Тамара Сергеевна в сотый раз оглядела накрытый стол, поправила салфетки и переставила вазу с цветами. Сегодня был важный день — знакомство с родителями жениха её дочери Анечки. Она нервничала, хотя старалась этого не показывать.
— Мам, ну хватит уже! — Анечка выглянула из кухни. — Всё идеально. Ты же знаешь, что родители Димы — простые люди. Им не нужны изыски.
Тамара Сергеевна поджала губы. "Простые люди" — как это понимать? Она-то надеялась, что дочь найдёт себе пару получше. Не то чтобы Дима был плох, но... обычный инженер, без особых перспектив. А Анечка могла бы и повыше метить.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Анечка бросилась открывать, а Тамара Сергеевна быстро одёрнула кружевную скатерть и нацепила на лицо приветливую улыбку.
— Здравствуйте, проходите! — раздался голос дочери из прихожей.
Тамара Сергеевна замерла, увидев гостей. В квартиру неуверенно вошли немолодые мужчина и женщина в потёртой одежде. Женщина держала в руках помятый пакет с какими-то овощами.
— Добрый вечер, — пробормотал мужчина, снимая видавшую виды кепку. — Мы вот... родители Димы.
Тамара Сергеевна почувствовала, как улыбка прилипла к лицу.
— Очень приятно, — выдавила она. — Проходите, раздевайтесь.
Гости неловко топтались в прихожей, явно стесняясь своего вида. Анечка суетилась вокруг них, помогая снять верхнюю одежду.
— А где же Дима? — спросила Тамара Сергеевна, пытаясь скрыть разочарование.
— Он задержится немного на работе, — ответила мать Димы. — Просил начать без него.
Тамара Сергеевна кивнула и пригласила всех к столу. Она лихорадочно соображала, как себя вести. С одной стороны, ей было неловко за свой богато накрытый стол перед этими бедно одетыми людьми. С другой — она чувствовала раздражение. Неужели они не могли одеться приличнее для первого знакомства?
Разговор не клеился. Родители Димы односложно отвечали на вопросы, больше молчали и с опаской пробовали угощения. Тамара Сергеевна заметила, как мать Димы аккуратно заворачивает в салфетку кусок пирога — видимо, чтобы унести с собой.
— А чем вы занимаетесь? — спросила Тамара Сергеевна, пытаясь разрядить обстановку.
— Да мы это... на пенсии уже, — ответил отец Димы. — Раньше на заводе работали.
— А сейчас подрабатываем иногда, — добавила мать. — То огород вскопать, то полы помыть... Как придётся.
Тамара Сергеевна почувствовала, как внутри всё сжалось. Боже, во что ввязалась её дочь? Она бросила взгляд на Анечку — та сидела красная как рак и явно не знала, куда себя деть.
— Извините, — пробормотала девушка и выскочила из-за стола.
Повисло неловкое молчание. Тамара Сергеевна судорожно искала тему для разговора, но в голову ничего не приходило. Родители Димы, казалось, тоже чувствовали себя не в своей тарелке.
— А вы давно в Москве живёте? — наконец спросила Тамара Сергеевна.
— Да какое там, — махнул рукой отец Димы. — Мы из деревни приехали, тут у сына комнату снимаем. Вот, думали, может, поможете с жильём молодым, когда поженятся...
Тамара Сергеевна едва не поперхнулась. Она ожидала чего угодно, но не такой наглости.
— Простите, но мы не обсуждали этот вопрос с Анечкой, — холодно ответила она. — У молодых свои планы.
— Ну да, ну да, — закивала мать Димы. — Мы понимаем. Просто думали, может, у вас квартира лишняя есть или что...
Тамара Сергеевна почувствовала, как закипает. Она уже открыла рот, чтобы резко ответить, но тут в прихожей раздался звонок.
— Я открою! — крикнула Анечка, вылетая из своей комнаты.
Через минуту в гостиную вошёл Дима — подтянутый молодой человек в строгом костюме. За ним следовала пожилая пара, одетая с иголочки.
— Добрый вечер, — улыбнулся Дима. — Простите за опоздание. Позвольте представить моих родителей — Виктор Андреевич и Елена Петровна.
Тамара Сергеевна в шоке переводила взгляд с одной пары на другую. Анечка побледнела и схватилась за спинку стула.
