культуру в России.
Профессиональные игроки, превратившие карты в средство существования, появились в Российской империи в XVIII веке. Поначалу использование шулерских приемов не считалось зазорным даже в дворянской среде, особенно если партнер по игре был ниже по социальному положению. Шулеры действовали по всей России, от императорского дворца до самых отдаленных почтовых станций, постоянно совершенствуя свое мастерство обмана.
Методы шулеров были разнообразны и изобретательны. Фаддей Булгарин в своем романе "Иван Выжигин" подробно описал один из таких приемов. Шулер использовал специальную табакерку с двойным дном и скрытым механизмом, позволяющим незаметно менять порядок карт во время игры. Такие хитроумные устройства были лишь одним из многих инструментов в арсенале профессиональных обманщиков.
Николай Васильевич Гоголь, сам когда-то увлекавшийся картами, в своей пьесе "Игроки" описал несколько способов подбрасывания в игру крапленых колод. Один из самых изощренных методов включал в себя целую операцию с участием "пропавшего купца", который оставлял в трактире вьюк с краплеными картами. Эти карты затем распродавались на публичном аукционе и распространялись по всему городу, позволяя шулерам легко обыгрывать ничего не подозревающих партнеров.
Карточные страсти русской элиты: от графов до поэтов
Карточные игры стали неотъемлемой частью жизни русской аристократии и интеллигенции. Многие известные исторические личности были заядлыми картежниками, а некоторые даже не гнушались шулерством.
Одним из самых известных картежников и шулеров был граф Федор Толстой, прозванный "Американцем". Он открыто признавал, что порой играет нечестно, предупреждая своих приятелей, что "в игре, как в сражении, он не знает ни друга, ни брата". Толстой возглавлял полицейский список московских картежных игроков за 1829 год.
Интересно, что в том же списке, под номером тридцать шесть, значился и Александр Сергеевич Пушкин. Великий поэт был известен своей страстью к картам и однажды признался: "Я бы предпочел умереть, чем не играть". Эта страсть нашла отражение в его творчестве, в частности, в "Пиковой даме".
Другие русские классики также не избежали карточной лихорадки. Лев Толстой однажды проиграл в штос свой дом в Ясной Поляне. Пушкин проиграл князю Всеволожскому том собственных стихов, а Великопольскому – вторую главу "Евгения Онегина". Эти эпизоды показывают, насколько глубоко азартные игры проникли в жизнь и творчество русских писателей.
Особое место среди литераторов-картежников занимает Николай Алексеевич Некрасов. Он славился как чрезвычайно опасный для своих партнеров игрок. Некрасов обыгрывал многих именитых вельмож своего времени, включая министра финансов Александра Агеевича Абазу, у которого он выиграл более миллиона франков. Интересно, что Некрасов использовал "карточные" деньги для финансирования своего литературного журнала и поддержки авторов.
Репутация Некрасова как игрока была неоднозначной. Среди завсегдатаев игорных гостиных ходили слухи о его нечестной игре, но никто ни разу не смог поймать его с поличным. Тем не менее, факт оставался фактом: Николаю Алексеевичу везло до подозрительности часто.
"А где же Федор Михайлович Достоевский?" - спросит любезный читатель. Куда подевался самый известный игрок среди русских классиков? А Достоевский никогда заядлым картежником и не был - он предпочитал рулетку.