— Но... — пробормотала Тамара Сергеевна. — А кто же тогда...
Пожилая пара за столом вдруг расплылась в улыбках.
— Ну вот и познакомились! — радостно воскликнул "отец" Димы, вставая из-за стола. — А я — дядя Димы, Семён Петрович. А это моя жена, Галина Николаевна.
— Простите за маленький спектакль, — улыбнулась Галина Николаевна. — Димочка попросил нас разыграть вас, чтобы проверить... как бы это сказать...
— Чтобы проверить, не из-за денег ли Анечка за меня выходит, — закончил за неё Дима. — Я знаю, что это глупо, но...
Он не договорил — Анечка с размаху влепила ему пощёчину.
— Ты... ты!.. — она задыхалась от возмущения. — Как ты мог! Ты хоть понимаешь, как унизил меня? Мою семью?
— Анечка, милая, — Дима попытался взять её за руку, но она отдёрнулась.
— Не трогай меня! — крикнула девушка. — Я не хочу тебя видеть! Уходи!
Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Повисла звенящая тишина.
Тамара Сергеевна медленно поднялась из-за стола. Она чувствовала себя оскорблённой до глубины души, но старалась держать себя в руках.
— Я думаю, вам лучше уйти, — сказала она, глядя Диме в глаза. — Всем вам.
Дима открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Его родители выглядели растерянными и смущёнными.
— Мы... мы не хотели никого обидеть, — пробормотала Елена Петровна. — Просто хотели убедиться...
— В чём? — резко спросила Тамара Сергеевна. — В том, что мы не охотимся за вашими деньгами? Или в том, что мы не побрезгуем бедными родственниками?
Она повернулась к Семёну Петровичу и Галине Николаевне:
— А вы? Не стыдно было участвовать в этом... балагане?
Те опустили глаза, явно чувствуя себя неловко.
— Уходите, — повторила Тамара Сергеевна. — Нам всем нужно время, чтобы всё обдумать.
Гости молча направились к выходу. Последним шёл Дима, на лице которого застыло выражение раскаяния и отчаяния.
— Передайте Анечке, что я позвоню, — тихо сказал он. — Пожалуйста.
Тамара Сергеевна ничего не ответила, лишь захлопнула за ними дверь. Потом прислонилась к стене и закрыла лицо руками. Этот вечер определённо пошёл не так, как она планировала. И что теперь делать — она понятия не имела.
Прошла неделя после злополучного ужина. Тамара Сергеевна сидела на кухне, бездумно помешивая остывший чай. Входная дверь хлопнула — вернулась Анечка.
— Как ты? — осторожно спросила Тамара Сергеевна.
Анечка пожала плечами, бросив сумку на стул.
— Нормально. Дима опять звонил. Я не ответила.
Тамара Сергеевна вздохнула. Она видела, как страдает дочь, но не знала, как ей помочь.
— Может, стоит с ним поговорить? — предложила она. — Объяснить, как тебя задело его поведение?
Анечка резко повернулась к матери:
— А ты? Ты простила бы такое?
Тамара Сергеевна задумалась. Ей вспомнилось, как они с мужем начинали свою семейную жизнь. Были времена и похуже — безденежье 90-х, когда приходилось считать каждую копейку. Но они всегда доверяли друг другу.
— Знаешь, — медленно начала она, — твой отец однажды тоже устроил мне проверку. Правда, не такую... масштабную.
Анечка удивлённо посмотрела на мать:
— Папа? Не может быть!
— Может, — усмехнулась Тамара Сергеевна. — Мы тогда только начали встречаться. И вот однажды он пригласил меня в ресторан — такой, знаешь, пафосный по тем временам. А потом, когда принесли счёт, сделал вид, что забыл кошелёк.
— И что ты?
— А что я? — пожала плечами Тамара Сергеевна. — Выложила все свои сбережения. А потом неделю сидела на одних макаронах.
Анечка прыснула:
— Вот жук! И что, ты его простила?
— Не сразу, — призналась Тамара Сергеевна. — Но потом он объяснил, что хотел убедиться, что я с ним не из-за денег. Глупо, конечно. Но, знаешь, в чём-то я его понимаю. Страшно доверить кому-то свою жизнь, своё будущее.
Анечка задумчиво покрутила в руках чашку.
— Но ведь Дима... он же не просто проверял. Он унизил нас. Заставил тебя чувствовать себя...
— Нищей? — подсказала Тамара Сергеевна. — Да, это было неприятно. Но, может быть, нам стоит подумать, почему мы так остро на это отреагировали?
Анечка вопросительно посмотрела на мать.
— Понимаешь, — продолжила Тамара Сергеевна, — мы сами повелись на этот спектакль. Я первая начала их осуждать, хотя виду не подавала. А ведь если бы они и правда оказались бедными, разве это что-то изменило бы?
Анечка молчала, обдумывая слова матери. А Тамара Сергеевна вдруг почувствовала, как груз обиды, который она носила всю эту неделю, начинает отпускать.
— Знаешь что, — решительно сказала она, вставая из-за стола. — А давай-ка мы с тобой тоже устроим им небольшой спектакль!
* * *
Дима нервно теребил салфетку, поглядывая на часы. Он не верил своему счастью, когда Анечка наконец ответила на его звонок и согласилась встретиться. Теперь он сидел в том самом кафе, где когда-то сделал ей предложение, и ждал.
Звякнул колокольчик над дверью. Дима поднял глаза и замер. В кафе вошли Анечка и Тамара Сергеевна, но он едва узнал их. Обе были одеты в потёртые джинсы и старые куртки. У Анечки на голове красовалась нелепая вязаная шапка, а Тамара Сергеевна куталась в видавший виды платок.
— Здрасьте, — буркнула Анечка, плюхаясь на стул рядом с Димой.
Тамара Сергеевна чинно расположилась напротив, аккуратно расправив на коленях засаленную сумку.
— Добрый день, Дмитрий, — сказала она. — Вы хотели поговорить?
Дима растерянно переводил взгляд с одной на другую.
— Д-да, — запинаясь, начал он. — Я хотел извиниться за тот вечер. Это была глупая идея, и я...
— А чё тут извиняться-то? — перебила его Анечка, грызя ноготь. — Подумаешь, покуражились маленько. С кем не бывает?
Дима ошарашенно уставился на неё. Это была не та Анечка, которую он знал — утончённая, всегда безупречно одетая.
— Анна права, — поддержала дочь Тамара Сергеевна. — Мы тут подумали и решили, что вы, в общем-то, правильно сделали. Проверка — дело нужное.
Она достала из сумки потрёпанный кошелёк и начала пересчитывать мелочь.
— Вот только денег у нас маловато, — вздохнула она. — На чай хватит, а вот на пирожные... Дмитрий, вы не одолжите?
Дима почувствовал, как у него начинает кружиться голова. Что происходит? Неужели он действительно так ошибся в Анечке и её семье?
— Конечно, — пробормотал он, доставая бумажник. — Заказывайте, что хотите.
— Ой, спасибочки! — оживилась Анечка. — Тогда мне вон тот огромный торт с кремом. И пирожных парочку. А ещё...
Тамара Сергеевна с укоризной посмотрела на дочь:
— Анечка, не наглей. Нам ещё домой что-нибудь прихватить надо. А то Петровна опять придёт в долг просить, а угостить-то и нечем.
Дима сидел, не зная, куда деваться. В голове крутились обрывки мыслей: "Что я наделал? Как я мог так ошибиться? Неужели она правда...?"
И тут Анечка не выдержала. Она прыснула, пытаясь сдержать смех, но не смогла. Звонкий хохот разнёсся по всему кафе.
— Ой, не могу больше! — выдавила она сквозь слёзы. — Дима, если бы ты видел своё лицо!
Тамара Сергеевна тоже улыбалась, глядя на ошарашенного Диму.
— Что... что это было? — наконец выдавил он.
— Это, молодой человек, был урок, — строго сказала Тамара Сергеевна, но в глазах её плясали весёлые искорки. — Урок о том, как больно и неприятно, когда тебя проверяют и сомневаются в твоей искренности.
Дима откинулся на спинку стула, медленно осознавая произошедшее. А потом вдруг рассмеялся — громко, от души.
— Я полный идиот, да? — спросил он, глядя на Анечку.
— Есть немного, — кивнула она, но в глазах её уже не было той обиды, что раньше.
— Простите меня, — искренне сказал Дима. — Обеих. Я... я просто запутался. Мне казалось, что я должен быть уверен...
— В чём? — мягко спросила Тамара Сергеевна. — В том, что мы не из-за денег? Дима, неужели вы думаете, что настоящую любовь можно проверить такими дешёвыми трюками?
Дима покачал головой:
— Нет. Теперь я понимаю, как это глупо. И как это задело вас обеих.
Анечка взяла его за руку:
— Знаешь, а ведь ты мог всё разрушить. Я была готова никогда больше с тобой не разговаривать.
— А что изменилось? — тихо спросил Дима.
Анечка переглянулась с матерью:
— Мы поговорили. И поняли, что тоже не без греха. Мама рассказала мне историю про то, как папа её проверял...
— Правда? — удивился Дима, глядя на Тамару Сергеевну.
— Правда, — кивнула та. — И знаете что, Дима? Я рада, что мы прошли через это. Теперь я точно знаю, что вы любите мою дочь. И что она любит вас — несмотря на ваши глупости.
Дима почувствовал, как к горлу подступает ком. Он крепко сжал руку Анечки:
— Я больше никогда...
— Не зарекайся, — усмехнулась Тамара Сергеевна. — В семейной жизни всякое бывает. Главное — уметь прощать и понимать друг друга.
Они просидели в кафе до самого закрытия. Говорили обо всём на свете — о прошлом и будущем, о страхах и надеждах. И с каждой минутой Дима всё острее понимал, как ему повезло с Анечкой. И с её семьёй.
Уже прощаясь у выхода, Тамара Сергеевна вдруг сказала:
— А знаете что? Приходите-ка вы к нам в воскресенье. Вместе с родителями. Устроим настоящее знакомство — без спектаклей и проверок.
Дима благодарно кивнул. Он знал, что ещё не всё прощено и забыто. Но это было начало — начало чего-то настоящего.
Воскресное утро выдалось на редкость солнечным. Тамара Сергеевна с самого рассвета хлопотала на кухне, готовясь к приходу гостей. Анечка помогала матери, то и дело поглядывая на часы.
— Не нервничай так, — мягко сказала Тамара Сергеевна, заметив, как дочь в третий раз роняет ложку. — Всё будет хорошо.
Анечка глубоко вздохнула:
— Знаю, мам. Просто... а вдруг они снова что-нибудь выкинут?
Тамара Сергеевна покачала головой:
— Не выкинут. Я вчера с Еленой Петровной по телефону поговорила. Она так извинялась... Кажется, им и самим неловко за тот спектакль.
Звонок в дверь заставил обеих вздрогнуть. На пороге стояли Дима с родителями. Виктор Андреевич держал в руках огромный букет, а Елена Петровна — коробку с тортом.
— Добрый день, — немного нервно произнёс Дима. — Мы вот... пришли.
Тамара Сергеевна улыбнулась:
— Проходите, гости дорогие. На этот раз без маскарада?
Елена Петровна густо покраснела:
— Простите нас, ради бога. Сами не знаем, что на нас нашло...
— Ну-ну, — добродушно прервала её Тамара Сергеевна. — Что было, то прошло. Давайте-ка лучше за стол!
За обедом поначалу царила напряжённая атмосфера. Все старались быть предельно вежливыми, но разговор не клеился. И вдруг Виктор Андреевич, откашлявшись, произнёс:
— Знаете, а ведь я тоже когда-то устроил проверку своей невесте.
Все удивлённо уставились на него. Елена Петровна ахнула:
— Витя, ты никогда мне об этом не рассказывал!
Виктор Андреевич смущённо улыбнулся:
— Да, как-то к слову не приходилось. Но сейчас, мне кажется, самое время.
И он рассказал, как за неделю до свадьбы притворился, что потерял работу и все сбережения.
— Я был молод и глуп, — признался он. — Думал, вот сейчас проверю, правда ли она меня любит.
— И что же? — спросила Анечка, затаив дыхание.
— А Леночка моя, — Виктор Андреевич с нежностью посмотрел на жену, — сказала: "Ну и что? Проживём как-нибудь. У меня есть работа, да и ты без дела не останешься". И знаете, в тот момент я понял, что нашёл самое дорогое сокровище в мире.
Елена Петровна прослезилась, а Тамара Сергеевна рассмеялась:
— Надо же, а я думала, что только мой благоверный на такое способен!
И она рассказала историю про ресторан и "забытый" кошелёк.
Лёд был сломлен. Следующие несколько часов прошли в оживлённой беседе. Выяснилось, что у обеих семей много общего: от любви к дачному отдыху до страсти к старым советским фильмам.
Когда дело дошло до десерта, Дима вдруг встал и откашлялся:
— У меня есть важное объявление.
Все затихли, глядя на него. Дима повернулся к Анечке:
— Любимая, я знаю, что уже делал тебе предложение. Но после всего, что случилось... Мне кажется, нам нужно начать с чистого листа.
Он опустился на одно колено и достал из кармана бархатную коробочку:
— Анна, ты выйдешь за меня? Без всяких проверок и сомнений. Просто потому, что я люблю тебя и хочу провести с тобой всю жизнь.
В комнате повисла тишина. Анечка смотрела на кольцо, сверкающее в лучах закатного солнца. Потом перевела взгляд на Диму, на его родителей, на маму...
— Да, — тихо сказала она. — Да, я выйду за тебя.
Комната взорвалась аплодисментами и поздравлениями. Тамара Сергеевна украдкой вытерла слезу, глядя, как сияют глаза её дочери.
Позже, когда первые восторги улеглись, Елена Петровна вдруг спросила:
— А где же вы планируете жить после свадьбы?
Анечка и Дима переглянулись.
— Мы ещё не решили, — призналась Анечка. — Квартира Димы маловата для двоих, а у меня комната в коммуналке...
Тамара Сергеевна и Виктор Андреевич обменялись многозначительными взглядами.
— Знаете что, — начал Виктор Андреевич, — у нас есть предложение. Мы с Леной давно подумывали перебраться за город. А нашу квартиру можно отдать молодым. Что скажете?
У Димы и Анечки глаза полезли на лоб.
— Но... это же слишком щедро! — запротестовал Дима.
Тамара Сергеевна кивнула:
— Я согласна с Виктором Андреевичем. У меня тоже есть кое-какие сбережения. Можем помочь вам с ремонтом.
— Мам, — прошептала Анечка, — ты же копила на машину...
— Доченька, — улыбнулась Тамара Сергеевна, — твоё счастье для меня важнее любой машины.
Елена Петровна всплеснула руками:
— Боже мой, да мы же ещё не обсудили саму свадьбу! Где будем праздновать? Сколько гостей звать?
И тут Анечка неожиданно рассмеялась:
— А знаете что? Давайте устроим свадьбу в деревне!
Все удивлённо посмотрели на неё.
— В какой деревне? — осторожно спросил Дима.
— В той самой, откуда якобы приехали твои "родители" в первый раз! — пояснила Анечка. — Снимем домики, нарядим их, устроим настоящий деревенский праздник. И пусть все гости придут в простой одежде — никаких тебе пафосных нарядов и бриллиантов.
Дима расплылся в улыбке:
— Это гениально! И символично. Начнём нашу семейную жизнь с простоты и искренности.
Тамара Сергеевна покачала головой, но в глазах её светилось одобрение:
— Ну что же, раз молодые решили, так тому и быть.
— А я, пожалуй, всё-таки надену свои бриллианты, — лукаво подмигнула Елена Петровна. — Правда, фальшивые. Чтобы уж наверняка никто не заподозрил нас в богатстве!
Все рассмеялись, и в этом смехе растворились последние остатки недоверия и обиды.
Уже прощаясь у дверей, Виктор Андреевич вдруг сказал:
— Знаете, а ведь мы все прошли своеобразную проверку. И, кажется, выдержали её с честью.
Тамара Сергеевна кивнула:
— Вы правы. И знаете что? Я рада, что всё так вышло. Теперь я уверена: наши дети будут счастливы. А мы им в этом поможем.
Когда за гостями закрылась дверь, Анечка обняла маму:
— Спасибо тебе. За всё.
Тамара Сергеевна поцеловала дочь в макушку:
— Знаешь, а ведь твой отец был бы сейчас очень горд. И за тебя, и за твой выбор.
Они стояли у окна, глядя, как Дима с родителями садятся в машину. Начинался новый этап их жизни — без притворства, без масок, но с верой в лучшее и любовью, которая прошла проверку на прочность.
А где-то вдалеке, в маленькой деревеньке, уже начинали готовиться к необычной свадьбе, которая станет символом простоты, искренности и настоящей любви.